Какао, мед, корица

За пару часов до обеда приметил шпиона у холодильника. Медовые глаза рассматривали содержимое, пока зубы закусили нижнюю губу. Сегодня Олдрик выдал нам выходной от общих занятий, давая оправиться от ночного задания, поэтому шпиона можно было найти либо в архиве, либо здесь. Остальные же довольно тихо проводили время, пытаясь отойти от прошедшей ночи, вызывая невольное подозрение на заговор. Против кого? Правильно, против одиноко сидящего шпиона. После рассказа Вагнера, конечно же, никто не смог оставить без внимания возможную утечку информации. Да, они пытались делать вид, будто ничего не произошло, но факт оставался фактом, общение со шпионом стало настороженней и короче. Я беззвучно прикрыл дверь и прошел на кухню, наконец привлекая внимание горьковатых глаз. Парень выглядел как пойманный с поличным вор, что вызывало только приятную усмешку. Немного испуганный взгляд вскоре сменился на обыденный, но даже в нем виднелась легкая тревога юноши. Я уселся за стол, ставя локти и скрещивая пальцы рук. Останавливать или как-то отвлекать шпиона я не собирался, что вызвало слегка непонимающий взор в мою сторону. Парень закусил губу и, окинув холодильник взглядом, закрыл его и сел напротив. Озаряющая кухню лампа делала карамельные волосы рыжее, а светящиеся глаза еще более насыщенными. Юноша кидал на меня опасливые взгляды, ожидая каких-либо действий с моей стороны или хотя бы реакции. Но ни одним, ни другим я его не удостоил, сохраняя молчание. Тогда парень сам предпринял попытку, переключая свое внимание на меня, но периодически поглядывая на холодильник. — Можешь ответить на один вопрос? — Протянул слабо шпион, подставляя под голову ладонь. Глаза внимательно смотрели на меня, показывая важность ответа для юноши. На кухне было душно из-за недавно включившегося отопления, однако это было лучше, чем мерзнуть. Стянув маску с одного уха, выжидательно посмотрел на парня, гадая над последующим вопросом. — Ты сегодня ел? — Робко спросил юноша, слегка сжимая ладонь, поддерживающую щеку. Я усмехнулся, пока в медовых глазах открылось сожаление о заданном вопросе. — Хочешь начать питаться как я? Шпион, подогнав свое питание под кого-то, от своей проблемы ты не избавишься. Может только, увеличишь количество срывов. — Проговорил я, смотря на поджатую губу. Парень понял, что я просек его задумку, и слегка обиженно откинулся на спинку стула, скрещивая руки. — А ты будто помогаешь мне ее решить. — Проворчал шпион, стыдливо отводя взгляд. — Считаешь мою помощь неэффективной? — Прямолинейно спросил я, с вниманием ожидая ответа. Если толка от моих усилий нет, то и прикладывать их бессмысленно. Парень тяжело вдохнул, с досадным взглядом смотря на меня. — Нет, но… — Загружено выдохнув набранный воздух, юноша поставил ладони на стол и уткнулся в ладони, растирая лицо. Следом руки прошлись по волосам и остались на затылке, пока парень смотрел на меня снизу вверх. Карамельные пряди глупо взлохматились, торча в разные стороны, придавая еще более наивный вид. Но эту простоту убивали горькие глаза, смотрящие с усталостью. На расслабленной губе виднелась новая кровавая полоска, появившаяся из-за вчерашнего мороза и привычки улыбаться. — Вот допустим, сейчас — выпрямляясь и подключая жестикуляцию начал шпион. — Я безумно хочу есть, несмотря на завтрак, произошедший двадцать минут назад. — На мгновение кинув взгляд к холодильнику, продолжал юноша. — Чем ты мне можешь помочь сейчас, чтобы я не снес полхолодильника? — С отвращением в конце проговорил парень, поднимая на меня внимающий взгляд. Я закусил