Модификация Любви

— Ирума! Умоляю! Давай встречаться! Миу спешно отскочила в сторону, когда парень из параллельного класса, что признавался ей в глубоких чувствах, упал на колени в страстной мольбе и ударился лбом о твердый пол. — Что ты делаешь? Поднимись, пожалуйста! — воскликнула девушка, растерянно оглядывая пустую крышу в поисках случайных свидетелей, — Я уже дала тебе ответ. И он не изменится! — Но я люблю тебя! — упрямо ответил поклонник, — И никогда не сдамся! Дай мне шанс! Всего один! Девушка с сожалением посмотрела сверху вниз на его бьющуюся в судорогах фигуру. Каждый раз находить причину для очередного отказа становится все более тяжело, особенно учитывая то, что Миу не понаслышке знала, как больно быть отвергнутым. — Прости, но я не передумаю. Между нами ничего не будет. Парень вскочил на ноги и утер рукавом текущие по лицу слезы и сопли, только сильнее увеличивая свое сходство с обиженным ребенком, что, собственно, и являлось поводом для Миу постоянно давать ему от ворот поворот. — Ты еще пожалеешь!!! Дверь, ведущая на лестницу, громко хлопнула за его спиной, и Миу осталась в полном одиночестве. Она печально вздохнула и, подойдя к краю крыши, вцепилась пальцами в железную решетку, чтобы найти в ней немного поддержки. — Никогда не сдамся… Да?.. — прошептала она одними губами. Сколько раз она сама повторяла себе эту фразу, когда оказывалась в похожей ситуации? Разумеется, ей бы никогда не пришло в голову умолять кого-то на коленях, но она прекрасно могла понять чувство, которое испытываешь, выслушивая одни и те же фразы из самых разных уст. Дело не в тебе, дело во мне… Мы не подходим друг другу… Я думал, ты совсем другая… У меня уже есть та, что мне нравится… Миу покачала головой, отбрасывая в сторону неприятные воспоминания. Размышления о прошлых неудачах лишь помогают приобрести новые. А ведь она уже давным-давно решила, что легкие и скучные пути — совсем не для нее. Девушка заглянула в сумку, в глубине которой среди учебников и тетрадей лежал розовый мешочек, перетянутый шелковистой ленточкой. Она купила его специально, чтобы упаковать подарок, на изготовление которого ушел весь вчерашний вечер. Однако, как она ни пыталась разыскать взглядом того, кому тот был предназначен, у нее ничего не выходило. Кибо, что обычно отдыхал в полной изоляции в дальнем углу школьного двора, теперь там отсутствовал, несмотря на обеденное время. «Может, он сегодня решил поесть в столовой?..» Маловероятно. Миу не раз была свидетельницей того, как другие учащиеся шарахаются в стороны, стоит ему пройти рядом с ними. В их школе мало хулиганов и задир, поэтому никто никогда не осмеливался публично дразнить его или прогонять, но, казалось, что он сам осознавал свою неуместность и исчезал раньше, чем успевал кого-то побеспокоить. А для той, что на протяжении месяца пыталась добиться прямо противоположного, его скрытность оказалась и вовсе непреодолимым препятствием. Как Миу ни старалась, никак не могла достучаться до сердца новичка. Любое ее доброе слово или улыбку он встречал непроницаемо равнодушным лицом и молчанием. Даже когда она без спроса брала его ластик или карандаш, Кибо не обращал на соседку ни малейшего внимания. Но, даже понимая, насколько сильными могут быть различия между ними, она все равно ощущала горькую обиду после каждого поражения. «А вдруг ему просто не нравятся высокие девушки?.. Или он считает меня толстой?.. Или слишком навязчивой?.. Так стыдно… Может быть… стоит сдаться?..» — Нет! — упрямо сказала она, топнув ногой, — Он не такой как другие! Ему просто нужно больше времени! Нельзя опускать руки! Найду его, пока звонок не прозвенел! Девушка поправила бант на груди, приводя в порядок свое самое эффективное оружие в битве за личное счастье, и покинула безлюдную крышу, переполненная надеждой и чувством собственного достоинства. *** — Вот же идиотка… Упертая тупая кукла… Она еще пожалеет… Сильно пожалеет! Когда Кибо вошел в мужскую уборную, то застал отвергнутого на его глазах поклонника плескающимся в раковине. Парень набирал полные ладони холодной воды и опускал в нее свое раскрасневшееся лицо, бормоча проклятия в адрес той, которой буквально десять минут назад клялся в