Ты моя вселенная.

Появился еще какой то странный звук, как будто звон цепей. Люди в ужасе вразнобой закричали и начали разбегаться кто куда. Но Лань Ванцзи не смотрел вниз, он был обеспокоен тем, что Вэй Усянь истекал кровью. Надо успеть спасти свое счастье. Он достаточно их спасал! Больше не было ни сил, ни желания, ни времени! Не обращая больше внимания на кричавших людей позади себя, Лань Ванцзи с Вэй Усянем на спине спешил прочь от Ланьлина. Больше он здесь не появится. Не было его 15 лет и еще пять раз по столько же ноги его здесь больше не будет. Сейчас главное дотянуть. Не потерять свое счастье, свою жизнь! Одежды на спине Лань Ванцзи были все мокрые от крови. И он чувствовал как продолжает сочиться кровь из сквозной раны Вэй Усяня. Если он не успеет, он потеряет его! Как глупо, когда столько всего вместе прошли опасностей и вдруг из-за тупости какого-то мальчишки теряешь дорогого человека вот так! Надо было поймать мелкого засранца и всыпать по первое число. Но не это сейчас главное! Успеть! Только успеть! Быстрее! Давай Бичэнь, давай поднажмем! Вэй Ин! Солнце мое! Держись! Пожалуйста! Немного осталось! Дыхание Лень Ванцзи сбивалось как от быстрого бега, сердце колотилось от волнения и страха за драгоценную жизнь своего солнышка. Вдруг он почувствовал как обмякло тело Вэй Усяня. Только не это! Солнце мое! Только не умирай! Только живи! Лань Ванцзи остановился в горном лесу на подходе к Облачным глубинам. Положил Вэй Усяня под деревом и начал слушать пульс. О, счастье! Пульс еще был слабенький, еле еле различимый. Лань Ванцзи сел рядом и начал делиться духовными силами. Через время Вэй Усянь тихонько задышал. Но его глаза были по прежнему закрыты. Не удивительно, он потерял много крови. Лань Ванцзи быстро сообразил, что нельзя им сейчас появляться в Облачных глубинах. Он решил спрятать Вэй Усяня и вызвать Сычжуя, чтобы он принес лекарства и бинты. Действовать надо было быстро, пока не появился Лань Сичэнь. Наверняка его уже убедили выдать преступников. Он только взвалил Вэй Усяня себе на спину, в поисках надежного укрытия, как услышал звук погони. —Ванцзи! Это был Лань Сичэнь. Один. Лань Ванцзи не раздумывая обнажил меч. Он не хотел драться с братом. Но не знал, на чьей стороне тот сейчас находится. Возможно его названный братец уже промыл ему мозги. Хотя, брат никогда не принимал спонтанных решений. Так и сейчас. —Ванцзи, убери меч. Я не собирался драться с тобой. И тем более причинять вред господину Вэю я не собираюсь. Мне нужно разобраться во всем сначала. —Хорошо, —Лань Ванцзи убрал меч. —Надо оказать ему помощь, а когда он придет в себя, он нам все обьяснит —Спасибо… —Давай отнесем его в мою комнату. Вряд ли кто то будет искать его у меня. —Брат. —Не нужно пока лишних слов. Давай сначала перевяжем раны. Они принесли его в ханьши. Промыли, обработали глубокую сквозную рану на животе, потом тщательно перевязали и положили на кровать. Лань Ванцзи присел на краешек постели. «Солнце мое! Жизнь моя!» Хотелось плакать. Хорошо что успели. Он смотрел на бледное и такое родное лицо. Да. Действительно. Сложно, очень сложно. Вэй Усянь был из тех людей, которые совсем не дорожат собственной жизнью. Что с ним делать? А что мог второй молодой господин Лань сделать? Любить его таким, какой он есть. Просто быть готовым умереть за него. Или вместе с ним. Не переделывать, не воспитывать, а просто быть рядом. Просто защищать, чего бы это ему ни стоило. Лань Сичэнь прервал его мысли: —Ванцзи, и давно ты понял, что это господин Вэй? —Я с самого начала знал. —Еще с горы Дафань? —Раньше. Но полностью убедился на горе Дафань. —Когда ты привел его тогда, я сомневался, но видел тебя счастливым и подумал, что возможно не исключено, что ты встретил господина Вэя. Теперь я вижу, что не ошибся. Лань Сичэнь вздохнул, потер подбородок: —Но ты должен понимать, все в башне Кои потребовали выдать им преступника и его подельника. Ты догадываешься о ком идет речь. —Брат. Он уже заплатил за все своей смертью. Что им еще от него надо? —Я понимаю. Но сейчас я намерен сначала во всем разобраться. Господин Вэй что то видел в потайной комнате Гуанъяо? —Да. Но