***
Хэ Сюань понимает, что ему срочно нужно выпить. Трансляция закончилась буквально полчаса назад, за это время он успел… ничего не успел, если честно. Он просидел, глядя пустым взглядом на сообщение о завершении привата, чувствуя себя при этом самым грязным человеком на всём белом свете. Потому что последний час они провели так, как и предполагается, когда речь заходит о привате. Потому что Хэ Сюань не хотел этого делать, но Windlover так сладко стонал, так плавно двигался и шептал такие пошлости, от которых все мысли выбивало из головы. И Хэ Сюань бесконечно винил себя за каждое мгновение, которое получал наслаждение, за каждый сорвавшийся с губ стон, за каждое касание, за каждый жадный взгляд, за проскользнувшую на краешке сознания мысль, что Windlover должен принадлежать только ему… Потому что Windlover просто очарователен. До дрожи, до искр в глазах, до желания оказаться по ту сторону экрана и касаться, касаться, касаться… Защищать. Быть рядом. Слушать смех, которым он награждал своих зрителей в моменты, когда ему было весело. Только в эти, потому что от нервного смеха, который звучал из уст стримера гораздо чаще, сердце трескалось, разбивалось на части и билось, тихо пульсируя одной лишь концентрированной болью. Да. Хэ Сюаню определённо нужно выпить. Он не торопится: сначала ополаскивается под ледяными струями воды, потом сушит волосы феном, на какое-то время просто застывает, гипнотизируя взглядом стену, а после наконец одевается в свободную тёмную одежду и выходит за дверь. Два полных оборота ключа, пятнадцать шагов до лифта, пара нажатий, «дзинь», десять минут пешком до небольшого тихого бара, спрятавшегося во внутреннем дворе невысокой многоэтажки, и… — Налей мне бурбона, — сегодня за баром Ци Жун: парнишка, который либо сразу понравится, либо нет. Он своеобразный: многие посетители говорят «с ебанцой», все в разном ключе. Хэ Сюаню Ци Жун нравился. Нравилось, как он материл тихонько весь свет, когда кто-то из посетителей разбивал дорогие бокалы, как красовался, интересно разливая коктейли, как с гордостью демонстрировал новую татуировку, нравилось даже то, как он одевался: как вечно подросток и вечно бунтарь. Он отличался от других людей и этим притягивал. — Дерьмово выглядишь, чувак, — бармен ставит шот перед Хэ Сюанем, а сам присаживается на стул, начиная лениво полировать квадратный рокс. Он наблюдает за тем, как посетитель неспешно выпивает сладко-жгучую жидкость, затем одобрительно и даже как-то удивлённо мычит. — А ты что думал, я тебе помои налью? Maker's Mark как-никак. — Припоминаю, как ты хотел налить Пэй Мину водички с барной тряпки, — фыркнул Хэ Сюань. В голове уже поселился спасительный лёгкий туман. — Этот урод увёл мою бывшую и она оставила меня с маленьким ребёнком, пусть радуется, что я просто выгнал его отсюда нахуй, — прорычал Ци Жун. Он поставил стакан с таким громким стуком, что Хэ Сюань едва не вздрогнул. — Ладно, ты прав, — протянул он, а после пододвинул пустой бокал ближе к бармену, чтобы тот снова его наполнил. — Как он? — Я откуда знаю? Мне похуй на их… — Да я про ребёнка, придурок, — прервал уже готовящийся поток брани Хэ Сюань. Как поживает Пэй Мин, он знал как раз таки очень неплохо: тот укатил в другой город, прихватив с собой и ту девушку, а потом через неделю в сторис тискал другую. По воле случая, с Пэй Мином Хэ Сюань неплохо общался. — Гу Цзы в норме, иногда всё ещё ноет о том, где мама, но уже понемногу смирился, — Ци Жун вдруг рассмеялся, вспомнив один забавный эпизод. — Короче! Я как-то сказал, что его мамаша шлюха, а он спросил меня, что это вообще такое. Ну, а я, как образцовый отец, сказал, что это нехорошая женщина. Мы были с ним в торговом центре на этих выходных и какая-то тварь врезалась в меня, а потом ещё и попыталась наорать. Гу Цзы понаблюдал это и, когда та уже заткнулась и попыталась улыбнуться ему, назвал её злой шлюхой. Видел бы ты её рожу! — Представляю, — усмехнулся Хэ Сюань. Ци Жун болтал о чём-то ещё, успешно отвлекая Хэ Сюаня от мрачных дум. Даже это