***
Странный зимний лес, туман, серая брусчатка, чёрный небосвод и огромный белый полумесяц, застывший над кристально чистым озером, таким глубоким и зеркальным, но отражение меняло цвета на противоположные, более яркие. «Где я? Я умер? Похоже, мой план не увенчался успехом… А я ведь даже не попрощался…» Аллен шёл, прогуливаясь, по мощёной дороге к озеру. На лицо неощутимо падали мелкие бело-сероватые хлопья. Сначала всё казалось обычным, но, подойдя к кромке воды, реальность изменилась. Вместо отражения прямо под мальчиком распростёрся разрушенный мир, руины домов, обломки статуй, яркий карминовый закат, искрящиеся оборванные провода. И не так далеко от мальчика среди разрухи стоял печальный бесформенный силуэт, который сначала даже не заметил гостя. Но стоило Аллену попытаться протянуть руку к нему с желанием помочь, как кто-то схватил его, до глухой боли сжимая ему кисть. Мальчик очень удивился и сразу вскочил, пытаясь избавиться от захвата, но ничего не получалось. Озеро резко и стремительно стало замерзать, скрывая за кромкой льда разрушенный город. Аллен дергался всё сильнее, но, лёд, когда достиг руки напавшего, разбился, как стекло. Руины пропали в мраке, и перед мальчиком появился тот же силуэт, но уже можно было различить и белую рубаху с блеклой лентой на воротнике, серую кожу, как у Ноев, безумную улыбку и пустые впадины вместо глаз. - Что ты здесь забыл? Ещё рано… Толчок, вспышка и полная пустота.***
Ноющая боль и слабость во всём теле. Белокурый паренёк тихо простонал, пытаясь пошевелить руками. Он еле приоткрыл глаза, сразу же на несколько секунд ослепшие от яркого больничного света. Аллен чуть повернул голову к окну и увидел Тики, курящего у открытого окна. Рядом в пепельнице лежало уже около десятка всё ещё дымящихся сигарет. Усталый и безучастный взгляд был направлен в пустую стену. Но как только уши уловили в тишине слабые мычания, лицо Ноя сразу же оживилось, и он посмотрел на пробудившегося мальчика. Сигарета упала на пол. - Аллен… Малыш… - казалось, что ещё чуть-чуть и парень разрыдается прямо перед ребёнком. Тики осторожно сел у койки и взял холодную ладонь здоровой руки мальчика в свои, прижимаясь к ней раскалённым лбом. – Мой Малыш… Зачем?.. Ты же не глупый, так зачем?.. Голос хрипел и дрожал, переполняясь накопившимися эмоциями, а Аллен, наоборот, молчал. Из-за истощения он не мог говорить, да и не хотел. Он не знал, что ему ответить. Хотелось спать и есть одновременно. Мальчик с еле заметной улыбкой погладил большим пальцем ладони Тики и впал в некрепкий сон. Парень невесомо поцеловал тыльную сторону кисти и, обдав её горячим, прокуренным дыханием, отпустил. Тики не мог отрицать свою помешанность на этом мальчишке. С первой встречи он привлекал взгляд сначала невинностью, а после и быстрым взрослением, осознанным и серьёзным взглядом. Он был отдушиной и для светлой, и для тёмной стороны парня. Тики и сам не может сказать, когда привязался к седому пареньку, когда собственнические мысли начали застилать подсознание. Тьма внутри говорила, что он только его ангелочек, его Малыш, а светлая сторона подавляла её, чтобы не угнетать ещё совсем юного Аллена. Это не любовь, а одержимость. Тики думал, что сойдёт с ума, пока истекал кровью его Аллен, пока врачи сшивали рану за раной, боролись за его жизнь сутками, пытаясь вывести пациента из критического состояния, пока его ангел лежал в беспробудном сне, истощаясь прямо на глазах, несмотря на постоянно вводимые поддерживающие лекарства. Тики поначалу всерьёз хотел задушить и разорвать Лулу, чего бы ему это ни стоило. И плевать, что она тоже часть его семьи. Однако Граф и старший брат насильно его успокаивали, ведь Удовольствие – один из самых безумных Ноев, и никто не знает, чем может закончиться его выброс гнева. Когда Аллена смогли ввести в стабильное состояние, Тики поостыл. Он ни разу не выходил из палаты, лишь при каждом удобном случае просил Роад принести