Ты моя вселенная.

Лань Ванцзи с трепетом смотрел как взметнулись вверх длинные густые ресницы Вэй Усяня, тихонько облегченно вздохнул. Жив! Пришел в себя! Тревожно вглядывался в его глаза. В них была такая боль! Такая бесконечная боль, что хотелось забрать эту боль и не отдавать назад! Лучше самому терпеть эту боль, чем видеть как мучается дорогой сердцу человек! Он лежал, по-прежнему всем телом навалившись на Лань Ван Цзи. Глаза, полные боли, медленно приобретали осмысленное выражение. Потом они сфокусировались на рукаве Лань Ванцзи, запачканном кровью. Он смотрел некоторое время на вишневые пятна на белой одежде второго нефрита и на лице появилось выражение крайнего ужаса. Он резко сел, Лань Ванцзи осторожно придержал его и помог приподняться. От резкого движения его затошнило и он закашлялся. Махнув рукой, он развернулся и, держась за борт парома, попытался сдержать кашель. Лань Ван Цзи понимал, что Вэй У Сяню нехорошо, но ничего не стал спрашивать. Лишь нежно, очень осторожно, словно боясь причинить боль, положил ладонь ему на спину, посылая теплый поток энергии. Вэй У Сянь наконец развернулся, и Лань Ван Цзи убрал руку. Помолчав немного, Вэй У Сянь попытался спросить: —Хань Гуан Цзюнь, как мы выбрались? —Мы сражались. А что он мог еще сказать? Только смотреть на свое горюшко и вздыхать. Он даже не представлял, какой жестокой может быть реальность! Вэй У Сянь поднял руку и потер грудь, словно пытаясь прогнать из сердца чувство подавленности: —Я знал, что Цзян Чэн не отпустит нас так просто. Этот сопляк… Как он мог так поступить?! Лань Ван Цзи нахмурился, неприятно было вспоминать эти страшные моменты. Хотелось убить Цзян Чэна за каждое недоброе слово в адрес Вэй Усяня. Гнев еще не отпускал его, он низко произнес: —Не говори о нем. Уловив недобрые интонации, Вэй У Сянь удивленно замер, но тут же ответил: —Ладно. Не буду. Немного подумав, он снова заговорил: —Эм… Хань Гуан Цзюнь, не обращай внимания на то, что он сказал, ладно? Лань Ван Цзи видел, что слова Цзян Чэна сильно задели самого Вэй Усяня, поэтому уточнил: —На что именно? У Вэй У Сяня дернулся глаз. —На все. Этот сопляк с детства таким был. Стоит ему разозлиться, он болтает все, что в голову взбредет, какими бы дурными ни были слова. В такие моменты он забывает о манерах и воспитанности. Он скажет что угодно, выдумает самые ужасные оскорбления, лишь бы вывести противника из себя. За все эти годы он нисколько не исправился. Пожалуйста, не принимай близко к сердцу. «Не принимать близко к сердцу? А что тогда принимать? Вэй Ин! А ведь он озвучил то, что я тщательно скрывал все эти годы! Он каким то чутьем обнажил, угадал мои тайные мысли!» Да! Цзян Чэн несомненно не ошибся! Его ревнивое сердце безошибочно подсказало ему истинное отношение второго нефрита к Вэй Усяню. Лань Ванцзи было больно, он не был готов узнать такое! Как можно не принимать боль дорогого человека к сердцу? «Невозможно не принимать, все что касается тебя! Что у меня может быть ближе чем ты? Это невозможно. Я живу тобой, дышу тобой. Только ты заставляешь биться это сердце! Как не принимать! Ты стольким пожертвовал, столько вытерпел! Что я могу сделать для тебя? Как компенсировать всю ту боль, что пришлось перенести тебе?» Лань Ванцзи не мог никак прийти в себя от только что услышанной шокирующей правды. Он, как ни старался, не мог справиться с болью и гневом. Ему казалось таким несправедливым, то что произошло с Вэй Усянем, таким страшным. «Вэй Ин! Сколько же ужасов пришлось тебе перенести! Вся твоя жизнь как будто летела под откос! Ты был таким перспективным! Ради брата, ради клана, из которого тебя вышвырнули ты пожертвовал всем, что имел! Ради того, чтобы защитить людей, которым вы с Цзян Чэном были обязаны жизнью, ты пошел по темному пути! Тогда как он предпочел просто забыть все то добро, что они ему сделали. Они спасли его