Ты моя вселенная.

Наконец то все закончилось. Люди вышли из пещеры на воздух с большим облегчением. Вздохнули вроде как свободно, но радоваться было нечему. Вроде все закончилось, но за кем победа? Они шли, ожидая триумфа, что вполне понятно. Эти люди чувствовали себя героями, великими борцами со злом. А теперь выглядели побитыми собаками в собственных глазах. Это событие было достойно, чтобы записать его в анналы истории, как самое бессмысленное и смехотворное событие в мире заклинателей. Одни радовались, что избежали смерти, другие плакались на смену времен. Десятки глав кланов собрались вместе и после недолгого обсуждения договорились сначала найти безопасное место для отдыха. Ближайшим «безопасным местом» от И Лин были земли Ордена Юнь Мэн Цзян. Лань Ванцзи смотрел на Вэй Усяня и видел, как тот хочет оказаться сейчас в родных местах. Он чуть ли не физически ощущал ту душевную боль Вэй Усяня, будто эта тоска проходила сейчас через сердце Лань Ванцзи. Вэй Усянь спросил: —Так вы собираетесь отправиться в Пристань Лотоса? Лань Ци Жэнь насторожился. —Почему ты спрашиваешь? Вэй У Сянь ответил: —Да так. Просто хотел спросить, можно ли мне с вами. Глава клана Яо предупреждающим тоном воскликнул: —Вэй У Сянь! Сегодня ты совершил хорошее дело, но это совсем другая история. Пожалуйста, пойми, что для нас невозможно стать тебе союзниками. «Хорошее дело? Он сейчас рисковал своей жизнью! И это называется сейчас так? Хорошее дело? А ваш так называемый карательный поход во имя справедливости как назвать? Не иначе как геройством? Тысяча против одного! Выдающийся героизм, что сказать! Достойный боевых наград! Да будь вас хоть десять тысяч, хоть двадцать! Все равно вы никогда не сможете одолеть одного Вэй Ина! Вы все никогда не будете его достойны! До какой степени может быть жалок человек, погрязший в собственной суперправедности! Совершенствующиеся, что они себе там совершенствовали? Гордость и предубеждения? Ханжество и чванливость? С чего они вообще взяли, что имеют право судить? " Зачесались кулаки наподдать этому главе ордена Яо. Он опять посмотрел на Вэй Усяня, тот был спокоен, ни тени обиды или гнева. На лице Вэй У Сяня лишь промелькнуло недоумение: —Не волнуйтесь, никто не заставляет вас быть мне союзниками. Однако человек, который устроил на вас сегодня облаву, имеет при себе Стигийскую Тигриную Печать. Вы способны справиться с этим? Главы кланов переглянулись. На лицах явно читалось смущение. Вот этот самый позорный момент, когда твой главный враг, имя которого ты поносил много лет, вдруг становится тебе союзником. Потому что ты не можешь ничего сделать без его помощи! Да, не можешь, все эти люди были сейчас слабее слепого котенка. Они действительно были слепы, не видели ничего вокруг себя, кроме собственной гордости и чванливости. Лань Ванцзи было сейчас больно за свое солнце и так хотелось прибить их на месте, просто раздавить как мух, но Вэй Усянь ему не позволит, это факт. Все таки они были родителями тех самых детей, к которым так трепетно относился Вэй Усянь. Лань Ванцзи и сам любил детей с его инстинктом заботы и защиты. Тем более, он сам уже 13 лет являлся отцом самого замечательного сына на свете. Но все-таки интересно, как себя дальше поведут вчерашние враги старейшины Илин? Их гнев и раздражал и выглядел смешно одновременно. Лань Ван Цзи обернулся к Лань Ци Жэню. —Дядя, были ли какие-то новости от Брата? Помолчав, Лань Ци Жэнь ответил: —Нет. Вэй У Сянь произнес: —Возможно, Цзэ У