За кадром

Ему не стало лучше, хотя, казалось, что хуже быть не могло. Но еще как могло. Потому что он не мог вспомнить, что именно произошло. Он не знал, как говорить об этом со Скаем, а о том, чтобы поговорить с Би или Дейном речи быть не могло. Ривен просто не мог смотреть на них, вспоминая, как чуть не вырубился в том самом коридоре и всё, что тогда чувствовал. Он был не готов разбираться с последствиями. У него все еще периодически болела голова, когда он пытался что-то вспомнить, поэтому он стал больше пить. Алкоголь и сигареты — всегда были его верными друзьями, но в этот раз почему-то не работали. И где-то на корке сознания он понимал, сработает нечто другое. Точнее, некто другой. Та, кто забирала боль лишь прикосновениями. Та, чей запах врезался в голову, а фиолетовые глаза преследовали его во снах каждую ночь. Это было наваждение, которое ему надоедало, так как он половину того вечера не помнил и считал, что это вполне могли быть глюки Розалинд, и одновременно готов был молиться, чтобы всё оказалось по-настоящему, а не в его больной голове. К его счастью, после «разговора» с Розалинд, особая надобность в нём пропала. Поэтому он мог заняться тренировками, а еще попытаться отыскать эту бестию. В мыслях Ривен называл его фею Динь-Динь бестией, ведь иначе никак не мог, она похоже не собиралась раскрывать себя. Ни спустя пару дней, неделю, еще какое-то время он не мог отыскать ее. Специалист наивно предполагал, что как только увидит ее в коридоре, всего лишь силуэт, то узнает ее, но сильно ошибался. Никто не подходил, никто не встречался, никто не светил фиолетовыми глазами. Он даже подумал, что совсем помешался, когда в какой-то момент решил попробовать узнать обо всех феях разума в Алфеи через личные дела студентов. Но Ривен не был сталкером, да и лично хотел разгадать эту загадку. Пожалуй, именно поиски Динь-Динь не давали ему сойти с ума окончательно со всеми болями и осколками воспоминаний. Лишь она виделась ему четко, насколько это позволяло, а всё остальное как в тумане. Разговор с Розалинд, сколько времени прошло, что он видел, что рассказал, что чувствовал и как вообще ушел оттуда. «Выполз, если быть точнее», — размышлял специалист, сидя в их комнате со Скаем и снова выпивая. — Снова неудачный день? — спросил Скай, когда зашел в их комнату. Он окинул соседа взглядом, поджимая слегка губы, но ничего не говоря про алкоголь и явную дымку от сигарет, уже привык, что это бесполезно. — А есть разница? — бросил Ривен, закидывая голову и выливая остатки коньяка в рот. Скай слегка поморщился, не замечая у друга нигде закуски, но что-то всё равно было не так, что-то изменилось, а он не мог понять, что именно. — Ты знаешь, я никогда не хотел быть врагами, — проговорил Скай, садясь на стул напротив Ривена. Сам же Ривен бросил на него сомнительный взгляд и покачал головой, не сдержав смешок. Да, он тоже не хотел быть врагами. Вот только он уже успел предать Ская, сам не зная, что именно наговорил, подставил ли тех фей, с которыми носится рыжеволосая подружка друга детства. «Среди них ведь есть фея разума», — вдруг вспомнил Ривен, будто его ударили чем-то тяжелым, из-за чего он отставил в сторону коньяк. На пьяную голову сложно было вспомнить компанию фей Блум, особенно эту эмпатку, с которой он, возможно, говорил лишь раз и то достаточно давно, чтобы сразу соотнести образ. — Ты когда-нибудь падал на дно и думал, что не можешь выбраться? Вот где я, — начал Ривен, а потом все же рассказал всё, как есть, не скрывая, насколько это возможно. В какой-то момент Скай сам глотнул коньяк, подавая другу. Кто знал, что еще Розалинд делала с учениками, какие силы использовала на них и что они могли помнить, что забыть. И главное, для Ская, применяла ли она это на Блум. Школа была покрыта прозрачным дымом влияния Розалинд, они чувствовали постоянный контроль, а она могла в любой момент залезть к ним в голову, изменить воспоминания, стереть то, что они видели, или внушить ложь. Вот только на других феях разума это не работало. — Может, Муза могла бы попробовать тебе помочь? — вдруг спросил Скай, с беспокойством смотря на друга, который подошел к концу рассказа, но о Динь-Динь умолчал. — Муза? — переспросил специалист, будто пробуя на вкус это имя, все еще пытаясь вспомнить, видел ли он эту Музу. Какие-то обрывки заплясали перед глазами, но все еще не точно, ему нужно просто увидеть. Он был уверен, взгляда будет достаточно. — Она одна из сильнейших фей разума среди учеников, подруга Блум, и тоже, как и мы все, не любит Розалинд, так что… Может сможет сказать, что делать с твоими болями или потерей воспоминаний о том вечере, — объяснил Скай, окинув взглядом Ривена и добавив: — Если, конечно, ты ей как-нибудь не насолил, и она не считает тебя кретином, — честно сказал его сосед, на что специалист не сдержал усмешки. — Иногда феи разума могут быть непредсказуемы, — заметил Ривен, вспоминая, как одна такая фея стала его спасением и подарила поцелуй. Если бы у него тогда были силы и хоть немного работал нормально мозг, он бы не отпустил ее и узнал, кем она была. — А что насчет Би и Дейна? — уточнил Скай, все еще не веря, что их дружба могла наладиться, что они все-таки смогли сделать первый шаг. Это значительно снимало напряжение в их комнате, и было приятно снова быть командой. — Всё кончено, — сказал, как отрезал, Ривен, оставив коньяк в сторону и поинтересовавшись: — Твои феи случайно не хотят развеяться?

