Пекарня счастья «У дяди Ричарда»

— Потому что я прекрасно понимаю, что невозможно быть красивым-потрясающим-творческим, заниматься бытом, и при этом еще и деньги зарабатывать. Всегда мечтал найти себе такого парня. Доброго, хозяйственного. Без притворства, чтобы чувак так же искренне любил заниматься домом, как я люблю заниматься развитием бизнеса. Я обожаю своё дело и поэтому у меня самая вкусная, дорогая и востребованная выпечка в Питере. А в быту… Ричард с сожалением огляделся по сторонам. — Дома я не могу быть таким же заводным, это тупо не моё. Заработать кучу денег — легко, тратить их на что-то, кроме бизнеса — проблема. Мне нужно, чтобы был кто-то, в кого можно вложиться, понимаешь? Вот и мечтаю, что найду парня, который стал бы образцовым домохозяином. Ну вот как ты говорил — что относишься к готовке, как к музыке, что тебя искренне прет прибирать бардак, наводить гармонию. А мне почему-то попадаются другие экземпляры. Вроде и подарки ему даришь, и деньги на любые расходы даёшь, а он подкопит немного — и начинают переть амбиции, свой бизнес охота завести, или ещё что-то в этом духе… Слушая все эти шокирующие откровения, Рокэ держал во рту сочную лимонную дольку и пытался не заорать. Удалось. Следующим номером пришлось преодолевать желание вскочить из-за стола и сбежать. Охренеть, он всю ночь спал под одной крышей с пидорасом?! Который запросто мог его изнасиловать?! Или это шутка такая идиотская? — Ты это… — Что? — Ты серьёзно? Из ЭТИХ что ли? — Из тех, — усмехнулся Ричард. — Ну чего ты так напрягся? Да, я мужчина, который предпочитает мужчин. «Каждому своё» — ты сам сказал. — Я имел в виду другое! — буркнул Рокэ, нервно ерзая на стуле. Даже оторвать зад от сидения в присутствии педика было стремновато. Неспроста же он сейчас в комплиментах рассыпался! Клинья подбивал! — Зря ты так затравленно смотришь, — покачал головой Ричард. — Уж кто-кто, а я понимаю, что такое быть белой вороной. У нас больше общего, чем тебе кажется, Рокэ, более того — мы можем помочь друг другу… Да-да, болтай! — подумал про себя Рокэ, не переставая удивляться, как этот белый «ворон» до сих пор не облапал его и не попытался спьяну изнасиловать. Но вероятно на лице эти мысли не отразились. Ричард продолжал подбивать к нему клинья, и делал это так умело, такими доходчивым и разумными словами, что Рокэ невольно заслушивался. — Ты же в теме про «бостонский брак»? Отличная штука я считаю. То есть, никакого интима, совсем. Просто два джентльмена живут на одной жилплощади. — И зачем тебе это нужно? — Я бы поставил вопрос иначе, зачем это нужно НАМ. Тебе, как я понял, негде жить после развода, а у меня есть потребность в человеке, который может присмотреть за домом, чтобы он не превращался в берлогу. Всё сходится! Ты будешь тут прибираться, готовить еду, наводить уют и всё такое. С меня — деньги на хозяйство и твоё вознаграждение за самоотверженный труд. Если однажды ты… — Ричард сделал паузу, подбирая верные слова. Рокэ нехило перенервничал, ожидая что же он еще скажет. — Если ты почему-то захочешь пересмотреть эти условия, то без проблем — всё обсуждаемо. Захочешь чего-то большего — круто, не захочешь — слова не скажу, уважение личных границ и вот это всё. Такие мужчины, как ты — редкость, серьезно. Я готов полностью обеспечивать тебя, если согласишься тут жить и делать то, что любишь. Ну и красиво выглядеть, конечно, — уточнил Ричард, слегка улыбнувшись. Рокэ этой улыбочки хватило за глаза. Предложение этого чудака было очень щедрым и, возможно, даже искренним. Но Рокэ не доверял себе, он всегда хреново разбирался в людях. Чутье говорило ему, что этот гей — норммужик, но блин… Так не