Цзюнь сейчас в руках Цзинь Гуан Яо. Учитель Лань, чем больше будет людей, тем больше помощи. Даже если вы беспокоитесь на мой счет, позвольте хотя бы Хань Гуан Цзюню участвовать в ваших грядущих планах. В конце концов, это его брат. На лице Лань Ци Жэня отражалась бесконечная усталость. Он повернулся к Лань Ван Цзи. —Иди, если хочешь. Теперь все с надеждой смотрели в сторону Цзян Чэна. Тот медлил с ответом, через время он лишь издал холодный смешок. —Так ты осмелишься вернуться в Пристань Лотоса? Никто ничего не понял, но все решили, что Вэй Усянь все же идет с ними. Когда они спустились к подножию горы, уже наступила ночь. В поселке горели фонари и царила тишина. Все устали — как телом, так и душой. Использовать мечи не предоставлялось возможным, поэтому решили отправиться по реке на лодках. Они наняли все лодки, которые были на пристани, набились в них до отказа и лодки поплыли по воде. Лань Ванцзи сидели вместе с Вэй Усянем в каюте лодки. Вэй Усянь сидел с усталым отрешенным видом и совсем не желал разговаривать. Возможно он был мыслями далеко в Пристани лотоса, где -то там в счастливом детстве и беззаботной юности. Плавал на лодке по лотосовым озерам, любовался на прекрасные цветы. Прекрасный юноша, без единого порока, он сам любил все красивое. Лань Ванцзи так и видел его как шедевральную картину в рамке из цветов лотосов. Он сам напоминал ему такой цветок-- нежный и прекрасный, к которому хотелось прикоснуться кончиками пальцев. Наклониться, вдыхая аромат, ощущая как мягкие тонкие лепестки щекочут губы, заставляя улыбнуться. А сейчас Лань Ванцзи смотрел на свое хмурое солнце и тоже молчал. Он думал обо всем этом. Представлял как сейчас себя чувствует Вэй Усянь. Наверняка у того сейчас неспокойно на душе. Он так хотел в родные места, но ему там не рады. Похоже, ненависть Цзян Чэна не угасла за эти годы, а наоборот превратилась в своего рода манию, сумасшедшую одержимость. Племянник же, наоборот стал чувствовать к Вэй Усяню симпатию. Вопреки всему, вопреки тому, что ему все это время внушали, кто виновен в смерти его родителей. Да, к нему невозможно не тянуться, насколько солнечная атмосфера вокруг злобного и свирепого старейшины Илин. И она невольно привлекает к нему самых разных людей. Лань Ванцзи и сам когда-то не смог устоять перед этим невозможно лучезарным обаянием. Вдруг с соседней лодки донеслись голоса учеников. Они спорили. Первым послышался голос Цзинь Лина: —Да! Это все моя вина! Просто я такой ужасный человек! И что с того?! После недолгого молчания кто-то пробормотал: —О чем ты? Ты же сам первый начал… Чего это теперь ты взъелся на нас? Цзинь Лин ярился: —Теперь вы будете говорить мне, что делать?! С каких это пор вы заимели право указывать мне?! Услышав крик, Вэй У Сянь удивленно замер в каюте, а потом поспешил наружу и присмотрелся. Увидев, что Цзинь Лин наставил меч на других ребят, он спросил: —Что тут происходит? Лань Ванцзи вышел сразу следом за Вэй Усянем. Увидев их, Лань Сычжуй обрадовался: — Хань Гуан Цзюнь! Учитель Вэй! Скорее сюда! Лань Ван Цзи подхватил Вэй У Сяня и на Би Чэне перелетел на рыбацкую лодку. Вэй У Сянь, ступив на палубу, пошатнулся, но Лань Ван Цзи осторожно поддержал его. Вместе с учениками они увидели на палубе Вэнь Нина. Тот стоял, опустив голову, Вэй У Сянь задал вопрос: —Вэнь Нин, что произошло? Ты разве не сказал, что только посмотришь со стороны? Вэнь Нин ответил: —Простите, молодой господин. Это моя вина, я не удержался… Цзинь Лин направил