Какао, мед, корица

— Готовишься к атаке, шпион? — Усмехнулся я, прикрывая за собой дверь спальни. Лучи только взошедшего солнца проникали в комнату, остающуюся такой же холодной, как и вся казарма. Юноша расположился за столом, по левую сторону стоял металлический чемоданчик для чистки оружия. — Стрелять ходил. — Ответил парень, не оборачиваясь ко мне. — Я знаю. — Кивнул я, проходя к юноше, пока рука вытащила револьвер. Шпион повернулся ко мне, вскинув в удивлении брови, а потом, уловив такую обыденную мысль, отвернулся обратно, продолжая протирать револьвер белой тряпкой с маслом. — Я тебя не видел. — Негромко выдохнул юноша, откладывая оружие и убирая всё обратно в чемодан. — А так бы выстрелил? — Вскинул бровь я и смотрел, как шпион завис. На миг. Взор обжигающих глаз поднялся ко мне. — Ты меня убиваешь своим юмором. — Проворчал он. — Это значит «да»? — Парень поднялся с места, а револьвер упёрся в чужую грудную клетку. — Никогда и ни за что, Яков. Ни за что. — Процедил юноша, пока мой палец оглаживал курок. — Потенциальный убийца никогда не признает, что он убийца, помимо момента, когда его цель будет на последнем издыхании. — Проговорил я, проводя оружием вверх, к шее. Чуть опустил дулом воротник рубашки, отмечая уже сходящие следы от моих действий. Спустя дней шесть юноша уже почти спокойно сидел, но взгляды, приходящие на мой насмешливый взор, открыто говорили о злости, пусть и незначительной. — А если я не хочу тебя убивать? — С моих губ слетел смешок. Я стянул маску на подбородок, разглядывая чуть округлившиеся золотистые глаза. — Тогда бы ты ко мне не подходил, Немо. Парень ненадолго завис, пытаясь разобрать мою фразу. Брови были чуть схмурены, а зубы закусили нижнюю пухлую губу. Свободная рука пошла по мальчишечьим рукавам и карманам, проверяя отсутствие другого оружия. — Я тебя не понимаю. — Помотал головой юноша, не делая резких движений. — Понимаешь, Немо, понимаешь. — Отозвался я, продолжая проверять шпиона. Тот ненадолго замолчал, зная, что я прав. Закончив, вернул взгляд к рыжим глазам, которые отражали горькую озадаченность. Жалость. Я невольно поморщился. — Продолжишь на меня так смотреть, тресну по твоему милому личику, шпион. — Отчеканил я, на что юноша едва улыбнулся и увёл взор, который так и не поменялся. — Возможно, не считай ты каждого подходящего потенциальным убийцей, к тебе бы подходили чаще. — Слабо усмехнулся он, пока моя ладонь легла на юношескую шею, привлекая взор рыжих глаз ко мне. — Мне не нужен никто, шпион. Никто. — Процедил я, сжимая чужое горло. Юноша закусил губу, не пытаясь меня как-либо отодвинуть. Хоть через пару мгновений на предплечье и легла загрубелая ладонь, он меня не отталкивал. — Я знаю, Яков. Я знаю. — Кивнул он, смотря на меня. Отпустил парня и собрался направиться на выход, но хватка на предплечье не ушла, заставляя задержаться. Взглянул на юношу, не сводящего с меня глаз. Он потянул на себя, принуждая сделать шаг к себе, чтоб не грохнуться. Я замер на расстоянии тридцати сантиметров от его лица. Дыхание стало более быстрым, пока тело напряглось в ожидании атаки. Загрубелая ладонь поднялась к лицу и медленно огладила щёку. Взор рыжих глаз не отпускал мои глаза. Юноша подался вперёд, склоняя голову вбок, и остановился в паре сантиметрах от моих губ. — Ты или тупой, шпион, или действительно убийца. И я склоняюсь только ко второму варианту, каким бы комплиментом это не было твоему уму. — Проговорил я. Немо закатил глаза. — Я польщён. — Улыбнулся он, всё ещё выжидательно смотря на меня. Накрыл губы юноши, сразу начиная покусывать их до покраснения. Он подхватил меня под бёдра, заставляя вцепиться в крепкие плечи. Я