щеку, размышляя. Ни навыков диетологии, ни психологии у меня нет. Я не могу дать юноше какой-то стопроцентный способ решения его проблемы. Для каждой ситуации он разный. Всё, что я могу, это наблюдать и анализировать. Наблюдать и, благодаря этому, выявлять причину. И то, иногда её найти не получается. Анализируя же, подбираю лучший вариант решения. Когда парень остаётся один, его тянет к холодильнику. Это уже привычка. Приходится находить варианты, не вдаваясь в объяснения для юноши. Чтение было одним из таких способов, но его частое использование уже сделало его бесполезным. — Не вмешиваться, шпион. — Протянул я, откидываясь на спинку, пока в руке по привычке заиграл револьвер. Пойти пострелять? Сейчас там явно никого нет, занятия солдат проходят в спортзале. Единственный минус — утраченная шапка с шарфом. Взгляд юноши сменился на пораженный, распахнутые глаза с изумлением смотрели на меня. Следом на пухлых губах появилась нервная усмешка, будто я неудачно пошутил. — Ты же сейчас несерьезно? — С неверием и спросил парень, пока на лице гуляла небольшая улыбка, тревожащая обветренную кожу губ. Юноша чуть склонился в мою сторону, заглядывая в глаза, в поиске подтверждения своих слов. Увидев, что я не пытаюсь издеваться, шпион выпрямился, с долей замешательства смотря на меня. — Яков, ты обещал мне помочь. — Произнес парень, теряя любой намек на радость и подаваясь назад. Подбородок опущен, а потерянный взгляд исподлобья. Медовые глаза тревожно смотрели на меня, пока загрубелые ладони сжали край стола в напряжении. Я склонился к юноше, понижая громкость голоса. — А ты от меня сейчас какой помощи хочешь? Чтобы я выкинул всю еду? Оттащил тебя от холодильника? Запер в подвале? — Спросил, изучая шпиона взглядом, готовясь к возражениям. Или обиде. Или разочарованию. Но там были сосредоточенность и понимание. Ну да, видимо, парень уже не видел во мне сказочного супергероя, спасающего от всех несчастий. Знания он усваивает неплохо, но как применяет на практике? — Немо, если ты пойдешь обжираться, я не буду останавливать тебя от этого. Это твой выбор. Я стараюсь тебе помочь, но мое насильное удержание тебе проку не даст. Ты только больше этого захочешь и будешь изощряться для достижения своей цели. — Негромко проговорил я, сохраняя на себе внимательный взгляд юноши. Парень закусил губу, отстраняясь и с сомнением смотря на меня. — То есть, ты не против, если я… — Задумчиво, с оттенком вины, проговорил юноша, опустив взгляд на стол, уходя в свои мысли. — Да, Немо, я не против, — слегка кивнул я, смотря на парня. Карамельные волосы слегка прикрывали глаза из-за вновь опущенного подбородка. Ему стыдно. И, вероятно, он мне не верит. — и я не буду упрекать тебя по этому поводу. — Тихо и твердо добавил, вызывая удивленный взгляд слегка распахнутых насыщенных глаз. Юноша поджал губу, с беспомощностью смотря на меня. — Ты врешь. — Выпалил парень в неверии, вырывая усмешку. — Шпион, последнее, что меня заботит, это твои срывы. Да, я тебе помогаю, но дела мне до твоих проблем и душевного самокопания нет. — С превосходством ответил я, отстраняясь назад. Парень пристально смотрел на меня, но взгляд уже поменялся. Он понял, что мне действительно плевать. Плевать на его состояние, плевать на тревоги и страхи. Да, это может показаться чем-то травмирующим, но также дает свободу. Свободу от чужих ожиданий, которые так любит на себя навешивать Немо. Парень выпрямился и, глянув на холодильник, уже более холодно и менее потерянно посмотрел на меня. Понимая намек, поднялся с места и, с ухмылкой потрепав недовольного юношу по