Какао, мед, корица

Затылком чувствовал чужой взгляд, но оборачиваться не собирался. Закинув на переднюю панель скрещенные ноги, прокручивал барабан револьвера, наблюдая, как ведёт Оливер. На лице этого придурка сохранялась глуповатая улыбочка, а действия изредка были резкими, заставляя машину вилять по дороге. Накидка мешала, поэтому валялась рядом. Тихие щелчки оружия успокаивали, но мысли всё равно возвращались к недавнему событию. Я чуть не пристрелил шпиона. Перед глазами стояли испуганные рыжие, шокированные произошедшим. Помедли я, парень бы уже лежал в гробу. В тот момент персиковая кожа напоминала мою мертвенным оттенком. Я видел в чужих глазах страх, шок. После этого не пересекался с шпионом. Вечером объявили о задании, и, обсудив стратегию в комнате сбора, мы разбежались собираться. — Аккуратней езжай! — С отвращением процедил я, когда парень ужасно вписался в крутой поворот. Оливер не только не участвует в вылазке, но и просто довезти нас до места не может. — Даже Элиас бы справился лучше. — Проворчал я, ёрзая на сидении, устраиваясь более удобно. Грохнуться с кресла, когда этот придурок опять повернёт, не хотелось. — Яков, ну как же Элиас справился лучше? Он не видит. — Сказал банальную истину Оливер, на что я презрительно фыркнул. Убрал оружие и скрестил на груди руки, откидываясь на спинку. Переднее стекло покрывало снегом, который стирали гремящие дворники. За окном дул ветер, местами проникая в старую машину, пропитанную прохладой. По коже ходили мурашки, но надевать накидку не хотелось. Пристрели я шпиона, что бы это изменило? Я посмотрел на Оливера, уходя от грызущих голову мыслей. Тот посматривал в зеркало, прищуриваясь. Обернулся назад, изучая обстановку. Машина была погружена в ночной мрак. Хельга тихо дремала, пока Руф отсела к Гансу и Вольфгангу. Третий просто записывал негромкий скандал болтающих. Ближе к выходу расположились шпион и Дорис, причём вторая тоже задремала, обнимая юношу за руку. Тот бессмысленно смотрел перед собой, пока тускловатые глаза едва горели во мраке. Юноша, словно почувствовав, повернулся в мою сторону, пока я уселся обратно. Поднял взгляд обратно на Оливера, который также нервно поглядывал в зеркало. За нами не было хвоста. — Переживаешь за сестрёнку, старший братик? — С ядовитостью слетело с губ. Парень кинул на меня краткий взгляд и вернулся к дороге. — Это не твоё дело, Яков. — Подал он, сжимая руль чуть сильней. Смотреть он на меня больше не собирался. Нервничал. — Боишься, что мальчик Немо уведёт твою любимую сестрёнку? — Продолжил я, не тая язвительного наслаждения. Ухмылка не покидала губ, украшая их под маской. Парень кинул ещё один взгляд в зеркало, высматривая пару. — Я говорил, Оливер, от шпиона одни проблемы, но меня никто не слышал. — Немо не делает ничего плохого. — Проговорил он, защищая юношу, но переубедить его было раз плюнуть. — Брось, Оливер, ты видишь, как шпион вьётся вокруг Дорис. Та сама уходит из-под твоего заботливого крыла, сбегая в руки — перешёл на тихий шёпот. — Командира религиозных идиотов. — Я наблюдал, как парень мечется. Да, он считает Немо хорошим, но он боится за Дорис, а страх всегда прекрасный друг сомнений и подозрений. — Ты же видишь, что Дорис он интересен. А когда шпион вспомнит, кто он? — Вскинув брови, поставил вопрос я, принуждая парня хоть каплю подумать. Машина наехала на яму, сотрясая всех сидящих. — Подумай, Оливер, ведь Дорис к нему привяжется. А потом ей будет больно. — Развёл руками я, пока парень всё чаще поглядывал в зеркало. Он мне ничего не ответил. Проигнорировал, но посеять сомнение в его голове у меня получилось. Громкая сирена извещала о нападении. Сигнализация освещала огромный склад красными вспышками. Сердце ускорило ритм, пока глаза высматривали любую предстоящую опасность. Везде стояли громадные