Ты моя вселенная.

С одиннадцати часов вечера до часа ночи ворота имения Цинь были настежь распахнуты. А сам молодой господин Цинь уже довольно долго пребывал в ожидании. Лань Сычжуй стоял на страже дверей спальни молодого господина Циня. Лань Ванцзи и Вэй Усянь спокойно сидели за столом в спальне господина Циня. Сам господин Цинь вошёл в спальню, закрыл дверь, развернулся и произнёс: — Вы уверены, что этот юный господин справится с поставленной задачей? Что если ему не удастся сразить мертвеца? И тогда в истории нашей семьи станет на одного умершего больше… Вэй Усянь ответил: — Никто не пострадает. Молодой господин Цинь, подумайте сами, лютый мертвец уже столько раз являлся к вам, и что же, за всё время он хоть кого-то убил? Молодой господин Цинь присел рядом с ними. Вэй Усянь положил на стол грушу, брошенную мертвецом, и сказал: — Поешьте фруктов, успокойтесь немного. Он взял грушу и тут же откусил, затем собрался что-то сказать, как вдруг услышал странные звуки. Бу-бум, бу-бум. Мужчина выронил грушу, и та со стуком покатилась по полу, правая рука молодого господина Циня метнулась к рукояти меча на поясе. Звуки приближались. За дверью ясно послышался звон лезвия, извлекаемого из ножен, на бумажном окне неясной тенью мелькнул силуэт, и странные звуки тут же стихли. На смену им пришёл шелест, будто кто-то взмыл в воздух, да ещё грохот разломившегося деревянного предмета. Молодой господин Цинь, побледнев, воскликнул: — Что там происходит?! Вэй Усянь успокоил: — Просто началось сражение. Не обращайте внимания. Лань Ванцзи несколько секунд прислушивался, ему показалось, что Сычжуй волнуется, после чего заключил: — Чересчур несдержанно. Вэй Усянь заметил: — Неплохо для его возраста. Сычжуй ещё молод, ему трудно держать полный контроль над собственной силой. Немного подрастёт, наберётся побольше опыта в сражениях, и сам научится этому. И они принялись обсуждать стиль фехтования Сычжуя, в котором было смешивание стилей разных орденов. Они совсем не беспокоились о том, что скоро в спальню ворвется опасный мертвец. Они совсем не замечали господина Циня, а спокойно болтали о своем. Вэй Усянь предположил: — Сычжуй и остальные дети часто выбираются на ночную охоту с Цзинь Лином. Возможно, ребята решили пом́ериться силами и нечаянно запомнили кое-что из техники друг друга. — Это неприемлемо. — И ты накажешь его, когда вернёмся в Облачные Глубины? — Накажу. — О чём это вы говорите? — вмешался молодой господин Цинь. Вэй Усянь подобрал с пола упавшую грушу и снова положил её перед мужчиной. — Ни о чём. Поешьте фруктов, успокойтесь, не стоит так переживать. — Затем он повернулся к Лань Ванцзи и с улыбкой произнёс: — Кстати, Ханьгуан-цзюнь, ты просто поразителен. Я смог распознать технику Юньмэна на слух, что совсем не удивительно, но как это удалось тебе? Лань Ванцзи, замешкавшись на мгновение, всё же ответил: — Запомнил после нескольких сражений с тобой. — Вот поэтому я и говорю, что ты поразителен. Мы ведь сражались всего несколько раз, больше десяти лет назад, и тебе этого хватило, чтобы запомнить особенности техники фехтования Ордена Юньмэн Цзян. А теперь распознал сразу, как услышал. Ну разве не потрясающе? Лань Ванцзи ничего в этом не видел потрясающего. Все его мысли, вся его жизнь вращались вокруг этого мальчика-звезды. Он держал в памяти каждое событие, каждую черточку, все, что было связано с Вэй Усянем. Это было бы странно, если бы он не запомнил подобного. Вэй Усянь вдруг подвинул ближе к Лань