ужасное чувство презрения к самому себе забилось в угол и замолчало. Но через время тихо-тихо заскреблось чувство вины. Как там сейчас Windlover? Вряд ли он может так спокойно сесть где-нибудь в безопасном пространстве и послушать, о чём треплется брат мужа его лучшего друга. Вряд ли у него вообще есть и были нормальные друзья, иначе они точно бросили бы все силы на то, чтобы найти его. Как они вообще могли прекратить искать такого человека? — От твоего вида у меня сейчас ром скиснет. Что случилось-то? — поинтересовался бармен, проследив за очередным витком перемен на лице друга. Обычно эмоции Хэ Сюаня было куда сложнее считывать, но сегодня он погружался в мысли настолько глубоко, что совсем забывал о том, чтобы контролировать себя. — Давай, рассказывай. Я с этой работой уже почти психолог. — Да нечего рассказывать, я просто вляпался в дерьмо, — отмахнулся Хэ Сюань. Он не собирался трепаться о произошедшем. Не потому, что Ци Жун ненадёжный, а потому, что… хочется, чтобы об этом всём знало как можно меньше людей. Может, чтобы потом над Windlover’ом не висело клеймо? Если он вдруг решит… да нет. Бред. — Пиздец, не думал, что доживу до момента, когда увижу тебя таким, — возле бара возникает невысокая девушка в чёрном и Ци Жун временно дарит ей всё своё внимание. Она заказывает себе большой стакан тёмного пива и, получив его, уходит за небольшой одиночный столик. — Впутай в своё дерьмо братца и его пса. Втроём уже не так плохо будет. — Я уже втянул их, — безрадостно сообщает Хэ Сюань. Да. Ему помогут люди, которые имеют куда больше влияния, чем он сам, и он понимает, что вероятность успеха всей этой миссии сильно больше половины, но разве это поможет ему отмыться? Если Ци Жун узнает реальные причины его уныния, он точно скажет, что Хэ Сюань загоняется по какой-то херне, но для самого Хэ Сюаня это оказалось важнее, чем может показаться на первый взгляд. — Я хочу напиться как следует. Закажешь мне потом такси? — Без проблем. До закрытия? — До закрытия.***
До начала трансляции 1 час 8 минут.
— Какого чёрта? — Хэ Сюань взглянул в нижний правый угол экрана и убедился, что он не ошибся: время почти семь вечера, а это значит, что Windlover перенёс начало трансляции на час. Парню абсолютно точно больше нечем заняться, да и сам он говорил, что на трансляциях чувствует себя безопаснее, нет никаких причин, почему он решил начать позже. Разве что… Голову в один миг наполнили самые тревожные мысли. Что-то точно случилось. Случилось, и помочь с этим чем-то Хэ Сюань не мог никак. Он не мог даже как-то связаться со стримером, чтобы узнать, в безопасности ли он, и что можно сделать, если нет. Это бессилие убивает. А ещё убивает то, что Се Лянь попросил в этот раз не забирать Windlover`a в приват сразу: это вызовет подозрения. Внутреннее желание спрятать этого мальчишку ото всех бед не было согласно с голосом разума, который прекрасно понимал: Се Лянь прав, нельзя торопиться, нельзя совершать ошибки, они могут стоить Windlover’у жизни. Но что-то внутри не было с этим согласно. Хэ Сюань поднял руку и с тихим шорохом сжал чёрную ткань рубашки на груди. Неужели, с этим не было согласно… его сердце? — Может, у него технические неполадки? — предположил Се Лянь. Его голос в трубке звучал уверенно, что внушало доверие, на фоне что-то шипело и, кажется, свистело. Наверное, он готовил. — Я отслеживаю сейчас машину, на которой его увезли, это оказалось не так просто. Они построили себе сложный маршрут, я проверил несколько точек, но они не подходят: мы договорились, что он сбросит что-нибудь в нужное время, но этого не произошло ни в одной из них. Поэтому, он либо не смог, либо почему-то не стал, либо вообще не там, где я смотрел и нужно искать дальше. Спроси, не перевозили ли его в другую квартиру за всё это время. — А если он… — красноречие вновь дало сбой, и Хэ Сюань ненадолго задумался, пытаясь сформулировать мысль. Вряд ли Windlover пытается так избегать их, в этом нет смысла, не было похоже и что он всё это выдумал. Может, его заметили? Тогда, он