*

Он считал, что всем им нужна была передышка. Слишком много событий, которые навалились на их плечи, хотя Ривен считал, что разбираться со всем должны были взрослые, а не они. Но после одной такой разборки у него до сих пор болела голова, так что специалист уже не знал ничего наверняка. Он так и не узнал наверняка, кем была Муза. Он наблюдал за ней. Всю дорогу до паба, а после и внутри. То, что она держалась, максимально дальше от него, почти не смотрела в его сторону, говорило о многом, например, о безумном неодобрении. По крайней мере, это первое, что пришло ему в голову, когда она вдруг пересела на другую сторону стола, лишь бы не садиться рядом с ним. Правда, из-за Терры ей пришлось подвинуться и оказаться с ним почти лицом к лицу. Ривен знал, феи разума странные, но все-таки он вспомнил Музу. Они говорили давно, и тогда она не робела, не молчала, а бойко отвечала его, даже взбесила своей манерой. Он назвал ее ходячей проблемой, но сам ведь был не лучше, далеко хуже, за самой чертой всевозможных проблем. Переговариваясь с Флорой, его взгляд постоянно то и дело возвращался на противоположную сторону стола. Он должен был убедиться, а она, как на зло, не читала ничьи эмоции. Вообще никак не показывала свои силы, хотя была «самой сильной эмпаткой Алфеи среди учеников», как говорил Скай. В какой-то момент это даже начало раздражать Ривена, и он принес им напитки, чтобы расслабились и разговорились. Даже после этого Муза сидела тише воды и ниже травы, тихо переговариваясь с Террой и не обращая на его шуточки внимания. А ведь тогда при первом разговоре она, такая забавная в яркой одежде и с двумя хвостиками, не скупилась на ответы. То ли у него была паранойя, то ли она всерьез решила делать вид, что его просто не было, будто он какой-то надоедливый призрак, который видела только она и поэтому так отрешенно вела себя. И все же он должен был убедиться, поэтому постарался не смущать больше фею разума, переключившись на Флору, может она ему что расскажет по дружбе. Правда, Ривен не учел, что Муза в какой-то момент сбежала от них, когда Терра что-то ей сказала. «Прекрасно, она сто процентов использовала магию, и я всё пропустил», — понял он, наблюдая, как маленькая фигура в виде Музы скрылась в толпе. Он даже нахмурился, пытаясь прикинуть, какой Муза была. Он не мог утверждать точно, но ростом она явно не была выше той Динь-Динь, а еще эти шорты, открывающие вид на стройные ноги. И руки, Ривен почти сразу же обратил внимания на тонкие, небольшие женственные ладони, которые она в какой-то момент убрала под стол. Но наступило безумие.