коробки, за которыми легко могли скрываться враги. Я следовал за юношей, оглядываясь по сторонам. Склад давил своей масштабностью, пряча в себе многочисленное количество вражеских солдат. — Куда дальше? — Выдохнул парень, останавливаясь посреди тёмного склада. Ориентироваться было практически невозможно. Везде одни и те же коробки с оружием. Сколько из него взрывоопасного? Я сделал пару шагов, приближаясь к юноше, оглядываясь по сторонам. В руке лежал револьвер. — Пойдём направо, выйдем к камерам. Там… — Руф и Хельга. — Кивнул парень, помня расстановку. Вскинул бровь, смотря на юношу с небольшим недовольством, но всё же продолжил. — Там пекло. Большая часть сейчас соберётся именно там, поэтому… — Пойдём по левой стороне, обходя и нападая со спины. — Вспомнил радостно юноша, пока я сверлил его взглядом. Тот, поймав мой взор, заглушил свою улыбку, неловко поджимая губу. — Извини. — Выдохнул он, почесав затылок, и направился в левую сторону. Оглянувшись, последовал за ним. До ушей донеслись тихие шаги. Я схватил юношеское плечо, заталкивая парня в небольшой проём между коробками. Зайдя следом, прикрыл ладонью собравшийся открыться рот шпиона и приложил к своим губам указательный палец, намекая молчать. Тот кивнул, отодвигая мою руку. Шаги приближались, отдаваясь эхом по всему складу. По спине прошли морозные мурашки. Отступил назад, пытаясь скрыться в мраке. Уперевшись спиной в парня, обернулся на половину, не выпуская с поля зрения ни юношу, ни выход. Тот чуть настороженно на меня посмотрел, но ничего не сказал. Лёгкий стук сапог раздавался всё ближе. Затаил дыхание, пока ладонь стиснула револьвер. Это был не один человек. Семь — десять. Алый силуэт начал проходить мимо. Следом ещё два. И ещё четыре. Винтовки поблёскивали в чужих руках. Глаза следили за каждым. Один любой звук и нам конец. На секунду глянул на шпиона. Хотелось отстраниться, но сделай я хоть один шаг от парня, и тусклый свет дойдёт до меня, смешавшись с алыми вспышками, выдавая расположение. Сирена стала тише, но всё также извещала о вторжении. Негромкая поступь проходящих смешалась с кратким и звонким звуком. К входу в проём торопливо прокатилась по холодному синему полу брошь, спавшая с берета. Солдаты продолжили шагать. Парень, потерявший брошь, остановился и прошёл, чтобы подобрать. Я подался назад, отступая ещё дальше, но дальше была стена и шпион. Тело сковало в ожидании опасности. Парень опустился на корточки, беря потерянный предмет. Он поднял взгляд. Лицо исказил последующий крик о тревоге, но глухой выстрел раздался раньше. Парень упал замертво, пока из лба потекала алая жидкость. Их там больше десяти. Тихие шаги сменились на секундную тишину, которая, казалось, длилась вечно. Неуходящая поступь наполнила склад. Никто не приближался. Им ясно, что нам идти некуда. Не опускал оружие, делая тихий вдох. Должен быть выход. Я не оглядывался на юношу, но чувствовал исходящее от него напряжение. Они будут караулить. Но и отсидеться здесь не выйдет. Валяющийся труп честно говорит о нашем местоположении. — Бросьте оружие! — Чёткий голос выдал команду, пока ладонь сильней сжала револьвер. Их в шесть — семь раз больше. Последующая за командой тишина заставила повторить приказ. На него тоже ответа не было. Умереть на этом?! Из-за какой-то чёртовой оплошности лежащего с простреленной головой солдата?! Поблёскивающее украшение валялось поодаль от мертвеца, так как отскочило при выстреле. Звона броши уже не было слышно, так как его перекрывала тишина. — Последняя попытка сдаться, или мы стреляем на счёт три. — Произнёс громким голосом солдат, пока дышать стало невозможно. Умереть так? Всё было продумано, всё. Почему они сюда пошли, это длинный путь до тыла. Почему они не пошли по другой стороне? Случались короткие вдохи, которые не проникали в