Ты моя вселенная.

Он посильнее обнял Вэй Усяня, чтобы защитить. Он не мог повернуться лицом к преследователю, впереди он нес свое солнце. Через секунду он почувствовал, как в спину между ребер вошло холодное лезвие меча. Отведя вбок руку с Вэй Усянем, он резко развернулся другим боком. Лань Ванцзи давно уже не получал ранений. Хотя его восприимчивость к боли была намного ниже, чем у других людей. Тем более израненная кнутом спина практически потеряла чувствительность. Все таки он испытал потрясение. Это был не страх перед неминуемой смертью, это был страх уронить тело дорогого человека. Несмотря на кровь, сочащуюся из раны на спине, он молниеносно выхватил Бичэнь и принялся сражаться. Противник был моложе и слабее опытного в боях Лань Ванцзи, но в одной руке было тело дорогого человека. Больше всего он боялся уронить его или нечаянно подставить под атаку меча противника. Потому сражался крайне аккуратно. В конце концов Лань Ванцзи оттеснил противника к скале. Он узнал этого молодого человека. Это был все тот же Цзинь Чань. Он каким то образом умудрился сбежать. И теперь сражался, во что бы то ни стало, стараясь убить Лань Ванцзи. Он теперь понял, почему его Солнце не хотел, чтобы Лань Ванцзи шел к пещере. Он был действительно не нужен Цзинь Гуаньяо. Ему нужен был Вэй Усянь и его чертежи. Но как молодой человек одного поколение с Цзинь Лином оказался на стороне преступника? Что ему пообещал Цзинь Гуаньяо? Он уже слышал недавнее высказывание Цзинь Чаня про то, что Цзинь Гуаньяо замечал его успехи. Но этого мало. Что то еще за этим скрывалось. Чем сумел его обольстить Цзинь Гуаньяо в своем новом образе? Что у них общего? Корысть? Жажда власти? Тогда при чем тут Мо Сюаньюй? Цзинь Гуаньяо несомненно видел в нем конкурента. А что видел Цзинь Чань? И все-таки общее было. И оно их связывало. Неужели ненависть к молодому Мо? Возможно. Он помнил события пять лет назад, когда в башне Кои Цзинь Чань и его люди напали на Цзинь Лина. Причиной послужило то, что когда они увидели знакомое лицо, почему то решили преподать своими кулаками ему урок. Это тогда показалось странным даже Цзинь Лину. Ведь он больше не являлся адептом ордена Ланьлин Цзинь. Что ему сделал молодой Мо? Ведь они были совсем маленькими детьми, когда он учился у них. А когда его прогнали, то ему было всего лишь девятнадцать. Значит они все были совсем еще юными. Им было лет по восемь— десять. Вряд ли они что то понимали. И вряд ли имели предстааление насчет того, что кто то к кому то может приставать. Неужели Цзинь Гуаньяо использовал детей, чтобы разнести эти мерзкие грязные слухи? Что он им пообещал? И почему такая ненависть к Цзинь Лину? Если Цзинь Гуаньяо смог внушить этим детям клевету про своего единокровного брата, то неужели дядя не мог защитить своего племянника от от враждебности со стороны тех же ровесников? А может ему было выгодно, что другие дети ненавидят его племянника? И все эти стычки ему были на руку? И эти его странные домогательства к единокровному брату. Для чего? Чтобы потом переложить вину на него? Или хотел сделать из него союзника? Таким сомнительным образом? А может действительно воспылал страстью к красивому юноше? И получив от ворот поворот, решил отыграться, а заодно устранить лишнего свидетеля. Столько вопросов оставались без ответа. Тогда Лань Ванцзи был свидетелем этой драки. Молодые люди напали на Цзинь Лина, не ожидая что получат отпор от спокойного домашнего мальчика, которого в тот момент Цзинь Лин собирался защитить. Вэй Усянь тогда помог