Ты моя вселенная.

Прибыв на постоялый двор, они тщательно рассмотрели все добытые части тела и заключили что они принадлежали одному и тому же человеку. Цвет кожи везде был одинаковый. Видно было что человек был высоким, мускулистым с крепким телосложением. Они запечатали все по мешочкам. Вскоре рука указала новое направление—юго-запад. В той стороне был город Юэян. Всю дорогу до Юэяна Лань Ванцзи не переставал думать о жуткой метке на ноге Вэй Усяня. Он с тревогой посматривал в его сторону, но боялся опять начать этот разговор. Каждый раз как только Лань Ванцзи собирался посмотреть, Вэй Усянь не давал даже дотронуться до себя. Стоило Лань Ванцзи встать на колено, так он начинал громко с возмущением возражать и решительно отталкивать протянутую руку. Сейчас Вэй Усянь шел спокойно, нисколько не хромая. Кажется эта штука не беспокоила его. Но наличие этой метки на драгоценном теле Вэй Усяня сильно напрягала второго нефрита. «Если он опять откажется избавиться от нее, я просто перенесу это на свое тело. Для этого надо найти постоялый двор и уложить его спать. Как только он уснет, я сделаю это. По другому просто не выйдет. Он даже не дает мне прикоснуться к себе. Он уже не первый раз отталкивает мою руку. Кажется он стал сторониться меня? Нет. Не кажется. Это так и есть. Как только он понял, что я знаю кто он, он перестал притворяться.» И правда. Вэй Усянь больше не приставал, не шутил, что ему нравится Хангуан Цзюнь, перестал дразнить его и лезть к нему в кровать. Он стал подозрительно спокойным и серьезным. Лань Ванцзи даже заскучал по прежнему Вэй Усяню. Но… Тот больше не играл, он стал самим собой. И этого нового Вэй Усяня совсем не интересовал Лань Ванцзи ни в каком виде. «Неужели я ему противен?» Но… Эта метка. Она снова и снова не давала покоя. «Плевать. Не нужно себе ничего надумывать. Как будто он мне давал надежду на что то. От метки надо избавляться. Неважно, нравится это ему или нет.» Так они и шли. Лань Ванцзи был погружен в свои думы, Вэй Усянь шел молча. Наконец пришли в Юэян. Смешавшись с людской толпой, они шли по улице. Сейчас, идя в толпе по улице, Лань Ванцзи не чувствовал никакого дискомфорта от того, что его толкают или задевают люди. Его это совсем не напрягало. С появлением Вэй Усяня Лань Ванцзи перестал сторониться большого количества людей. Он сам иной раз удивлялся как изменило его присутствие этого мальчика-солнца в своей жизни. «Солнце. Да. В жизни моей снова светит яркое Солнце.» Он повернулся и посмотрел на это Солнце. Вэй Усянь шел рядом серьезный и молчаливый. Трудно было догадаться о чем он думает. С некоторых пор он стал намного серьезнее и сдержаннее. Лань Ванцзи опять с тоской вспомнил того Вэй Усяня, который буквально еще пару дней назад вел себя так, словно он жизни не представляет без Лань Ванцзи. Спал с ним на одной кровати, требовал принять вместе ванну, попадал в комичные ситуации, обыскивал Лань Ванцзи на предмет наличия кошелька. Теперь же он делал вид, что ничего этого не было и вел себя как ни в чем не бывало. Он даже перестал дразнить его, как это было когда то в годы юности. Видно действительно повзрослел. Лань Ванцзи украдкой продолжал поглядывать на свое сокровище, на языке так и крутился вопрос. «Не получится ли опять, как тогда? Я скоро надоем ему и мы поругаемся. Но… Как молчать? Нельзя молчать. Иначе опять произойдет непоправимое. Нет. Лань Ванцзи. Ты уже взрослый. Ну и пусть ругается. Я уже не тот подросток, который сидел в дальнем углу и мотал на кулак сопли после очередной ссоры. Если что применю силу. Если конечно будет сильно брыкаться.» Не в силах держать в себе нарастающее беспокойство, спросил напрямую: — Что с проклятой меткой? Вэй Усянь ответил: — Цзинь Лина замуровало слишком близко к нашему дражайшему другу, и потому тёмная энергия довольно сильно его задела. Сейчас