лёгкие. По голове словно ударили. Перед глазами начало мутнеть. Выходить — смерть. Оставаться тут — тоже. Тело обжигало жаром. Дышать нечем. — Раз… — Дёрнулся, чуть не роняя оружие, пока тёплые ладони легли на талию. Сердце перестало биться, по коже бежали стремглав мурашки. — Мы выберемся, но сейчас стоит сдать оружие. — Дыхание согрело ухо. Голос звучал твёрдо. Парень крепко держал мою талию, пока меня потрясывало. К горлу подкатил ком, создающий желания выблевать всё до кишок. — Два… — Неспешный счёт напоминал о идущем вперёд времени. — Яков, мы выберемся. — Сжал сильней мою талию парень, прижимая к себе. Голос показывает в себе столько уверенности, что хочется невольно ему верить. Меня трясло, пока губы окрасила неровная ухмылка. Лицемер. — Я и так это знаю, шпион. — Прошипел я. Ладонь без желания бросила револьвер к выходу, а следом кинул второй, смотря, как серебристые красавцы стираются о грязный бетонный пол. Пара секунд, пара дней, и я труп, как лежащий невдалеке от нас солдат. Юноша, убрав с одной моей талии одну ладонь, бросил своё оружие, начищенное несколько дней назад. Я спихнул чужие руки с себя. — Руки за голову, выходить по одному. — Спокойным голосом выдал солдат. Я перевёл на парня взгляд. На милом личике не было эмоций, только ясную сосредоточенность выдавали рыжие глаза. На несгибающихся ногах сделал пару шагов и привередливо переступил труп, выходя из укрытия, убирая руки за затылок. Прошёл взглядом по присутствующим. Больше пятнадцати. Винтовки, пистолеты, всё направлено на меня. Тело уже не дрожало. Голову накрыло туманом, когда я осознал, что не дышу. Юноша вышел следом, убрав руки за голову. Черноволосый парень распахнул глаза, смотря на шпиона. Мои шансы выжить уменьшались с каждой секундой. — Это же… — Промолвил рядом стоящий блондин, но его перебил грубый голос брюнета. — Обоих в камеру, доложить в Штаб. — Повернувшись к блондину, произнёс солдат, с сомнением проходя по нам взглядом. Стука сердца не было. Не было никаких звуков. Звук закрывшейся клетки — единственное, что привлекло внимание. Пробирающее чувство дежавю начало грызть изнутри, оставляя только чёрную пустоту. Медленно прошёл к светло-деревянной полке и, опираясь рукой, сел, не смотря по сторонам. Костёр. Меня ждёт костёр. Шпиона узнали, тот выберется, вернётся на Родину, начнёт служить на своём месте. Я же просто сдохну. Не останется ни тела, ни праха. У меня не будет могилы, будто меня вообще не было. Я умру. Просто умру. Всё, что я делал, окажется бессмысленным. Спецотряд сейчас вернётся обратно. Если успеет скрыться. Либо мы увидимся на площади, привязанные к разным деревянным столбам. Я не могу здесь сдохнуть. Поднявшись с места, прошёл к решётке, дёргая. Медленный выдох. Огляделся по сторонам коридора. Никого. Ни в коридоре, ни в камерах. Ни одного охранника. По телу фантомно проходил огонь, предвещая ожоги, запах плоти и крики, срывающиеся из-за нестерпимой боли. Револьверы остались там. Оружие, которое было под рукой на протяжении года. Единственное, что давало какую-никакую уверенность, исчезло. Подался к замку, раздумывая, чем открыть. Нужно было отсюда выбираться. Когда наши скроются, паника утихнет, и все вернуться к привычному состоянию. Тут будут охранники, начнётся допрос, пытки. Они будут получать информацию. Как я несколько недель назад. Холодная чёрная кровь будет стекать с чужих пальцев, тело будет ломать от боли, вызывающей жалостливые крики. Мои крики. Всего пару дней. Пару дней кошмара. А следом мучительная смерть на радость публике. За что?! Где я ошибся?! Что пошло не так?! — Яков, — чужая ладонь легла на плечо. Я оттолкнул парня, осознавая одну деталь. Дискомфорт. Подрагивающие руки ощутили металл решётки под собой. Взор припал к ладоням. Голым ладоням. Отдёрнул руки. Дрожь усилилась. Я… Я не