Ты моя вселенная.

Они пробыли там несколько дней, по утрам Лань Ванцзи и Сычжуй устраивали тренировки. Лань Ванцзи был очень рад тому, что его солнце наконец то начал нормально спать. Никогда зануда нефрит не думал, что будет радоваться тому, что Вэй Усянь спит до девяти-десяти утра. Когда-то он пытался все-таки приучить его к нормальному распорядку. Все его попытки разбивались о спящего в любом положении Вэй Усяня. Поэтому второй молодой господин Лань оставил эту дерзкую затею. Теперь у него было время повозиться со своим солнцем, искупать, расчесать, сделать массаж, вволю наобнимать, налюбоваться, одеть и положить досыпать. Потом он брал книжку или шел на тренировку. Так же и здесь. Пока Вэй Усянь сладко спал Лань Ванцзи проводил тренировку с Сычжуем, потом готовил вкусный завтрак и кормил их. Вэй Усянь даже не догадывался, что нефрит готовит специально для него, Лань Ванцзи не любил хвастаться, а так же не был уверен, что достаточно овладел кулинарным искусством. И потому предупредил Сычжуя не говорить пока ничего. Обедать они ходили в трактир, ужин заказывали с собой. В свободное время днем они ходили гулять, обследовать окрестности. Находили что нибудь новое и интересное. Лань Ванцзи покупал все, что хотело его солнце и Сычжуй. Потом они вечером ходили охотиться на всякую нечисть. Приходили уже ночью усталые и довольные. Сычжуй весь светился от новых впечатлений, юноша настолько был счастлив, что летал как птичка. И повсюду слышался его веселый смех. Он прямо обожал своих папочек, потому понимал, конечно, что иногда бывает время, когда им нужно побыть вдвоем и не мешал. Вэй Усянь выглядел отдохнувшим и довольным. Лань Ванцзи делал все, чтобы родное солнце не скучало и не находило времени на выдумки, тем более, чтобы не пыталось что то изобретать. Так что у них в домике царил уют и счастье. Им втроем было очень комфортно. Даже не хотелось, чтобы кто то нарушал этот покой. Но, все-таки эту идиллию нарушили. Не прошло и недели, как к ним обратился молодой господин Цинь за помощью. Он рассказал следующее: —Тем вечером я после пирушки вернулся домой усталый и навеселе, намеревался пойти спать, как вдруг услышал стук в дверь. Кто-то раз за разом наносил мощные удары по главным воротам имения Цинь. Слуга сказал, что в ворота ломится демон в погребальном одеянии. Волосы растрёпаны, с головы до пят покрыт кровавыми пятнами, вылитый мертвец. Дослушав, Вэй Усянь и Лань Ванцзи переглянулись. А Лань Сычжуй спросил: — Молодой господин Цинь, нет ли более подробного описания? — Больше ничего. Этот трусливый дурень взглянул лишь одним глазком и тут же лишился чувств от страха. Я сто раз надавил ему на точку Жэнь-чжун (1), и только на сто первый он едва пришёл в себя. Думаете, он согласился бы залезть на стену второй раз, чтобы рассмотреть подробнее? (1) Жэнь-чжун — акупунктурная точка, воздействие на которую приводит человека в сознание, находится под носовой перегородкой, в верхней трети вертикальной борозды верхней губы, используется при неотложной помощи.) Вэй Усянь произнёс: — Позвольте мне задать вопрос. — Прошу, спрашивайте. — Молодой господин Цинь, вы приказали слуге выглянуть за стену, а сами не смотрели? — Нет. — Досадно. — Что же в этом досадного? — По вашим словам выходит, что в ворота ломился настоящий лютый мертвец. В случаях, когда лютый мертвец является в дом, существует почти полная уверенность — восемь из десяти, что он пришёл по чью-то душу. Если бы вы поглядели на него, вполне возможно, обнаружили, что это ваш старый знакомый. — Возможно, я попал в те две десятых, у кого всё иначе. Кроме того, даже если он пришёл по чью-то душу, совсем не обязательно, что его жертва — именно я, не находите? Вэй Усянь кивнул и улыбнулся. — Что ж, хорошо. Молодой господин Цинь продолжил: — Эта тварь скреблась в