Ванцзи подсвечник и внимательно посмотрел на него. Лань Ванцзи накрыл его руку своей и отодвинул от себя подальше. Пламя от перемещения покачнулось и осветило улыбающиеся бездонные глаза и нежные губы в усмешке. Это было так не вовремя! Ну зачем все-таки он такой красивый? Такой, что дух захватывает каждый раз, когда смотришь на него вот так. Лань Ванцзи чуть не утонул, его словно прошибло молнией, в горле сразу пересохло, он непроизвольно сглотнул. Его рука, которой он накрыл руку Вэй Усяня непроизвольно сжалась. Он был уже готов накинуться на обжигающее солнце, плевать на господина Циня! Еле сдерживая свой порыв, сделал неслышно глубокий вдох. Выдох. Еще вдох, чтобы успокоиться. Как когда то двадцать лет назад в библиотеке. Молодой Лань Чжань тогда извздыхался насмерть. Но дикое желание осталось. Что и породило в результате сумасшедшие сны. Вдруг Вэй Усянь удивлённо ойкнул. Молодой господин Цинь всполошился: — Что такое? Что-то не так со свечой? Лань Ванцзи не мог произнести ни слова, он всеми силами пытался взять себя в руки. Вэй Усянь в этот момент прислушивался к звукам за дверью. Спустя несколько секунд безмолвия, Вэй Усянь произнёс: — Нет, свеча отличная. И была бы ещё лучше, если бы горела чуть ярче. Затем обратился к Лань Ванцзи: — Вот эту пару выпадов Сычжуй сделал очень красиво. Но они не похожи ни на стиль вашего Ордена, ни на стиль моего. Лань Ванцзи, усилием воли, взял себя все-таки в руки, сосредоточенно сдвинул брови и, подумав, сказал: — Возможно… это техника Ордена Цишань Вэнь. Вэй Усянь тут же ответил: — Наверняка это Вэнь Нин обучил его. Что ж, тоже неплохо. Вэй Усянь выкрикнул: — Сычжуй, мы тут внутри уже обменялись дюжиной реплик, а ты до сих пор продолжаешь громить здание. Тебе не кажется, что пора завершать погром? Лань Сычжуй отозвался: — Учитель Вэй, этот лютый мертвец слишком ловко уворачивается, и к тому же… он всё время ускользает от меня! Вэй Усянь спросил: — Он тебя боится? — Нет, он очень силён, но, кажется, не хочет со мной биться! Вэй Усяню это показалось любопытным: — Не хочет навредить постороннему человеку? Он повернулся к Лань Ванцзи: — Весьма занятно, я уже давно не встречал столь благоразумных лютых мертвецов. Молодой господин Цинь, напротив, разнервничался: — Так ваш подопечный справится с ним или нет? Почему он всё ещё не сразил мертвеца? Вэй Усянь ещё ничего не успел ответить на это, когда Лань Сычжуй добавил: — Ханьгуан-цзюнь, Учитель Вэй, пальцы на его левой ладони растопырены, а на правой зажаты в кулак! Кажется, он что-то держит в руке! Услышав его, двое мужчин обменялись взглядами. Ага, вот и разгадка пришла! Затем Вэй Усянь кивнул, и Лань Ванцзи произнёс: — Сычжуй, убери меч. Лань Сычжуй растерянно спросил: — Ханьгуан-цзюнь? Но у него что-то есть в руке, и я ещё не… Вэй Усянь поднялся. — Всё в порядке! Убери меч, больше нет нужды в сражении. Молодой господин Цинь переспросил: — Нет нужды в сражении? Лань Сычжуй отозвался: — Есть! — и в самом деле послышался звон меча, убираемого в ножны, а после прыжок в сторону. Тем временем в комнате молодой господин Цинь завопил: — Как прикажете это понимать? Эта тварь всё ещё снаружи, вы её не прогнали! Вэй Усянь ответил: — Нет нужды в сражении, потому что дело уже практически разрешилось, остался лишь один, последний, шаг. — Какой шаг? Вэй Усянь пинком распахнул дверь спальни: — Вот этот! Деревянные створки с грохотом отлетели в стороны, и на пороге показалась чёрная фигура. Молодой господин Цинь побелел