судорожно выдохнул, спуская в мгновение ока взведённый курок. Ноги обхватили мальчишечьи бёдра, пока сердце било до боли быстро. Рёбра сковал секундный страх. Юноша направился к койке, удерживая меня. Губы парня перешли на шею, вызывая мурашки, проходящие по телу брызгами. Подставляясь под влажные поцелуи, запрокинул голову, вдыхая ртом недостающий воздух. Аккуратно опустив меня на постель, юноша расположился сверху, продолжая ласкать губами мою шею, расстёгивая рубашку. Нет. Отодвинул парня, и взор золотистых глаз обратился с непониманием ко мне. Я схватился за крепкие плечи, подаваясь вперёд. Слабо проскрипевшая от действия кровать чуть прогнулась. Оседлав шпиона, с ухмылкой смотрел в растерянные глаза. Карамельные волосы рассыпались по подушке, взлохматившись. Руки украли чужой алый галстук. Сведя запястья податливого юноши над головой, прикрепил их к изголовью деревянной кровати, несильно затягивая. Парень заворожённо смотрел на меня, всё ещё поражаясь такой наглости. — Может, мне так тебя оставить? — Усмехнулся я. Юноша дёрнул связанными руками, в распахнувшихся на секунду глазах пробежала искра страха. — Нет. — Выпалил шпион, пока я поднялся с него и направился к двери. — Яков, стой! Это несмешно! — Подперев дверь рядом стоящим стулом, развернулся к раздраженно вздохнувшему юноше, откинувшемуся головой обратно на подушку. — Гад. — Я могу и передумать, мистер шпион. — Протянул, подходя обратно, и, перекинув ногу, оседлал парня, упираясь ладонями в грудную клетку. Медовые глаза с предвзятостью смотрели на меня. — А я могу начать орать, что ты меня пытаешь. — Ответил юноша, двигая бедрами для более удобного положения. Стянул с шеи галстук и наложил поверх медовых глаз, скрывая. Парень мотнул головой от неожиданности, но следом дал спокойно завязать. — Тогда также придется сказать, что пытка тебе понравилась. — Убрав револьвер, добавил я, расстегивая жилетку, а следом и пуговицы рубашки. — Хочешь, чтобы я солгал? — А это будет ложью? — Вскинул бровь я, ехидно усмехаясь. Расстегнул рубашку и провёл рукой по мускулистому торсу. Юноша втянул живот. Шпион промолчал на мою фразу, закусывая губу. — Не-е-м-о, я веду с тобой диалог. — Ладонь легла на мальчишечью шею, чуть надавливая. — Отвечай мне на вопросы. — Нет, н-не будет. — Выдохнул шпион, запрокидывая голову, открывая шею больше. Я усмехнулся. Золотистые глаза смотрели бы с привычной робостью, не будь они скрыты под алой тканью Склонившись, сдавил шею сильней и накрыл алые губы, раздвигая их языком. Парень выдохнул в мой рот и ответил на поцелуй. Закусив нижнюю губу, я чуть отстранился, задумываясь над дальнейшими действиями. Хотелось продолжить игру и заставить шпиона просить. Его мольбы вызывали экстаз, отдающийся по коже колючими мурашками. С желанием закусил повреждённую кожу шеи, вызывая краткий вскрик юноши. — Потише, мистер шпион. Вы же не хотите привлечь внимание. — Усмехнувшись, сделал ещё один укус, смотря, как напрягается парень, стискивая зубы. Начал тереться членом о чужой пах, обновляя следы на юношеской шее. Пухлые губы раскрылись, Немо судорожно вдыхал воздух, пока под моими ладонями работала во всю его грудная клетка. Возбуждение начало отдаваться в низу живота тягучим удовольствием. Юноша сорвался на очередной стон, который я заглушил, возвращаясь на мгновение к пухлым губам. Начал тереться об парня всем телом, оставляя небольшие поцелуи у шеи. Руки слегка тряслись, а в уши вливались приглушённые слабые вздохи юноши, млеющего подо мной. Закусив покрасневшее ухо, услышал следующий шёпот. — Блять, Яков, я больше не могу…. — На губы наползла ухмылка, а я чуть отодвинулся, разглядывая покрасневшие щёки, скрытые