голове, направился к выходу, прислушиваясь. Шпион не двигался, а спину прожигал чужой взгляд. Надеется, что я соврал? Или надеется, что я вернусь и попробую его удерживать? Выйдя, прикрыл за собой дверь, не смотря на парня. Хочет, пусть делает, невозможно удержать человека от того, к чему его так тянет. Револьвер в руке напомнил о желании, и, совершив мини-обход по казарме, высмотрев соратников, направился на стрельбище. Однодневное потепление играло на руку, позволяя задержаться подольше. Руки механично перезаряжали оружие, даря непонятное удовлетворение. Стрельба всегда приносила расслабление. То ли из-за ощущения контроля, то ли из-за чего-то еще, но приходить сюда и продолжать хотелось всегда. С заснеженной дорожки показалась серая накидка с накинутым капюшоном, который плохо скрывал светло-васильковые волосы. Исходящий от леди дым также раскрывал тайну личности. Рядом с ней шагал Ганс, активно пытающийся что-то рассказывать. Щеки парня горели огнем. Может, из-за холода, но скорее из-за спутницы. Причина их прогулки уже отдана Хельге. Недавно завершивший свое изобретение парень еще долго собирался с мыслью, чтобы подарить его девушке. По появившейся на пару секунд улыбки леди можно было понять, что все же общение с Гансом ей никак не претит. Вопрос «как?» оставался открытым. Большое количество бесполезного стресса по пустякам, которые так любит парень, раздражало. Яркая доверчивость тоже вызывала отвращение. В ней он мог посостязаться со шпионом. Но у того хоть мозги изредка работают, тут же полное дно. Подметивший меня парень резво отвернулся, смотря перед собой и не смея поворачиваться в мою сторону, ссутулившись. Во взгляде Хельги же было недовольство, появившееся после моей ухмылки. Она знала, что такое я припоминать ей буду еще не раз. Они прошли мимо, но через пару минут я услышал тихие шаги, заставляющие поскрипывать снег. Обернувшись к леди, спустил курок и убрал револьвер, смотря, как лиловые глаза на белом фоне уже кажутся не холодными, а ледяными. — Хорошо прошло свидание? Он не предложил выйти за него? — Усмехнулся я, пока девушка, скрестив на груди руки, скрывшиеся под накидкой, привычным взглядом посматривала на меня. Озаряющее небо солнце ярко светило, но ничерта не грело. Снег играл его бликами, лишая видимости. — Собирался, но твоя физиономия его спугнула. — Спокойно ответила леди, пока капюшон спал с головы, открывая вид на серую шапку. Окутывающий шею шарф же был аккуратно уложен под накидку. — Какая жалость. — С лживым разочарованием проговорил я, смотря на чужое закатывание глаз. — Раз ему так страшно смотреть на прекрасное, то тебе пора начать сомневаться, почему он не боится смотреть на тебя. — Девушка, лениво мотнув головой на мой сарказм, накинула капюшон обратно, слегка поправляя темно-пепельный мех. Крутя револьвер на пальце, рассматривал бледные ладони леди. Они не были покрасневшими, да и девушка их не растирала в попытке согреть. — Тогда у тебя тоже должны возникнуть вопросы, что с тобой не так, раз ты кажешься парням чем-то прекрасным. — С ноткой самодовольства протянула девушка, подавляя довольную ухмылку, и направилась на привычную, исхоженную тропинку. — Мое обаяние распространяется на всех. — С улыбкой протянул я, нагоняя леди. В руке продолжал играть револьвер, пока под ногами изредка похрустывал снег. Отсутствие ветра радовало, позволяя не страдать от попадающих в глаза волос и перекрывающего обзор капюшона. — Никогда бы не подумала, что оно у тебя есть. — Хихикнула на мою фразу девушка, прикрывая ладонью рот. Лучи солнца, косвенно попадающие в лиловые