от ужаса. Он выхватил меч и торопливо попятился, но лютый мертвец чёрным ветром ворвался в спальню и левой рукой схватил мужчину за шею. В это время Лань Сычжуй переступил порог и едва не кинулся на помощь живому человеку, однако Вэй Усянь его остановил. Лань Ванцзи сидел спокойно, он знал что хочет сделать Вэй Усянь и абсолютно не волновался. Ему и без этого было за что волноваться. Пальцы умершего слуги сжались на шее мужчины железным обручем, лицо молодого господина Циня посинело от удушья, на висках вздулись вены. Мертвец медленно занёс правую руку и направил в лицо молодого господина Циня, потом разжал пальцы, и из ладони выскользнул предмет круглой формы, на котором с двух сторон был привязан чёрный шнурок. Он кое как одел подвеску на шею мужчине, потом врезал с такой силой тому по лицу, что разбил ему нос и губу. Пошла кровь и господин Цинь потерял от страха сознание. Двое мужчин наблюдали невозмутимо за этой сценой. Лань Сычжуй был немало потрясен, но глядя на то, как спокойно сидят его учителя, остался на месте. Мертвый слуга, сделал свое дело, повернулся, кивнул Сычжую и вышел своей прихрамывающей и подпрыгивающей походкой. Вэй Усянь тем временем еле-еле унял хохот и помахал Лань Сычжую рукой. — Не трогай его, пусть идёт. Глядя на удаляющуюся фигуру, Лань Сычжуй какое-то время стоял в растерянности, а после спросил: — Учитель Вэй, вы… вот так просто его отпустите? И ничего не случится? Лань Ванцзи склонился, чтобы посмотреть на молодого господина Циня, лицо которого было в крови, и спокойно ответил: — Ничего. Лань Ванцзи уже рассмотрел предмет висящий у него на шее, увидел, что это оказалась нефритовая подвеска. Сычжуй удивился: — Это же… Вэй Усянь заключил: — Вещь вернулась к законному владельцу. Лань Ванцзи убедился, что молодой господин Цинь всего лишь находится в обмороке и его жизни ничто не угрожает, и трое заклинателей покинули имение Цинь. Перед уходом Вэй Усянь заботливо закрыл все три двери жилища молодого господина Циня. Лань Сычжуй произнёс: — Нелегко ему пришлось. Вэй Усянь изящным прыжком вскочил на спину Яблочка. — Что? Ты о молодом господине Цине? Лютый мертвец всего-то ударил его разок, и дело разрешилось. Я всё же считаю, что он легко отделался. — Нет, я вовсе не о нём говорю, а об этом лютом мертвеце. В архивных записях ордена мне приходилось читать об ожесточённых призраках, которые жаждали отмщения. Многие из них затаили обиду за мелкие недоразумения, случившиеся при жизни, и потом являлись к обидчикам, причиняя им ужасные беды, будто одержимые. А этот… Остановившись за исцарапанными главными воротами, Лань Сычжуй в последний раз обернулся и посмотрел на них, после чего сказал так, будто всё ещё считал случившееся невероятным: — Два года он потратил на то, чтобы где-то в глуши отыскать потерянную при жизни нефритовую подвеску. Я впервые вижу, что-то подобное. Вэй Усянь снова достал из мешка яблоко и произнёс: — Вот поэтому я и сказал, что уже давно не встречал столь благоразумной нечисти. Если бы он оказался чуть более злопамятным, в лучшем случае, оторвал бы молодому господину Циню ногу, а в худшем… я бы даже не удивился, если бы он истребил весь его род, не пожалев ни курицы, ни собаки. — Учитель, Сычжуй всё ещё не понимает. Так его нога была сломана по вине молодого господина Циня? Он поэтому споткнулся и умер при падении? — Уже не важно, так это или нет. Правда в том, что мертвец не стал вешать эту вину на молодого господина Циня. — Хм, но… ему действительно