он пока без сознания. —Хорошо. Давай подождем, когда он придет в себя. Видишь ли, все требуют его выдачи. --Но почему они сразу не схватили нас? Когда Вэй Ин потерял сознание. Они могли воспользоваться заминкой. --Помешал Вэнь Нин. Он распугал всех этих вояк из башни Кои. Видно он тайком следил за нами. Теперь если и у кого были сомнения, теперь все точно убеждены, что это Старейшина Илин. --Мгм. --И теперь дело принимает опасный оборот. Все думают, что вчерашние события спланированы заранее из мести за молодого Мо. Еще с горы Дафань, когда Призрачный генерал воссоединился со Старейшиной Илин. —Брат. Этого не может быть. Все это время он был со мной. —Но, ты же не знаешь где он был по ночам. —Знаю. —Вот как. Позволь полюбопытствовать. —Он спал со мной в одной кровати. Глаза Лань Сичэня округлились до такой степени, что казалось вот вот вылезут из орбит. —Брат… Прости… Эээ… Как бы это сказать… Лань Ванцзи спокойно смотрел на брата: —Я могу объяснить. Он сначала не подозревал, что я знаю его истинную личность. Притворялся сумасшедшим, пытался вызвать к себе отвращение. —А ты? —Ничего. —Но он мог выбраться ночью, пока ты спишь. —Не мог. Я обездвиживал его. До утра. Лань Сичэнь покачал головой. Да уж, любимый младший братик откалывает номера почище чем в театре. Лань Ванцзи смотрел на брата спокойным светлым взором. Ему незачем было таиться и стесняться. Его выбор сделан. Раз и навсегда. Он был тверд в своем решении. Назад дороги нет. И свое сокровище он теперь от себя не отпустит. Ни на шаг. Он столько лет ждал его! Если старший брат спросит, он ответит ему. Но Лань Сичэнь ничего больше не спросил и не сказал. Лань Ванцзи просидел возле Вэй Усяня всю ночь. Он поил его травами, давал снадобье, без конца щупал ему пульс, трогал лоб и передавал духовные силы. Только под утро он прилег на краешек кровати и немного поспал. Может часик. Соскочил в тревоге, показалось что Вэй Усянь не дышит. Зашел Лань Сичэнь с подносом: —Ванцзи, нужно поесть. Иначе у тебя совсем не будет сил. А для господина Вэя бульон. Попробуй потихоньку покормить его. Вот лекарство, вот мази. Поешь, потом поменяем повязки. Лань Ванцзи встал, привел себя в порядок. Попробовал есть, ничего не лезло. Волнение и тревога сжимало все внутри так, что возможности сделать даже маленький глоток не было. Он что то взял с подноса и просто впихнул в себя через силу. Лань Сичэнь сел на кровати рядом с больным, распахнул ему рубашку. Тело было молодым, с мягко очерченными мышцами, нежной кожей, еще не огрубевшей как у взрослого мужчины. Волосяной покров еще не украсил грудь. Лань Ванцзи вдруг опять представил как рука Цзинь Гуаньяо обнимает этот стан. Его приклееная похотливая улыбка, эти ямочки на щеках почему то казались тоже развратными! Фу! Как противно! Вдруг так захотелось оторвать эти гуаньявовские грязные сальные ручонки! Лань Ванцзи поднял голову, посмотрел на Лань Сичэня: —Брат. Человек с низким духовным уровнем мог бы по старой рукописи восстановить по памяти принесение своего тела в жертву? —Я не думал об этом. Но для этого по моему мнению надо иметь достаточный уровень духовных сил, знаний и способностей. Ошибки здесь недопустимы. Вопрос так и крутился на языке у Лань Ванцзи, но он опасался его задавать. Он понимал, что брат может рассказать Цзинь Гуаньяо, он пока еще доверял ему как себе. Все таки не утерпев, Лань Ванцзи решил немного изменить смысл вопроса: —Брат. Вход в тайную комнату один? —Да, туда можно попасть только из спальни Лянфань Цзуня. У Лань Ванцзи аж сердце защемило. Кулаки зачесались, захотелось смачно врезать в челюсть Цзинь Гуаньяо. Врезать гаду прямо в его мерзкую улыбающуюся ямочку! А еще, лучше оторвать его гадкие ручонки. Или лучше отрубить? Меч марать жалко. Лань Сичэнь словно понял, что хотел услышать младший братик. По его виду, он словно уже собрался с кем то расправиться. —Я часто навещал все эти годы Гуанъяо. Но ничего не слышал от него про молодого Мо. Он обычно мне все рассказывал. —Брат. Помнишь ты мне рассказывал, что все единокровные братья по отцу погибли или пропали как раз за эти годы очень странным образом. Ты ни с чем