глаза, делали их светлей и заставляли блестеть. Леди поправила накидку, укутываясь сильней, поднимая мягкий взор на меня. — А у Ганса оно, получается, есть? — Проговорил я, наблюдая реакцию Хельги. Она недолго изучала меня взглядом с хитрым прищуром, а следом продолжила смотреть на дорогу, гордо шагая вперед. — Ревнуешь? — С игривостью спросила девушка, больше не смотря на меня. Боится попасться? Я попал в точку? Неужели ей интересен Ганс? Я рассмеялся рисующейся сценке. Ревность с моей стороны — вот это картина. Леди посмотрела на меня, все еще давя появляющуюся улыбку и закатывая глаза. — А Руф не ревнует? — Потеряв наигранное веселье, спросил, видя, как взор девушки упал под ноги. Намек на улыбку также быстро сошел с губ. Следом в взгляде, поднявшемся на меня, появилась хорошо замаскированная под злость обида. Я привычно ударил по больной теме, срывая маску дружеской беседы. — Тебя это волновать не должно, Яков. — А теперь губы своевольно растянулись в довольной улыбке. Хельга больше не стала ничего говорить, я же просто шел рядом, пока мы возвращались обратно к казармам. Зайдя в общую комнату, обнаружил шпиона, болтающего о чем-то с Элиасом. Интересно, он ел? Сколько? Из казарм парень не выходил, я специально оставлял выход в зоне видимости, не отходя далеко. Прошел к своему ящику, поглядывая на юношу, увлеченно что-то рассказывающему Элиасу. С более удачного ракурса подметил коричневатую книжонку в чужих руках. Оказалось, парень что-то читал, периодически это красочно комментируя и обсуждая с беловолосым. Взяв из тумбочки набор для чистки оружия, поймал удивленный взгляд юноши. Он не слышал, как я вошел. Парень резво отвел взгляд, но следом вернул его на меня, слегка кивая в знак приветствия. Проигнорировав лицемерную вежливость, забрался на кровать. Открыв серебряный чемоданчик с комплектом чистки револьверов. Пока приученные руки принялись за привычные действия, взгляд скользил в сторону кровати, с которой изредка раздавался жизнерадостный смех. Предварительно опущенная в растворитель кисть скользнула в ствол, очищая после недавнего использования. Наполненный теплом голос не давал сосредотачиваться на мыслях, привлекая внимание на себя. Шпион увлеченно беседовал с парнем, переключаясь то на обсуждение, то на чтение. В медово-горьковатых глазах поблескивали искорки заинтересованности, вызывающие сомнения, были ли они в архиве. Из-за своей безалаберности я упустил эту деталь, наслаждаясь обстоятельствами. Сморщился, пока мысль резанула своей формой. Не наслаждался, а… просто не был сосредоточен. …Почему? Рука с щеткой замерла, не приступая к чистке цилиндра револьвера. Посмотрел на юношу. В голове пробежало предположение, вызывая тревогу, вставшую поперек горла. Могу ли я привязаться к шпиону? По коже прошли невесомые мурашки, пока дыхание ненадолго остановилось. Медовые глаза на мгновенье глянули на меня, а следом, заметив мой взгляд, парень повернул голову ко мне, с непониманием смотря. Я продолжал изучать юношу, улыбка которого постепенно спала, а на замену радости пришло сомнение. Карамельные рассыпчатые волосы привычно чутка взлохмачены, а пара передних прядей ниспадает к глазам. Персиковая кожа слегка светлей обычного, а пухлые губы расслаблены, не поджимаются в негодовании или стрессе. Мысль медленно проходилась лезвием по горлу, порождая страх. Как бы развивались события при таком стечении обстоятельств? Любое общение со шпионом приведет к смерти. Либо его, либо моей. Умирать я не собираюсь. Смог бы я убить шпиона, если бы привязался к нему? Он мне никто. Меня не волнуют его