алым галстуком глаза и малиновые губы, контрастирующие с светлой персиковой кожей. Из-за прекращения действий юноша выгнулся, льня ко мне, желая продолжать. — Придётся смочь, шпион. — Усмехнулся я, отодвигаясь ещё дальше, садясь на его бёдра. Тот рвано выдохнул из-за случайно задетого паха, прогибаясь в спине. Стиснув пухлые губы, он недовольно дёрнул связанными руками. Спустился ниже и коснулся губами упругой груди, лаская сосок. Юноша страдальчески проскулил, пока по коже пошли долгожданные мурашки. Прикусил, заставляя вздрогнуть. — Яков, пожалуйста, я не… — Немо, ты же хороший мальчик, должен потерпеть. — Прошептал я, чувствуя, как замер юноша. Вернулся к соску и начал его посасывать, на что шпион жалобно выдохнул. Его тело было напряжено от возбуждения. Одно резкое движение, и парень, возможно, кончит. Мне же нужно было этот миг оттянуть как можно дальше. Запустив ладонь в трусы юноши, огладил пальцем влажную от смазки головку и вывел руку. Парень прогнулся в спине, тяжело вдыхая недостающий воздух. — Шпион, давай на живот. — Проговорил я, будучи несильно уверенным в том, что в таком состоянии Немо меня поймёт. Однако он понял. Наощупь, неуклюже перевернувшись на живот, ибо руки так и оставались привязанными, юноша чуть отклячил задницу, трясь пахом о постель. Я схватил парня за бока, тяня на себя, намекая приподняться. Шпион уткнулся носом в подушку, досадливо вздыхая, но встал на колени. Лёгши на его спину корпусом, расстегнул чужие брюки и стянул их до колен вместе с бельём. Начал слабо покусывать шею, чуть толкаясь в парня. — Як-ков, — позвал юноша, схватившись за деревянную спинку кровати, к которой и были привязаны руки. — Да, мистер шпион? — Выдохнул я, пытаясь сохранять ровный голос, что удавалось уже крайне тяжело. — Пожалуйста, давай… — Он ненадолго замолк, утыкаясь носом в подушку, но всё-таки следом закончил. — Аккуратней…. Я ненадолго замер, осмысливая услышанное. Парень большую часть недели не мог спокойно сидеть, а если учитывать и то, что следы с того случая всё ещё оставались фиолетовыми, то становилось понятно, что шпиону было больно. Он бы не стал просить, если бы это не доставляло столько дискомфорта. — Твоё счастье, что у меня в тумбочке вазелин, шпион. — Отозвался я, отстраняясь от парня. Тот не высовывал носа с подушки, пока я, достав с кармана ключ, поглядывая на юношу, открыл тумбочку. Забрав вазелин, закрыл ящик и вернулся обратно на скрипнувшую койку. Пальцы слегка подрагивали. Подумав, стянул перчатку и, выдавив беловатую мазь, сливающуюся с меловой кожей, растёр в ладони. Одной рукой сжал ягодицу, пока увлажнённые пальцы огладили края анального отверстия. Я лёг обратно на спину юноши, покусывая его шею. Тот полностью ушёл в подушку, не высовывая головы. — Немо, — позвал тонущего в смущении юношу я, пальцами оглаживая вход. Шпион не отреагировал. — Немо, мой послушный мальчик, — Продолжил я, начиная вводить пару пальцев. Юноша ещё сильней сжался. — Мой хороший, какой же ты красивый, когда стесняешься. — Выдохнул в ухо парня я, а следом кратко провёл языком по ушной раковине, наблюдая ещё больше стыдливости. На губах расцвела небольшая ухмылка. Ввёл третий палец и начал проходить по стенкам, ища чувствительные места. Вторая рука легла на член, сжимая. — Ну же, мистер шпион, почему я не слышу ваших стонов? — Нарочито мягким тоном проговаривал я. — Вы просили меня быть аккуратней, я стал аккуратен, так где теперь моя награда? Я хочу тебя слышать, мой мальчик, хочу слышать, как ты стонешь от удовольствия. — Пальцы задели простату, а юноша прогнулся, но не отпустил подушки, из-за чего стон перешёл в негромкое мычание. — Немо, ты хочешь меня