ворота до тех пор, пока небо не просветлело. А когда на рассвете я вышел посмотреть, то обнаружил, что ворота моего дома испорчены до неузнаваемости. После его рассказа Вэй Усянь и Лань Ванцзи пошли осмотреть вход в имение. Ворота были поцарапаны, засов едва держался. Молодой господин Цинь произнёс: — Давайте вернёмся к сути дела. Раз уж двое молодых господ являются заклинателями, найдётся ли у вас способ расправиться с этой тёмной тварью? Вэй Усянь возразил: — В этом нет нужды. Молодой господин Цинь был удивлён не меньше, он переспросил: — Нет нужды? Вэй Усянь подтвердил: — Нет нужды. Ворота — суть естественное заграждение, которое может уберечь жилище не только от людей, но и от нелюдей. А вы являетесь хозяином данного жилища. Это означает, что стоит вам только не приглашать существо внутрь и оно не сможет проникнуть в ваш дом. Судя по следам тёмной энергии, оставленным на воротах, двери достаточно, чтобы его сдержать. Молодой господин Цинь недоверчиво спросил: — Это правда настолько надёжная защита? Лань Ванцзи, уже понял к чему клонит Вэй Усянь, потому заверил: — Правда. Вэй Усянь поставил ногу на высокий порог и повторил: — Правда. К тому же, фактически, порог — это тоже своего рода барьер. По венам мертвецов не течёт кровь, их мускулы и сосуды лишены подвижности, поэтому им приходится передвигаться прыжками. И даже если двери откроются, мертвец не сможет запрыгнуть в дом. Молодой господин Цинь всё равно чувствовал себя неспокойно. — Неужели мне не нужно устанавливать никакой дополнительной защиты? К примеру, талисманы-обереги жилья, драгоценные мечи, сражающие нечисть, и тому подобные артефакты? Ваш покорный слуга готов заплатить любую сумму, деньги — не проблема. Лань Ванцзи посоветовал: — Закажите новый засов. Глядя на недоверчивое выражение на лице молодого господина Циня, явно посчитавшего совет издёвкой, Вэй Усянь добавил: — Менять засов или нет — решать вам, молодой господин Цинь, поступайте как считаете нужным. Если ситуация повторится, обращайтесь снова без всякого стеснения. Покинув имение Цинь, Вэй Усянь и Лань Ванцзи направились по дороге прогулочным шагом плечом к плечу, разговаривая о погоде и природе, словно ничего не произошло. Лань Сычжуй молча следовал за ними и вёл Яблочко на верёвке. Подумав, он всё же не удержался от вопроса: — Ханьгуан-цзюнь, Учитель Вэй, неужели инцидент, случившийся в доме молодого господина Циня, показался вам несерьёзным, и вы оставите его без внимания? Лань Ванцзи ответил: — Оставим. Вэй Усянь рассмеялся: — Сычжуй, ты небось решил, что я только что нёс околесицу, чтобы заморочить голову этому молодому господину Циню? Лань Сычжуй тут же поправился: — Конечно нет! Кхм, Сычжуй вовсе не это хотел сказать. Я имел в виду, что, пускай двери действительно обладают эффектом защиты от нечисти, всё же те ворота скоро развалятся, а мы не оставили ему ни одного талисмана. Вы уверены, что с ним ничего не случится? Вэй Усянь изобразил удивление: — А разве не очевидно? — О… — Разумеется, что-то случится. — А? Но почему…? — А потому, что молодой господин Цинь нам солгал. Лань Ванцзи кивнул, он явно заметил, что хозяин имения что то не договаривает. Лань Сычжуй озадаченно спросил: — Учитель Вэй, как вы это поняли? — Я встретился с молодым господином Цинем лишь раз и потому не могу утверждать наверняка, но мне всё же кажется, что этот человек… Лань Ванцзи закончил за него: — Своенравный и чёрствый. Вэй Усянь согласно хмыкнул и добавил: — Что-то вроде того. В любом случае, он не похож на труса. В ту ночь ситуация сложилась весьма пугающая, но по его описанию — всё же недостаточно пугающая для того, чтобы человек от страха лишился чувств. Думаю, ему не составило бы труда самому забраться на стену и выглянуть наружу. Лань Сычжуя осенило: — Однако он утверждает, что сам ничего