счастье, жизнь или проблемы. Он мне никто. Кисточка чуть не свалила открытую баночку с растворителем. Спустя тридцать секунд внимательного взгляда юноша отвернулся к Элиасу, ещё раз глянув на меня. Я опустил взгляд на оружие, не возвращаясь к шпиону. Из-за появившегося сквозняка от открывшейся двери прошлась по коже дрожь. — Яков. — Распахнул глаза, видя привычный подгнивающий потолок. Тихий шепот снизу явно ничего хорошего не нёс. Я свесился с кровати, смотря на юношу, медовые глаза которого отражали яркую полную луну, кидающую в комнату лучи через окно. Парень лежал, обняв подушку, но, приметив меня, резво перевернулся на спину. Не ждал, что я отзовусь? — Ты не против, если я с тобой посижу? …Немного. — Тихо проговорил юноша, не отрывая от меня пугливого взгляда. Я пару секунд смотрел на парня, пытаясь понять, правильно ли я услышал. Нет, слышал я все правильно. Он молча дожидался ответа, поджимая губу в волнении. — Шпион, это самый худший способ подобраться к цели убийства. — Усмехнулся я, пытаясь расслабить стиснувшиеся челюсти. Просьба нервировала своей странностью. Ладони сжали боковину кровати сильней, пока я анализировал чужое поведение. — Я не собирался… А-а, забудь. — Слегка морщась, проговорил шпион, на пару мгновений отведя взгляд. — Ты все равно не спишь, а я просто посижу рядом. — Садясь на кровать, вернулся к просьбе юноша, задрав голову, смотря на меня. — Просто посидишь? Немо, твой ротик практически никогда не закрывается, сейчас разбудишь всех и сам будешь объяснять, как оказался в моей постели. — С ехидством протянул я, смотря на вспыхнувшие от недовольства мальчишечьи щеки. Парень сжал ладони, сминая одеяло. — Да с тобой даже говорить не о чем. — Выпалил шепотом он, прожигая меня взглядом. — Тогда почему ты говоришь со мной сейчас? — Продолжил в том же тоне я, выводя юношу. — Да потому что я просто хочу посидеть рядом! — Тихо воскликнул шпион, слегка взмахнув руками. — Зачем? Парень пару секунд таращился на меня, а следом раздраженно выдохнул. Понимая, что наш диалог окончен, я довольно откинулся обратно на подушку. Снизу послышалась возня. Ладонь быстро достала револьвер, пока перед глазами появилась рыжая макушка. Парень положил ладони на бок кровати, смотря на меня. — Яков, ну пожалуйста. — Протянул юноша, с жалостливым взглядом смотря на меня. — Шпион, три часа ночи. — Прошипел с отвращением я, сжимая оружие в руке. — Да, — согласился вспыльчиво парень. — А я за все эти пять часов не поспал и пары минут. — Отведя от меня на несколько секунд взгляд, он тихо выдохнул и вернулся ко мне. — Ладно, заб… — Залазь. — Тихо сказал я, сдвигаясь ближе к подушке. Для чего сказал, неизвестно. Стоило забить на парня и продолжить попытки уснуть. Сейчас же о сне можно только мечтать. Шпион обескураженно посмотрел на меня, но следом, боясь, что я передумаю, быстро залез на койку, садясь с другой стороны. Парень подтянул ноги к груди и обвил их руками, кладя подбородок на колени и глядя на меня. — Только попробуй начать болтать. — Произнес я, сдвигаясь ещё назад, прижимаясь к стене вместе с подушкой. Где-то внутри иногда появлялась тревога от близкого расстояния. Находиться рядом со шпионом — подставляться. Я прекрасно помню о физической силе юноши. Практически каждое взаимодействие с ним вызывало опасения, желание отодвинуться. Несмотря на револьвер в руке, страх все равно бил громким пульсом. — Почему ты думаешь, что я много говорю? — С досадой спросил парень, поднимая голову с подбородка, выпрямляясь. — Потому что это так. — Ответил я, чуть усмехнувшись на мальчишечью злость. Ладонь сжимала