позлить? — Уже с раздражённостью в голосе проговорил я, начиная трахать парня пальцами под нужным углом. Слабое скуление, заглушённое подушкой, доходило до ушей. Я знал, что лицо парня горит от смущения, но его молчание начинало бесить. Выведя пальцы, я одной рукой спустил брюки с бельём. Закусив его плечо, резко вошёл, вырывая громкий стон, смотря, как парень прогибается, сжимая деревянное изголовье кровати. Свободной рукой схватил карамельные волосы, вытаскивая милое личико из подушки, пока вторая ладонь не отпускала твёрдый член. Вошёл ещё раз, слыша резкий стон, схожий со вскриком. — И какой ты просишь от меня аккуратности, когда так невинно стонешь, шпион? — Выдохнул в красноватое ухо я, не выпуская рыжих волос. Парень отклянчивал задницу и тянулся назад, желая продолжать, но я замедлился, помня про последствия прошлых действий. Темп был более медленный, но каждый раз я входил до конца, вырывая рваные стоны юноши. — Д-да, ещ…ё…. — Однако сохранять спокойствие получалось недолго. — П-пожалуй…ста, Яков…. — Я дёрнул за волосы сильней, вызывая громкий вздох, и увеличил скорость. Отпустив волосы, быстро закрыл юноше рот рукой. Тот ещё раз простонал в мою руку. — Шпион, заткнись. — Резво прошептал в ухо парня я, оборачиваясь к двери. Спустя мгновение ручка дёрнулась. Юноша подался назад, продолжая сложившийся ритм. Ручка дёрнулась ещё раз. — Кто там? — Из-за двери раздался голос Ганса, пока Немо на миг замер. Прогнувшись в спине, парень тёрся об меня, будучи уже на пике удовольствия. Он молчал, старался молчать, но и тело требовало выхода, который я запрещал уже долгое время. — Что надо? — Максимально стараясь придать голосу привычного тона, крикнул я, смотря, как парень нервно елозит. Начал невольно толкаться в юношу, тело требовало закончить начатое. Немо тихо проскулил, заставляя остановиться. — Й-яков, ты не видел Немо? — Поинтересовался парень, пока я с досадой посмотрел на нетерпеливого юношу. — Тебе надо, ты и ищи! — С недовольством воскликнул я, утыкая шпиона носом в подушку. Тот слабо поскуливал, создавая возможность попасться. Ручка двери дёрнулась ещё раз. — М-можешь от-крыть, мне н-нужн… — Ганс, проваливай! Потом придёшь! — Не тая агрессии, крикнул я. Тело вопило, приказывая продолжать, но рассудок ещё кое-как удерживал бразды правления. — Н-но м-мне… — Ганс, проваливай! — Повторил требование я, не слыша в ответ больше возражений. Спустя пару мгновений раздались тихие шаги. Парень ушёл. — Идиотина. — С отвращением выдохнул я, вытаскивая юношескую физиономию из подушки за волосы. Шпион засмеялся. — Да ты сама дипломатичность. — Хихикнул он, и этот смешок перешёл в сорвавшийся с губ стон, вызванный грубым толчком в парня. — Ни в коем случае, шпион. И сейчас я тебе это докажу. — Самодовольно ответил я, начиная втрахиваться в юношу. С его губ сорвался беспомощный стон, и парень вернулся к делу, опуская голову. Поднял мордашку юноши за подбородок. Собирался убрать руку и взяться вновь за волосы, но чужие зубы ухватили пару пальцев, на которых следом сомкнулись пухлые губы. Я закусил губу, вставил два пальца в мальчишечий рот. Юноша начал их сосать, периодически лаская языком. Уткнувшись носом в его шею, вдыхал горячий воздух, ускоряясь. Вытащив мокрые пальцы из горячего рта, схватил волосы и отклонил голову. Зубы уцепились за персиковую кожу, а юноша кратко простонал. — Яко…в, п-пожалуй…ста, я…. — Н-нет, шпион. — Усмехнулся я. Голос стал низким, и я видел, как по коже парня прошли мурашки. Он на миг опустил голову, но следом сделал ещё одну попытку просить. И ещё одну. И ещё. Каждая мольба шла со стоном, которые были раем для ушей. Чувствуя приближение оргазма, я