*

Это была она, его таинственная Динь-Динь, которая почему-то всё это время избегала его, но рвалась помочь им найти Беатрикс. Он был против брать её с собой, они успели немного поспорить, но выслушав ее… Муза снова не могла пройти человека, который был в беде, особенно если ее силы были нужны. Ривен сдался, беря ее с собой и четко говоря, как нужно себя вести. Казалось, они временно забыли о своей игре: «вспомни меня», ей стало не важно, поймет ли он, кто она, а ему не важно, что он не помнил половины с того вечера. Важнее было договориться и спасти Беатрикс, а еще вернуться в целости и сохранности. Именно поэтому он старательно игнорировал ее фиолетовые глаза, хотя внутри что-то предательски сжималось и хотелось, чтобы она была в безопасности. Он обязательно с ней поговорит, но после того, как они вернутся в Алфею. Ему было непонятно, почему Муза решила его избегать, почему она так себя вела, чего боялась. Хотя будь у него выбор, он бы сам с собой не связывался. И все же в ту ночь, в коридоре, она явно хотела другого, а не дистанции. — Стой, стой, где Муза? — сразу же вспомнил он, как увидел Дейна с Беатрикс на руках и других специалистов. Ривен приказал ей бежать, прятаться, на что она сразу же смылась, но на затворках сознания он понимал, что они все могли угодить в настоящую ловушку и не выбраться отсюда живыми. — Я не знаю, — заторможено ответил Дейн, ведь они впервые обменялись фразами. Но Ривену было не до этого, он выругался и побежал на ее поиски, сам не зная, как сможет найти её. Сначала он услышал крик, а после другие характерные для жутких монстров звуки. Специалист снова выругался, на ходу достав меч и вломившись за дверь, где увидел её… Ривен не знал, чего хотел сделать быстрее, поубивать этих тварей, которые забирали силы фей, или оттолкнуть Музу подальше от них. Но обстоятельства решили иначе, потому что ему самому пришлось отбиваться от них и прорываться к фее, которая, как он уже позже думал, больная на всю голову. Она не убегала, не видела его, встав прямо перед этими существами, вытянув руки и… Просто отдавая всё. В какой-то момент фея разума просто упала, не на шутку испугав специалиста. Он порубил монстров, но какие-то сами уползли от них, а он кинулся к эмпатке. — Муза, — позвал Ривен, осматривая укусы и замечая, что девушка еще в сознании. Он опустился на землю рядом с ней, осторожно приподнимая ее и пытаясь остановить кровь ее же кофтой. — Тишина, — кое-как сказала эмпатка, так тихо, что он сначала подумал, что ему показалось. Ривен остановился, замечая слезы в ее глазах и измученное бледное лицо, одновременно взгляд был наполнен болью и каким-то умиротворением. — Рано тебе в тишину, ты крупно попала, — заметил специалист, наклоняясь к ней и добавляя: — Сможешь обхватить меня за шею? — спросил он, на что фея слабо кивнула, потянув к нему руки. Он поднял ее, крепко прижимая к себе и снова вдыхая этот аромат хвои, свежести, правда, сейчас всё было смешано с кровью и грязью этого подвала. Ривен мысленно ругался на всех, не понимая, почему никто еще не пришел за Музой, где были все остальные ее подруги, специалисты, почему она была здесь одна так долго… — Ты теплый, — заметила ослабевшая фея, прерывая поток его ругани и обращая на себя внимания. Он бы усмехнулся, если бы ситуация не была такой ужасной. — А ты холодная, но мы согреем тебя, — пообещал Ривен, прижимая ее к себе и удобнее беря на руках. Потом специалист еще долго будет думать об этом моменте, когда он со всех ног спешил к школе, а Муза просто потеряла сознание, не отзываясь и ни на что не реагируя. Он будет думать, как мог еще в пабе не понять, что она — та, кого он искал всю эту неделю. А еще не сможет перестать думать, что будет делать, если Муза вдруг не проснется… Он упустил возможность? Потерял ее, даже не найдя? Никогда в своей жизни Ривен не думал, что мог так беспокоиться за почти незнакомого человека, но держа ее на руках, чувствуя, как она расслаблялась, видя, как бледнела, он снова и снова понимал, что теперь не сможет отпустить еще раз.