пятно немного уменьшилось, но всё же до полного исчезновения ещё далеко. Скорее всего, окончательно избавиться от метки удастся лишь тогда, когда мы отыщем все части трупа или хотя бы голову. Но на самом деле, метка нисколько мне не мешает. Лань Ванцзи опять спросил: — «Немного» — это на сколько? Вэй Усянь попытался показать отрезок руками: — Немного — это немного. Ну как тебе сказать?.. Хочешь, я разденусь и покажу? Лань Ванцзи нахмурился: «Вэй Ин! Уже не смешно! Ни капельки! Разве таким шутят? Я тут с ума схожу, а он шутит! Ну ладно! Ловлю на слове! И только попробуй в этот раз возражать! Ты сам это сказал!» Вслух ответил в том же духе: — Разденешься, когда придём на постоялый двор. Внимательно посмотрел в ухмыляющееся лицо этого сокровища, наблюдая за реакцией. В глазах сначала промелькнуло необычайное удивление. Где это унылый ботаник Лань Ванцзи научился так шутить? Через секунду до него дошел неоднозначный смысл шутки, не вяжущийся с серьезным лицом второго нефрита. Вэй Усянь начал смеяться, потом развернулся и пошел задом наперед. Лань Ванцзи заметил, что за эти дни Вэй Усянь первый раз пошутил в подобном тоне. Он опять видел перед собой прежнего Вэй Ина, такого, какого привык видеть в годы юности. От сердца немного отлегло, он шел и наслаждался его смехом. Отсмеявшись, Вэй Усянь тотчас же принял серьёзный вид: — Ханьгуан-цзюнь, а как ты думаешь, те, кто подбросил призрачную руку в деревню Мо, и те, кто пришил пару ног, принадлежащих нашему дражайшему другу, к другому трупу, а после захоронил в стене, — одни и те же люди? Лань Ванцзи произнёс: — Это разные люди. Вэй Усянь согласился: — Как там говорится… мысли сходятся? Всё-таки пришить пару ног к другому трупу, а потом запрятать в стене — сложно, значит, те люди определённо не жаждали обнаружения конечностей. Они точно не стали бы подкидывать левую руку в деревню Мо, чтобы она напала на адептов Ордена Гусу Лань, потому что подобное никак не осталось бы без внимания и потянуло бы за собой цепочку разбирательств. Одни прилагают огромные усилия, чтобы всё скрыть, другие же без раздумий бросаются в гущу событий, словно только и ждут, чтобы их обнаружили. Скорее всего, это две разные группы людей. Лань Ванцзи отметил про себя необычайную способность Вэй Усяня раскладывать все по полочкам. —Мгм. Вэй Усянь развернулся обратно, говоря на ходу: — Те, кто спрятал ноги, знают о крепости-некрополе Ордена Цинхэ Не, а те, кто оставил левую руку на видном месте, знакомы с типичными действиями Ордена Гусу Лань. Боюсь, всё не так-то просто, ни с теми, ни с другими. Чем больше мы выясняем, тем больше всплывает тайн. Лань Ванцзи сказал: — Будем действовать постепенно. Неожиданно Вэй Усянь сменил тему: — Как ты узнал, что это я? «Ага, сейчас прям и скажу. Нет, дорогой мой. Ты далеко не дурак. Почему здесь не хочешь напрягать свои супераналитические мозги? Примени свои дедуктивные способности!» — Подумай сам. Вэй Усянь без передышки задавал ему вопросы, но Лань Ванцзи уже поняв его тактику, не терял бдительности. Он так сремительно менял тему разговора, что не знай Лань Ванцзи его манеру вести допрос, уже давно попался бы на удочку. Вэй Усянь вдруг сказал: — Я раньше никогда не бывал в Юэяне. Кстати, обычно это я постоянно расспрашиваю людей о всяких происшествиях. Но сейчас мне хочется немного передохнуть и отправить тебя раскопать что-нибудь полезное. Что скажешь, Ханьгуан-цзюнь? Лань Ванцзи вдруг вспомнил, что его сокровище уже вторые сутки на ногах. Он развернулся и пошел в сторону, где предположительно должны были быть постоялые дворы. Он решил оставить Вэй Усяня отдыхать, тем более сейчас день, за его сохранность можно не бояться. А он пойдет поищет местный орден. Вэй Усянь тут же остановил его: — Погоди. Ханьгуан-цзюнь, куда ты направляешься? Лань Ванцзи ответил через плечо: — На поиски