отпустил член парня и схватился ладонями за тазобедренные косточки, выпрямляясь. Хлюпанье смазки доходило до ушей сквозь разносящиеся по комнате стоны. Парень сдавленно простонал, впиваясь пальцами в изголовье кровати. Тело быстро обмякло в моих руках, но юноша продолжил стоять. Спустя пару мгновений приятное расслабление окатило тело, пробирая каждую клеточку мышц. Я глухо простонал, выйдя из юноши, лёг корпусом на него, пока тот рухнул на койку. Прерывисто дыхание, пульс бил в висках, а глаза прикрылись. Лёгкие наполнялись прохладным воздухом, пока тело полностью расслабилось. Слегка сполз с парня, схватив того за волосы, повернул его лицо к себе и коснулся сочных губ. Юноша подался ко мне, идя наощупь. Разглядывая алый галстук, скрывающий золотистые глаза, я слабо ухмыльнулся. Остановив поцелуй, лёг обратно, греясь о юношу. — Яков, — тихо позвал парень. Я негромко промычал, не отстраняясь. — Ты доволен? — Мои брови подскочили. Я распахнул глаза, приподнялся на локти, смотря на лицо шпиона. Вопрос вызвал не только удивление, но и какое-то мурчащее от удовольствия чувство в груди. — Ты хорошо поработал, шпион. — Мягко усмехнулся я, закапываясь ладонью в карамельные волосы. Юноша подставлялся под ласку. — Тебе понравилось? Пухлые губы отразили скромную настоящую улыбку. — Очень. — Я закусил губу, невольно копируя такую улыбку. Подавив её, стянул галстук с мальчишечьей головы и откинул подальше, всматриваясь в золотистые глаза. Парень на миг отвёл взгляд, но следом вернул его ко мне, не пряча улыбку. Подался вперёд, касаясь его губ. Улыбка юноши стала ещё больше. Он ответил на поцелуй, мягко лаская мои губы. Времени у нас уже было не особо долго. Если Ганс не найдёт Немо в ближайшее время, то поднимется паника. Чуть прикусив нижнюю губу, я отодвинулся, чувствуя, как на губах остался отпечаток улыбки. Шпион, тревожно поглядывающий в сторону приготовленного Хельгой яблочного пирога с корицей, с большей резкостью тыкал вилкой в омлет. Такая сладость была впервые за месяц. По столовой разносился сочный аромат выпечки, заставляющий натянуть маску, чтобы убрать появившийся аппетит. Готовка леди всегда на высшем уровне. Я словил пару неловких взглядов парня в свою сторону. Он не брал десерт. Но продолжал изредка на него смотреть. И переживать, вижу ли я его взгляды. Спустя пару минут просмотра такой пытки несильно ударил ногой по чужой. Парень обернулся ко мне, пока Дорис отвлеклась на Ганса. Медовые глаза смотрели с вопросом. Я кинул взгляд в сторону пирога, намекая взять. Юноша сжал губы в тонкую линию, качнул головой в отрицательном жесте и вернулся к беседе с ребятами. Боится сорваться. Стукнув по чужой ноге ещё раз, получил раздражённый взор. Следом парень также отвернулся, игнорируя меня. Значит ищем другой подход. Наклонившись ближе к столу, положил на него руки и подставил под голову ладонь, обращая свой взгляд на рядом сидящую с юношей девушку. — Дорис, а тебе не кажется, что Немо опять голодает? — Насторожено-недоверчивым тоном, коим и были окрашены все мои разговоры о шпионе при других, поинтересовался я. Горькие глаза, конечно же, устремились ко мне. Неужели он надеялся, что я это так оставлю? Либо отлично косит под дурачка, либо действительно Немо настолько наивен. Дорис глянула на меня, а потом на тарелку юноши, задумываясь. Парень порцию свою пока не съел, а также не брал приготовленную выпечку, разложенную у всех остальных. — Он может вас травить. — Продолжил я, переводя взгляд на юношу, который пытался просверлить меня взглядом. — Я не собираюсь никого травить. — Медленно отчеканил он, сохраняя спокойный тон, который через пару моих слов явно исчезнет. Такие