не видел… Вэй Усянь отметил: — Именно. Любопытство присуще каждому, и если посреди ночи кто-то начнёт как бешеный долбиться в ворота твоего дома, при условии, что ты не робкого десятка, то, естественно, захочешь подсмотреть, кто же это. А он настаивает, что не смотрел, разве не странно? Лань Ванцзи добавил: — Полностью согласен. Вэй Усянь посмотрел на своего зануду, одарил его улыбкой и сказал: — Великие умы всегда мыслят одинаково, так, кажется? Потом он усмехнулся, потёр подбородок и произнёс: — Кроме того, те царапины на воротах, лишь выглядят жутко, однако тёмная энергия от них исходит не слишком тяжёлая. Он пришёл туда определённо не ради убийства, в этом я твёрдо уверен. Поэтому нужно понаблюдать и разобраться, в чём же тут дело. Лань Сычжуй спросил: — Но в таком случае, Учитель Вэй, почему вы просто не призовёте этого мертвеца, чтобы расспросить его и тем самым добраться до истины? — Не пойдёт. — А? Вэй Усянь совершенно убедительно произнёс: — Чтобы нарисовать Флаг, привлекающий духов, нужна кровь, разве нет? А моё тело слишком слабо для этого. Лань Сыжчуй предложил: — Учитель Вэй, вы можете использовать мою кровь. Вэй Усянь прыснул и покатился со смеху. Затем сказал: — Сычжуй, вообще-то дело совсем не в этом. Мы ведь отправились на охоту, чтобы ты набрался опыта, помнишь? Лань Сычжуй растерянно остолбенел, а Вэй Усянь добавил: — Разумеется, я могу просто призвать лютого мертвеца и прогнать его прочь. Но… сможешь ли ты? Лань Ванцзи понимал, если Вэй Усянь в этот раз применит старый трюк, в котором сам поднаторел, и решит вопрос на раз-два, о какой тренировке Сычжуя может идти речь? На этот раз Вэй Усянь и Лань Ванцзи взяли Лань Сычжуя с собой, чтобы юноша поучился общепринятым приёмам и самым заурядным методам решения подобных вопросов. Лань Сычжуй спросил: — Значит, Ханьгуан-цзюнь и Учитель Вэй имеют в виду, что молодой господин Цинь не желает говорить правду, поэтому пока вместо разрешения его проблемы нам следует напугать его? Вэй Усянь подтвердил: — Именно. А теперь смотри. Засов на воротах продержится самое большее — два дня. Ханьгуан-цзюнь порекомендовал ему заказать новый, и это действительно весьма дельный совет. Но молодой господин Цинь, судя по всему, не воспринял его всерьёз. Однако если он действительно скрывает что-то важное, боюсь, что смени он хоть десять засовов, это не возымеет действия. Рано или поздно проблема вернётся. Так оно и произошло. На следующий же день рано утром молодой господин Цинь с мрачным как туча лицом опять прибежал к Вэй Усяню и Лань Ванцзи. Лань Ванцзи уже полностью одетый, охранял сладкий сон своего солнца, как в дверь раздался стук. Это был Сычжуй. Он доложил о визите. Лань Ванцзи беззвучно открыл дверь и покачал головой, тем самым давая понять, что в ближайшее время Учитель Вэй не поднимется с кровати. Вэй Усянь проспал до позднего утра. Лань Ванцзи, как всегда вытащил его из-под одеяла, помыл, расчесал ему волосы, завязал в высокий длинный хвост, сделал массаж, долго обнимал свое счастье, пока оно с огромным трудом поднялось. Вчера вечером они не пошли на ночную охоту, отпустили Сычжуя в город, там как раз давали театральное представление, а сами остались дома. Лань Ванцзи так соскучился по своему солнцу, что еле утерпел, пока сын выйдет за ворота. Он тут же обнял свое счастье прямо во дворе и принялся целовать. Они кое как дошли по вымощенной белыми камушками дорожке до домика. Лань Ванцзи, не отпуская из рук свое солнце, едва закрыв за ними двери, поднял его на руки и отнес на кровать. Стало очень жарко, одежды вдруг стали мешать. Лань Ванцзи снимал с Вэй Усяня одежды, целуя каждый сантиметр любимого тела. Сам раздевался быстро, быстро, вещи бросил вперемешку с вещами Вэй Усяня. И это всегда аккуратный до педантизма зануда нефрит! Потому утром, когда