Ты моя вселенная.

Лань Ванцзи почти доделал срочные дела, больше было некому. Брат отсутсвовал, он уехал в башню Кои обсудить ситуацию на горе Луанцзан, дядя болел. Вообще прследнее время дядя часто болел. Все таки сказались все эти годы нервного напряжения и отсутсвия нормального отдыха. А дела не терпели отлагательств. Лань Ванцзи как всегда все делал четко и аккуратно, но целый день его мучило странное ощущение, что он делает не то что нужно, как будто что то упускает. Он еще раз перепроверил всё, все было в порядке. Так что же все-таки происходит в конце концов? День клонился к закату, Лань Ванцзи без конца поглядывал на небо, с нетерпением ожидая сигнального огня, готовый в любую минуту сорваться, бросить все и помчаться туда в деревню Мо. «Что это со мной? —думал Лань Ванцзи, —что вообще происходит?» Он не просто ждал сигнала, он волновался так, словно в детстве перед экзаменами, такое давно забытое ощущение. Нет. Не только перед экзаменами, такое же волнение он испытывал в подростковом возрасте каждый раз перед появлением одного юноши, он долго подавлял это волнение под каменной маской безразличия, хотя в душе была настоящая буря. Но это было так давно! Прошло уже около 20 лет с того дня как он познакомился с мальчиком звездой. Он был действительно звездой, самым популярным юношей из всего молодого поколения. А для Лань Ванцзи он стал настоящим солнцем, солнцем, которое ослепило так, что остальных он уже не видел. Его словно подсолнух, все время тянуло к его лучам. Но как будто это было вчера! Казалось почти нереальным, но Лань Ванцзи мечтал, что вот сейчас прошуршит шелк его одежд и легкие шаги остановятся перед дверью. И войдет он, нет ворвется! Снова ворвется в его размеренную жизнь! Принесет с собой легкое дуновение вольного ветерка, нежно пахнущего горными травами и цветами, так что теплый солнечный свет озарит аскетичное жилище Хан Гуан Цзюня. Он не просто ждал, он прислушивался к каждому шороху, сердце подозрительно колотилось в груди как раненая птица, казалось что нужно срочно куда то бежать, догонять, как будто он куда то опаздывал. Чем ближе надвигалась ночь, тем сильнее нарастало беспокойство, так что даже трудно было уже дышать. Он без остановки смотрел на небо. «Кажется, я схожу с ума. Что вообще происходит?» Он остановился в дверях перед верандой, чтобы перевести дух и успокоиться, подставил разгоряченное лицо ночному прохладному ветру, который подул с гор. Ветер постепенно остудил пылающий лоб и щеки нефрита, но странное ощущение чего то неотвратимого не проходило, оно неумолимо надвигалось все больше усиливая чувство липкого, почти осязаемого волнения. Он простоял так некоторое время, как ночное небо прорезал сигнальный огонь, осветивший голубым светом окрестность. Лань Ванцзи вздрогнул, повернулся, чтобы зайти в комнату и захватить меч и гуцинь, глубоко вдохнул, выдохнул и помчался навстречу неизвестности. По дороге в темноте внизу он разглядел в свете бумажного фонаря фигуру в длинном черном платье и длинными волосами, перехваченными развевающейся на ветру красной лентой. Вдруг фонарь потух, скрыв показавшиеся знакомымы очертания стройной фигуры. Сердце куда то ухнуло, он резко приземлился. Это оказалась совсем молодая девушка лет 16—17 с круглым лицом и тонкой талией, ростом по плечо Хан Гуан Цзюню. Лань Ванцзи подумал о том, что она ему в дочери годится. Нет, это точно не он. Лань Ванцзи вытащил на треть свой меч и он засветился голубым светом, освещая лесную тропинку. Девушка сначала выглядела напуганной, потом разглядев незнакомца, поняла что он не опасен, а это один из заклинателей именитого клана, которые обычно бросаются