Ты моя вселенная.

Господин Цинь отрицал, говорил, что не имел намерения калечить. И вообще, обратился к ним, в надежде, что достаточно талисмана, чтобы оградить себя от призрака. Он не думал, что придется вспоминать пустячные события. Но Вэй Усянь не считал это пустяком. Потому что тот явно пришел отомстить. И это как раз надо понять, за что именно. На лбу мужчины выступил холодный пот, а лицо сделалось бледнее мела. Вэй Усянь добавил: — И всё же нет нужды отчаиваться, сейчас я поведаю вам последний способ, как спасти свою жизнь. Вы должны будете кое-что сделать. — Что?! Лань Ванцзи бросил взгляд на Вэй Усяня, понял, что тот что то задумал и покачал головой. Вэй Усянь заговорил: — Слушайте внимательно. Вам придётся настежь распахнуть все двери, которые мертвец уже преодолел, не оставляя никаких преград. Всё равно вам не удержать его, даже если попытаетесь. — Хорошо! — Отошлите всех посторонних из дома, дабы не навредить невинным людям. — Уже почти все разбежались! — Что ж, прекрасно. Теперь осталось отыскать пышущего энергией Ян девственника, который в полночь сядет на лавку перед дверьми вашей спальни и будет вас охранять. Дальше следует действовать по ситуации. — И всё? — И всё. Девственник у нас имеется. Что касается остального, молодой господин Цинь, не извольте беспокоиться, просто терпеливо ожидайте рассвета, а там уж дело разрешится само собой. Под «девственником» он имел в виду Лань Сычжуя. Молодой господин Цинь, услышав последнюю фразу, дёрнул уголком рта, глянул на вежливого изящного юношу и спросил: — Он будет охранять дверь, а вы? Вэй Усянь ответил: — Мы, разумеется, останемся с вами за дверью, молодой господин Цинь. И в том случае, если охрана снаружи не справится и лютый мертвец ворвётся в спальню, будем принимать решения по ситуации. Молодой господин Цинь не мог больше покорно соглашаться. — И что же, нельзя попросить вот этого молодого господина помочь мне охранять двери спальни? — Он указал на Лань Ванцзи. Тогда Вэй Усянь недоумённо застыл и переспросил: — Кого вы имеете в виду? Его? Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — Он едва не повалился на пол со смеху. Лань Ванцзи придержал Вэй Усяня за плечи, не давая упасть, и ответил: — Нет. Молодого господина Циня ужасно раздосадовал столь категоричный отказ. — Но почему нет? Вэй Усянь совершенно серьёзно ответил: — Вы уже забыли, что я только что сказал? На эту роль сгодится только девственник. Молодой господин Цинь не поверил: — Что? Разве он не…? Вэй Усянь не мог разогнуться от смеха, даже когда Лань Сычжуй давно проводил молодого господина Циня из бамбуковой хижины. Лань Ванцзи посмотрел на него, все-таки какой он заноза! Но очаровательная заноза! Которую даже вытаскивать не хочется. Так и носил бы под кожей всю жизнь! Так захотелось ощутить его тепло, Лань Ванцзи поймал свое счастье за руку и усадил к себе на колени. Его голос прозвучал ровно: — Не надоело смеяться? — Нет! — Вэй Усянь поудобнее устроился на коленях Лань Ванцзи. — Ханьгуан-цзюнь, твоё лицо вводит людей в заблуждение. Все считают тебя праведником, который хранит мысли и тело в чистоте и непорочности. Мне даже обидно. Лань Ванцзи приподнял его за бёдра и усадил повыше, чтобы Вэй Усянь теснее прижался к нему. — Обидно? — Просто вопиющая несправедливость. Ну сам погляди: ясное дело, что ты уже не девственник, но другие, глядя на тебя, заявляют, что это не так, не разобравшись как следует. В прошлой жизни я даже за руку с девушкой не подержался, не считая случаев, когда спасал от беды, но ни одна живая душа не верила, что я — всё ещё девственник. — Он начал считать на пальцах. — Когда я отправлялся на ночную охоту в юности, ходили слухи, что я развлекаюсь с красотками. Поселился на горе Луаньцзан — и все стали шептаться, что я — главный развратник этого мира, похотливый демон. Мне до сих пор приходится держать те обиды в себе, и ведь даже пожаловаться некому! Лань Ванцзи крепко прижал к груди руку Вэй Усяня, чтобы ощутить его у самого сердца, которое сейчас честно выдавало свое отношение к его соблазнительному солнцу. Как он сейчас любил его, как хотелось его прямо сьесть! Ну какой же он сейчас был прелестный и желанный! И какой до невозможности забавный! Просто сердце радовалось, глядя на него! Как Лань Ванцзи ни хотел скрыть улыбку, Вэй Усянь все-таки разглядел ее в глубине его глаз. Увидев, что зануда нефрит откровенно смеется, Вэй Усянь возмутился: — И ты ещё смеёшься надо мной? В тебе нет ни капли сочувствия, ты холодный и бессердечный. А ведь я когда-то стоял четвёртым по счёту в списке самых красивых молодых господ мира заклинателей. И что в итоге? За всю жизнь поцеловался лишь единожды. А ещё думал, что это какая-то божественная красавица не смела высказать тайную любовь ко мне, и всё повторял себе «Вэй Ин, твоя жизнь не зря прожита». Кто же мог подумать, что и «красавицей» окажешься ты… На этом месте Лань Ванцзи всё-таки не смог уже себя сдерживать. Ну какой же он до невозможности милый! Хангуан Цзюнь у этой зведы первый и единственный! Навсегда! В