Заказ на одну ночь

— Всë началось четырнадцать лет назад. Мне было пять. Этот день Антон помнил хорошо. Даже слишком хорошо, на его взгляд. Маленький, лопоухий мальчик с вечной широкой улыбкой, ещё не знающий, что такое жизнь, но слишком рано узнавший, что такое смерть. Мама уложила его спать, с улыбкой поцеловав в лоб, и ушла в гостиную смотреть с папой телевизор. Антоша закрыл глаза, представляя завтрашний день и погружаясь в дрёму. Завтра должен быть новый год. Должно быть чудо. Но чуда не случилось. Позже Антон понял, что чудес не бывает. Он проснулся от шума и криков, и конечно, выбежал из комнаты на кухню, желая узнать, что же происходит. Лучше бы он этого не делал, потому что в эту самую секунду он увидел последний блеск жизни в глазах мамы, лежащей на полу рядом с телом отца. Двое в масках обернулись на шаги ребёнка, матерясь и хватая его подмышку. А Антон ничего не мог сказать. Он смотрел на маму и папу, лежащих на полу в огромной красной луже. Только позже, через несколько часов пришло осознание. Всем тяжело рассказывать детям о смерти. Некоторые дожидаются, пока умрут бабушки и дедушки, чтобы показать и рассказать всё, научить на примере, а некоторые знакомятся с этим понятием так, как познакомился Антон. И он всем сердцем не желал этого ни для кого. — Я не помню, сколько меня продержали в какой-то странной квартире, но вскоре меня перевезли в другой дом. Он был большой, больше той комнаты, в которой я жил, казалось, что весь мир и есть этот дом, настолько он был огромен. Маленький мальчик в пижаме со слониками стоит у большой чёрной машины, боясь пошевелиться. На щёчках пролегли следы от слёз, а под глазами появились тени. Первое время он постоянно спрашивал у своих похитителей, когда придут мама и папа, что с ними и почему они остались без него. Сначала от него отмахивались, но потом, видимо, мальчик достал их окончательно, и один из мужчин достал острый нож, поднося его к тонкой шее. — Послушай ты, мелкий выпердыш, сдохли твои родители, всё! Не придут никогда! Заебал… С тех пор Антон почти постоянно молчал. Только плакал по ночам. А теперь он наблюдает, как какой-то высокий и бородатый дядя пересчитывает деньги, отдавая их тем, кто забрал его у родителей. Осмотрев мальчика, он фыркает и подзывает молодую девушку в синем платье. — Привет, малыш. — она ласково улыбается и подходит ближе, беря маленькую ручку в свою. — Меня зовут Аня, а тебя? — А-Антон. — тихо отвечает мальчик, доверчиво глядя ей в глаза. — Пойдём со мной, Антон, я покажу тебе дом. — она мягко сжимает руку Тоши и ведёт его за собой. Дом действительно огромный, похож на целый замок. А пока они изучают новое место, Аня рассказывает мальчику о том, что он должен будет делать. Ведь не просто так его купили. — Аня была единственным человеком, который относился ко мне хорошо. Я её очень любил. В доме я был чем-то вроде мальчика на побегушках. Подай-принеси. Я помогал с детьми хозяина, убирался, иногда сидел с ними на их занятиях. Я до сих пор неплохо умею считать и люблю читать. У меня не всё получалось, поэтому меня часто наказывали поркой, или просто затрещиной, но Аня никогда меня не трогала. Она была другой. Я много читал. По ночам я пробирался в библиотеку и проглатывал книжку за книжкой, хотя мне и было запрещено туда ходить. Книги помогали мне на время сбежать в другой мир. Чудесный, волшебный, другой. Там, в этом доме, было… Хорошо, наверное. Дальше было хуже. Антон уже многое знает и умеет, он почти взрослый. Совсем недавно ему исполнилось четырнадцать. Аня подарила ему маленький томик Булгакова — его любимого писателя. Однако, в один день всё изменилось. Парень помнил, как вышел во двор встречать гостей, как было заведено, а вслед за ним вышел его хозяин, такой же крупный, немного страшный, только борода поседела за много лет. — Так значит, это и есть парнишка? — спросил вышедший из чёрной машины человек. — Да, это он. — откликнулся хозяин. — Он ещё лучше, чем мы говорили, я готов предложить за него больше. Уверен, что он окупится. — улыбнулся гость. Они вдвоём удалились в кабинет хозяина, а Антон побежал к Ане со всех ног. — Аня! Аня! — парень нашёл её в одной из подвальных комнат. Она как раз разбирала бельё из стирки. — Меня, кажется, хотят продать… Я не знаю этого человека, он не был здесь раньше, что делать? Я не хочу туда! Служанка ласково обняла парня, доверительно прижавшегося к ней, и погладила по вихрастым волосам. — Успокойся, Тош, всё