Ты моя вселенная.

Зануда нефрит долго не мог оторваться от своего сладкого солнца. Настолько захватывающе было это чувство, когда он касался его, целовал. Словно разряд молнии бежал электрическими искрами по венам и охватывал все его существо. Голова сразу пустела, оставались только его глаза, волосы, цветочный запах его волос и эти восхитительные ощущения. Невозможно бездонный омут этих невероятных глаз, в которых он тонул, тонул, потом закрывал глаза и проваливался окончательно, растворяясь полностью в своей вселенной. Пропадало все вокруг, останавливалось время, звенела вечность, звезды кружились в бесконечном танце. Но все когда нибудь кончается. Кончалась ночь, серело потихоньку небо. Нужно было выходить из леса и поискать где отдохнуть. Нельзя долго так мучить Вэй Усяня, его меридианы еще не в полную силу работают. Ему нужен отдых. С сожалением оторвавшись от невыразимой нежности сладких лепестков губ любимого, слегка прикусив на мгновение нижний лепесточек, Лань Ванцзи тяжело вздохнул и отстранился, любуясь на свое солнышко. Обняв его одной рукой за талию, повел по живописной тропинке из чащи деревьев. Вэй Усянь зевнул и устало положил ему голову на плечо, что немного затрудняло передвижение. Они шли медленно, так как дорогой Вэйусяневский зануда не хотел, чтобы тот убирал голову. Он не желал тревожить свое любимое счастье. Итак, они все-таки вышли из леса и прибыли в небольшой посёлок в Гуанлине. Вэй Усянь приложил руку ко лбу, вгляделся вдаль и увидел вывеску винной лавки, которая покачивалась на ветру. — Отдохнём там. Лань Ванцзи кивнул, и они направились вперёд плечом к плечу. Они вошли в лавку и выбрали неприметный столик в углу, к которому тут же подбежал слуга. Вэй Усянь заказал вино, а Лань Ванцзи выбрал несколько блюд. Вэй Усянь так и не отдал своему нефриту лобную ленту, он намотал её на кулак и опустил руку под стол. Колени он просунул между ног нефрита и сидел откровенно веселился своей самой шкодной улыбкой. Лань Ванцзи же испытывал на данный момент невероятные по силе мучения. Ну нельзя же так издеваться над человеком! Его солнце, будучи инициатором и заводилой, еще в лесу раздразнил его так, что скоро пар из ушей у нефрита пойдет! Он и так неимоверным усилием воли держал себя в руках. А солнце откровенно издевалось. Улыбка так и плясала на его лице. Дождавшись, пока слуга удалится, он произнёс: — Ты заказал так много острых блюд, неужели сможешь съесть их все? Лань Ванцзи, чтобы хоть как то скрыть волнение, в замешательстве взял со стола пиалу с чаем, даже не заметив что она пустая. Сделал вид, что пьет, старательно придал голосу бесстрастность, ответил: — Сядь как следует. Вэй Усянь внимательно изучал лицо нефрита, с усмешкой произнес: — В пиале нет чая. «Заметил! Мой ты внимательный, не мучай меня, пожалуйста. Иначе я не отвечаю за себя…» Вэй Усянь и не думал убирать коленку. Это шкодливое солнце наслаждалось тем, что бедный зануда сходит с ума от нереализованного желания. Ну что за очаровательный мучитель? Спустя некоторое время Лань Ванцзи опять попытался воззвать к его совести, которой на данный момент в принципе не было, он с последней надеждой в голосе, повторил: — Сядь как следует. — Я разве сижу не как следует? Я же не стал класть ноги на стол, как раньше. Лань Ванцзи, еле сдерживая эмоции, произнёс: — Но и в другие места тоже не нужно класть. Вэй Усянь прикинулся непонимающим: — А куда я их положил? «Вэй Ин, солнце мое! Тебе сказать куда ты их положил? Кажется ты доиграешься. Моему терпению тоже есть предел!» — Второй молодой господин Лань, ты столь требователен! Может быть, научишь меня, как правильно сидеть? Лань Ванцзи поставил пиалу, посмотрел на него, взмахнул рукавами, собираясь встать, он не знал уже как себя вести. Пойти снять комнату и срочно затащить это солнце на каждый день? Так как нет уже никакого ни человеческого, ни нефритового терпения! Ну сколько можно дразнить и издеваться? И при этом делать такой невинный вид! Как вдруг компания за столом, что стоял в главном зале, разразилась хохотом. Лань Ванцзи отвлек этот шум, он невольно прислушался к разговору. Вэй Усянь тоже начал слушать их разговор. Он настолько привлек его внимание, что он даже убрал ноги и сел ровно. В этот момент второй молодой господин Лань испытал даже какое то разочарование. Кто-то со злорадством произнёс: — Я так и знал, что Цзинь Гуанъяо с присущим ему подходом рано или поздно окажется свергнут! Я давно ждал этого дня, и вот всё тайное стало явным, хмф! Вот уж точно — каждому воздастся по делам его, Небеса милостивы и справедливы! Один из заклинателей взял палочки и произнёс тоном, будто имел право судить обо всём на свете: — Всё-таки верно было сказано в древности, и теперь ничего не изменилось! Все эти люди «наверху» — чем ярче они сияют снаружи, тем больше гнили и подлости внутри! — Верно, ни одного хорошего человека среди этих подлецов нет. Какие ещё благородные мужи, какие почтенные господа? Каждый из них лишь надевает маску, чтобы покрасоваться на публике. Обсуждали Цзинь