любви. — Она еще поймет… Она еще узнает!.. Она… Ха?! Заметив в отражении пристальный взгляд ярко-голубых глаз, парень перекосился от презрения и фыркнул: — Ч-чего тебе надо, урод? Сходи улицу подмети или для чего вас там на фабриках делают!.. А-а-а-а! Он вскрикнул от неожиданности, когда Кибо быстро подошел к нему и, схватив одной рукой за шею, ударил спиной об холодную кафельную стену. Беспомощно болтая в воздухе ногами, грубиян захрипел, неспособный позвать на помощь из-за пальцев, крепко сдавивших его горло. — Отвали от меня! Я пожалуюсь! Учителю! Директору! Полиции!!! — Что ты пытался сделать? — Ха-а-а-а?! Кибо сощурился и повторил свой вопрос: — Там на крыше. Чего ты добивался? — А ты что, подслушивал нас?! Тоже втюрился в эту дуру, что ли?! Почувствовав, как его челюсти напрягаются от раздражения, Кибо встряхнул противника и, дождавшись, когда тот успокоится, опять заговорил: — Ты сказал, что «любишь Ируму» и «никогда не сдашься». Что это означает? — Какое твое собачье дело?! — Отвечай. Немедленно, — Кибо угрожающе заскрипел зубами. — Ладно-ладно! Я люблю ее уже два года! Постоянно пишу признания — письма, сообщения! А сколько раз умолял ее встречаться — уже и забыл! — «Умолял встречаться»? Но для чего? Вы и так встречаетесь почти каждый день. — Совсем тупой?! Когда говорят «встречаться», то имеют в виду «часто проводить время наедине»! Как делают все влюбленные! — И почему она отказывается? — Да кто знает, что у этих девчонок на уме! Только и болтают что о любви, а когда приходишь к ним с сердцем нараспашку — плюют в него! Думаешь, я такой один?! Она и всем остальным отказала! — То есть, кроме тебя, есть еще и другие?.. — А ты как хотел?! Ирума — самая горячая цыпочка в школе! Да любой душу отдаст, чтобы в руках такие сиськи подержать! — Понятно. Кибо ослабил хватку и сделал шаг назад, от чего получивший желанную свободу парень немедленно свалился на пол и закряхтел от боли: — Гха! Черт! Вот же скотина… Я до тебя доберусь… Но репликант уже не слушал его, разворачиваясь к выходу. Он получил то, что его интересовало, поэтому причин находиться здесь больше не было. Однако внезапно вспомнив одно из наставлений Отца, он замер и, сверкнув в сторону собеседника убийственным взором, сказал: — Не подходи к ней больше. Или пострадаешь. — Ха?! Ты что, угрожаешь мне, урод?! Стой! Думаешь, я тебя просто так отпущу после такого?! Э-э-э-эй! Истеричные крики остались далеко за его спиной, когда Кибо вышел из уборной и целеустремленным шагом направился в сторону классной комнаты. Разговор получился не из приятных, но оказался крайне информативным. Чем бы ни являлась та самая «любовь», ради которой множество парней в этой школе готовы «отдать душу» и умолять на коленях на протяжении нескольких лет, Кибо теперь был точно уверен только в одном. Признаться в том, что желаешь ее — это самый верный путь к поражению. *** Когда Кибо вернулся на свое место, дремавшая за соседней партой Миу подняла голову и сонно улыбнулась: — Иидабаши-кун! Вот ты где. А я тебя обыскалась… Надеюсь, тебя никто не обидел? — Нет, — ответил парень, в идеальном порядке раскладывая на столешнице принадлежности для урока, — Зачем ты меня искала? Миу сразу же вскочила, как пружина, ощущая, как в ее груди бешено бьется разгоряченное сердце. Молчаливый сосед впервые сам завел с ней диалог! Нельзя терять такую возможность! — Хотела отдать тебе кое-что! Вот! Девушка достала из приоткрытой сумки розовый мешочек и протянула его Кибо. Тот недоверчиво посмотрел на подарок, но все же принял его и, сняв шелковистую ленту, заглянул внутрь. — Что это?.. — Печенье с шоколадной крошкой! Ты всегда ешь только школьные обеды и не покупаешь ничего сладкого. Я подумала — вдруг ты никогда такого не пробовал. Вот и решила поделиться с тобой своими кулинарными экспериментами! — Экспериментами… — пробормотал парень и вытащил из мешочка угощение, чуть более темного цвета, чем было изображено на упаковке. — Я не очень хорошо умею готовить, поэтому купила готовую смесь для выпечки, — спешно оправдалась она, наматывая золотистую прядь волос на палец, — Но на коробке было написано, что на вкус оно как «настоящая любовь»! — Как любовь… — снова задумчиво пробубнил