местного ордена заклинателей. Вэй Усянь схватил его за кисточку, украшающую рукоять меча, и потащил в противоположную сторону: — Ну и зачем он тебе нужен? Это ведь их владение, они ничего тебе не скажут. Тут два варианта: либо дельце оказалось им не по зубам, и местные заклинатели все скрыли, дабы не позориться; либо же они из кожи вон лезут, чтобы со всем разобраться, и вряд ли они дадут вмешаться посторонним. Мой достопочтенный Ханьгуан-цзюнь, я вовсе не собираюсь тебя срамить, но когда дело доходит до общения с местными, без меня тебе не справиться. Если ты и впрямь примешься добывать сведения подобным образом, то я посчитаю чудом, если тебе удастся получить мало-мальски вразумительные ответы. Лань Ванцзи покорно следовал за Вэй Усянем и думал, что он все-таки прав. — Мгм. Вэй Усянь рассмеялся: — Ну кто так отвечает? Что это ещё за «мгм»?». Лань Ванцзи спросил: — Тогда как мне следует добывать сведения? Вэй Усянь махнул рукой в сторону: — Конечно же, тебе нужно пойти вон туда! Он указал по направлению к винным лавкам: — Слуги в подобных местах обычно юные, смекалистые и усердные. Каждый день в лавке бывает куча народу, и большинство из них не прочь посплетничать, поэтому ни одно из ряда вон выходящее событие от них не укроется. Лань Ванцзи подумал: «Сам я не пью. Значит ему придется идти со мной. Солнце мое, ты совсем не отдыхал! Ладно, сходим, потом я все-таки положу его спать.» Вэй Усянь шагал бодренько по улице и продолжал тянуть Лань Ванцзи за кисточку. Это последнее обстоятельство особенно напрягало Хангуан Цзюня. Последнее время его сокровище старалось не касаться нефрита руками, а вело себя подчеркнуто сдержанно, вежливо и спокойно. «Кажется я ему глубоко безразличен. Нет! Ему меня касаться неприятно! В юности он часто касался меня, мог хлопнуть по плечу, взять за руку. Теперь он держит дистанцию. Я ему противен? Ладно, хоть не сбегает. Но… и в друзья больше не набивается.» Пока он думал, к Вэй Усяню подскочили несколько официантов и начали наперебой рекламировать свой товар. Лань Ванцзи не слушал их. Он думал о своем. «Лань Чжань, а что ты хочешь? Он— солнце. Кому хочет, тому и светит. Зачем ему такой скучный человек как я? Со мной даже разговаривать неинтересно. Так что, Лань Чжань, твоя участь—работать телохранителем. Ну ты же хотел охранять свое солнышко! Вот и охраняй!» Из состояния задумчивости его вывел один из слуг: — Если, прикончив всю тару, вы всё ещё сможете стоять на ногах, я возьму вашу фамилию! Услышав последнюю фразу, Вэй Усянь сказал: — Будь по-твоему! Затем взял из рук слуги чашу с алкоголем, в один присест осушил её и, ухмыляясь, показал тому пустую посудину: — Ну что, возьмёшь мою фамилию? — Я говорил о целом сосуде, а не о какой-то чаше! Вэй Усянь ответил: — Раз так, то, дай мне… три сосуда. Слуга, вне себя от радости, поспешил в свою лавку. Вэй Усянь повернулся к Лань Ванцзи: — Это деловой подход! Сначала мы содействуем их торгашескому делу, а потом уже переходим к нашему. Получив своё, они станут куда более разговорчивыми. «Интересно, назовет он ему свою настоящую фамилию? Или нет? Все таки ситуация весьма забавная.» Настроение второго нефрита немного улучшилось. Лань Ванцзи достал деньги, чтобы расплатиться. «Он не отдыхал, как бы не свалился. Может так даже лучше. Быстрее разберусь с меткой.» Вэй Усянь взял один сосуд в руки и продолжал болтать со слугой. Слуга спрашивал: — Какие именно странности вас интересуют? — Дома с приведениями, заброшенные кладбища, расчленённые трупы и так далее. Взгляд слуги растерянно перебегал с одного на другого: — Хм… А чем вы вообще занимаетесь? Вы и он. Вэй Усянь спросил: — А ты разве ещё не догадался? — Догадался, как не догадаться! Должно быть, вы одни из тех заклинателей, что парят в облаках и седлают туманы. Особенно ваш спутник. Среди всех живущих на земле я