ему сигареты, поскольку одной пачки хватало максимум на день, а то и на полдня. Парня пытались вытащить из помещения, но после третьей неудачи попытки прекратились. Он почти не спал, только иногда погружаясь в беспокойный и зыбкий сон. Он раз за разом прокручивал всевозможные ругательства и на Лулу, и на Аллена, и на себя. Он мог быть рядом с ним и не допустить помутнение рассудка у мальчика, но он остался в зале и бессовестно наслаждался игрой с близнецами, пока его Малыш слышал жестокие слова, режущие душу, как ржавый нож, от собственной семьи. Парень не смог сам ничего толкового сделать, чтобы спасти его, лишь наблюдал, как рубашка за считанные секунды пропитывалась кровью, как Роад с помощью своей способности переносила Аллена в больницу, как хирурги за стеклом накладывали шов за швом, совещались, стоит ли переливать кровь. Тики сразу вызвался, как только узнал, что врачи решились на переливание, хотя семья была против: кровь Ноя могла плохо сказаться на человеческом теле с паразитирующей Чистой Силой. Но парень всё же смог стать донором. Он смотрел, как по полупрозрачной трубке текла его кровь, как через иглу она проникала в белое тельце мальчишки. Глаза закрывались, но он был вправду счастлив, что отторжения не произошло. Потихоньку Аллен восстанавливался, и это успокоило Тики, пусть и долгое ожидание пробуждения вызвало в итоге апатию вплоть до момента, пока паренёк не открыл глаза. В течение всех двух недель реабилитации Тики рассказывал о своих планах, куда и зачем могли бы они вместе отправиться. Аллен улыбался и молча слушал, вновь и вновь засыпая под конец от мягкого и бархатистого, с нотками хрипотцы голоса. К ним часто заходили и другие члены семьи, рассказывая новости или проводя короткие устные уроки по базовым предметам, чем очень любил заниматься Шерил. Но никто ничего не спрашивал и не ругал, ведь знали, что сорвутся до громкого скандала, совершенно не нужному больному. И этот скандал был неизбежен. Как только паренька выписали, его сразу забрали Граф и Шерил, промывая ему мозги нескончаемой лекцией. Близнецы закатили такую истерику горе-суициднику, что оба голос сорвали и разрыдались, и никто долго не мог их успокоить. Лулу же прилюдно поклонилась в пол перед Алленом, выразив глубокие извинения. Мальчик неохотно простил, и все практически сразу позабыли о конфликте, кроме Лулу. Она до мелкой тряски сжала кулаки, стараясь не меняться в лице. Женщина испытывала и стыд, и невыносимый позор. Ей пришлось пресмыкаться перед человеком, низшим созданием за собственные слова, которые вовсе не считала неправильными. Она верила в правдивость своих мыслей, но никто её не поддержал. И Граф, кому Лулу была предана сердцем и душой, не вступился за неё, что стало для женщины самым большим ударом. Она добровольно взяла долговременное задание и быстро ушла в надежде вскоре вернуть доверие господина. А повседневная жизнь вернулась на круги своя. Джасдеби наводили хаос, доводя Леро до предынфарктного состояния, Роад стала ходить в частную школу, Шерил пропадал на работе и проводил время с молодой женой, Граф часто отправлялся к поглощённым горем людям, создавая акум. Аллен ежедневно тренировался и учился у Тики, оказавшимся очень даже хорошим учителем. Несмотря на то, что его человеческая сущность напоминала неграмотного простолюдина, образование у него было на высоте. Парень круглыми сутками находился рядом с Алленом, стараясь не покидать его ни на минуту. Мальчика это сильно смущало, но он не мог признаться, что ему это, наоборот, нравится. В один из дней, когда безумие близнецов достигло пика, а Роад и Тысячелетний ещё позавчера отправились в Америку за пробуждающимся Гневом Ноя, Тики сложил одежду, взял Аллена на руки и сбежал с Ковчега в одну из дверей. Их выбросило в один из переулков привокзального городка в Восточной Европе. Аллен ничего не понимал, но столь резко начавшееся приключение разожгло жизнь в его глазах спустя