Рассвет любви и слез.

Пятый кинул краткое "— Привет" в сторону трефа. Через минуту-полторы сел напротив него с кружкой, менее крепкого кофе и стал делать небольшие глотки, порой обжигая полость рта горячим, но пахучим кофе.     За окном светло.   А в доме тихо.   Дарит осень ветер,   А тут всё лихо.     В доме не слышно практически никаких разговоров, при том что все клоны бодрствовали.   Неловкая пауза повисла в уютной кухне, но довольно мрачной. Мрачная та стала из-за обстановки в доме, как бы всасывая настроение всего дома. ... Куромаку не отрывался документов, тихо сказал: - Привет лучик, рад тебя видеть, наконец-то вышел из комнаты - он пробубнил это одним тоном голоса. И глаза внезапно округлились, он не обдумал свои слова. Треф прикрылся документами, будто бы ничего не было. Очки немного спали от того что Куро очень сильно наклонил голову, смутился и скорчил глупую улыбку, он не совсем понимал, что сказал, и всего лишь ждал реакции от Вару. Тот же в изумлении приподнял бровь, это всё что было видно из-под очков. A  вот под стёклышками прятались зрачки, которые расширились так от изумления, что казалось они сейчас выпадут. Благо клонов не было в комнате, они где-то были вдалеке, потому что их всегда где-то было слышно. Прежде валет снова что-то пытался сказать, король его остановил: - Извини, правда что-то не то сказал. Я понимаю что это ты положил всё что заработал на стол с утра – это ведь так? Куро - сан оперевшись на свою руку, повернулся к своему собеседнику с тем же выражением лица. Ощущая "лёгкую" неловкость короля в голове путал мысли: "Да что, почему? Что со мной произошло? Что ты Куромаку - сан не умеешь язык за зубами держать? Чувствую  сейчас меня польют еще одним тоном грязи. Зачем я это сказал? Почему е веду себя как полный идиот? Для меня это не свойственно на все 100%! Что же случилось теперь ААА". Пятому нравилось, что его называют как-то ласково, но виду старался не подавать.   Немного просидев в тишине, Вару стал говорить: — я ничего не клал, мне сил хватило только до комнаты дойти, так что увы.. Речь зеленоволосого стала заметно грамотнее(?) и чётче, если сравнить Вару месяц назад и сейчас. — и прекрати меня уже так называть, иначе открыто буду говорить, что ты пидор. Хмыкнув, отпил ещё один глоток горячего напитка. Чуть расслабившись, сидя на стуле, продолжил диалог. — Ты как видно, работу всё же нашёл. — не став получать утвердительный ответ, продолжил. — и вообще. Что с тобой происходит, всякие перепады настроения, количество общения и ещё много чего. Это ведь не просто так, я же прав? Пятый немного погодя, встал и выглянул в дверной проём за кухню, после закрыл дверь. Вернувшись на нагретое место, позволил себе снять очки при постороннем человеке. Самодовольно хмыкнув, посмотрел на Куромаку и его реакцию, на ранее сделанные действия, всё так же ожидая ответ на свой вопрос. Радужка зеленоволосого из себя представляла глубокий янтарный с примесью того самого изумрудного, окантовка была уже более зелёного цвета. Белок был белком. ... Куромаку отложил документы и можно сказать прямо: уставился на куста. Остолбенел – его лицо откровенно и искренне покраснело, рот был приоткрыт, очки же чуть ли не спадали. У Короля треф участилось дыхание, сердце колотилось до невозможности, и вдруг он неожиданно улыбнулся, подумав в своих мыслях, и ненароком сказав их вслух: - А знаешь, ты можешь называть меня как хочешь, всё равно это уже ничего не изменит, пусть ты и не говоришь правды о деньгах, ведь я  знаю что это ты на процентов 87. Вообще это сейчас неважно, ведь ты чертовски красив. После этих слов Куромаку любовался очень живописной картиной. Парнем по превосходству шутом: С изящно не уложенными кудрями, всегда уверенным выражением лица и ехидной улыбкой, с чертовски красивыми глазами, которые только, и манили к себе. Хотелось терпеть все его шутки, всю его эгоистичную натуру, ради этих глаз. Куро показалось, что как-бы он над ним не издевался: если бы он смог видеть эти глаза каждый день перед собой, то мог бы терпеть всё, что ему неприемлемо и не свойственно. Хотелось, чтобы эти глаза всегда были напротив, чтобы с утра когда просыпаешься утопать в них. Вот чего искал он - настоящей семьи Но всю эту прелестную картину портил один факт. Такой как он, навряд ли захочет быть со своим полом, даже не затрагивая самого Куромаку, что само  по себе было не очень приятно. А если говорить о характере Куромаку и Вару – это и вовсе было невозможно, при всех условиях. Куро немного отвлёкся и отвёл глаза от своего "друга" размышлял о каких-то процентах и опять ждал ответа. Кардинал немного отошёл, хоть и был до сих пор достаточно смущён, волосы немного растрепались, и вдруг очки вовсе упали с лица. Треф вздрогнул от неожиданности, опустив голову вниз, но всё чётно – он ничего не видел. Пиковый валет немного просидел так, а после довольно резко сел обратно с улыбкой словно что-то задумал. — Мдэ уж.. — тяжёлый вздох. — А знаешь.. я себе несколько лет поклялся, ещё находясь в карточном мире, что.. Секундная тишина и тот продолжил: — Что сниму очки без угрызения совести и по своей воле только перед тем кого.. мгм, люблю.   