никогда в жизни ещё не встречал такого… такого… И тут его ненаглядное сокровище выдало такую выдающуюсю фразу, от которой сердце нефрита подпрыгнуло и начало таять. — Такого невыразимо прекрасного человека. Слуга рассмеялся: — Боюсь, молодому господину подле вас не понравится, если вы так скажете. «С чего ты взял что не понравится? Такие слова из уст моего недосягаемого солнышка я готов слушать хоть каждый день, хоть каждый час. Лишь бы это он говорил!» Дальнейший разговор Лань Ванцзи слушал вполуха, он улетел в своих воспоминаниях и мечтах. Тогда в годы их юности Вэй Усянь несколько раз называл его симпатичным и даже как то говорил, что у Лань Ванцзи красивое лицо. Он вернулся на 20 лет назад и перебрал в памяти все дорогие сердцу моменты. Витая в своем мире, он не сразу понял, что говорил слуга, очнулся, когда тот сказал: — Весь их клан погиб! Затем слуга продолжил: — Вы спросили меня о странностях, вот я и рассказываю вам о них. Дело в том, что целый клан был стёрт с лица земли, и говорят, умерли они от страха! — Молодой господин, а вам известна фамилия ордена, обитавшего в Юэяне? Это фамилия Чан. Клан, что умер от страха, это он и был! И раз все мертвы, то как они могут что-то предпринять? Вэй Усянь спросил: — Как они умерли? Слуга ответил: — До меня доходили слухи, что как-то ночью со стороны имения Чан раздался звук, словно кто-то с силой колотил в ворота. Вэй Усянь удивился: — Колотил в ворота? — Вот именно! Звук был таким громким, что доходил до самих Небес. Изнутри доносились отчаянные крики и рыдания, будто, те, кто находился там, не могли выбраться на свободу. Все они умерли от страха. А лет десять назад там можно было наткнуться на призраки. Даже после смерти они продолжали колотить по крышкам своих гробов! И хотя глава клана, Чан Пин, был в отъезде и выжил… Вэй Усянь перебил его: — Ты же сказал, что погиб целый клан, и никого не осталось?! —Да, я сказал, что глава клана остался в живых, но это продолжалось недолго: не прошло и нескольких лет, Чан Пин также погиб. И умер он куда более ужасающей смертью — его убили линчи! Вэй Усянь махнул рукой: — Я понял. Что ж, может быть, ты знаешь, почему весь клан Чан уничтожили? Слуга продолжил: — Говорят, они пали жертвой козней другого ордена. Я только краем уха слышал, что они, кажется, оскорбили того, кого оскорблять не следовало! . Вэй Усянь задумчиво произнёс: — Того, кого оскорблять не следовало? —Скорее всего, здесь не обошлось без одного очень известного злодея. Вэй Усянь поднёс чашу ко рту, улыбаясь и боковым зрением глядя на него: — Дай угадаю. Ты сейчас скажешь, что не знаешь, что это за злодей? Слуга возликовал: — А вот и нет! Этого-то я уж наверняка знаю! Он еще рифмуется со словом «наглейшее»… Точно, «старейшина». Старейшина Илин! Вэй Усянь поперхнулся, булькнув пузырьками в чаше вина: — Что? Опять он?! Слуга подтвердил: — Да-да, всё так! Его фамилия была Вэй, а полное имя, кажется, Вэй Уцянь (2.) Люди говорят о нём и с презрением, и со страхом одновременно. (2)«Усянь» значит «без сожалений», а «Уцянь» — «без денег» Лань Ванцзи ждал когда Вэй Усяню надоест. Тем более разговор ушел в неприятное для старейшины Илин русло. Он знал эту историю от Лань Сичэня, когда был в заточении. В дальнейших расспросах не было смысла. Надо просто сходить и проверить самому. Вэй Усяня пора ложить спать. А то будет поздно. Нельзя тянуть до ночи. И Лань Ванцзи должен был вернутся засветло. К счастью, Вэй Усянь повернулся и посмотрел на Лань Ванцзи. Лань Ванцзи кивнул: —Идем. Вэй Усянь все понял и сразу поднялся с места. Но слуга, продолжая болтать, развязным жестом обнял Вэй Усяня за плечи. «Ну ты и нахал, я и то себе такое не позволяю. Врезать бы ему в челюсть. Чтобы лапы свои не распускал на мое сокровище,» —пронеслось в мозгу у благовоспитанного Хангуан Цзюня. Слуга, напоровшись на далеко