столько времени. Оба переоделись в невзрачную повседневную одежду, непримечательные зимние пальто. Тики надел любимые очки с толстыми круглыми линзами, а на паренька накинул глубокий капюшон, чтобы не привлекать внимание толпы к необычному цвету волос и шраму ребёнка. - Ну что, начнём путешествие? – Тики по-доброму усмехнулся и подал руку. Аллен сдержанно улыбнулся и взялся за его раскрытую ладонь. - Да! Они вместе гуляли, держась за руки, по заснеженному тротуару. Редкие кареты и повозки аккуратно проезжали мимо, стараясь не завязнуть в рыхлом снеге. Навстречу шли незнакомые и безликие мужчины и женщины, часто с багажом. Проходили странствующие рабочие без гроша в кармане. Где-то по близости гудел с эхом поезд, грохотали грузовые вагоны. Из труб домов поднимался ввысь и улетал с ветром дым с таким уютным древесно-печным ароматом. У перекрёстков играли одинокие музыканты в надежде заработать долгожданную монетку. Без устали бегали бездомные дети, кидаясь с задорным смехом снежками друг в друга и забывая обо всех своих несчастьях. Старички гуляли, выгуливая таких же старых собак. Иногда мелькали силуэты мальчиков, продающих утренние газеты. Между ящиками у продуктовой лавки сидели, прижавшись, трёхцветные кошки с толстой шубкой, вылизывая друг другу щёчки. Воробьи, нахохлившись, кучкой сидели на карнизах, лениво наблюдая за прохожими. Неподалёку от хлебобулочного магазинчика сладко тянуло ванилью. Так светло и уютно. Аллен был счастлив, это было видно по его расслабленному лицу без тени мрака и безразличия. Тики радовался тому, что смог отвлечь его паренька от негативных событий. Они пришли к вокзалу, в котором кипела жизнь. Люди спешили успеть на свой рейс, бегали дети, продавая газеты и различные закуски, стражники патрулировали станцию, не скрывая оружие, родные встречали приезжих. Тики, словно зная, куда идти, сразу направился к кассам, взяв Аллена на руки, чтобы не потерять. - Здравствуйте, мисс. Два билета на ближайший рейс, пожалуйста, - произнёс парень, сняв очки, девушке, сидящей за окошком кассы. Она на несколько секунд заворожилась необычайной красотой брюнета, казавшимся аристократом под прикрытием. Её щёки покраснели, и кассирша отвела взгляд. - Два билета в направлении города N, прошу, - подала смущённая девушка. Тики сразу же оплатил, не спрашивая стоимость, и забрал билеты. - Хорошего вам дня, мисс. Прищурив глаза в хитрой и пленительной полуулыбке, парень с ребёнком на руках в мгновение затерялся в толпе. Аллен, приподняв бровь, скептически смотрел на брюнета, обратно надевшего очки и растрепавшего волнистые волосы до состояния гнезда. - Ты же ей отдал деньги, которых даже на один билет не хватит… - Учись управлять впечатлением окружающих, Малыш, - самодовольно ухмыльнулся Тики, убирая билеты за пазуху. – И быстро уходить с места преступления. - … Дурак… Парень только посмеялся на обзывательство, а Аллен невольно заворожился его мягким, глухо хрипящим от курения, но всё так же мелодичным смехом. Тики же маневрировал между людьми, ловко выхватил у зазевавшегося мужчины газету и пробрался к поезду. Он выбрал самый малолюдный вагон с сидячими местами и аккуратно усадил паренька у окна. Аллен со сдержанным любопытством осматривал заснеженную станцию, запорошенные белыми хлопьями тёмные ели, перекошенные складские постройки. Тики сидел рядом с ним, иногда оглядываясь. Парень мысленно связался с ближайшими акумами и отправил их на другой конец поезда, чтобы не провоцировать проклятие Аллена. Поезд протяжно загудел и тронулся в путь, мерно покачиваясь из стороны в сторону и постепенно набирая скорость. Мальчишка, так и не снявший капюшон, не отлипал от движущегося пейзажа за окном, словно детские черты вновь ожили в нём. Взгляд бегал от дерева к дереву, по столбам, редким странникам, бродившим вдоль железной дороги, по крышам ветхих домиков. Где-то из рыхлого снега вытаскивали застрявшую телегу, где-то глубже в лес убегали