Кибо и откусил от печенья небольшой кусочек. «А-а-а-а! Он ест!» — Миу запаниковала, быстро покрываясь нервозным потом, — «Пожалуйста! Пусть ему понравится!» — Горькое… — Ой! Наверное, это потому что оно немного подгорело… Но ведь первый эксперимент часто оказывается неудачным, правда? В следующий раз у меня получится намного лучше! — … По какой-то причине Кибо насторожился, услышав эту фразу, и застыл, уставившись в пространство с пустым выражением на лице. Но когда Миу уже хотела позвать его, поднял глаза на соседку и ответил: — В следующий раз… Принеси, когда сделаешь снова. Мне интересно, какой будет вкус. Щеки девушки мгновенно покрылись густым румянцем, а сердце забилось так сильно, будто было готово выпрыгнуть из грудной клетки, как ракета, и улететь прямиком в космические дали. Не будь новичок репликантом, она бы никогда не заметила его. Ниже ее почти на голову. Необщительный. С равнодушным лицом, лишенным каких-либо очаровательных черт. Но, несмотря на непонимающие косые взгляды, что сейчас были обращены к ним из каждого угла классной комнаты или на убеждения собственного разума, впервые в жизни Миу почему-то была совершенно точно уверена. Когда-нибудь Кибо действительно станет парнем ее мечты. *** — Профессор. Можно войти? Постучав и, как обычно, не получив ответа, ассистентка тихо зашла в лабораторию, где глава «Иидабаши Индастриз» сидел в кресле, окруженный множеством огромных мониторов, на экранах которых мелькали сложные формулы и изображения разнообразных частей человеческого тела. — Что такое? Я занят. — Я принесла кофе, — ответила женщина и, поставив рядом с начальником поднос с горячим напитком и закусками, добавила, — И еще есть один важный вопрос. Мне показалось некорректным принимать решение без вашего участия. — Говори. Только побыстрее. — Это касается модели номер десять из экспериментальной группы проекта «Надежда» в Токио. — А-а-а, — Профессор мечтательно улыбнулся, — Мой любимец. И что с ним произошло? — Он попросил разрешения выходить в город после занятий в школе. Говорит, что это для исследования. — Раз он так сказал, то нет ни малейшей причины ему не верить. Дети так быстро растут… — Что, если это привлечет нежелательное внимание? — Так поступайте так же, как и всегда, — он небрежно махнул рукой в ее сторону, — Подкупите кого надо. Скройте улики. Главное — не мешайте научному прогрессу идти вперед. Этот проект невероятно важен. Экспериментальные группы в других городах потерпели поражение, а инвесторы уже теряют терпение. Я не собираюсь упускать такие огромные перспективы из-за парочки инцидентов… — Будет сделано, — учтиво поклонилась ассистентка, но не ушла, привычная к тому, что после подобных слов часто следуют другие. Мужчина взял фотографию, которая была приклеена к рамке одного из мониторов, и расплылся в обманчиво доброй улыбке. На ней юная старшеклассница с длинными золотистыми волосами застенчиво улыбалась в камеру, даже не подозревая в тот момент, у кого этот снимок в итоге может оказаться. — Ирума Миу. Кто бы мог подумать, что моя карьера будет зависеть от такой красавицы. Воистину, вкусы некоторых людей далеки от понимания… — Вероятно, ей движет любопытство? — Разумеется. И как бизнесмен, что привык исполнять желания своих клиентов, я готов удовлетворить его… Начиная с сегодняшнего дня, выдавайте Десятому по одной капсуле препарата L-053. — Вы уверены? Это же… — Если я не уверен, то и не говорю. Исполняй. — Как скажете. Простите, Профессор. Когда провинившаяся ассистентка повернулась на каблуках и удалилась из лаборатории, мужчина в последний раз взглянул на фотографию и вернул свое внимание обратно к работе. На мониторе прямо перед его глазами раскрывалась вся жизнь единственного детища, на которое он мог возложить свои надежды. Фотографии, результаты психологических тестов и даже полная 3D-модель его тела. К сожалению, сейчас все, что он может — только наблюдать. Но если эксперимент завершится успехом, это совершит настоящую научную революцию… Профессор хлебнул кофе из стакана, наслаждаясь горечью, что сразу наполнила собой его рот: — От твоих действий зависит слишком многое. Надеюсь, ты сделаешь все, чтобы выжить и не разочаровать меня… Сынок.