он одевал свое солнце и оделся сам, перепутал нижние одежды. Он это понял уже потом, когда увидел, что рукава чуть короче, чем следовало. Только он хотел переодеться, в тот самый момент постучал Сычжуй. Времени особо не оставалось. А подьем родного солнышка было занятием не одной минуты! Так и осталось все, как есть. Но никого это не смутило. Самого зануду нефрита это тоже не смутило. И это его то, который всегда с детства привык очень тщательно следить за своим внешним видом! Так предписывали правила ордена. Но Лань Ванцзи до того расслабился, что сейчас даже не слишком то и расстроился. Господин Цинь просто потащил их к себе. Весь двор был усеян следами ног. Оказалось, что это существо сломало засов и долго прыгало по двору, не в состоянии зайти в дом. Вэй Усянь спросил: — Молодой господин Цинь, не было ли в том лютом мертвеце какой-либо странности? Молодой господин Цинь с мрачным лицом задумался, после чего сказал: — По правде говоря, эта штука выглядела весьма необычно, когда подпрыгивала. Вэй Усянь уточнил: — Что именно показалось вам необычным? — Как будто… Тем временем Лань Ванцзи закончил обход двора, вернулся к Вэй Усяню и спокойно сказал: — Хромал на одну ногу. Молодой господин Цинь отозвался: — Точно! — затем с сомнением спросил: — Но как вы это поняли, молодой господин? Лань Ванцзи сказал: — По следам во дворе. Вэй Усянь склонился к земле, Лань Сычжуй следом опустился на корточки и принялся внимательно рассматривать следы. Вэй Усяню хватило пары взглядов — он поднял голову и спросил Лань Ванцзи: — Труп на одной ноге? Лань Ванцзи кивнул. Вэй Усянь поднялся и заключил: — Так вот почему он смог перепрыгнуть порог. Подумав, он добавил: — Как ты думаешь, он сломал ногу при жизни или уже после смерти? Лань Ванцзи ответил: — При жизни. Вэй Усянь согласился: — Да. После смерти никакие увечья уже не влияют на походку. — Постойте, Ханьгуан-цзюнь, Учитель Вэй, я бы хотел уточнить. Вы сказали, что у него сломана нога, он прихрамывает при ходьбе, и именно поэтому ему было легче перепрыгнуть высокий порог, чем двуногому? Очевидно, молодой господин Цинь как раз задавался тем же вопросом, он спросил: — Я не ослышался? Лань Ванцзи подтвердил: — Не ослышались. Господин Цинь поспешил сказать: —Я прямо сейчас пошлю людей укрепить порог и засов, не успокоюсь, пока ворота не станут прочнее железа! Однако Лань Ванцзи покачал головой и возразил: — Не поможет. «Первый шаг не сделать дважды». Молодой господин Цинь удивлённо посмотрел на него: — И что же означает «первый шаг не сделать дважды»? Вэй Усянь пояснил: — Он говорит об одной заклинательской пословице. Она означает, что некоторые методы защиты от нечисти применимы лишь единожды, а во второй раз уже не сработают. Если тварь уже однажды проникла в ваш двор, теперь ничто её не остановит. Молодой господин Цинь, исполненный потрясения и сожаления, воскликнул: — Тогда… Что же мне теперь делать?! Лань Ванцзи: — Просто сидите спокойно. Вэй Усянь: — Не стоит беспокоиться. Он вошёл в главные ворота, но пока не переступил двери главного зала. Ваш дом можно сравнить с крепостью, и сейчас враг пробился только через первые врата, а за ними стоят ещё два заслона. — Ещё два заслона? Какие два? Лань Ванцзи объяснил: — Двери для гостей и двери для домашних. Вэй Усянь подхватил: — Ваш главный зал и ваша спальня. Говоря на ходу, они пересекли двор, вошли в главный зал и расселись по местам. Им налили чаю и хозяин опять начал просить: — Не могли бы вы выдать мне каких-нибудь талисманов, чтобы усмирить его? Не извольте беспокоиться, молодые господа, обещаю, за вознаграждением дело не станет. Ему было невдомёк, что эти заклинатели выходили на ночную охоту вовсе не ради какого-то вознаграждения. Вэй Усянь ответил: — Смотря каким образом вы хотите его усмирить. — Что это значит? И