пара оленей, где-то в белых, искрящихся в лучах Солнца полях кружили огромные птицы, где-то стая бродячих собак искала себе новое жилище, где-то вновь и вновь ломал кромку льда порожек безымянной речки, где-то ветер играл в вихрях снежинками, создавая красивые танцевальные композиции. Аллен не мог не восхищаться чудесным колоритом природы, всё больше и больше погружавшейся в зимнюю сказку. Паренёк даже немного заскучал, когда поезд остановился на крупной станции. Аллен хотел что-то спросить у Тики, но увидел его напряженный взгляд на входящих пассажиров и сразу забыл свой вопрос: в толпе мелькнула серебряная роза ветров. Мальчик машинально натянул капюшон поглубже и прижался к брюнету, не спуская глаз с людей, хотя из-за того, что спрятал лицо в складках пальто Тики, особо ничего и никого не видел. - Здравствуйте. Извините, можем мы сесть рядом с вами? К ним подошла приветливая девочка с милыми азиатскими чертами и тёмно-зелёными волосами. На ней была зимняя униформа экзорцистов. Сзади стоял паренёк, тоже азиат, и раздраженно смотрел в сторону. Роза ветров поблескивала на груди. Недалеко сидели мужчины в бежевых плащах – искатели. Тики беглым взглядом осмотрел врагов и добродушно улыбнулся, надев маску невинного и простодушного человека. - Раз мест больше нет, то конечно. Я всё-таки не бездушный взрослый, который из-за жадности заставит детей на ногах провести всю дорогу. - Спасибо большое, - поклонившись в благодарности, девочка села ближе к проходу, а её недовольный спутник – к окну, прямо напротив Аллена. Экзорцистка внимательно оглядывала попутчиков. Потрёпанный, ничем не примечательный мужчина с чёрными волнистыми волосами, глаза почти не разглядеть за толстыми линзами очков. От брюнета веяло простотой обыкновенного разнорабочего. Но больше внимания привлекал парнишка, их ровесник, прижимающийся к мужчине, из-за чего рассмотреть его внешность не предоставлялось возможным. Практически ни миллиметра кожи не было видно за плотной одеждой, но это только со стороны девочки. Раздражённый экзорцист видел в ответ холодный и недоброжелательный взгляд и светлую прядь, выглядывавшие из-за капюшона. Они встретились в первый раз, не обмолвились ни словом, не касались, а уже друг друга ненавидят. И никто не мог это объяснить. Противоположности, но реагируют так одинаково. Тики увидел их тихую войну и приобнял седого мальчишку, приободряя одного и отпугивая другого. Азиат лишь цыкнул и отвернулся к окну, непроизвольно взмахнув длинными иссиня-чёрными волосами. Девочка неловко посмеялась и обратилась к мужчине. - Могу ли я взять у вас газету на минутку? - Пожалуйста, - Тики подал ей запрошенное и сразу убрал руку в карман пальто. Аллен чувствовал, как парня изнутри трясло, хотя это не было внешне заметно. – Журналисты пишут, что в городе М объявился странный маньяк, подрывающий дома и оставляющий от своих жертв только одежду… И что только такими людьми движет… - заговорил как бы невзначай брюнет, как об обычных происшествиях, но тем самым привлёк внимание экзорцистов: слишком уж похоже на происки акум. - А… Не могли бы вы подробнее рассказать, пожалуйста? – попросила девочка, переглянувшись со спутником. - Как вам будет угодно… - Тики хотел продолжить, но почувствовал, как Аллен осторожно тыкнул пальцем ему в бедро, и с лёгким удивлением посмотрел на паренька. – Малыш?.. - Мальчик аккуратно надавил на плечо Тики, заставляя к себе наклониться, и что-то прошептал. Брюнет прихмурился, но с обеспокоенностью и улыбкой погладил по голове. – Хорошо, как скажешь. Извините, молодёжь, но мне надо отойти. Аллен отпустил парня, поправляя капюшон, Тики же вышел. Вечно недовольный экзорцист буркнул, мол, сейчас вернётся, и последовал за ним: что-то не давало ему покоя в этой странной парочке. И так Аллен и незнакомка остались одни. Оба молчали, отчего девочке было очень неловко. Она не знала, о чём с ним говорить. Вид паренька говорил о том, что он не