племяннику и вдвоем они знатно их отделали, несмотря на низкий уровень духовных сил в теле Мо Сюаньюя. Позже, когда Лань Ванцзи спросил зачем он ввязался в эту драку, он ответил: «Я не мог остаться в стороне. Мо Сюаньюй подарил мне свое тело, должна же быть хоть какая то элементарная благодарность с моей стороны? Я не могу так запросто терпеть такое обращение по отношению к нему, хотя бы из уважения, я должен защитить его честь. Вообще бы надо вернуть ему доброе имя.» До этого Лань Ванцзи не понимал, зачем нужно было затевать все это. Теперь было понятно, что Вэй Усянь провел заочное расследование, не участвуя в нем. А только безмолвно присутствуя. Много чего встало на свои места. Как то Цзинь Лин сказал Вэй Усяню, что кто то за его спиной снова берет взятки, выгоняет просителей, говоря, что глава ордена велит прогонять каждого, кто придет с просьбой. И дурная слава разнеслась по округе, а так же слухи о том, что пора назначить нового главу. Сам Цзинь Лин чувствовал, что не справится. Надо бы было посоветоваться с дядей. Но он не хотел, чтобы Цзян Чэн вмешивался в это, другие кланы могли подумать, что он лезет не в свое дело, потому что метит в верховные заклинатели. Еще один момент со старейшинами ордена Гусу Лань. Дядя давно подозревал, что кто то начал воровать, но не было возможности поймать. А брат заметил, что кто то передает сведения. Тогда, когда Цзинь Гуаньяо заявился, как он сказал по требованию других, кто настаивал на обыске. Он знал, что Вэй Усянь находится в ханьши. Кто то передал и эти сведения. Теперь все предатели были выявлены, связаны и предстанут перед судом. Лань Ванцзи уже в который раз восхищался аналитическим умом своего солнца. Когда он хотел украсть Вэй Усяня и сбежать с ним, он не до конца все-таки понимал весь план. Теперь было понятно, Вэй Усянь все-таки решил воспользоваться ситуацией, чтобы расставить уже окончательно все точки над И. Окончательно вывести на чистую воду тех, кто готов был идти на предательство и реабилитировать имя Мо Сюаньюя. Одним ударом двух зайцев сразу. Как Лань Ванцзи раньше не догадался, ведь это было вполне ожидаемо. Еще тогда его возмутило, сколько грязных слухов и клеветы ходило про прежнего хозяина его прекрасного тела. Вэй Усянь часто говорил о том, что должен очистить это имя от позора ради него самого. Ради себя, потому что он совершенно незаслуженно пользуется абсолютно новеньким и совершенно неплохим на вид тельцем. Ради самого Лань Ванцзи, потому что он живет бок о бок с этим телом. Как то Цзян Чэн сьязвил по этой теме, что Хангуан Цзюню видно знакомо тело Мо Сюаньюя, потому он и защищает его. Было неприятно. В действительности, Вэй Усянь не был для зануды нефрита телом, он был для него самой родной душой во всей вселенной. Мало того, он сам был его вселенной. Так что неважно в каком теле пришел Вэй Усянь, главное, что они вместе. Хотя, конечно то, что молодой господин Мо оказался редким красавчиком, было несомненным бонусом к его живому неунывающему характеру. Прекрасная внешность молодого человека под влиянием солнечной харизмы мальчика звезды приобрела поистине потрясающие черты! Когда сквозь черты молодого Мо начали пробиваться солнечные лучи его счастья, Лань Ванцзи был поражен в самое сердце. Он узнавал его! Узнавал своего мальчика звезду, своего неистощимого на выдумки, неугомонного нарушителя всех на свете правил. Вскоре Лань Ванцзи оттеснил противника к самому обрыву, несколько раз серьезно ранил его. Вэй Усянь уже несколько раз умолял положить его на