заметил, как с меня стянули перчатки? Губы отразили усмешку, пока я рассматривал трясущиеся руки. Белая кожа обтягивала пальцы, отдавая фиолетовой болезненной синевой. Местами виднелись вены. Чёрные вены, проходящие под кожей цвета мела. — Эй, — ладони коснулась другая, тёплая. Я вырвал руку, отступая от парня. — Не трогай меня! — Жалкий голос. Мой голос. Слабый, ничтожный крик. Чувство дежавю накрывало с головой. Потребность в оружии сейчас ярко привлекала к себе внимание. Глаза осматривали белую комнату, ища что-то, чем можно вскрыть замок. Кроме полок, раковины и унитаза здесь ничего не было. Взгляд наткнулся на рыжие глаза юноши. Я сглотнул, видя, как горящий рыжий костёр бросает в небо свои огоньки, слыша, как разносится запах плоти. Кровь в венах затвердевала, замерзала, как озеро в тридцатиградусный мороз. Двигаться стало тяжелей. Что-то проникало в кровь, отравляя рассудок. Помотал головой в попытке снять наваждение, но я умру. Просто умру. — Яков, — до ушей доносился тихий голос. В кожу входили иголки, распарывая её. Шприцы, вводящие жгучий тело яд. Тупой, монотонный шум заглушал всё. Шум огня. Огня, обволакивающего тело. Больно. Я мертвец. С груди вырвался хриплый заливистый смех. Все мои старания насмарку. Все попытки выжить, всё, что стало известно. Всё насмарку. Вагнер будет рад от меня избавиться. Генерал тоже. И Оливер. И Ганс. — Яков, пожалуйста. Ты меня слышишь? И Руф. И Дорис. Вольфганг. Элиас. Я знал все их секреты. Всё, что они так старательно скрывали, мне было известно. И для чего? Для чего всё это? Мой обугленный труп украсит площадь. Всё это уйдёт со мной в могилу. Какую могилу?! Всё это канет в никуда. Хел? Она будет рада? Конечно будет. Я единственный свидетель её проблем. Избавившись от меня, она, конечно, будет в восторге. Что-то сжало плечо, а следом тело обвила хватка. Я дёрнулся, вырываясь. Дни прошли так быстро? Всё тело кричало в боли, что было хорошим утверждением, что пытки прошли весело. Вероятно, оно уже разлагалось, но под транквилизаторами почувствовать что-либо невозможно. Много ли я сказал? — Пусти! Иди к чёрту! — Стальная хватка не давала выбраться. Я отталкивал нарушителя, но это казалось бесполезным. — Яков, всё нормально. До содрогающегося тела доходило тепло. Вены на руках начало жечь. — Стоп! Хватит! — Густой яд растекался по телу вместо крови, вызывая колющую везде боль. Она разрывала мясо, отравляла вены, создавая внутреннее кровотечение. Всё горело огнём. Все резкие движения не имели толку, а только вызывали большую боль. По камере проходил жалкий крикливый голос. Я не оставлял попыток вырваться, но хватка не исчезала. Лёгкие начали пылать, вызывая ещё один крик, пронёсшийся осознанием. В нос бил запах плоти. Моей плоти. Кожа горела. Обволакивало огнём, впивающим в тело ярко-рыжий яд, разрушающий каждую клеточку. Чёрная кровь становилась бензином для костра, разжигая его ещё больше. — Хватит, пожалуйста! Я не хочу! — Слабые хрипы приходили на смену крикам. Бессмысленно пытался вырваться, но тело работало против себя, трясясь в агонии. — Яков, всё в порядке. Я с тобой. — Дыхание обожгло ухо. Я ёрзал, пытаясь сбежать. Яд начал отдаваться в голове, разрушая клетки мозга. Силы сгорали, покидая механическое, уже ни на что не способное тело. — Пожалуйста. Я не хочу. — Противно. Жалко. Ужасно. — Всё будет в порядке. — Шёпот прошёл по коже, я обмяк, чувствуя, как уходит сознание. Всё болит, просит о пощаде, дрожит от убивающих ощущений, проходящих по каждому сантиметру. Изо рта вырываются слабые вскрики, пока огонь пожирает тело. Медовый аромат резко контрастировал с запахом горящей плоти. — Не хочу. — Выдавил я, делая ещё одну попытку освободиться. Лёгкие отдавали тупой, слепой болью. — Всё будет хорошо. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Я вцепился, сжимая. Тело перестало содрогаться, оставляя в себе только мелкую дрожь, проходящую по коже. Повёлся на запах, ловя аромат мёда и чего-то сладкого, и уткнулся носом, ища спасения от боли. Пустота. Только тепло и запах горьковатого мёда. Тепло? Тепло костра, сжигающего тело. Почему нет радостных криков публики? Может меня оглушили, ибо чувствовалась только боль. Везде. Тишина заполняла голову. Не было ни чувств, ни эмоций. Одна монотонная боль. Среди безмолвного, долгого молчания раздался небольшой стук. Следом за ним второй. Ритм сердца едва слышно отдавался в ушах. Я сделал глоток воздуха, отстраняясь насколько возможно. Взор наткнулся на дышащие золотом глаза. Коричневые ресницы обрамляли их, подчёркивая рыжесть. На дне глаз видел темноватую привычную горечь. Осознание ударило по голове. Я откинул размышления, изучая лицо юноши взглядом. Загрубелые ладони держали за плечи, но не сжимали их. В спину упиралась решётка. Мои же руки цеплялись за чужую спину. Тело ещё раз передёрнуло от мурашек. Брови парня сморщились, а он с тревогой смотрел на меня. Я хотел вытравить усмешку. Хотел оттолкнуть юношу, но не было сил, чтобы просто отстраниться или пошевелиться. Тот сам собирался отодвинуться. — Стой. — Глухо сорвалось с губ, пока я смотрел в переливающиеся глаза шпиона. Тот, подавив растерянность, придвинулся обратно. Я разглядывал золотистые глаза, внутри которых сверкали огоньки костра. Парень поджал губу, не сводя с меня взора. Он спустил руки на талию, беря в объятия. Подбородок уткнулся в моё плечо, тараня. До ушей донёсся едва слышный вздох, пока плечи парня вздрогнули. Ладони слабо обхватили юношу, располагаясь на его спине. Одна из них залезла в мягкие волосы, получая неестественные ощущения. Мягко. Тепло. Безопасно. Ложно. Горько выдохнув, уткнулся носом в карамельные волосы, вдыхая аромат корицы с мёдом. Безжизненно стоял в греющих объятиях, не чувствуя ничего. Голова пуста. Да, это неправильно, да, нужно это решать. Но я продолжаю быть здесь, чувствуя, как юноша прижимается ближе. Медленные вдохи наполняли лёгкие. Никакой боли, никакого яда. Чувство дежавю всё ещё держало в страхе сердце, затормаживая его ритм. Мы в белой клетке. Из звуков была только капающая где-то вода. В камере был стандартный набор из раковины, унитаза, пары полок для сна. Я отодвинул юношу, не смотря на него. Тот послушно отстранился, не настаивая. Взор ходил по светлой клетке, ища что-то. Ища спасение, которого пока не было. Нужно выбираться. Грохот цепей прервал размышления. Шпион подошёл к решётке, пока я отодвинулся от неё. Через пару секунд напротив нашей камеры появился солдат в алой форме. Тёмно-фиолетовые длинные волосы были убраны в тонкий хвост. Парень быстро подался к решётке, хватаясь за неё руками, поражённо смотря на шпиона. Юноша же отступил пару шагов, избегая близкого контакта. — Это правда ты? Боже, это правда ты. — Выдохнул солдат, разглядывая юношу. Сиреневые глаза смотрели на шпиона как на седьмое чудо света. Я скрестил руки на груди и наблюдал разворачивающееся действо. Поверит ли ему Немо? — Мы знакомы? — Промолвил юноша, с сомнением рассматривая солдата. Я его где-то видел. Спустя секунду вспомнил где. Фотографии из досье шпиона. Это один из его круга общения. Парень чуть ошарашено посмотрел на шпиона, удивляясь вопросу. — Ты меня не помнишь? — Выдохнул тот, изучая юношу взглядом. Немо помотал головой, разглядывая собеседника. — Валь… — Шпион, он может перетягивать тебя на свою сторону. — Хрипло отчеканил я, с недоверием смотря, на солдата. Тот вскинул брови, с долей непонимания, а следом отвращения глядя на меня. Юноша обернулся от меня, впадая в диссонанс. — Он за нас, и всегда был за нас. Ва… — На вашей стороне за него назначена награда. Разве это говорит о том, что он был за вас? — Вскинул бровь