не дружелюбный взгляд нефрита, захлопнул рот. Потом испуганно зашептал на ухо Вэй Усяню: — Молодой господин, а почему тот, что подле вас… так уставился на меня? Лань Ванцзи понял, что выдал себя с головой. Даже посторонним заметно. Он встал, развернулся и вышел из лавки. Было стыдно. «Лань Чжань, прекрати! Это что? Ревность? Что попало! Что теперь Вэй Ин скажет? Будет опять смеяться? Это не страшно. Лишь бы не оттолкнул!» За спиной раздался голос Вэй Усяня: — А, ты про него. Моего друга слишком строго воспитывали. Он на дух не переносит, когда люди в его присутствии начинают вести себя слишком свободно друг с другом. Странно, да? — Ещё как странно. Он так на меня глянул, будто бы я его жену обнял… Лань Ванцзи внутренне похолодел. «Ну вот! Добился! Кто просил? Я не могу держать себя в руках? Вэй Ин всегда был такой. И ты с этим ничего не поделаешь. Привыкай! К нему всегда все липли! Он Солнце! Ты это знаешь! Так что работай над собой, Лань Ванцзи!» Тут Лань Ванцзи услышал: — Моя фамилия… Лань! «Чччто?!!!» Слуга громко обьявил: — Быть посему. Отныне моя фамилия Лань! «Какой ужас! Что вообще происходит?» Лань Ванцзи споткнулся на ровном месте от неожиданности. «Ох, Вэй Ин! Пил ты, а спотыкаюсь я! Это какая то новая шутка?» Не к месту пронеслось в голове: «А неплохо звучит: Лань Усянь, даже созвучно. Или Лань Ин, прямо как моя прапрабабушка Лань И. Ну ладно, помечтай, помечтай… Больше ничего не остается. Да. Нервы пора лечить.» Вэй Усянь, заложив руки за спину и шкодно улыбаясь во всё лицо, как кот-хулиган, подошёл к Лань Ванцзи и похлопал того по плечу: — Ханьгуан-цзюнь, в благодарность за то, что ты оплатил счёт, я сказал ему взять твою фамилию. Это его легкое прикосновение немного успокоило Лань Ванцзи. «Вэй Ин! Ты опять в своем репертуаре, Солнце мое яркое!» Звметно было, что Вэй Усянь расслабился, даже по плечу похлопал. «Возможно, не так уж я ему и противен! Лань Чжань, ты чего? Это обычный дружеский жест! Чего опять слюни распустил?» Когда они уже отошли на порядочное расстояние от города, Вэй Усянь поинтересовался: — Тогда, в лавке, почему ты остановил меня от дальнейших расспросов? Лань Ванцзи ответил: — Я внезапно вспомнил, что уже слышал о том, что случилось в Юэяне. В дальнейших расспросах больше не было нужды. Вэй Усянь произнёс: — Прежде чем ты всё объяснишь, позволь кое-то узнать у тебя. Мне нужно мнение со стороны, чтобы кое в чём убедиться. В общем, это… ведь клан Чан… с лица земли стёр не я? — Нет. Вэй Усянь сказал: — О. — Убийство совершил не ты, но ты действительно связан с ним. — Каким образом? — Есть две нити. Первая — один из тех, кто вовлечён во всю эту историю, начал свой путь заклинателя подобно твоей матери. --Вторая- стигийская тириная печать. И Лань Ванцзи рассказал все что знал от Лань Сичэня про уничтожение клана Чан и про Сюэ Яна, который и был убийцей. Так же про то, что орден Ланьлин Цзинь поручил этому убийце восстановить вторую половину тигриной печати по чертежам самого Вэй Усяня. Вэй Усянь был в большом потрясении. Лань Ванцзи, наблюдая за выражением на его лице, думал: «Да, дельце непростое. Но мы уже вляпались по самую макушку. Опасно конечно. Но я не брошу тебя. Ни за что. Никогда больше.» Вэй Усянь понял: — Так значит, Орден Ланьлин Цзинь нуждался в Сюэ Яне, чтобы тот мог продолжить работу над Тигриной Печатью, и поэтому им пришлось защищать его. Лань Ванцзи рассказал все что знал о том, что произошло тогда в башне Кои. О том, как Цзинь Гуаньяо вступился за Сюэ Яна и о том, как Не Минцзюэ настоятельно требовал выдать преступника. Но все было напрасно. Ланьлин Цзинь оправдал своё звание самого бессовестного и беспринципного ордена. Орден Ланьлин Цзинь прибег ко всем возможным способам, от подкупа до угроз, и, в конце концов, вынудил Чан Пина изменить свои показания и отречься от прошлых слов. Он