Проговорив это, улыбка сменилась на более неуверенную и взгляд пал в окно. Воробьи ёжились на ветвях деревьев и собирались в кучки, как бы грея друг друга. Поджав хвост, за окном у дороги сидела собака — дворняжка, но до боли красивая и чистая, видно совсем недавно осталась без хозяев, ну или же те просто выперли собаку из дома.   На улице понемногу усиливался ветер, от чего некоторые листки деревьев начинали слетать, а лежащие на земле перебегали с места на место, собираясь вместе в разных углах. Погода в принципе стала становится хуже. Облака сгущались от чего на улице ещё быстрее становилось темнее. ... Никто не мог представить себе, как треф был рад. Внутри себя он визжал, как маленькая девчонка. Смотря на того прямым взглядом, краснея как помидор и  конечно дыхание участилось в несколько раз. Неужели, неужели свершилось. Тут будто бы в глупой думе охладел разум: "Что же ты делаешь Куро? Ты вот так ему быстро сдашься? Только вспомни сколько он сделал, сколько нервов вымотал, а главное что было несколько недель назад – как он ответил на твои чувства? Грубо и резко отверг их, а теперь он точно хочет воспользоваться тобой. Разве тебе этого не видно? Ты можешь ему верить?  Не стоит открываться сейчас!" И мысли были достаточно разумными. Румянец исчез, а блеск в глазах и вовсе испарился. Куро решил держать себя в руках. Он не стал ничего говорить, успокоился, поднял свои очки с полу и ушёл молча. ... Осень заканчивалась – столь красивое и холодное время года. Листья все опали готовившись к трёхмесячной спячке. А тем временем у наших двух клонов, происходила тишина. Куромаку попросту избегал куста, это продолжалось уже несколько недель. Можно сказать он передвигался по стене. Пиковый был в гневе, его раздражало это. Как это? Он снизошёл до, такого как тот, а с ним обошлись как с тряпкой, ему было стыдно за свои слова, а ещё он был зол на трефа. Да, он был откровенно в гневе. Не совсем понимал его действий – был готов разорвать его на части. Одним таким днём, а точнее уже вечером, через двое суток после ухода, пиковый пришёл домой и застал клонов за ужином. Не став идти к ним прошёл к себе в комнату и лёг на кровать, спина ныла от боли-усталости. Глаза закрылись в момент и тот провалился в 8-часовую смерть, ну или же меньше этих восьми часов.   Проснулся валет спустя пару часов, и уже понемногу наступала глубокая ночь. Оглядев комнату и обратив внимание на часы, поднялся и потянулся. Тело ещё малость отдавало болью от усталости. Глаза всё ещё слипались, но тот хотел пить. Подошёл к двери и снова заметил, что дверь не закрыта. — идиот..   Промямлил себе под нос и вышел из своей комнаты. По темноте коридора чуть ли не на ощупь шёл до кухни, там и выпил воды, опять-таки не включая свет. Глаза уже привыкли к практически непроглядной тьме.   Поставив кружку на место, он только собирался уйти обратно, как услышал открытие двери. Кого? Непонятно, но выглянув в проём, узрел, выходящего из комнаты трефового короля. Сам же пиковый встал за угол, на этой же кухне: ну не зря же Куромаку ночью вышел из облитой жёлтым цветом комнаты.   Ожидания оправдались и звуки шагов стали приближаться к тёмной кухне, лишь свет открытой двери в комнату освещал дорогу.   Приготовившись, пятый вышел из-за угла на встречу второму. Последний явно не ожидал того, и малость поколебавшись, стал обходить зелёного. Увы, но ему не позволили этого сделать, его сцепили крепкие объятия. Сейчас зеленовласому было плевать, если кто-то из других клонов увидит их.   Секунду бездействуя, лучик поцеловал пепельного в губы. Поцелуй был долгожданным и желанным. Руки младшего вмиг обвили шею серого, и даже если старший оттолкнёт, вряд-ли это выйдет. ... Второй был явно ошарашен этим действием. Чуть в сквозной комнате он не ожидал встретить пятого. Да и вовсе не хотел. Пару минут он ещё как то сопротивлялся упертости зеленоволосого, а потом и вовсе сдался отвечая на поцелуй. Треф поднял пикового, поддерживая того руками. Король наслаждался – тчательно изучая валета пик. И вот опять, его лучик был рядом – прямо в его руках. Это одновременно радовало, а так же очень настораживало. Прямо здесь и сейчас. Куромаку удивляло, то что Вару сделал резко: разве его не пугает осуждение? Как бы то ни было, вечно это длится не могло. Вскоре оба