будет хорошо. Мы что-нибудь обязательно придумаем. Однако, придумать они не успели. В ту же минуту к ним заглянул сам хозяин и велел Шастуну идти на парковку и ехать с людьми, которые его заберут. Немедленно. Томик Булгакова так и остался лежать под подушкой в его маленькой комнатке. — В тот день я попал к другим людям. Они не называли своих имён, никакой конкретики. Они фотографировали меня, ничего больше. Только одежда с каждым разом была всё откровеннее. Позже они начали снимать короткие видео, заставляли… — Антон чуть покраснел, — Гладить себя, показывать тело. Насколько я понял, они продавали всё это за хорошие деньги. Они не били меня руками. Моё тело запрещалось портить, потому что оно было источником их дохода, только если я не слушался, они ударяли током примерно в одно и то же место, чтобы при случае это можно было скрыть косметикой. Меня понемногу учили, как лучше позировать, как двигаться, а вскоре начали учить танцевать на шесте. Учился я быстро, потому что за любые неправильные действия получал удар током. Учителя там были так себе. Антон хорошо помнил своё первое выступление. Он очень волновался, и надеялся, что всё получится, потому что в случае неудачи его ждало кое-что помощнее шокеров, а в случае удачи хорошая порция нормальной еды. Вот такие расценки были у его хозяев. Парень старался побороть головную боль. В клубе громко звучала музыка, ударяя басами по ушам и не привыкший к такому звуку юноша был готов на всё, лишь бы поскорее уйти отсюда, но увы. Он собой не владеет и выбора у него особо нет. Заиграла нужная музыка и Антон вышел на сцену, как его учили, медленно, элегантно. Натренированное тело хорошо справлялась с движениями у шеста, вызывая бурю аплодисментов как у женщин, так и у мужчин. К концу ночи Антон еле держался на ногах, но справился хорошо. Еда ещё никогда не была такой вкусной. — Я стал выступать почти постоянно. Меня любила публика, а я любил то, что мне давали поесть и не наказывали. Прошло несколько лет, прежде чем меня начали готовить к моему первому вызову. Я тогда не сильно понимал, что это вообще такое, но мне объяснили. Антон вышел с выступления на дрожащих усталых ногах, желая лишь поесть и поспать. Он снова справился хорошо. Пройдя привычной дорогой в кабинет хозяина, он сказал, что закончил и зал был доволен. Мужчина улыбнулся, одобрительно кивая. — Иди сейчас к Снежане и Майку, — сказал он, просматривая что-то в блокноте. — Они объяснят тебе твою задачу. — Мне тогда залечили все повреждения, рассказали, что такое секс и зачем он нужен. Долго учили, как не стесняться клиента, как быть раскованным. Учили, как увиливать от ненужных тем и завораживать. Делать что-либо меня не учили. Только бревном не лежать. Важна была моя неопытность. Так я встретил Вас… Тебя. А потом… — Шастун… Шастун! Вставай, твою мать! — парня бесцеремонно потрясли за плечо и он тут же открыл глаза, садясь на постели. — Собирайся. Твой новый хозяин приехал. В тот день Антон впервые увидел Олега. Сначала он показался ему милым и даже добрым, но только до тех пор, пока они не оказались в клубе, в той самой комнате. Антон привык к боли, но то, что делал с ним Олег было за гранью того, что он испытывал раньше. Мольбы остановиться лишь больше заводили хозяина, ему это и надо было. Вывести свою игрушку, довести до криков, слёз, жалобных просьб остановиться, но самой большой прелестью Олег считал тот момент, когда после очередной просьбы он останавливался, говоря, что больше не будет мучать парня, а через секунду вбиваясь в него с новой силой, слушая всхлипы и крики. В этой комнате парня сломали до конца, заставляя снова и снова повторять, как он любит всё, что делает с ним хозяин и насколько он нуждается в своём господине. Порой Олег приходил к нему с друзьями. Этого Антон всегда боялся больше всего. Потому что друзья его были точно такие же, как он: охочие до криков боли и просьб остановиться. Все мысли, все хорошие воспоминания постепенно стирались из головы, когда Антон в очередной раз повторял: «Что хозяин сегодня хочет сделать со мной?» сидя на коленях у двери. — Я не понимал, чем я заслужил такое обращение — я же всегда был послушным, но господину было не до моих вопросов. Я уже отчаялся увидеть мир за пределами той комнаты в клубе. А дальше… Дальше Вы… Ты знаешь. Антон замолчал, уткнувшись носом в чужое плечо. В комнате ещё долго царила тишина, пока Арсений ласково поглаживал парня по волосам.