Вэй Усянь заверил его, что это не поможет, так как их придется менять каждые два дня, а существо от этого станет только сильнее. Молодой господин Цинь уловил в его словах немало намёков на то, что если избрать путь подавления, в будущем хлопот не оберёшься. Лань Ванцзи в душе веселился, в умении водить за нос собеседника, его солнце достигло немалых вершин. Он спокойно пил чай, пряча за чайной чашкой невольную улыбку. Поэтому молодому господину Циню не оставалось ничего, кроме как поверить в это все. — Неужели не существует способа разрешить проблему раз и навсегда?! Вэй Усянь немедля повернул разговор в нужное русло: — Существует такой способ или нет, зависит от вас, молодой господин Цинь. — Как это — от меня? — Я могу нарисовать талисман специально для вас, по индивидуальному заказу. Но для этого вы должны честно ответить на мой вопрос. — Какой вопрос? — Вы знали этого мертвеца при жизни? Воцарилась недолгая тишина, после чего молодой господин Цинь наконец ответил: — Знал. Лань Ванцзи и Вэй Усянь обменялись многозначительными взглядами, а Лань Сычжуй немедленно встрепенулся. Вэй Усянь произнёс: — Хотелось бы услышать подробности. Поколебавшись минуту, молодой господин Цинь медленно начал говорить: — Ничего особенного, я не то чтобы хорошо знал этого человека. В юности я жил и воспитывался в доме бабушки. Этот человек был слугой в нашем доме, и поскольку мы с ним примерно одного возраста, часто играли вместе, пока были детьми. Вэй Усянь спросил: — Это называется — близкие друзья детства, как же вы можете утверждать, что знали его не очень хорошо? — Всё потому, что по мере нашего взросления мы постепенно отдалились. — Подумайте хорошенько, может быть, вы чем-то его обидели? — Кое-что припоминаю, но не уверен, насколько серьёзной можно считать ту обиду. Лань Ванцзи произнёс: — Расскажите об этом. — Он почти всё время прислуживал моей бабушке и часто находился при ней. А поскольку он был расторопным малым, да ещё такого же возраста, как её внуки, бабушке он нравился, она часто хвалила его за сообразительность. В силу того, что мальчонка от природы обладал некоторой заносчивостью, постоянно ходил за нами, детьми семьи, которой прислуживал, при этом не понимая разницы между хозяевами и слугами. Впоследствии бабушка даже отправила его на обучение вместе с нами. Однажды учитель оставил нам очень сложное задание. Мы все вместе пытались решить задачу. Кто-то предложил ответ, и все согласились и поддержали, но этот слуга вдруг заявил, что ответ неверный. К тому времени он проучился с нами всего пару месяцев, а мы, дети благородного рода, посещали занятия уже два-три года. Кто-то сразу ему возразил. Но он стоял на своём, повторяя, что предыдущий ответ ошибочен, и пытаясь объяснить своё решение задачи. Нам надоело и мы вместе вытолкали его взашей. Дослушав до этого места, Лань Сычжуй не выдержал: — Молодой господин Цинь, даже если он надоел вам, всё же не сделал ничего предосудительного… Зачем же было выгонять его? Молодой господин Цинь ответил: — Тогда я первым велел ему убираться, он затаил обиду и по возвращении домой сказал бабушке, что больше не пойдёт на занятия. И с тех пор не ходил. Вэй Усянь: — Я задам вам ещё два вопроса. И прошу вас непременно ответить честно, молодой господин Цинь. — Задавайте. — Первый вопрос. — Взгляд Вэй Усяня сверкнул. — Ранее вы упомянули, что «кто-то предложил ответ». Хотелось бы уточнить, этим «кем-то» были вы? Помолчав, мужчина спросил: — Это настолько важно? — Тогда… второй вопрос. Кто же всё-таки предложил верный ответ на задачу, которую задал учитель на том уроке? Лицо молодого господина Циня посуровело, он встряхнул рукавами, но ответил всё с тем же безразличием: — Эта старая история, со времён которой прошло немало лет, уж простите, что я не могу припомнить всё до