на выручку людям, успоилась и поклонилась: —Спасибо, господин. Я чуть не сбилась с дороги. Фонарь погас. А вы идете в деревню Мо? —Да, ответил Лань Ванцзи, с волнением вглядываясь в лицо девушки и стараясь отыскать в её глазах знакомое выражение. Ему очень хотелось, чтобы эта девушка продолжала говорить, может он сумеет отыскать, то что искал сейчас в её глазах. —Я живу неподалёку у подножия горы Дафань в поселке Ступни Будды. Это по пути. Лань Ванцзи долго внимательно прислушивался к интонациям ее голоса, напряженно следил за жестами и взглядом ее темных глаз, но так и не нашел ничего знакомого, даже отдаленно напоминающего черт родной души. Проводив девушку и испытав очередное горькое разочарование, он поспешил в деревню Мо, чуть не плача по дороге. Ну вот так всегда. Сначала волнение, потом напряженно вглядывается, ища родное что нибудь, потом опять разочарование. Он не хотел больше обманываться. Лучше не думать, не думать. Сейчас надо спешить. Там люди в опасности. Надо сказать, что прибыл он как раз вовремя. Три фигуры странного вида с яростью дрались с каким-то необычным предметом, который по очереди нападал на них, а они с молниеносной скоростью отражали его атаки. Этот предмет был полон затаенной злобы и явно превосходил каждого из них по силе и ярости атак. Лань Ванцзи быстро вытащил гуцинь и сыграл мелодию покоя, фигуры застыли на месте, странный предмет шлепнулся на землю. Это оказалась отрезанная рука. Лань Ванцзи сыграл следом мелодию уничтожения, фигуры попадали на землю и затихли, рука перестала двигаться. Юноши все потрепанные и в крови подняли головы и радостно загалдели: —Хан Гуан Цзюнь! Лань Ванцзи опустился во двор. Думать было некогда. Руку быстренько запечатали в мешочек цянькунь. Он осмотрел учеников. Все живы и здоровы. И тогда только облегченно вздохнул, он переживал, что пришлось подвергнуть их опасности, если бы не эти бумажные дела, он был бы с ними с самого начала. И, возможно, не упустил кое что важное! Чуткий слух Лань Ванцзи уловил шепот среди учеников. Они о чем то спорили, надеясь, что Лань Ванцзи не слушает. Лань Сычжуй, помахав рукой в сторону луны, огляделся вокруг и словно понял, что кого-то не хватает. Он толкнул Лань Цзинъи: — Где он? Лань Цзинъи, поглощённый ликованием, рассеянно ответил: — Кто? Ты о ком? — Молодой господин Мо, — ответил Лань Сычжуй. Лань Цзинъи недоумевал: — Хм? На что тебе сдался этот сумасшедший? Кто знает, куда он мог убежать. Наверное, испугался моих угроз поколотить его. —Вы о ком? —вдруг снова разволновавшись, спросил Лань Ванцзи, стараясь придать своему голосу безразличную интонацию. Лань Сычжуй подробно и обстоятельно рассказал, что призрачная рука появилась в деревне Мо и убила все семейство Мо и одного из слуг. Остался жив только племянник Мо Сюаньюй, которого все считают сумасшедшим. Но он оказался совсем не глупым, хотя и показательно дурачился вечером перед всеми. Он первый понял, что вообще здесь происходит. Говорят, что он уже несколько лет не выходит из своего дома, он очень тихий и боязливый. Но вчера он вышел из дома, оказавшись на удивление смелым, открыто выступил против родственников. Он первый понял, что это рука убила людей, потом защитил Лань Сычжуя от смертоносной руки, но обставил это так, словно случайно толкнул Лань Цзиньи. А когда он, якобы дурачась схватил флаг, Лань Сычжуй увидел, что он внимательно разглядывает его с беспокойством. Он очень правдоподобно изображал психа, но Лань Сычжуй все-таки заметил, что выражение его глаз отнюдь не как у больного человека. Он первый понял причину внезапной смерти сына мадам Мо, когда нашел у него украденный флаг. И еще, кажется