хватило одного удара, чтобы удовлетворить жажду возмездия? Лань Ванцзи ответил: — Судя по всему, да. Вэй Усянь с громким хрустом откусил яблоко. — Ага. Дело в пресловутом «невысказанном гневе». Фруктами в обидчика он бросил, подвеску вернул, удар отвесил, — вот гнев в его сердце и рассеялся. Лань Сычжуй произнёс: — Как было бы здорово, если бы каждая тёмная тварь отличалась подобным благоразумием. Вэй Усянь на это усмехнулся: — Что за глупости ты говоришь, дитя. Даже живые люди во власти гнева забывают о благоразумии, а ты надеешься, что тёмные твари будут вести себя соответственно морали? Запомни — в этом мире каждый считает жертвой именно себя. Лань Ванцзи подтянул верёвку ослика и бесстрастно заметил: — Ему очень повезло. Вэй Усянь согласился: — Это уж точно. Молодой господин Цинь весьма удачлив. Лань Ванцзи хорошо знал своего сына. Вот и сейчас он видел как Лань Сычжуй старательно сдерживался, но попытка провалилась, и он честно выпалил: — И всё же мне показалось, что одного удара было маловато… Вэй Усянь рассмеялся. В последующие несколько дней молодой господин Цинь так и не пришел больше. Впрочем, спустя семь дней до них дошли новости о нём, которые распространялись в городе. Поговаривали, что однажды на рассвете прямо на дороге был обнаружен полусгнивший труп молодого мужчины, одетого в изодранные погребальные одеяния, молодой господин Цинь выделил деньги на похороны со всеми почестями и по всем правилам похоронил его. Теперь люди наперебой восхищались столь благородным поступком. Похоже, это происшествие пошло молодому господин у Циню на пользу. Возможно, он чему то научился. Наши бесстрашные мальчики здесь отлично поработали. За то время, пока они жили в бамбуковой хижине, они разобрались с нечистью во всей округе. Так что делать здесь было уже нечего. Они бесцельно бродили по городу и окрестностям, посетили несколько зрелищ. Попробовали все блюда, которые входят в местную кухню. Однажды Лань Ванцзи, проснувшись после ночи полной нежности и страсти на полчаса позже, обнаружил, что его солнышка нет рядом с ним. Удивившись тому, как он не почувствовал, ведь он никогда, даже во время сна не выпускал свое счастье из рук, обнаружил рядом в постели бумажного человечка. Изобретение Вэй Усяня. Этот человечек и создавал иллюзию, что тот находится рядом в обьятиях Лань Ванцзи. «Ох, ты! Мое ты солнце талантливое! Вот оно как!» Лань Ванцзи подскочил, как ужаленный. Сердце тревожно забилось. Как так? Чем он обидел родное солнце? Не может такого быть! Все было прекрасно! Тело еще хранило его тепло, руки хранили гладкость его атласной кожи, губы помнили нежность поцелуев. Не может быть, чтобы это было иллюзией! Лань Ванцзи размял висок, который резко сдавило. «Ну вот. Этого еще не хватало…» Встал, оделся, чувствуя приступ резкой головной боли. С нарастающим волнением вышел из спальни, прошел по коридору, вышел во двор. Во дворе Сычжуй уже тренировался с мечом. Он увидел отца, остановился, поприветствовал. —Сычжуй, ты не видел учителя Вэя? Сычжуй удивленно уставился на Хангуан Цзюня: —Нет… Но еще так рано… Куда он мог пропасть? Лань Ванцзи развел руками, пересек двор, подошел к воротам. Ворота были закрыты изнутри. Но когда это останавливало его солнышко? Лань Сычжуй оставил тренировку и подошел к отцу. Глядя на его встревоженное лицо, он сказал: —Может посмотреть сначала в доме? Ведь если бы он захотел уйти, он бы, наверняка, воспользовался воротами. —А если он не хотел, чтобы мы сразу обнаружили