это не связываешь? —Да, А-Яо говорил об этом и сетовал, что у него никого не осталось из родных. —Жители деревни Мо рассказали что молодой господин вернулся оттуда очень напуганный. А потом начал себя вести как сумасшедший. —Вот кстати очень странно что как раз про него он ни разу ничего не говорил мне. Я и не знал, что с ним рядом целых шесть лет учился его единокровный брат. —Тебе тоже кажется это странным? —Может просто ему тогда просто не до него было? Сначала погибли Цзинь Цзысюань и двоюродный брат. Чуть позже умер Цзинь Гуаньшань его отец, потом убит был ребенок. Потом умер старший брат от искажения ци. —Тебе не кажется, что вокруг этого человека слишком много смертей? —Ванцзи, давай пока закончим этот разговор. Я не готов к тому, чтобы подозревать названного брата. Все эти годы он оказывал мне неоценимую поддержку. Пока у меня не будет доказательств, я не могу поменять своего мнения. Давай лучше дождемся когда господин Вэй встанет на ноги. Не будем спешить с выводами. --Брат. Нас могут здесь найти. Ты же дарил Цзинь Гуаньяо жетон. --Он не сможет войти сюда. Я поменял коды для входа в Облачные глубины. --Он может заподозрить. --Пока я не разберусь сам во всем, ворота будут открыты только для членов нашего ордена. Лань Ванцзи кивнул, понимая что нет сейчас смысла продолжать разговор. Подозревать можно сколько угодно, но подозрения к делу не пришьешь. Не достает звеньев в цепочке. А эти недостающие звенья как раз в голове у Вэй Усяня. Лань Ванцзи сидел возле Вэй Усяня уже третьи сутки. Он как заботливая мамочка ухаживал за ним, поил его с ложечки, менял повязки и бельё. Вся эта забота была нормальным состоянием для молодого господина Ланя. И ничуть его не смущала. Так же точно он когда-то ухаживал за маленьким А-Юанем. Кстати сказать, Сычжуй знал о местонахождении Лань Ванцзи и Вэй Усяня. Он помогал иногда, когда Лань Сичэню было некогда. Этот чудесный юноша умел хранить тайны и Лань Ванцзи полностью доверял ему. —Отец, а учитель Вэй выздоровеет? —Конечно, все хорошо будет. Он с удовольствием оставался, чтобы помочь перевязать рану и попоить с ложечки бульоном. —Я сейчас вспомнил, как ты меня поил так же, когда я болел. —Ты об этом помнишь? —удивлялся Лань Ванцзи. —Конечно. —Ты кормил сегодня кроликов? —Я попросил А-Янь. Она теперь будет кормить их в моё отсутствие. Помнишь эту девушку? Она приехала учиться на днях. Ей очень нравится здесь. —Помнишь правило насчет женщин на стене послушания? —Конечно, —улыбнулся Сычжуй. —Все когда-то их нарушают. Но там есть и полезные. Смотри, сильно не злоупотребляй. Будь осторожен. —Да! —весело смеялся Сычжуй, —я все понял! Но мы завтра идем на ночную охоту. Вот я и попросил её. --Будьте осторожны. --Конечно, вся молодежь из других кланов идет с нами. Он смотрел на отца таким счастливым и сияющим взором, что в сердце Лань Ванцзи разливались теплые волны. Вот как мог этот юноша согреть одной только улыбкой. «Как ты похож на мое солнце! Будь всегда таким счастливым! Я верю, что все будет хорошо!» —думал Лань Ванцзи, не замечая, как на его лице появляется легкая, совсем легкая, почти незаметная постороннему человеку счастливая улыбка. Сычжуй взял руки отца в свои, посмотрел в глаза: —Отец, он обязательно поправится. Мы будем лечить его и ухаживать столько, сколько понадобится. —Да, —Лань Ванцзи почувствовал как слезы подступают к горлу. Но это были не слезы горя. Он даже не мог это объяснить. Вот они рядом с ним. Два самых родных человека в его жизни. И это сопереживание, это совместное счастье и горе, радости и беды, все что они делили пополам все эти 13 лет, заставляло наворачиваться слезы на глаза. «Сычжуй, милый мой ребенок! Как ты уже вырос, но остался таким же как и в детстве! Ты как будто теплый лучик от моего солнышка! Все эти 13 мучительных лет ты согревал ледяной холод в моем сердце, освещал беспросветную темноту в моей душе. Спасибо тебе! Как хорошо что ты есть у меня! А теперь взошло само солнце. И чуть не погасло из-за моей медлительности! Да! Мы выходим его! Все будет хорошо теперь! Я не позволю себе расслабиться и причинить ему даже малейший вред! Я буду теперь умнее!»