разговоры за столом, да и где-либо ещё я устраивал не раз, и всё всегда ходило по одному и тому же сценарию. — Тогда почему не ешь? — Продолжил допрос я. — Яков, прекрати! — Воскликнула Дорис, слегка взмахнув руками. Девушка на протяжении недели находилась в слишком эмоциональном состоянии, причиной чего стала снятая маска тайного дарителя сладкого. Она избегала его, но не из-за неприязни. Дорис разрывалась. — То, что ты не доверяешь Омену, не означает, что он плохой! — Я всего лишь сказал, что он может вас травить, Дорис, не более того. — Усмехнулся я, пожимая плечами. — Да?! Но ты же ему не веришь! Ты считаешь его врагом и следишь за каждым его шагом, Яков! Ты всегда будешь думать, что он способен нам навредить! — Приподнявшись и облокотившись ладонями на стол, начала возмущаться девушка. Все слегка настороженно смотрели на высказывающую недовольство Дорис. Шпион же не отрывал взгляда от меня, закусив нижнюю губу. — Ты ведь и нам не веришь, верно? Однако Омен, за все проведённое время с нами, и мухи не обидел. Но тебе же недостаточно! Ты всегда будешь видеть в нем злодея! — Я не смотрел в медовые глаза, поглощающие меня немного потерянным взглядом, уделяя внимание только Дорис. Все знают, что шпион действительно «злодей», поэтому её негодование неверно в данной ситуации. У меня есть права подозревать и не доверять юноше, а её беззаботность и привязанность только портили ситуацию. — Зато ты, наверняка, с радостью поверил Вагнеру, когда он сказал, что Ом…! — Дорис! — Хлопнув по столу ладонью, громким голосом прервал девушку я, слыша одновременно с этим звонкие оклики Хельгой, Элиасом и, кажется, Руф. Пристальный взгляд начал прожигать. Дорис слегка вздрогнула от неожиданного звука и пару секунд глядела на меня. В зеленоватых глазах пробежал страх и обида. Ей было жалко парня, не хотелось с ним так поступать. Нормальное естественное чувство. Олдрик был прав, они к нему привязались. Девушка тихо села на место, чуть опустив подбородок. Я повернулся на пронзительный взор. Он понял. Всё доверие, которое трудоёмко выстраивалось, красиво разрушалось в золотистых глазах. Разрушалось, как величественные здания, которые стояли много веков. Также красиво обваливалась и вера юноши ко мне. — Что сказал Вагнер? — Медленно проговорил шпион. В каменном голосе имелась нотка холодности, которую юноша пытался подавить. Он не хотел принимать предполагаемый расклад событий, не хотел верить, что сидит с лжецами, врагами, а не с друзьями и товарищами. Он ещё не знает правды, но прежние крепкие отношения вряд ли вернутся. Мы лгали, Немо верил. Каждый спасал своё. Для некоторых за это время шпион и стал частью «своего», поэтому больно было и им. Дорис дёргано приподняла взгляд на юношу, который не отрывался от меня. Тёплые глаза покрывались морозной коркой и приобретали всё больше горечи на своей глубине. — Омен, это не то, что ты думаешь… — Начала неуверенно девушка, пытаясь исправить ошибку. — Я пока ничего не думаю, Дорис. Что сказал Вагнер? — Уже с большей холодностью проговорил юноша, созерцая взглядом меня. Я повёл плечами, сдергивая с себя нарастающую скованность. Где-то внутри появилась тяжесть. Девушка молчала, не смея больше поднимать взгляда на парня. — Немо, Дорис имела в виду, что Олдрик сказал нам получше за тобой присматривать. — Ровно проговорила Хел, желая свести тему на нет. У неё не выйдет. Несмотря на милую и наивную оболочку, в глазах я прекрасно видел неверие. Недоверие. — Не нужно, Хельга. Дорис прямо сказала, что Яков с радостью поверил в то, что я… Что я кто? — Вскинул бровь парень, не разрывая наш зрительный контакт. Вопрос ярко адресовывался мне. Я же продолжил молчать, не