я, проходя к юноше. Неизвестно, выберемся ли мы, но отвести шпиона от этого открытия я должен. Ладони чувствовали гладкую ткань рубашки. Непривычно. Неприятно. Солдат сжал решётку, переводя взгляд на юношу. Украшенные длинными ресницами глаза смотрели на шпиона с надеждой. — Вальтер, это же я, Лиен. Тебя разыски… — Какое совпадение. — Перебивая, усмехнулся я, намекая юноше именно на дезертирское имя, наблюдая изогнувшиеся в сомнении пухлые губы. Тот периодически переводил взгляд с меня на солдата. — Ну, Вальтер, — имя наждачкой проехало по языку и поцарапало юношеские уши, заставляя взглянуть на меня. — За твою голову назначены деньги. Большие деньги. Как думаешь, какой-то солдатик бы знал тебя лично, если ты столько стоишь? — Поинтересовался я, пока милое личико сморщилось от моей формулировки. Лиен молчал, с тревогой закусив губу. Он выжидательно смотрел на юношу в надежде, что тот вспомнит. Шпион глянул на солдата, размышляя. Вспомнит? Неспешно прошёл к юноше и расположил свои ладони на его плечах, приближаясь губами к его уху. — Ну же, Вальтер. Смотри, это твой друг. За твою голову ему дадут большую сумму. — Пожимая крепкие мужские плечи, не делал голос тише, чуть насмешливо говорил я, наблюдая, как солдат стискивает губы. — Всё не так! — Он видит, что я манипулирую юношей. Да и сам Немо наверняка это видит. Но мои слова логичны, последовательны, соответственно, правдивы. — Вальтер, он тебе лжёт, это из-за… — Может твоя голова столько стоит из-за знаний в ней? Знаний об отступниках. Или знаний о чём-то ещё. Но за хорошего человека бы не назначили такую награду, Вальтер. — Разминая только больше напрягающиеся плечи, проговаривал я, не сводя с сиреневых глаз самодовольного взгляда. Под ладонями ощущал тепло. Гораздо более яркое, чем в перчатках. — Прекрати. — Повёл плечами юноша, отстраняясь от меня. Я послушно убрал руки, ухмыляясь. Шпион посмотрел на меня, а следом кинул взгляд на солдата. — Кто я? — Задал вопрос юноша, ожидая от солдата правды. Я закусил щёку, размышляя. Металлическая дверь проскрипела вместе с грохотом цепей. Мы обернулись в сторону входа. Лиен, быстро сменив удивление на сосредоточенность, вскинул винтовку, и раздалась пара выстрелов, заставляя сделать несколько шагов назад. Ещё одни выстрелы дробью били в ответ. Привычный залп ружья дал в уши. Выстрелы одной винтовки сочетались с выстрелами другой, пока парень отступал назад. — Ник, нужно под… — Нет! — Вскрикнул юноша, подбегая к решётке, смотря, как один точный выстрел заставил парня замолчать. Пуля попала в лёгкие, изо рта спустя мгновение полила алая кровь. Сиреневые глаза были распахнуты. Выстрелы затихли, и солдат, попытавшись заткнуть ладонью кровоточащую рану в груди, медленно скрючился, оседая на пол. Юноша в порыве дёрнул решётку, смотря, как его ключик к правде угасает. — Не в-верь… — Хриплый кашель. Парень захлёбывался в собственной крови, зажимая рукой рану. Винтовка лежала где-то рядом, пока солдат с искренним ужасом смотрел на застывшего у решётки юношу. В сиреневых глазах читалось понимание смерти, осознание своих последних секунд. Окровавленная ладонь сжимала форму, пока красная жидкость пачкала белый цвет, впитывающий в себя эту краску. Глаза парня закрылись, запрятанные длинными чёрными ресницами. Навечно. Юноша не шевелился. Со стороны входа слышал приближающиеся шаги. — Шпион… — тихо позвал я, но резкий рывок решётки заставил вздрогнуть. Парень припал головой к ней, выдыхая воздух из лёгких. Сильные плечи напряжены, а ладони не выпускают металла. Я сделал пару шагов к юноше и встретил за дверцей взгляд лиловых глаз. Хел со своим любимым ружьём, Руф, не выпускающая пулемёт и Дорис с винтовкой, подбегающая к шпиону. — Боже, ты цел? — Протянула русоволосая девушка, хватаясь за решётку напротив юноши. — Да, Дорис, спасибо