на него лезвие меча и гневно взревел: —Нечего оправдываться! Вэй У Сянь обратился к юноше: —Цзинь Лин, для начала опусти меч. Цзинь Лин: —Не опущу! И вдруг громко, в полный голос начал рыдать. Он плакал, как маленький ребенок, заливаясь слезами. Вэй Усянь шагнул к нему: —Что… что с тобой? —Это меч моего отца. Я не опущу его! Вэй Усянь растерянно посмотрел на Лань Ван Цзи, как будто ища поддержки, но тот тем более не представлял, как следует поступить. Он только думал о том, как истеричен и неуравновешен этот ребенок, должно быть особо никто не заботился должным образом о его воспитании. Два дяди, оба такие разные. Один все время орал, выпучив глаза и скривив рот, обещал сломать ноги. Другой баловал до умопомрачения, позволял делать все что ему вздумается. В итоге выросло то, что выросло. К слову сказать, у Сычжуя было совсем другое воспитание. Лань Ванцзи был всегда спокойным и уравновешенным с ребенком. Всегда обьяснял ему, почему нужно так поступить, а не иначе. Учил включать логику, всегда отвечал на любые вопросы. И любил, разделял с ним все его детские радости и горести, всегда очень хорошо заботился, не скупился на ласку. Все эти годы был ему и папой и мамой. И немного баловал, он не хотел вырастить из ребенка зануду нефрита, потому считал что без баловства нет детства. Учил его прежде всего быть честным, порядочным и всегда обдумывать свои действия. Поэтому с Сычжуем проблем не было, он не поддавался спонтанным порывам. И потом, Сычжуя никто никогда не дразнил отсутствием матери, его все уважали и прислушивались к его мнению. У него было много друзей, он умел находить общий язык со всеми, был всегда вежлив с любым человеком, независимо от статуса или возраста. Это располагало к нему самых разных людей. В отличие от его сына, Цзинь Лин вырос в атмосфере постоянных эмоциональных качелей, потому был крайне невоспитанным и очень нервным. Лань Ванцзи только беспомощно покачал головой. В этот момент с реки раздался крик: —А-Лин! Голос тот принадлежал Цзян Чэну. Цзинь Лин, увидев дядю, принялся вытирать заплаканное лицо и шмыгать носом вылетел с лодки стрелой, оказавшись подле Цзян Чэна. Тот схватил племянника с криком, выпучив как всегда глаза: —Что с тобой случилось? Кто обидел тебя? Цзинь Лин изо всех сил тер глаза, не желая разговаривать. Да и как тут будешь что либо рассказывать, когда дядя сам себя ведет, словно умалишенный. Не каждая психика такое выдержит. Цзян Чэн поднял голову и бросил холодный сердитый взор на рыбацкую лодку. Лань Ван Цзи не позволил ему смотреть на свое солнце, шагнул вперед, закрыв собой Вэй У Сяня. Какой-то глава клана настороженно крикнул: —Вэй У Сянь, зачем ты пересел на эту лодку? Оуян Цзы Чжэнь воскликнул в ответ: —Глава клана Яо, почему вы разговариваете с ним подобным тоном? Если бы Учитель Вэй хотел сделать что-то с нами, мы бы не сели в эти лодки в целости и сохранности. Лань Сы Чжуй тут же поддержал: —Цзы Чжэнь верно говорит! Остальные юноши стройным хором вторили ему. Лань Ванцзи с гордостью смотрел на своих учеников. Все таки он их правильно воспитал. Они не зашуганные и не занудные, они никогда не будут молчать, если столкнутся с несправедливостью. Когда конфликтная стуация была исчерпана, Вэй Усянь облегченно вздохнул и вдруг Лань Ванцзи заметил как тот уже второй раз снова покачнулся и чуть не упал. Юноши тот час бросились к нему, чтобы поддержать. Но Лань Ванцзи опередил их. Он спокойно подхватил его на руки, как ребенка, и занес в каюту.