настроен на диалог: весь скрыт одеждой, лишь видна белокожая нижняя часть лица и неестественно светлые пряди волос, руки скрещены на груди. - Тебе не жарко? В поезде всё-таки намного теплее, чем на улице… - начала экзорцистка в надежде расшевелить собеседника. - Мне так комфортнее, - сказал как отрезал мальчишка, пресекая весь разговор на корню. У него не было желания мило болтать с врагом и одновременно с будущими коллегами. Сейчас в этом нет смысла. Девочке было очень неуютно не только из-за нелюдимости попутчика. Она не видела его глаза из-за глубокого капюшона и созданной им тени, но физически ощущала резкий и морозный взгляд юноши и не понимала, почему он так себя ведёт. Будь это акума, то давно бы напал, но раз он человек, то причин так делать у него нет. Девочка пыталась ещё несколько раз заговорить с ним, но диалог никак не клеился, она уже не знала, как поступать. Их спутники куда-то запропастились, собеседник сверлит взглядом и разговаривать не хочет, а ехать ещё полдня. Первым вернулся до чёртиков злой экзорцист, сжимающий до скрипа ножны катаны. Видимо, выследить мужчину ему так и не удалось. До дверей между вагонами он был в поле его зрения, но потом резко и непонятным образом исчез, словно сквозь стену прошёл. Парнишка искал его, но попытки оказались тщетными. Вновь пустив молнии взглядом в светловолосого, экзорцист тихо обратился к напарнице: - Этот чудик не проходил? - Почему «чудик»? Вроде самый обычный. И нет, он не появлялся здесь. Настроение Аллена ещё больше упало, когда услышал оскорбление в сторону его обожаемого Тики, но провоцирование конфликта лишь больше навредит и тайной вылазке, и всему плану Тысячелетнего Графа. Пусть паренёк и проглотил обиду, но он до мельчайших подробностей запомнил внешность нахального экзорциста. А тот словно получал удовольствие от злости и раздражения своего негласного врага, потому с садистским наслаждением, как в старые добрые времена, тихо ругался и клеветал на мужчину своей удивлённой спутнице, зная, что нелюдимый мальчишка его прекрасно слышит. Азиат шептал оскорбления, неоднозначные предположения и смотрел ему прямо в широко распахнутые глаза, полные лютой ненависти, которая, казалось, ещё чуть-чуть и безвозвратно переполнит чашу терпения и прольётся чистой яростью. Аллен уже потянулся к перчатке на левой руке, чтобы её снять, но тёплая большая ладонь накрыла его, повеяло терпким табачным ароматом. - Чщщ, Малыш, чего ты так злишься? – Тики сел рядом с ним и приобнял, прижимая к своей груди. Белокурый парнишка сразу успокоился, утыкаясь носом ему в пальто. Юный мечник явно был недоволен приходом мужчины, ведь весь план по выведению из себя пошёл под откос. Однако он быстро про это забыл и стал очень серьёзным: брюнет пришел с противоположной стороны, хотя, не пересекая этот вагон, такое сделать нереально. Этот незнакомец слишком подозрителен, но навредить ему экзорцист не мог: если это акума, то убийство спровоцирует взрыв, а если человек – поднимется ненужная паника. Невозможность что-либо сделать сильно выбешивала, поэтому, чтобы хоть как-то успокоиться, экзорцист стал медитировать. Его напарница часто извинялась за его неприветливый характер, на что мужчина отвечал односложно и с приветливой улыбкой, хотя пальцы начали снова нервно дрожать. Тики был рад, что его маленький спутник дал ему возможность передохнуть от общества малолетних врагов и покурить на крыше поезда, докуда парень добрался с помощью своей способности. Брюнета изнутри трясло от желания тёмной «сущности» разорвать экзорцистов на части и уничтожить Чистую Силу в их оружии, особенно у мечника, задиравшего Аллена. Ещё бы немного, и он уже не смог бы сдерживать себя и вырвал бы сердце заносчивому экзорцисту. Ненависть накатывала волнами с каждым взглядом на попутчиков, с каждым их звуком, но благодаря Аллену, отправляющему Тики куда-нибудь на прогулку до момента обрывания нити терпения, тому удавалось сохранять