это он отвлек руку, заставив её драться с трупами семейства Мо, тем самым он спас учеников от неминуемой гибели, кажется в этом у него немалый опыт. Откуда только тихий и бесправный родственник семьи Мо имел такие знания и опыт. Кажется он не сумасшедший, а почему то притворяется душевнобольным. Лань Ванцзи внимательно слушал юношу, сжимая в руках меч, чувствуя как от волнения потеют ладони и меч вот вот выскользнет из влажных рук. Шумело в ушах. —Где он? —только и смог выдавить из себя бесцветным ровным голосом. —Думаю он просто сбежал, —сказал Лань Цзиньи, —родственники били его, а может меня испугался. Лань Сычжуй посмотрел на Лань Цзиньи и добавил: —Кстати, мадам Мо хотела заколоть его кинжалом, если бы я не остановил ее, она бы убила собственного племянника. Хотя дело не в этом. Думаю тут дело совсем в другом. Лань Ванцзи стоял и слушал, новость о том, что этого странного Мо Сюаньюя только что чуть не убили, как то странно взволновала его. У него не промелькнуло даже тени сомнения в нереальности ситуации, с чего это Хан Гуан Цзюнь волнуется о жизни совсем незнакомого человека, которого и в глаза то ни разу не видел и почему так странно, давно забыто стучит сердце. —Хан Гуан Цзюнь, —сказал снова Сычжуй, —у меня есть на этот счет свое мнение, но не при всех. Лань Ванцзи молча кивнул и они отошли в сторону. —Хан Гуан Цзюнь, —говорил Лань Сычжуй, он обращался по титулу, зная, что ученики навострили слух, —мне почему то показалось, что он знаком с нашим орденом Гусу Лань, знает о значении вышивки на наших мантиях, знает какими возможностями обладают наши мечи, флаги. Он неоднозначно неодобрительно отзывался о наших правилах ордена, сказал какие они занудные, как будто они ему знакомы, очень странно. У него поразительно аналитический склад ума, он неожиданно указал нам на такие тонкости и детали этого запутанного дела и так все разложил по полочкам, что мы бы сами никогда не догадались до такого. А еще он совсем не похож нравом на того Мо, как его охарактеризовали жители деревни, он довольно смелый, сообразительный и не лезет в карман за словом. Еще мне показалось, что он все-таки знает вас. Но как только вы появились, он неожиданно сбежал, ничего нам не сказав, так что мы даже не заметили в какую сторону. Лань Ванцзи вдруг подумал: «Вот оно! Значит сумасшедший? Знает про наши правила! Какое знакомое слово! Занудные правила! Только один человек на свете мог так выразиться! Или это совпадение просто? Или сумасшедший это здесь я? Похоже я, я кажется точно схожу с ума. И это серьезно, неужели эти годы поисков сделали меня душевнобольным, что мне теперь в каждом человеке видится Вэй Ин? Как страшно опять обмануться! Возможно и правда я свихнулся! Это невыносимо! Невыносимо какая мука! Кажется я не выдержу этого!!!» —Надо спросить местных жителей, —сказал ровным голосом, взяв себя в руки. Юноши обежали деревню, успокоили жителей, сказали что им нечего больше бояться. Поспрашивали про молодого господина Мо, но никто не видел куда он ушел. Все сидели в страхе по своим домам, не смея высунуть носа на улицу. Им показали где его жилище, в доме был жуткий беспорядок, как после войны. Все перевернуто вверх дном, все переломано, на полу засохшие пятна крови. Лань Ванцзи стоял посреди двора, где только что закончилась жестокая схватка, в голове крутилось что то до боли знакомое. Только один человек был на такое способен. Лань Ванцзи напряженно до боли в глазах всматривался в темноту. Неужели? Неужели его поиски все-таки увенчались успехом? Смутная радость пополам с тревогой теснилась в сердце, мучила призрачной надеждой. Пересохшие губы прошептали: —Вэй Ин! Неужели это ты?