мельчайших деталей. Прошу, не стоит возвращаться к этому. Сейчас я хочу лишь одного — как можно скорее разрешить сложившуюся ситуацию. Вэй Усянь мило улыбнулся и сказал: — Хорошо. Я понимаю, понимаю. Лань Ванцзи спросил: — Когда умер этот человек? — Примерно два года назад. Вэй Усянь изумился: — Два года? Неплохо, его нельзя считать давно умершим, но и свежим не назовёшь. Как он умер? Покончил с собой? — Нет. Говорили, что он пьяный посреди ночи шатался по улице, не смотрел под ноги, упал и разбился насмерть. — Если это не самоубийство, ситуация становится немного более благоприятной. Молодой господин Цинь, вы больше ничего не хотите нам рассказать? — Это всё. — В таком случае, мы должны откланяться. Не волнуйтесь, вскоре вам пришлют готовый талисман. Если вспомните что-то ещё, прошу, сообщите нам в любое время. Когда они вернулись в бамбуковую хижину, Лань Сычжуй закрыл дверь, развернулся и испустил тяжкий вздох. — Этот молодой господин Цинь… в самом деле… в самом деле… Лань Ванцзи сказал: — Два года. Вэй Усянь согласился: — Верно, два года — это немного странно. Лань Сычжуй переспросил: — Странно? Вэй Усянь вынул из рукава пустой талисман и развил мысль: — Если нечисть желает отомстить обидчику, она, как правило, наведывается в первые семь ночей после смерти. Более поздние сроки могут растянуться на год, подобные случаи также нередки. Но если он стал лютым мертвецом, то почему тянул два года? Лань Сычжуй предположил: — Неужели он два года не мог найти адрес молодого господина Циня после переезда? Вэй Усянь возразил: — Невозможно. Лютого мертвеца с молодым господином Цинем связывает старая дружба, в этом случае мертвецу нетрудно обнаружить его по запаху. Кроме того, если бы всё происходило именно так, как ты говоришь, во время поисков жертвы мертвец хоть сколько-нибудь раз да ошибся, зашёл бы в чужой дом. Лань Чжань, ты ведь читаешь свитки чаще меня и помнишь намного полнее, существуют ли записи о подобных инцидентах за последние два года? Вэй Усянь вошёл в кабинет, Лань Ванцзи ответил: — Ничего похожего. — То-то и оно… Лань Чжань, я не могу найти киноварь. — Он взял каллиграфическую кисть. — Я ведь вчера её доставал! Кто-нибудь видит киноварь? Лань Ванцзи проследовал за ним в кабинет и помог отыскать киноварь. Вэй Усянь обмакнул кончик кисти в изящную пиалу, налил себе чаю и уселся за стол. Держа в левой руке чай, а в правой — кисть, он принялся не глядя малевать по пустому талисману, одновременно заговаривая с Лань Ванцзи: — Если уж ты не помнишь ничего подобного, значит, этого на самом деле не было. И существует иная причина, по которой мертвец в течение двух лет не тревожил молодого господина Циня. Всё, готово. Он встряхнул ещё не высохшим талисманом, исписанным киноварью, и протянул его Лань Сычжую. — Отнеси ему. — Учитель Вэй, этот талисман… вы же не могли сочинить его только что? Вэй Усянь: — Конечно, мог. Сычжуй широко открыл глаза. — Мои талисманы никогда нельзя оценивать при помощи глаз. Сычжуй выглядел крайне потрясенным. Лань Ванцзи смотрел на свое солнце с немым обожанием. Вот это талант! Никто еще не достигал таких высот, чтобы тут же придумать, не глядя нарисовать и чтобы работало! Тут надо иметь суперспособности! Как можно быть одновременно и ослепительно красивым и иметь такой высокий уровень интеллекта? «Какой же он невероятный!» «Так бы и сьел это сокровище всего целиком!» Вэй Усянь рассмеялся: — Не волнуйся, он непременно сработает как надо. Кстати, Сычжуй, кажется, тебе не очень понравился этот молодой господин Цинь, да? Лань Сычжуй, подумав, постарался ответить честно: — Я и сам не знаю. Он ведь не совершил никакого тяжкого преступления, но… Наверное, мне непросто уживаться с людьми с таким характером. И мне не слишком понравилось то, каким тоном он говорил слово «слуга»… Вэй Усянь