груди поднялось восторженное чувство, оно настолько опьяняло, что невозможно было устоять перед искушением. Он одним ловким движением повалил Вэй Усяня на кровать и произнёс: — Считаешь, это плохо? — И чего ты разнервничался? Лань Ванцзи больше не мог смотреть на свое счастье, какое оно было забавное. И это недовольное выражение на его лице было настолько очаровательным, что сил спокойно на него смотреть не было. Особенно возбуждало то обстоятельство, что первый и единственный человек, который осмелился пойти на приступ крепости по имени Вэй Усянь оказался зануда нефрит. Лань Ванцзи больше не в силах терпеть, начал покрывать поцелуями его лицо, губы, шею. Снимая с плеч верхние одеяния, покрыл страстными поцелуями плечи, грудь, живот. Сняв с него нижние одежды, спустился поцелуями на низ живота, поцеловал то место, где билось юное золотое ядро. Ниже ощутил под губами горячую плоть, которая сразу значительно увеличилась в размерах и затвердела. Не нужно было слов. Все говорило само за себя. Его дорогое солнце ахнуло и прикрыло глаза, длинные ресницы затрепетали на щеках. Тело максимально расслабилось, бедра подались навстречу любимому зануде. Рука Лань Ванцзи, лежавшая до того на его за спине, скользнула вниз по ложбинке между соблазнительно сладких и красивых ягодиц… Это было так волнующе. Нащупав пальцем внутри его тела то самое чувствительное мужское место, начал осторожно массировать. С небывалыми по силе ощущениями, глядя, как соблазнительно выгибается под его ласками тело любимого, с трудом перенося натиск двойного наслаждения снаружи и изнутри, Лань Ванцзи сам еле сдерживал стон удовольствия. Какой он был в этот момент желанный и вкусный! А какой он был прекрасный! Длинные густые волосы блестящими черными прядями разметались по кровати, освободившись от связывающей их красной ленты. Нежные щеки разрумянились. Красиво очерченные губы были полуоткрыты и горели огнем, с них слетали совершенно неконтролируемые стоны удовольствия. Изящный стан гибко подавался навстречу зануде нефриту. Лань Ванцзи таял, потом куда то летел, потом снова таял. Он не представлял даже, как он раньше жил без этого ощущения полета от близости любимого солнца! Утром они неторопливо вышли из дома. После жаркой ночи, Лань Ванцзи проснулся немного позже обычного. Но это его не расстроило. Как всегда, помыв и расчесав свое солнце, он снова по ошибке одел на него свои нижние одежды. Такое случалось раз в два-три дня, когда Хангуан Цзюнь позволял себе нахально проспать и встать на полчаса позже своего обычного времени. Что было совсем уже недопустимо! Но самого зануду нефрита это не напрягало. Они на отдыхе! И это не Облачные глубины! Лань Сычжуй уже ждал их во дворе с Яблочком. Вэй Усянь уселся на ослика, вынул из походной сумки яблоко и тут же откусил. Лань Сычжуй спросил: — Учитель Вэй, это разве не те фрукты, которые принёс молодой господин Цинь? — Верно. — …Фрукты, которыми в него бросался лютый мертвец? — Именно. — Ничего, что вы их едите? — Всё в порядке. Они всего лишь упали на землю, нужно просто помыть, и можно есть. — Яблоки от лютого мертвеца… не могут быть отравлены? — И на этот вопрос имеется ответ: не могут. — Но как вы узнали? — Я уже скормил Яблочку пять-шесть штук… Яблочко, следи за копытами! Хватит брыкаться! Лань Чжань, спаси меня!!! Лань Ванцзи одной рукой крепко схватил разбушевавшегося ослика за верёвку, другой забрал яблоко из рук Вэй Усяня, которое тот собрался откусить снова. — Не ешь. Завтра купим ещё. Вэй Усянь, ухватившись за его плечо, уселся на ослике ровно и ответил: — Я всего лишь хотел сэкономить немного денег Ханьгуан-цзюня. Лань Ванцзи твердым серьезным тоном изрек: — Навсегда выброси это из головы. Вэй Усянь, лучезарно улыбаясь, погладил его по подбородку манящим движением. Зануда нефрит почувствовал, что начинает таять, но ласка длилась недолго. Рядом был Сычжуй. Вэй Усянь как бы между делом спросил: — О, к слову, Сычжуй, ты девственник? В его устах вопрос прозвучал чрезвычайно естественно, однако Лань Сычжуй громко фыркнул, будто подавившись воздухом. Лань Ванцзи уже второй день слушал эти приколы. «Откуда Сычжуй стал таким бесстыдником?» И сам ответил на свой вопрос: " А, ну да… " Не додумав мысль, строго глянул на сына, которого уже не раз видел на кроличьей полянке с девушкой. Ладно при них он так себя ведет. Не хватало, чтобы при Лань Цижэне выкинул что нибудь подобное. Неизвестно тогда сколько еще правил придумает его горячо обожаемый дядюшка. Юноша тут же заметил, как Лань Ванцзи бросил на него строгий взгляд и сразу принял невозмутимый вид. Вэй Усянь же сказал: — Не стоит так переживать, я ведь просто навешал молодому господину Циню лапши на уши. Конечно, некоторые способы борьбы с нечистью действительно подразумевают наличие девственника, но ведь ты будешь сражаться с лютым мертвецом при помощи меча, поэтому совершенно неважно, девственник ты или нет. Хотя, если нет, я буду изрядно удивлён… Он не успел закончить фразу, а Сычжуй уже покраснел как рак. — Я-я-я-я… конечно, да!!!