никчемную жизнь, но так и остались для него псами! Тогда как ты сполна расплатился и за себя и за него! И отдал ему то, над чем трудился долгие годы. Ради этих людей ты пошел по темному пути! У тебя действительно не было выбора! От слова совсем! Все считали тебя наглым и распущенным. А ты всего лишь хотел ответить добром за добро! А еще я со своим занудством! Как я доставал тебя! Какими только способами не выворачивал твою душу! Какой я болван! Вэй Ин! Мое солнце! Никакие мои извинения не компенсируют ту боль потери, что испытал ты! Как это страшно! Как больно!» Вэй Усянь молча смотрел на зануду нефрита, как будто ожидал, что он еще скажет. Но Лань Ванцзи был совсем не в силах говорить. Наконец Вэй Усянь спросил: —А куда мы направляемся? Лань Ванцзи насилу пришел в себя от этого простого вопроса: —А куда бы тебе хотелось? Хотелось увезти его далеко, далеко. Подальше от злых людей, подальше от Цзян Чэна. Туда, где они были бы только вдвоём, туда, где их никто не знает! Вэй У Сянь потер затылок: —Мы еще не знаем, в безопасности ли Цзэ У Цзюнь. Также нам не известно, что собираются делать остальные. Как насчет того, чтобы сначала отправиться в Лань Лин… — Он внезапно кое о чем вспомнил. — Нет. Пока отложим Лань Лин. Отправляемся в Юнь Пин. Лань Ван Цзи переспросил: —В город Юнь Пин? Вэй У Сянь сказал: —Да. Город Юнь Пин в Юнь Мэне. Я же тебе рассказывал, разве нет? Там, в Башне Кои, в потайной комнате Благоуханного Дворца я видел кое-какие документы. Прямо рядом с моими рукописями лежало подтверждение права собственности на одно место в Юнь Пине. Думаю, если бы не скрытые мотивы, Цзинь Гуан Яо не стал бы держать этот документ в тайне. Возможно, в Юнь Пине удастся что-нибудь найти. Лань Ван Цзи кивнул. Он готов был плыть со своим счастьем хоть на край света, лишь бы он этого захотел. В этот момент заговорил Вэнь Нин: —Молодой господин, город Юнь Пин находится в этом направлении? Вэй У Сянь чуть не подскочил: —Что?! Они с Лань Ван Цзи сидели спиной к корме, потому он и не видел Вэнь Нина: —А ты как здесь оказался?! Вэнь Нин поднял голову и невыразительно ответил: —Я? Я тут с самого начала. Вэй У Сянь напустился на него: —Тогда почему молчал? Вэнь Нин сказал: —Я видел, что вы разговариваете с Хань Гуан Цзюнем, молодой господин, поэтому не… Вэй У Сянь продолжал: —Хоть бы звук какой издал тогда! Подняв руку с веслом, Вэнь Нин возразил: —Молодой господин, я ведь греб. И постоянно производил этим шум. Вы разве не слышали? Вэй У Сянь взмахнул рукой: —Я даже не заметил. Ладно, хватит, прекращай грести. Ночью здесь быстрое течение. Лодка и без весла хорошо пойдет. Вэнь Нин подчинился и опустил весло, а потом сдержанно примостился у самого края, на расстоянии шести чи от Вэй У Сяня и Лань Ван Цзи. Они прибыли в Юнь Мэн в три часа ночи, с тех пор произошло столько всего, и уже занимался рассвет. По глубокой синеве неба разливалось белое свечение. Наконец показались горы по берегам реки. Оглядевшись вокруг, Вэй У Сянь вдруг воскликнул: —Я проголодался! Лань Ванцзи, все это время сидевший с опущенной головой и снова принявшийся заниматься тем, что копался в себе и ругал себя, поднял голову. Он понимал, что Вэй Усянь просто сейчас пытается поднять себе настроение. Да и вторые сутки непрерывного стресса и нечеловеческого напряжения требовали нормального отдыха. Нельзя было дальше так рисковать здоровьем Вэй Усяня. Ведь ему досталось больше всех. За два дня он уже подвергся по крайней мере как минимум два раза невероятному по силе нервному и физическому стрессу. После секундного молчания Лань Ван Цзи ответил: —Пристанем к берегу? Вэй У Сянь произнес: —Тут на берегах мало людей, но я знаю одно местечко. Вэнь Нин тут же поднял весло и направил паром в указанном направлении. Вскоре течение поднесло их к ответвлению реки и дальше в заполненное лотосами озеро. Поверхность озера