бывает. Пидор, он пидор и есть — в первую же ночь полезет в трусы за благодарностью. А может он вообще маньяк какой-нибудь, расчленит ночью и не поморщится! — Спасибо… Спасибо. Я не по мужикам, Ричард. Так что… Просто, давай до свидания. Не сказав больше ни слова, Рокэ накинул на плечи куртку и поспешил на выход. Пока шел, Ричард успел бросить вдогонь что-то вроде — «Звони, если что! Я на связи!». Но он, конечно же, не вслушивался. Всю дорогу до дома Рокэ размышлял о странном повороте судьбы, в который едва вписался. Что-то ему подсказывало, что это — лишь начало приключений, и чем оно всё кончится — сам черт не знает. Дома он первым делом натыкается на два мусорных мешка. Из одного торчит рукав его походной ветровки, из другой — гриф гитары. Окей. Погладив мимоходом гриф, Рокэ идет в ванную вымыть руки. По звукам, несущимся из кухни, понимает, что Елена там не одна, а с каким-то офисным планктоном мужского пола. Они жарко обсуждают презентацию, строят график, просчитывают последствия — и всё это одновременно. Они попросту не слышат, что кто-то зашел в квартиру. Димка обнаруживается в детской — сиротливо притянув коленки к подбородку, играет в кубики. Увидев отца, обезьянкой взлетает к нему на руки. — Ел? — Нет, мама занята. — Понятно. Помнишь, как мы с тобой собираемся в поход? — Да, папа. Только важные вещи. — Молодчинка. Бери вот этот рюкзачок и клади в него только самые-самые важные любимые игрушки. — Ула-а-а! Мы идем в поход! — Т-с-с-с! Это секрет. Собирайся. Оставив малыша в комнате, Рокэ идет на кухню. Елена, взглянув на него поверх очков, пытается сделать вид, что всё в порядке. Но не в этот раз. Рокэ манит её в коридор, и жена — в кои веки! — делает то, чего хочет он. — Ты не вовремя, — заявляет она. — Вернее, вовремя, ведь сейчас шесть. Но я занята, как видишь. Поговорим в другой раз, а сейчас мне нужно работать с Константином над презентацией. — Не о чем разговаривать. Я забираю Диего, а ты продолжай… гм… быть занятой. — Не говори чепухи, — стальным тоном заявляет Елена Фоминична. Сейчас у неё именно такое выражение лица, как у женщины с ВЕСОМЫМ ОТЧЕСТВОМ. — Я уже в курсе, ты безработный. Жилья нет, получку наверняка уже кому-то одолжил или раздал долги. Ребенок останется со мной. — Он с тобой умрет, дура ты набитая. Опять не покормила его вовремя. — Сам идиот. Покормила. — А он говорит другое. — Нашел кому верить, он всегда говорит то, что ты хочешь слышать, ты его выдрессировал ненавидеть родную мать. Чудовище. — Муж и жена — одна сатана, — подражая ледяному тону жены отвечает Рокэ. Они оба настолько напряжены, что не орут друг на друга, а шипят. Блёклый Константин таращится на Рокэ из-за спины Елены, явно не понимая, о чем можно перешептываться с таким злобным лицом. — Думаешь, без тебя я ничто? Ошибаешься, я уже снял квартиру на Гороховой, да и подработки полно. — Откуда все эти блага, позволь узнать? — ядовито интересуется Елена. — Откуда-откуда, — пожимает плечами Рокэ. — От верблюда. Не веришь — принесу документы на жилье. А Димка сейчас со мной уходит, это не обсуждается. Можешь сколько угодно грозить адвокатами, ты меня знаешь — за ребенка костьми лягу. — Уж поскорее бы, — выплевывает Елена ему в спину. Кухонная дверь захлопывается, коридор погружается во полумрак. Рокэ поднимает глаза, смотрит вперед и понимает, что еще чуть-чуть, и из них польются слезы. Рядом с черными мешками, в которых уместились десять лет его жизни, стоит маленький голубенький рюкзачок Димки. И сам он, солидно пыхтя, сидит на полу и пытается надеть левый ботинок на правую ногу. «С такой командой поддержки не пропадешь, — думает Рокэ. — И захочешь, а не пропадешь. Выкрутимся.»