вряд ли просто перенёс бы время трансляции. — Может, он думает, что мы… посланы его похитителями? Или вроде того. — Нет, это вряд ли. Даже если бы он начал что-то подозревать, он не волен менять время, как ему вздумается. Что-то случилось, но не факт, что с ним, — шум на фоне стих, затем послышался звук шагов и с облегчённым вздохом Се Лянь упал на диван. — Не беспокойся. — Я не беспокоюсь, — быстрее, чем ответил бы любой спокойный человек, сказал Хэ Сюань. Конечно, он беспокоился. И конечно, он никогда это не признает. В ответ на это Се Лянь лишь мягко усмехнулся и согласился, прекрасно понимая, что ни к чему спорить. — Я продолжу смотреть записи, а ты… помнишь, я давал тебе рецепт карамельного торта с бананом? Может, приготовишь его, пока есть время? — Да, можно, — согласился Хэ Сюань, отметив, что до начала трансляции по-прежнему почти час. Делать нечего, тем более, после всё равно захочется поесть. Карамельный торт, так карамельный торт. С готовкой время и правда полетело быстрее. Сам торт, а скорее, пирог, готовился не больше сорока минут: сначала сделать сливочную карамель в сковороде, потом выложить сверху бананы, убавить огонь до минимума, быстро сделать простенькое сладкое тесто, налить его сверху, прикрыть крышкой и оставить так на полчасика. Проще простого, Хэ Сюань справился с первыми этапами даже быстрее, чем за десять минут. И пока пирог выпекался, он решил нарезать себе салат, налить чай. Еда неплохо отвлекала от беспокойств и дарила хоть и временное, но всё же чувство покоя. И за этим покоем Хэ Сюань совсем потерял счёт времени: он механически выключил газ, переложил пирог в большую тарелку, отрезал себе кусочек, сделал ещё кружку чая… — Блять! — вдруг вспомнив о трансляции, Хэ Сюань подхватил недопитую кружку и побежал в комнату, чтобы скорее присоединиться и узнать, куда Windlover пропал и что с ним случилось. Но стоило Хэ Сюаню сесть в кресло и запустить трансляцию, как все мысли и вопросы вылетели из головы. Windlover выглядел… не как всегда. На бледном лице, тщательно укрытом слоем тонального крема, ярко выделялись чуть припухшие болезненно-красные губы, разбитые в уголках и посередине. На шее, которую тоже тщетно пытались замаскировать, виднелись следы от пальцев, а правая рука, которую стример поднял, чтобы помахать в приветствии, была перемотана чистым белым бинтом. Он не улыбался. Старался, конечно, но это была не та улыбка, которую Windlover подарил Хэ Сюаню к концу их прошлого привата, совсем не та. В этой была вымученная усталость, разбавленная отчаянием и… страхом? Black Water: Что случилось? Почему ты так выглядишь? — Ничего страшного, на меня просто напали буквально перед трансляцией, пока я шёл из магазина, — стример выдавил улыбку, а нижняя губа немного заблестела под светом кольцевой лампы. Наверное, едва заживающая ранка вновь открылась. — Всё в порядке, правда. SpaceXXX: А почему перенёс трансляцию? — Так вышло, что у меня закончился тональный крем, пришлось быстро искать что-нибудь на замену, — не отдавая себе отчёта, Windlover прикрыл рукой синяки на шее и взялся за мышку, чтобы проверить, всё ли в порядке с трансляцией. — На самом деле, сегодня я планировал потанцевать для вас, у меня даже появился красивый костюм из лёгкой газовой ткани, но пока синяки не сойдут, боюсь, мне не стоит вас пугать. Думаю, сегодня будет стрим в одежде, никто не против?JCEbb задонатил 50 монеток.
У меня вообще фетиш на синяки, так что так даже лучше, детка
— А не пойти бы тебе нахуй? — вслух спросил у донатера Хэ Сюань, но, конечно, услышан не был. Это отвратительно. Это ужасно противоестественно и всё внутри снова кричит о том, что надо срочно вытаскивать Windlover’а из этого дерьма, наплевав на просьбу Се Ляня немного подождать. — Ха, тогда рад, что кому-то из вас мой новый образ приходится по вкусу, — стример снова давит улыбку, он тоже явно не впечатлён тем, какие звери забрели на его трансляцию, но едва ли он может что-то возразить, особенно, когда такие ему донатят.Narciss задонатил 300 монеток.