плотным ковром покрывали всевозможных размеров листья лотоса. Сияя широкой улыбкой, Вэй У Сянь как раз собирался протянуть руку и подхватить лотос, когда Лань Ван Цзи вдруг позвал: —Вэй Ин. Вэй У Сянь недовольно протянул: —Что не так? Лань Ван Цзи спросил: —У этого озера есть владелец? Вэй У Сянь с самым честным лицом ответил: —Конечно же нет. Похоже, детство еще не кончалось. Солнце продолжало хулиганить. —Я слышал, что у всех лотосовых озер в округе есть хозяева. Вэй У Сянь залился смехом: —Ха-ха-ха-ха, серьезно? Очень жаль. Ты и правда много чего слышал, да? До меня вот такие слухи не доходили. Ну, тогда поплыли. На лице Вэй Усяня читалось такое разочарование, что Лань Ванцзи не устоял. Он не мог видеть как солнце прячется за тучки. Лань Ван Цзи протянул руку и сорвал отцветший лотос. Он протянул добычу Вэй У Сяню со словами: —Следующего раза не будет. Да, действительно, больше они сюда не вернутся. Не мог он отказать своему солнышку напоследок не поесть так любимых им семян лотоса! Вэй Усянь удивился так, что открыл рот. Не каждый день такое увидишь. Чтобы весь такой правильный и воспитанный зануда нефрит воровал лотосы для отпетого хулигана! Но что не сделаешь для дорогого солнышка? Все что угодно, лишь бы оно улыбалось и больше не грустило. И тем более, не лежало больше без сознания! Они нарвали довольно большую охапку лотосов. Вэнь Нин без конца чистил лотосы для Вэй Усяня. Лань Ванцзи почистил всего две штуки, сьел и больше не стал. Аппетита абсолютно не было, пережитый стресс и терзающая сердце боль от неутихающего чувства вины никак не отступали. Все еще было временами желание утопиться от стыда. От стыда за свое поведение, за занудство, за суперправедность. Но… Нельзя… Что будет с его солнцем? " У него есть преданный Вэнь Нин, вон он как радостно чистит для него лотосы! Я тут не лишний? Это мне? Спасибо. Лучше ему. Вэй Ину. Любимые лотосы отвлекут его от тяжелых дум. А я сам справлюсь. Лучше полюбуюсь на то, как оживает и веселеет его лицо, как солнечная улыбка трогает его нежные губы! Это для меня лучше всех лакомств на свете! " Хотя еще не отпускали тяжелые думы, сложно было переварить и уложить в голове все, что Лань Ванцзи недавно узнал. Потому аппетита и правда не было. Горло, словно тисками, сжимал недавно пережитый стресс. Лань Ванцзи лишь покачал головой, уступил лакомство Вэй Усяню и завис, наблюдая как он вынимает своими длинными красивыми пальцами из кожуры круглые семена и отправляет их в рот. Постепенно в глазах его стали появляться искорки, на нежных, как лепестки губах заиграла легкая улыбка. Он повернулся в сторону зануды нефрита и тепло улыбнулся ему. Эта легкая как пушинка улыбка всколыхнула столько чувств в душе Лань Ванцзи, что он уже забыл о сжимающей боли, о том, что недавно только мечтал утопиться от горя и стыда. Захотелось жить, захотелось вот так сидеть рядышком, ловить это искристое выражение прекрасных глаз, обрамленных длинными густыми ресницами, эту легкую улыбку нежных как лепестки губ и таять от счастья. Таять и растекаться счастливой лужицей по дну лодки, обнимать его ноги. И никому не отдавать. Пусть хотя бы на этот миг, на этот час. Пусть это иллюзия обладания, но эти бесценные моменты только его, только в его нефритовом сердце. Но как же они врачуют его раны! Как нежно касаются шрамов на его израненном сердце, чтобы помазать целебным бальзамом! Только ради таких моментов стоит жить! Стоит перетерпеть не одну битву, выдержать удары дисциплинарного кнута, заточение, все что угодно! Чтобы увидеть эту невероятную улыбку, эти искорки в глазах, утонуть в них. Утонуть в бездонном омуте этих невероятных глаз! И никогда больше не всплывать! Задохнуться в этой нежности, раствориться и остаться там навсегда! Лань Ванцзи настолько завис, что не заметил как прошло часа три или даже четыре и они причалили к городу Юнь Пин.