пропажу? —Отец, не думаю, чтобы учитель Вэй сбежал, не имея на то причины. Вы его очень хорошо знаете. Давайте все-таки посмотрим в доме. Лань Ванцзи кивнул. Он сейчас, словно растеряный ребенок, просто положился на сына. Сычжуй шел впереди, Лань Ванцзи шел следом, недоумевая, куда подевалось его солнышко. Как то сегодняшнее происшествие выбило его из привычного ритма жизни, что было даже тяжело соображать. Они прошли в зал, где обычно принимали посетителей. Вэй Усяня не было. Потом осмотрели кухню. Его там тоже не было. Дальше пошли осматривать спальни. В этом домике было несколько спален и один кабинет, волнение Лань Ванцзи достигло предела. Ноги уже еле держали, нервы были напряжены. Осталась последняя комната. Это был кабинет. Они остановились возле двери, не решаясь открыть дверь. Ведь если и там никого нет, то пропадал последний шанс. Сычжуй вопросительно посмотрел на отца. Лань Ванцзи покачал головой и прислушался, прислонив голову к закрытой двери. Вдруг им обоим показалось, что за дверью шелестит бумага. Лань Ванцзи кивнул и сказал шепотом: —Я зайду. Сычжуй тоже кивнул и остался стоять рядом. Лань Ванцзи, ощущая как бешено колотится сердце, тихонечко приоткрыл дверь, боясь, что там никого нет и это всего лишь сквозняк. И… О счастье! За столом с изящной пиалой чая и с пером в руке сидело его ясное солнышко и что то сосредоточенно чертило на листах бумаги. Сычжуй облегченно вздохнул, оставил отца самому разбираться с учителем Вэем, а сам вышел во двор. Лань Ванцзи приблизился к своему беглому солнышку сзади и в большом волнении обнял его, обрадовавшись, что тот никуда не пропал. Вэй Усянь поднял голову и встретился с беспокойным взглядом своего зануды. —Хангуан Цзюнь? —Я искал тебя, —вздохнул зануда нефрит. —У тебя так стучит сердце. Что случилось? —Я потерял тебя, —ответил Лань Ванцзи и припал губами к его волосам, лбу, потом спустился ниже, поцеловал виски, поддержал затылок, запрокинул сильнее его голову и поцеловал нежные лепестки губ, поцелуями спустился по шее к ключицам. Спустил с плеч ханьфу, начал целовать плечи, спустился ниже на спину, поясницу. Вэй Усянь смеялся, выворачивался и шутливо отталкивал его голову: —Лань Чжань, все же в порядке. Я здесь. Просто не спалось, я и начал обдумывать одну идею. Вот смотри, уже набросал чертежи. Абсолютно безвредная вещица. Но будет весьма забавно. Лань Чжань, хочешь посмотреть? —Мгм, —ответил Лань Ванцзи, развязывая пояс и снимая с него одежды. —Лань Чжань, что ты делаешь? Вдруг Сычжуй сюда войдет? —Не войдет, —уверенно ответил зануда нефрит, подняв его с циновки из положения сидя и, обнажив ослепительно белоснежные ягодицы, положил его животом на стол, запечатлел страстный поцелуй на сладкой округлой поверхности. Вэй Усянь тихо вздохнул и Лань Ванцзи почувствовал, как тело его солнышка стало нежно податливым в жадных руках нефрита. Чертежи в тот день Вэй Усянь так и не показал. После страстных ласк на столе в кабинете они куда то случайно закатились. Лань Ванцзи был рад этому. Когда он обнял свое счастье и бросил случайный взгляд на стол, чертежи показались ему уж очень подозрительными. Кажется его солнышку снова скучно. Пора переезжать на новое место. Когда заклинатели покидали город, они проходили мимо имения Цинь. Старые ворота давно заменили на новые — чёрные, блестящие и весьма внушительные. Люди входили и выходили из ворот, от жутковатой атмосферы ужаса и запустения не осталось и следа, вернулся прежний покой и процветание.