во всеуслышание объявил, что Сюэ Ян не имеет никакого отношения к уничтожению клана Чан. После этого, Чан Пин попросил Сяо Синчэня не вмешиваться. После того, Сюэ Ян, чувствуя свою безнаказанность, уничтожил монастырь, в котором вырос друг Сяо Синчэня Сунь Лань. А его самого ослепил. Сяо Синчэнь пожертвовал своими глазами для друга. Ему помогла в этом Санжэнь Баошань. Цзинь Гуаньшань умер. Место верховного заклинателя занял Цзинь Гуаньяо. Он обьявил всем что избавился от Сюэ Яна. Потом умер еще совсем молодой глава ордена Не. Вэй Усянь внимательно слушал рассказ Лань Ванцзи и на его лице был огромный вопрос. Лань Ванцзи догадывался, но они уже миновали имение Чан и приближались к соседствующему с ним кладбищу. На мемориальной арке Вэй Усянь заметил тёмно-красный иероглиф «Чан» и спросил: — А от чего же всё-таки умер Чан Пин? И кто убил его уцелевших сородичей? Но не успел Лань Ванцзи ответить, как вдруг в синеватых сумерках раздался страшный стук по воротам. Вот о чём рассказывал слуга из лавки — неутихающий стук по гробам, шедший со стороны кладбища клана Чан! Вэй Усянь и Лань Ванцзи, не сговариваясь, задержали дыхание и, беззвучно крадучись, двинулись вперёд. Кто-то рыл могилу. Не прошло и часа, как из могилы ловко выскочили двое. Вернее один нес на спине другого, тот кажется был неживым. Лицо человека, который нес не спине другого, было окутано туманом, так же его меч тоже был окутан таким же туманом. Лань Ванцзи уже обнажил Бичэнь и ринулся в атаку, но могильщик среагировал молниеносно и, увидев летящий на него голубой вихрь Бичэня, отразил удар. Лань Ванцзи заметил, что человек хорошо владеет стилем фехтования ордена Гусу Лань. Человек хотел скрыться, но Вэй Усянь среагировал мгновенно. Он ударил кулаком о землю, оттуда выросли четыре руки и схватили человека за ноги. Он направил светлую энергию на ноги и сдул эти руки. Вэй Усянь быстро вытащил флейту и издал резкий звук. Из земли вылезли покойники и напали на могильщика. Тот окутал светлой энергией свое тело и сдул их. Но на этот раз его обвели вокруг пальца! Потоком духовной силы также унёсло и труп, что был у него за спиной! Вэй Усянь громко засмеялся, а Лань Ванцзи уже схватил одной рукой труп. Человек понял, что ему с ними не справиться. Он швырнул оземь талисман, раздался оглушительный грохот, и его фигура растворилась в голубых языках пламени. Однако мужчины не расстроились. Вэй Усянь подошёл к Лань Ванцзи и предложил: — Давай посмотрим, кого он вырыл. Они осмотрели фигуру мертвеца. Голова, ноги и руки были тряпичные, набитые ватой. — Что за ерунда? Как на кладбище клана Чан оказался поддельный труп из ваты? Лань Ванцзи уже успел оценить вес трупа в руке, когда поймал его, и ответил: — Не все его части поддельные. Одно только туловище было настоящим. Вэй Усянь выпрямился и сказал: — Похоже, тот, кто скрывает труп, уже знает, что мы идём по его следу, поэтому он явился сюда, чтобы перепрятать туловище, на случай, если мы вдруг доберёмся до него. Что ж, прийти вовремя лучше, чем прийти рано! Как удачно мы на него наткнулись, ха-ха! Вот только… Он продолжил серьёзным тоном: — Но откуда могильщик с лицом, закрытым туманом, так хорошо знаком со стилем фехтования Ордена Гусу Лань? Лань Ванцзи мучительно соображал. Нет. Это невозможно. Неужели кто то из Гусу Лань? —Могильщик скрыл не только лицо, но и меч. Совершенно ясно, по какой причине он прятал свою наружность — в конце концов, ни один преступник не хочет, чтобы его видели. — Ханьгуан-цзюнь, вот ты сейчас с ним сражался. Как думаешь, может ли могильщик оказаться тем, кого ты хорошо знаешь? —Нет. — Что ж, получается, задачка предстоит не из лёгких. Лань Ванцзи поместил торс в ещё один двухслойный мешочек цянькунь, а затем убрал прочь. Мужчины немного покружили по окрестностям и вновь забрели на улицу с винными лавками.