здравый рассудок на протяжении всей поездки. И так зрительными войнами, неловкими разговорами, прогулками по вагонам, мерными покачиваниями поезда длилось время до вечерних сумерек и конечной станции. Все четверо вышли и сухо попрощались перед тем, как разойтись. Только стоило отойти от экзорцистов на достаточное расстояние, и Аллен, и Тики устало и измождённо выдохнули. Правильно как-то сказала Роад на одной из семейных посиделок: «Экзорцисты очень опасны для физического и душевного здоровья». От резко схлынувшего стресса сразу проснулся дичайший голод, и чёрно-белая парочка отправилась в ближайшее открытое кафе, где чудом смогли украсть несколько батонов и колбасу, правда, их ещё полчаса преследовал повар и хозяин заведения, покрывая таким отборным матом, что мимо проходящие леди в обморок падали от шока. Но парню и мальчишке было весело убегать, перепрыгивая через повозки, скользить на поворотах по чуть обледенелой дороге, сбивать составленные в башенку ящики на зло преследователям и прятаться в толпе, притворяясь семьёй и спрятав украденные продукты под одеждой, а после погони гулять по крышам домов в поиске лучшего места для перекуса. Алый закат, искрящийся снег, мигание первых звёзд, тёплый аромат свежего и мягкого хлеба. Мороз чуть покалывал щёки, но было так хорошо на душе. Аллен задумчиво наблюдал за скрывающимся за горизонтом Солнцем, отламывая от батона кусочек за кусочком. - Когда я лежал в коме, я видел странный сон… - вдруг пробормотал паренёк, не отрывая взгляд от красно-фиолетового неба. Тики с некоторым удивлением посмотрел на Аллена. – В этом сне в отражении озера я видел такой же закат, но всё было разрушено до основания. И там был силуэт человека, живущего в этом безумном мире… Он… Он словно знал меня… У него серая кожа была, Тики… Аллен перевёл взгляд на парня. Оба были в замешательстве. Конечно, Граф говорил, что в мальчишке активны гены Ноя, но никто из семьи перед пробуждением не видел свои сущности. Может из-за ранения Чистой Силой или это общая отличительность Аллена? Возможно, Граф и сможет ответить, всё-таки он живёт на этом свете не одно тысячелетие, но другие – навряд ли. Тики обнял паренька, усаживая себе на колени и ухватив зубами из его рук кусочек хлеба. - Ты не хотел бы об этом поговорить с Тысячелетним Графом? Он явно знает больше меня, - спросил брюнет, проглотив хлебушек. - М-м, когда-нибудь… - Ха-а, не забивай себе сейчас голову, ещё успеешь пробудиться, - Тики хорошенько потрепал мальчишку по голове и достал колбасу. Разломав её пополам, они вместе стали есть и в тишине наблюдать за городом, укрывающимся ночными сумерками, а после так и уснули в горячих объятиях друг друга. Однако вскоре Тики разбудил Аллена, чуть тряся его за плечо. Седой паренёк с нехотением приоткрыл глаза и осмотрелся. Глубокая и ясная ночь, но тишины не было и в помине: издалека доносились скрежет, взрывы и выстрелы. Аллен в полнейшем недоумении взглянул в блестящие от предвкушения глаза Тики. - Экзорцисты устроили охоту на акум. Не хочешь посмотреть? - Спрашиваешь ещё… Конечно да. Мне интересно, как они убивают их с помощью отдельного оружия, а не частью тела, как я. - Хах, тогда побежали, пока представление не закончилось. Подхватив Аллена поудобнее, Ной поднялся и помчал по черепичным крышам. Встречный ветер освежал розовую от холода кожу, мелькали уличные фонари. Несмотря на ночную красоту, мальчишка смотрел на брюнета. Чуть отросшие волнистые пряди прерывисто колыхались от каждого быстрого шага, выдыхаемый пар оставался позади. В человеческом облике лучше был виден морозный румянец на щеках, хотя в темноте он не был особо заметен. Линзы очков бликовали отражением фонарных огней. Аллен невольно прижался к груди парня, прислушиваясь к его разгорячённому дыханию и стуку сердца. Для проклятого этот Ной был идеалом во всех смыслах, он не мог не восхищаться каждой чертой, каждым движением. Будь у Тики фанклуб, Аллен