ответил: — Обычное дело. Большинство людей на этом свете презирают слуг. Что уж говорить, иногда слуги сами себя презирают… Чего вы на меня так смотрите? Он вдруг прервал рассуждения: — Погодите, вы кое-что неправильно истолковали. Разве можно сравнивать? Пристань Лотоса — это ведь не какое-то заурядное поместье! Да я в детстве столько раз поколачивал Цзян Чэна, намного больше, чем он меня! Лань Ванцзи при упоминании имени Цзян Чэна, с удовольствием подумал, что Вэй Усянь с ним, нет больше причины беспокоиться. Он не отдаст его никаким Цзян Чэнам! Лань Ванцзи одной рукой приобнял его и с нежностью посмотрел на свое счастье. Вэй Усянь так же приобнял его в ответ и провел рукой по спине, от чего по телу у нефрита пробежало тепло. Сычжуй кашлянул. Вэй Усянь вернулся к делу: — Что до мертвеца, боюсь, он ещё вернётся. Лань Сычжуй удивлённо спросил: — Проблема не разрешится сегодня? Лань Ванцзи ответил: — Он не был искренен до конца. Вэй Усянь согласился: — Да. Всё же он не первый раз так поступает. С такими людьми иначе никак, придётся вытягивать из него признание, слово за словом. Посмотрим, расскажет ли он нам всю правду на следующее утро, пережив эту ночь. Утром рано, когда молодой господин Лань еще охранял сон любимого, во дворе раздались крики господина Циня. Сычжуй пытался его уговорить. Оказалось, что призрак, ворвался в дом, обманув господина Циня, голосом его жены. После всех утренних процедур, зануде нефриту все-таки удалось поднять свое солнце. Они наконец то вышли из спальни и приняли в зале посетителя. Он в большом волнении рассказал им события, произошедшие с ним ночью. Лань Ванцзи и Вэй Усянь внимательно слушали. В ту ночь этому человеку прилетела в голову целая корзина с фруктами. Вэй Усянь спросил: —Признайтесь, вы ведь раньше бросались в него фруктами? Молодой господин Цинь поперхнулся и тут же раздражённо воскликнул: — Если так пойдёт и дальше, в следующий раз, когда я проснусь, то увижу эту тварь у изголовья своей кровати! Вэй Усянь ответил: — Если вы действительно хотите спать спокойно, молодой господин Цинь, вам следует как можно скорее подумать, может быть, вы что-то забыли нам рассказать? И в этот раз, прошу, ни в коем случае не нужно ничего утаивать, ведь сегодня ночью, мертвец действительно явится под двери вашей спальни. В столь безвыходном положении молодому господину Циню пришлось рассказать ещё кое-что. — Последний раз я виделся с этим человеком два года назад, когда вернулся в родительский дом совершить поклонение предкам и взял с собой нефритовую подвеску. Он увидел подвеску, узнал в ней вещь, которая принадлежала когда-то бабушке, и попросил у меня посмотреть. Но стоило ему взять вещицу на время, как подвеска пропала. Вэй Усянь спросил: — Пропала? Вы имеете в виду… он потерял её или продал? Поколебавшись мгновение, молодой господин Цинь ответил: — Мне это не известно. Сначала я решил, что он взял её, чтобы продать, а когда вернулся, солгал, что потерял. Но… Он никак не договаривал, и Вэй Усянь нетерпеливо спросил: — Но — что? Лань Ванцзи, сохраняя бесстрастное выражение, произнёс: — Пожалуйста, продолжайте. — Но сейчас мне думается, что он не мог по своей воле продать что-то из вещей бабушки. Позднее я узнал, что он любил выпить и, возможно, потерял подвеску ночью, будучи пьяным, или же его обокрали. В общем, тогда я сильно вспылил и отругал его. Вэй Усянь вмешался: — Постойте. Молодой господин Цинь, в вопросах жизни и смерти нельзя изъясняться туманно. «Отругать» кого-то можно как мягко, так и жёстко, разница может быть очень велика. Так как же всё-таки вы его «отругали»? Брови мужчины подскочили кверху, он нехотя добавил: — Помнится, я тогда приказал побить его, несильно. Вэй Усянь поморгал. — Но… вы ведь не хотите сказать, что вина за его покалеченную ногу лежит на вас?