Гуаньяо, смерть Цзинь Гуаншаня, снова как будто Лань Ванцзи почувствовал как они погружаются в грязные сплетни. Было до крайности неприятно. Лань Ванцзи вспомнил какие слухи ходили о Вэй Усяне, радовало только одно, что про его солнце люди говорили с большим уважением. Лань Ванцзи нахмурился, вспоминая о том, как ходили слухи, что Старейшина Илин утащил в своё логово на горе Луаньцзан тысячу девственниц, чтобы денно и нощно предаваться разврату и тем самым постигать глубины тёмного пути. Это казалось невероятным, но нервы тогда потрепало второму господину Ланю изрядно. На проверку оказалось, что кроме врачевательницы девы Цинь никаких больше девушек там нет. А Вэй Усянь возится целыми днями с маленьким ребенком и занимается изобретательством. К счастью, среди сидящих за тем столом заклинателей также оказались достаточно приличные люди, которым стало неприятно слушать, и потому один из них произнёс: — Говорите потише… Всё-таки это нельзя назвать хвалебными речами. Сплетники примолкли и стали обсуждать погребение саркофага с названными братьями. Кто то заметил: — К слову, на церемонии запечатывания Цзэу-цзюнь стоял с лицом чернее тучи! — Разве могло быть иначе? В том гробу погребли обоих его названых братьев, а молодые адепты собственного клана целыми днями где-то разгуливают с лютым мертвецом, который даже на ночной охоте помогает им загонять тварей! Не удивительно, что Глава Ордена Лань почти всё время проводит в уединённой медитации. Если Лань Ванцзи в скором времени не вернётся, боюсь, ругань Лань Цижэня услышит вся Поднебесная… Лань Ванцзи подумал: «Вот как. Интересно, выдержит ли он мое солнце? Но… У него явно нет выбора. Без Вэй Ина то я точно не пойду. Одному мне там делать нечего.» Вэй Усянь прыснул со смеху. Споры за столом продолжались: — Кстати сказать, церемония запечатывания заставила меня другими глазами посмотреть на Не Хуайсана: кто бы мог подумать, что он всё так организует! Вышло отлично! В самом начале, когда он добровольно вызвался на эту роль, я уж было решил, что церемония наверняка будет испорчена. Чего еще ожидать от Незнайки? — Я тоже так думал! Но кто тогда мог предвидеть, что он проведёт церемонию не хуже Лань Цижэня? Впервые для Лань Ванцзи было интересно слышать, что его дядя не незаменим. Обычный троечник справился на отлично в практической жизни. А дядя держать себя в руках так и не научился. И чего он хочет от своих учеников? Если ты требуешь неукоснительного соблюдения правил, то и сам их соблюдай. А Незнайка в будущем имеет неплохой потенциал и еще проявит свои способности. Внезапно до них донёсся голос молодого парня: — Так что же, Тигриная Печать Преисподней осталась запечатанной в том гробу или нет? В винной лавке внезапно воцарилась тишина. Спустя пару секунд кто-то ответил: — Кто ж знает, возможно, осталась. Где ещё Цзинь Гуанъяо мог её хранить, если не при себе? — С этим всё же можно поспорить. Разве не говорилось, что Тигриная Печать Преисподней теперь — простой кусок бесполезного железа? От неё никакого прока нет. — А тот гроб, он достаточно крепкий? Что если кто-то захочет убедиться, что внутри нет Тигриной Печати Преисподней, что тогда? Кто-то тут же громко воскликнул: — Да кто посмеет! — Место захоронения охраняют представители Орденов Цинхэ Не, Гусу Лань и Юньмэн Цзян, разве кому-то достанет отваги пойти на подобный шаг? Остальные единогласно поддержали. Юноша больше не произнёс ни слова, лишь поднял пиалу с чаем и отпил глоток, будто выбросил из головы идею о Тигриной Печати. Однако его взгляд при этом ни капли не переменился. «Все таки этот артефакт остается самым лакомым кусочком в заклинательском мире. Но это очень опасно. Когда то из-за этой штуки погибло мое дорогое солнце!» —Лань Ванцзи постарался отогнать мрачные мысли и переключился на еду. Когда они покинули лавку и отошли на порядочное расстояние, Лань Ванцзи позвал: —Вэй Ин! —Да, —беспечно отозвался Вэй Усянь. —Зачем ты создал стигийскую тигриную печать? Ты же не хотел управлять миром? Вэй Усянь рассмеялся: —Что ты, конечно нет! Мне просто стало лень по отдельности повелевать мертвецами! Вот я и вспомнил о куске старого железа, которое упало на дно в пещере черепахи губительницы. —Это тот самый старый меч? —Да, тот самый. Лань Ванцзи посмотрел на свое сокровище и ничего не сказал. Он продолжал идти по дороге рядышком, по прежнему держа в руках веревку. Да. В этом был весь Вэй Усянь! Стало лень. Да, воистину, лень всегда была двигателем прогресса! Было и смешно и печально. Эх, солнце, если бы он знал, какие проблемы свалятся на его голову, он бы даже не подошел к этому старому мечу! Хотя… Кто знает? Он с самой юности был настолько любознательным, что с готовностью шел на самые опасные эксперименты. Вот в этом то и был весь корень его проблем! Теперь уже их проблем! Лень и незаурядный ум! Сочетание поистине взрывоопасное. Опасно любить такого человека. Лань Ванцзи с лихвой почувствовал это на себе. Все эти двадцать лет, большую часть своей жизни. Опасно и сладко. Действительно взрывоопасное сочетание!