Ой, чудо, надеюсь, ты не слишком испугался? Это тебе на мазь от синяков <З
— Спасибо, Narciss. Испугался немного, да и они отняли у меня телефон, но ничего. Я справлюсь, спасибо, — на эти слова у стримера была уже более искренняя реакция, ведь куда приятнее слышать, что о тебе беспокоятся, чем то, что твои побои нашли весьма привлекательными. Хэ Сюаню хочется разбить лицо тому первому донатеру. Он может, ему всё равно на последствия. Жаль только, что узнать, кто скрывается за этим ником, невозможно. Он уже тянется к клавиатуре, чтобы набрать ещё сообщение, а после позвать стримера в приват, чтобы наконец узнать, что с тем случилось, но слышит звонок телефона. Дурное предчувствие, ранее никогда не дававшее о себе знать, говорит Хэ Сюаню остаться на трансляции и он, немного поколебавшись, сначала нажимает кнопку доната и отправляет нужные для привата монеты. И в этот момент его сердце едва не останавливается. В комнате Windlover`а какое-то движение, слышится тихий скрежет, словно от движения стула. Сам стример выглядит озадаченным, но быстро переключает внимание на экран.Black Water задонатил 1500 монеток.
Приват
JCEbb задонатил 1500 монеток.
Приват
— О? — Windlover растерянно смотрит на два подряд уведомления о привате и теряется, не понимая, что с этим делать. Чат взрывается шокированными сообщениями, смехом и недовольствами: второй раз подряд у них забирают их стримера в приват почти в самом начале трансляции. — Я даже не знаю, как поступить. Телефон продолжает звонить, но он лежит далеко от стола, а отходить прямо сейчас нельзя. Как нельзя и допустить того, чтобы Windlover ушёл в приват с этим сумасшедшим. — Black Water всё-таки был первым, поэтому я пойду с ним, а насчёт тебя, JCEbb… — стример коротко стучит по подбородку пальцами, затем быстро ищет что-то в настройках сайта. Он тратит на это минуту, за которую звонок успевают сбросить и начать вновь. Хэ Сюань нервно смотрит то на экран, то в сторону кровати. — Готово. Тебе вернутся твои деньги, возможно, ты успеешь в следующий раз. Спасибо, что пришли, котятки.Windlover предлагает перейти в приват.
Вы перешли в приватное окно.
Windlover сразу надевает наушники, а Хэ Сюань подключает микрофон. Он наконец расслабляется, спокойно подходит к кровати и видит, что больше ему не пытаются дозвониться. Пропущенные звонки от Се Ляня и Хэ Сюань решает, что если друг позвонит вновь, то он ответит, а если нет, то перезвонит тому уже после трансляции. — Black Water, он вышел прямо сейчас из комнаты, — тихо-тихо в самый микрофон шепчет стример, то и дело бросая затравленные взгляды на дверь. Он боится, что прямо сейчас человек вернётся и тогда ему точно конец. — Они хотят, чтобы на выходных я спал за деньги с кем-то. Голос стримера заметно дрожит, а глаза, до этого чуть заметно красные, теперь краснеют сильнее и это становится невозможно игнорировать. Дверь снова едва слышно открывается, а Windlover принимает расслабленную позу и улыбается в камеру. Сердце заполошно бьётся в его груди, но он всеми силами держит себя в руках и старается не проронить ни одного нервного смешка. Сердце же Хэ Сюаня пропускает удар. — Мы… Мы тебя вытащим, ладно? До конца недели ещё четыре дня, — в душе нарастает паника. Хэ Сюань глубоко дышит, вновь возвращая себе утерянный контроль над эмоциями. — Всё будет хорошо. Они избили тебя, потому что ты сопротивлялся? Стример тянет в ответ сладкое, как патока «да», а после наконец нервно смеётся, не сумев удержать себя в руках, его глаза блестят и он прячет их от наблюдателя за каскадом светло-коричневых волос. Это слишком пугающе, чтобы просто смириться. Всей душой хочется и правда успеть помочь, успеть вытащить это маленькое солнце из клетки прежде, чем ужасная реальность окончательно его уничтожит. Телефон Хэ Сюаня в третий раз проигрывает тихую ненавязчивую мелодию звонка и, извинившись, он наконец отвечает. На том конце Се Лянь и голос его удивительно тих и глух. — Я выяснил, что стримера зовут Ши Цинсюань, — сообщает друг, постукивая пальцами по столешнице. — А машина, на которой его увезли похитители, последний раз была зарегистрирована на имя его брата.