револьвер, пока вторая поправила воротник рубашки, который будто перекрывал воздух. — А сегодня ты умудрился не только много болтать, но еще и успевать читать, обсуждая с Элиасом. Просто талант. — Съязвил, видя секундное удивление, а следом заведомо ожидаемое раздражение. — Он хотя бы меня слушал, в отличии от тебя. — Сказал с обидой юноша, откидываясь на деревянную спинку кровати, складывая ноги по-турецки. Руки же скрестились на груди. — Я тоже слушал. — Возразил я, получая усмехающийся взгляд темно-медовых глаз. — Ты слышал. Но не слушал. — Задето, уронив улыбку, проговорил парень, проходя по моим глазам кратким взглядом и отворачивая его к окну. Карамельные волосы в ночном свете сменяли яркое золото на медь. Пара прядей так и болталась спереди, грозясь попасть в глаза юноши. Я промолчал, рассматривая парня. Он ко мне больше не поворачивался, но и агрессии не выражал. Он был спокоен, хоть и слегка расстроен. Пройдя языком по зубам, закусил губу, сомневаясь. Насколько он лицемерен? Может ли он сейчас играть? Выпрямив ногу, коснулся пальцев чужой, привлекая к себе взгляд задумчивых глаз. Юноша слегка вздрогнул, не ожидая такого, и следом склонил голову, рассматривая меня в попытке понять. По коже проходили легкие мурашки, пока шпион продолжал сохранять молчание. Обиделся? Я огляделся, проверяя спящих, и, подавляя трепыхающийся в груди страх, подался вперед, но остановился. Воображение ярко рисовало картинку, как парень легко и просто вжимает в постель, удушая, пока не будет слышен негромкий хруст шеи, не потревоживший в эту ночь никого. Под одеждой также может оказаться оружие. Спина уперлась обратно в изголовье кровати, пока юноша с непониманием смотрел на меня. Ладонь сильней сжимала револьвер. Я сконцентрировался на дыхании в попытке прогнать появившиеся мысли. Ночью их было гораздо больше, чем днем. В ушах начал слышаться стук сердца, пока руки незаметно подрагивали. Это была плохая идея. — Почитаем завтра? — Тихо спросил юноша, разглядывая меня. Я закусил щеку, откладывая появляющуюся тревогу, заменяя ее на привычную усмешку. — Неужели тебе не понравилась компания Элиаса? Он разве не более хороший собеседник, с которым можно о чем угодно говорить? На губы легла привычная ухмылка, а на чужое лицо — недовольство. — Ну да, но твое возмущение по поводу затекшей спины мне слушать нравится не меньше. — Мягкая улыбка расплылась на пухлых губах, а фраза была сказана беззлобно. Только с ноткой издевки, вызывающей ответную усмешку, которую пришлось скрыть. — Я никогда не жаловался на спину, шпион. С кем из своих пассий ты путаешь меня на этот раз? — Скрещивая руки на груди, спросил я, не выпуская из ладони револьвер. Юноша слегка смутился такой формулировке, секунду растеряно смотря на меня. — У меня нет пассий. — Негодуя, произнес он, слегка морщась, что все же заставило ухмылку всплыть на губы. — Конечно, шпион. И те взгляды, которые кидает на тебя Дорис, тоже не то? — Спросил я, играя удивление, смотря на искреннее напротив. — Или тебе больше интересен Ганс, с которым вы мило болтали утром? — Прищурившись, изучал парня наглым взглядом, переключая тему разговора на юношу. Мальчишечьи щеки вспыхнули, пока глаза распахнулись. Парень вновь поджал ноги, обнимая. — Я говорил, я не… — И ты никогда не целовался с парнем? — Спросил я, смотря на чужую раздраженность. Юноша громко выдохнул, ненадолго отводя взгляд. Глаза изучали пухлые губы, которые когда-то оставили во рту вкус горького шоколада. Интересно, он вспоминал об этом после? — А ты будто не целовался? — Пошел в нападение юноша, пытаясь