отдышавшись, "отцепились"  друг от друга. В кухне так и было темновато и тихо – никого. Треф начал первый: - И что это было? Точнее собственно что это значит? Сначала значит отвергаешь и поливаешь грязью, потом говоришь что любишь, и  сейчас.... Как я должен это воспринимать!? Что за непостоянство? Король говорил утвердительно и серьезно поставив Вару, да не спорю, когда он смотрел на него, не мог ругаться на свой лучик солнца, но Куро все ещё казалось что это не просто так. Второй выглядел грозно нависая над зелёным пареньком, поставив руки в боки. Пятый довольно улыбнулся, и просунув свои руки между боками второго, снова обнял его. Сердце зелёного бешено стучало от восторга. — Зануда ты.. И снова пятый замолчал, и снова продолжил: — Сам тогда всё это резко сделал, а я не ожидал этого и без понятия был как реагировать, — актёрское возмущение. — Мне просто нужно было время подумать над этим, — уже монотонно продолжал тот. — ну и ругаться смысла я не вижу, не любишь — отстану, хотя я очень сомневаюсь в этом. — привычный смешок.   Вару, не поднимая глаз на короля, продолжал его обнимать. Практически все его действия противоречили характеру, но сейчас тот хотел раз и навсегда разобраться с этим всем. Просто, чтобы больше не путаться в своих мыслях на счёт всего и вся. ... Куромаку чувствовал как чувства ломали ему хребет. Подступая все выше и выше, злощасный математик держался, как мог. Но все же теплый комок любви и ласки вырвался наружу. Треф подхватил валета пик вверх, как ребенка – взяв на руки, снял очки  паренька одев себе зелёные окуляры на голову, поцеловал того в лоб и прошептал: - Ich liebe dich mein Sonnenstrahl ... Обескураженный Вару ничего не понял и поднял два изумрудика наверх в ожидании объяснений. Треф лишь улыбнулся и повторил фразу на более понятном для того языке: - Люблю тебя я .... Дурашка. Куромаку с небольшим грузом повернулся в сторону выхода, уткнувшись носом в копну "зелёной травы". Волосы были растрепаны, напоминали гнёздышко, что вот - вот вылетят птицы в окно, так и усядутся на мягкую макушку. Пахли шелковистые кудри то ли краской, то ли "улицей" – запах был похож на буйный ветер калыхавщий у того в голове. Да, Куро прекрасно понимал, что валет достаточно изменился – в лучшую сторону. Чему был конечно очень рад, но для него Вару оставался тем самым "буйным дурашкой". Любил он очень его проказы, особенно когда тот не чувствуя вины ни капельки, все равно шел к трефу отчитываться. Протестовал и отстаивал, то как он именно считал и пусть это было не верно. Уже более уверенный в себе Вару покрепче обнял короля и прижался к нему. Бабочки изнутри поедали валета, от чего тот пребывал в неистовом восторге. Впервые за долгое время зелёный чувствовал себя более менее счастливым, впервые вздохнул спокойно без тяжести мыслей. – Ты типо романтик? — валет негромко посмеялся, всё же те не одни в доме.   Любовь — такая штука, что словам не покорна и описать её этими же словами никак.   На руках старшего пятый чувствовал себя то ли котом, то ли ещё каким зверьком любящим прикосновения. Так и хотелось прижаться посильнее, хотя уже некуда.   Тёплые чувства превозмогали всё. И то, что их могли осудить, и то, что что-то могло бы быть и не так, как хотелось.   Пиковый притулил уже свою голову к трефу, а там и стал разглядывать пепельноволосого. Ничем непримечательные очки, за которыми были красивые, серого, словно серебро, цвета глаза. Лицо, всегда выглядящее харизматично и строго, будь то праздник или будний день.   Усталый зевок послышался со стороны трефового короля, затем зевнул и валет пик, и он же стал возмущаться в этот момент. – Та ну твою дивизию, крыса. На глаза вальта проступили капельки слёз от нежеланного зевка. – Тебе бы поспать, — и снова зевок. ... Сероволосый парень поцеловав в макушку второго ласково, но монотонно изложил: - Да, ты прав мой сладкий, но спать мы будем вместе. Треф направился к лестнице которая вела к множеству комнат одна из которых была короля Немного скрипнув старой дверью всё-таки зашёл в свой кабинет, пройдя чуть вглубь комнаты, которая стояла небольшая пыльная кровать. Второй клон аккуратно усадил свое "дитя" на кровать положив калачиком после, лег рядом с ним накрыв пледом и крепко обняв того. Вскоре король и валет быстро уснули провалившись в царство морфея — столь сладкое и мягкое, которое всегда манило к себе людей и не только их. Нам с вами осталось только лишь надеяться на то, что им снятся прекрасные сны. ... После того, как два клона подались человеческим чувствам, начались серые будни. Тоска и быт снова, как огромная зловещая туча нависла над этим маленьким деревянным домишкой. Всё началось снова рушится, как ни в чём ни бывало. Луч счастья снова погас.