бы первым в него вступил, а может и сам основал, если бы не противное, гложущее в груди чувство, когда его идеал мило разговаривает с окружающими. Паренёк хотел, чтобы Ной был только его и ничей больше, но признавать собственную ревность совершенно не желал. Мысли Аллена прервались, как только они остановились. На площади, в нескольких домах от пары, во всю шла битва. Всё те же экзорцисты сражались с четырьмя акумами, двое уже рассыпались пеплом по воздуху. Искры и свист до блеска отполированной катаны мечника, бледно-зеленые вспышки у сапог девочки, выстрелы и рокотания акум. Зрелищное шоу. На таком расстоянии проклятие не активировалось, тем не менее всё нутро тянуло мальчишку в битву, туда, к таким же носителям Чистой Силы, как и он. Тики прижимал к себе своего ангела, успокаивая. - Может мне подослать им ещё акум? А то они уж быстро их шинкуют и дробят. – поинтересовался он. Аллен лишь кивнул через паузу, и парень мысленно созвал всех акум в округе, появившихся в ту же минуту. - Чёрт побери, откуда их столько налетело!? – прорычал в возмущении экзорцист, уклоняясь от пуль из тёмной материи огромного калибра. - Канда, сзади! – прокричала девушка, но уже запоздала: тот акума уже был разрублен пополам. А чёрно-белая парочка спокойно наблюдала за шоу со стороны, доедая оставшиеся хлебные горбушки. Большее им и не позволялось, ведь их появление на сцены навредит планам глубокоуважаемого ими Тысячелетнего Графа. Но не успели они в полной мере насладиться стараниями экзорцистов спасти себя и город, как оба почувствовали что-то неладное. И это проявилось в следующее мгновение в виде двери-сердечка, украшенной ромбиками, прямо под ними. - Попались… - успел прошептать Тики, и они провалились в открывшуюся дверь. Их встретил очень злой Шерил, за которым стояла не менее мрачная Роад. Мужчина такой разнос мозгов устроил обоим, особенно брату, что все находившееся рядом заткнули уши. Юная Ной показала язык Тики и стала снимать пальто с Аллена с беспокойством, которое он сразу заметил. - Сестрица, что-то ещё случилось? – в перерыве после первой волны сверхзвуковых причитаний Шерила спросил Аллен. Он уже достаточно давно привык так называть девочку. Камелоты переглянулись, и мужчина выдохнул, успокаиваясь после выговора. Роад неловко улыбнулась и взяла парнишку за руку, не поднимая взгляд. Она неспеша повела его в зал, братья пошли за ними. Тики и Аллен в полном замешательстве поглядывали на членов семьи, на чьих лицах смешивались совершенно разные чувства, причём больше по отношению к мальчишке. - Господин Граф вернул человеческий облик… - вдруг начала Роад. - Но разве тогда нам не стоит радоваться?? - Аллен… - она посмотрела с чуть грустной полуулыбкой и волнением. – Помни, это Граф и никто больше, понял? Не теряйся в эмоциях… Паренёк хотел спросить, что она имела в виду, но они уже подошли к залу. Высокие потолки, огромные окна, занавешенные качественными шторами, мебель из бурой замшевой кожи. На удивление, Джасдеби сидели достаточно спокойно на диване, правда, очень часто меняли позу, отодвигая мешающие части тела друг друга с помощью своих пистолетов. В кресле отдельно сидел незнакомый, но крупный мужчина в пальто поверх оголённого торса. Похоже, новый пробуждённый. Лулу стояла чуть позади у другого кресла, в котором сидел ещё один мужчина, но старше предыдущего. У Аллена подступили слёзы, перехватило дыхание. Знакомые черты, тёмные, зачёсанные назад волосы, лёгкая щетина на лице, вечная дежурная улыбка. И усталый, но добрый взгляд золотистых глаз, по которому мальчик так скучал. Так захотелось забыть всё позабыть, поверить, что это был один бесконечный кошмар, но Роад отдёрнула его за рукав, и Аллен пришёл в себя, вспомнив её предыдущие слова и слова Графа, что Мана тоже был Ноем. Паренёк приложил ладонь к своей груди и с улыбкой через слёзы произнёс: - Поздравляю с пробуждением, господин Граф… Я рад, что вы вернули себе этот облик.