землю, чтобы Лань Ванцзи мог сражаться в полную силу. Но Лань Ванцзи игнорировал его просьбу. Как он его оставит, когда только только выхватил его из мерзких ручонок Цзинь Гуаньяо? И Вэй Усянь ничего не смог поделать, потому что нельзя было мешать во время сражения. Вдруг рядом раздался голос Лань Цижэня: —Ванцзи, давай помогу. Лань Ванцзи машинально передал ему Вэй Усяня, а сам продолжил бой. В голове вдруг пронеслось: «Лань Чжань, не отдавай меня учителю Ланю!» Но в этот момент вышли пошатываясь с сотню ходячих трупов. Они были не опасны, тем более у него была защита от них. Но, тем не менее, они отвлекли на мгновение Лань Ванцзи. В это время Цзинь Чань сделал выпад. Пока Лань Ванцзи отражал атаку, Лань Цижэнь уже отошел на некоторое расстояние. Цзинь Чань в это время успел поскользнуться на камне, на который вскочил, в надежде поразить Лань Ванцзи сверху. Но не удержал равновесие, тяжело плюхнулся на землю и сломал ногу. Лань Ванцзи перестал атаковать беспомощного противника. Он убрал меч и повернулся, чтобы догнать дядю. В это время появились Цзян Чэн со своими людьми и Сычжуй. Цзян Чэн приказал связать Цзинь Чаня и доставить на площадку перед пещерой Фу Мо. Сычжуй побежал догонять отца. Лань Ванцзи в это время догнал дядю: —Дядя, дайте мне его. Лань Цижэнь остановился, глядя на племянника. Лань Ванцзи, ничего не подозревая, протянул руки забрать Вэй Усяня. В голове пронеслось: «Нет, нет, Лань Чжань! Отойди!» Лань Ванцзи успел резко отшатнуться, вытаскивая Бичэнь, собираясь одной рукой отразить удар, а другой выхватить Вэй Усяня. Но было уже поздно. Лань Цижэнь поднял меч и вонзил в племянника. Удар пришелся ниже сердца, потому что Лань Ванцзи успел немного отклониться назад. Но тем не менее, кровь брызнула, оросив его белые одежды спереди. Лань Ванцзи в последний момент показалось, что на лице Лань Цижэня заиграла ласковая улыбка. Нет! Не показалось! Этой улыбке не хватало ямочек! —Хангуан Цзюнь, больше ты не будешь стоять у меня на пути. Холодное лезвие опалило внутренности огнем. Через секунду блеснула фиолетовая вспышка цзыдяня. Цзян Чэн за это время догнал их. В один миг раздался полный бессильной злобы крик: --Хангуан Цзюнь! Ненавижу тебя! Все равно он мой будет! Ты недостоин его! Ты… Мерзкая улыбка сползла с лица Лань Цижэня. Тут же возле него оказался Сычжуй с мешочком ловушкой для духов. Он что то проворно поймал и уже прочно завязал тесемки. Яростный крик заглох в плотно завязаном мешочке, перейдя в неясное бормотание. Сычжуй удовлетворенно похлопал по мешочку и спрятал за пазуху. Лань Цижэнь, медленно приходя в себя, озираясь по сторонам, вскрикнул: —Что происходит? Он не мог ничего сообразить, не понял, что происходит и где он, увидев истекающего кровью племянника, на лице его отразился крайний испуг. Он бросил меч, словно в руке его была ядовитая змея. Меч со звоном откатился в сторону. Сам же Лань Цижэнь оказался на самом краю обрыва. В панике, еще не сообразив где находится, он дернулся в порыве подбежать к Лань Ванцзи, оступился и сорвался вниз. Он так и не выпустил из левой руки Вэй Усяня. Машинально сжимая по-прежнему того за талию, он увлек его за собой. Все произошло в доли секунды. Раненый и истекающий кровью Лань Ванцзи с трудом оперся на меч и, перед тем как потерять сознание, увидел как падает в бездну тело дяди, держа одной рукой неподвижного Вэй Усяня. Это происходило словно во сне. Его прекрасное лицо отдалялось, пока в глазах второго нефрита не начало все расплываться, потом его сознание поглотила тьма.