за волнение. — С цинизмом усмехнулся я, скрестив руки на груди. Ладоням холодно, воздух слишком свежий. Достать маску и перчатки выйдет только по возвращении. Противные ощущения окутывали тело, но сердце постепенно восстанавливало ритм. — Ой, я… Я надеюсь, у вас всё в порядке. — «Исправилась» она, перемещая свой взор с меня на юношу, который не отрывал взгляда от убитого. Я сглотнул, проходя к замку, с которым возилась Хел. Руф, понимая, что тут она не поможет, осталась караулить у входа. — Как вы узнали? — Негромко поинтересовался я, смотря на возящуюся леди. Та на секунду кинула в меня взгляд. — Ты думаешь, мы бы не заметили отсутствие двух пассажиров? — Вскинула бровь она. Щелчок замка прошёлся мурашками по коже. Мы ещё не вышли. Нужно найти оружие. — Как нашли? — Уточнил я, поглядывая на юношу. Пухлая губа закусана, пока глаза смотрят на парня, белеющего на полу. Дорис что-то бессмысленно бубнила, пока шпион размышлял. Вероятно, над последними словами своего бывшего друга, о котором не помнит. — Один из солдат прошёл не в то время, не в том месте. — Произнесла Хел, отворяя дверцу. Обернулся к застывшему юноше. — Шпион! — Негромко позвал я, но тот промолчал. Дорис с паникой поджала губу, смотря то на парня, то на меня. Раздражённо выдохнув, прошёл к нему, хватая за шиворот и оттаскивая юношу от решётки. Тот дёрнулся, сопротивляясь, но следом отпустил, приходя в себя. Медовые глаза прошли по мне взглядом. — Не спи. — Выплюнул я и направился на выход. Через пару секунд слышал за собой его шаги. — Яков, — я глянул на леди. Лиловые глаза не отрывались от голых ладоней. Спустя миг взор девушки поднялся ко мне. Настороженность и внимательность. — Продолжим здесь стоять — встретим много пренеприятнейших рож, поэтому не стоит тратить времени. — С недовольством проговорил я, убирая ладони от чужого взора в карманы брюк. В руке подрагивало оружие. Холодное. Родное. Расположившись на привычном пассажирском сидении, закинул ноги на переднюю панель, игнорируя ворчание Оливера по этому поводу. Рядом валялась не надетая на время штурма накидка. Морозный воздух поступал в лёгкие. Я живой. От осознания этой мысли хотелось смеяться. Да, при себе не было перчаток, нет маски, но пока я живой. Спустив окно, впустил холодный воздух, вдыхая его зимние порывы, проходящие по прядям волос. Сколько мы ещё проживём? Пару секунд, пока за нами не начнётся погоня, или мы всё же успеем доехать до штаба? Ганс с Вольфгангом успели втихую устранить капитана шестой группы. Она располагалась на правой стороне. Так как левая — самая слабая, и удар придётся по ней, мы осторожно бьём по сильным частям, выводя их из строя. Холод уже начал жечь кожу, поэтому, прикрыв окно, откинулся обратно на спинку и, спрятав оружие, убрал руки за голову. Револьверы удалось найти по пути к выходу. Правда пара человек была против, но массивное ружьё удалило помеху. Я глянул на Оливера, который опять отвлекался на зеркало, высматривая что-то. Поёрзав, осмотрел заднюю часть. Хел болтала с шпионом, Руф и Дорис, пока Ганс и Вольфганг молча слушали. Второй также старательно всё записывал. Шпион уловил взгляд и посмотрел в мою сторону. Я недолго изучал юношу. Он теперь уверен, что он Вальтер. Он не помнит своего прошлого, но знает, что имеет важное значение для той стороны. Парень также не отводил от меня взгляда. На его лице не было улыбки или чего-то ещё, показывающего эмоции. Золотистые глаза просто не отрывались от моих. Не мог же шпион наиграть недоверие к Лиену? По коже пробежали небольшие мурашки. Он может врать. Врать во всём. Ни одно действие невозможно предсказать с точностью до ста процентов. Немо не раз прикрывал мелкую ложь своей улыбкой. Сколько вранья он прикрывал её своими горьковатыми глазами, с скрытым трепетом и глупой верностью смотрящими?