спрятать за коленями щеки. Вырвался смешок, привлекший взгляд медовых глаз, смотрящих снизу вверх. — А ты хочешь? — Что? — С шоком в глазах, выпрямляясь, спросил шпион. — Поцеловаться? — Ответил я, наблюдая желанную потерянность. Пухлые губы слегка приоткрылись, чтобы юноша что-то сказал, но он не придумал, что сказать. Через пару мгновений щеки вспыхнули, показывая довольно бурную реакцию на шутку. — А ты? — Тихо вымолвил шпион, не найдя что больше сказать. — Так и будешь отвечать вопросом на вопрос? — Спросил, рассматривая пухлые губы. Не мог я привязаться к шпиону. Я к нему не испытываю ничего, кроме исследовательского интереса. Он, как пластилин, легко поддается изменениям, принимая нужную форму. Пара слов, и он горит от стыда, пара слов, и парень берет себя в руки. Неестественно зависящее от остальных состояние. — Я… — Выдохнул юноша и замолк, подметив мой взгляд. Подавляя застывающую в жилах кровь, приблизился к шпиону. Одна рука разделила колени, раздвигая мальчишечьи ноги, пока вторая, не выпуская револьвера, уперла его прямо в грудную клетку юноши. Он заряжен. Одно движение и по комнате пройдется глухой выстрел, будящий остальных. Плевать, лучше убить, чем сдохнуть. Однако парень не шевелился, опешивши смотря на меня. Медовые глаза завороженно следили за моими движениями, пока юноша затаил дыхание. Уперев свободную ладонь в деревянную спинку кровати, склонился над шпионом, обжигая сочные губы воздухом. Он не шевелился, а я замер у чужих губ, разглядывая парня. Он мне безразличен. Он эксперимент, не более. От таких мыслей только больше рисовалась ухмылка. Я подался вперед, накрывая сухие губы своими. Рука сильнее сжала револьвер, пока палец лежал на спусковом крючке. Парень выдохнул в мои губы, не ожидая такого поступка. Язык бесстыдно прошел в юношеский рот, изучая. Ощутив горечь шоколада, распахнул глаза в удивлении. Он его и на ночь ест? Я постепенно спускал поводья юноши, разрешая когда-то недоедать, а когда-то переедать, если в основе лежит не голодовка, а физическая сытость или физический голод. Замечал пару раз его с какао и горьким шоколадом, но не думал, что он его ест так часто. Медовые глаза были прикрыты, а парень постепенно расслаблялся, поддаваясь ласке. Прикусив нижнюю губу, услышал тихий порывистый вздох, грязно проходящий по комнате. Я отодвинулся, отползая обратно. Револьвер до конца был направлен в сторону юноши, который порывисто приложил к губам ладонь, едва дотрагиваясь. Насыщенные глаза распахнуто смотрели на меня, пока шпион осознавал произошедшее. — Я не говорил, что хочу. — Спустя пару мгновений выдал юноша, изображая недовольство, но получалось плохо. Щеки слегка пылали, пока нижняя губа в робости поджата. — Но и не говорил, что не хочешь, шпион. — Усмехнулся я, забираясь под одеяло. Парень только досадливо посмотрел на меня, признавая это. Закатив глаза, юноша начал пересаживаться, заставляя напрячься. Револьвер оставался в руке, не убираясь далеко. Парень лег головой на накрытые одеялом бедра, поджимая ноги к груди. Одна из рук обняла колени. Я пару секунд смотрел на спрятавшего от меня лицо юношу, но следом молча откинулся на подушку, зарываясь свободной ладонью в рыжую макушку. Парень придвинулся ближе, подставляясь под пальцы, наматывающие пряди на себя. Рука не выпускала револьвер, сохраняя его на животе для большего шанса выжить при внезапном нападении, но юноша продолжал тихо лежать, прижимаясь ближе к ногам, обнимая. Через двадцать минут слышалось тихое сопение уснувшего шпиона, но ладонь все равно продолжала копаться в карамельных волосах, перебирая.