говоря юноше ни слова. Сказать что-то просто не мог. Говорить бессмысленно. Немо мне не поверит. Ни во что. А сказать ему правду — не только предательство страны, но и убийство этой точки стабильности, длящейся уже очень долгое время. Финал, который обрисуется либо кровь шпиона, либо моей, в случае поражения. За столом воцарилась глубокая тишина, вызывающая наполнение медовых глаз ещё большими болью и отстраненностью. Ребята опустили подбородки, не зная, как поступить. Они не могут сказать. Но и терять расположение шпиона им не хочется. Однако, лучше потерять расположение, чем его самого. — Я, пожалуй, пойду. Приятного вам аппетита. — Спустя некоторое время беспроглядного молчания проговорил юноша и, поднявшись с места, вышел из столовой под тихие звуки шагов, отдающихся эхом в ушах. Дверь негромко закрылась. — Поздравляю, Дорис, у тебя куриные мозги. — Не поднимая взгляда на девушку, а оставив его на двери, ядовито произнес я, размышляя над дальнейшим развитием событий. Как скоро он добьется правды? Мне нужно будет его убить. Сможет ли он забыть об этой ситуацией? Ха, ни в коем случае. — Я не хотела… — Не хотела?! Да, Дорис, ты не хотела! А теперь Немо имеет полные основания подозревать нас во всех грехах. — Воскликнула Руф, махнув с раздражением рукой. Хельга положила ладонь на плечо готовящейся разораться подруги, усмиряя. — Он всё равно бы когда-нибудь узнал, что мы знаем. — Слабо проговорила Дорис, не поднимая взгляда. Кажется, зеленоватые глаза, скрытые челкой, заблестели. — Узнал бы?! — Вспыхнула Руф, всё же поднимаясь с места и облокачиваясь на стол, как делала пару минут назад Дорис. — Да может он бы вообще не вспомнил, что… — Замолкни! — Со строгостью в голосе отрезала Хельга, поглядывая на дверь, за которой скрылся шпион. Следом она обернулась к зависшей в непонимании девушке. — Это не то место, и не то время, когда стоит это обсуждать. Верно, шпион может прямо сейчас сидеть под дверью, пытаясь услышать правду. — Яков, — Я повернулся к двери, смотря на Оливера скучающим взглядом. Что ему нужно? Одно из двух: либо Олдрик, либо попросит не говорить о… — Тебя Вагнер вызывает. — Промямлил парень, подмечая мою усмешку. Ну да, сам донёс — сам позвал. У Олдрика должен был возникнуть интерес, почему вопрос с порывистым высказыванием Дорис закрылся так быстро, почему Немо это спустил? А кто лучше всего следит за шпионом? Конечно Яков. Негромко постучавшись, сразу открыл дверь, заходя в кабинет. На меня смотрели кислотные глаза. С подозрением. Я грациозно, точнее неторопливо и с издевкой, опустился на кресло, привычно располагаясь на нем. Вагнер только недовольно сжал губы, но промолчал. Конечно, ему же нужна информация. — Вызывали? — С хорошим настроением протянул я, закинув руки за голову и созерцая чужое раздражение. Ноги на столе слегка подвинули разложенный хлам, освобождая место для себя. — Я слышал о сегодняшнем… инциденте. — Проговорил мужчина. Упёршись локтями в стол, он скрестил пальцы и поставил на них подбородок, разглядывая меня с привычной надменностью. Дальше он замолчал, ожидая, что беседу продолжу я. — Да, довольно неприятная ситуация. — Слабо кивнул спустя некоторое время. Дальше говорить ничего не стал, не имея желания вести диалог. Я не знаю, что знает и не знает Олдрик. Гораздо безопасней, если он сам будет говорить и спрашивать. И мужчина тоже это прекрасно понимает. — Расскажи мне о ней. — Чуть склонив голову, проговорил Вагнер. Начиналась незатейливая игра «Сколько информации получится выудить». Однако ни я, ни Олдрик в ней не в выигрышном положении. — Дорис чуть не разболтала Немо о том, кто он. — Кратко произнес, подмечая легкий подъем бровей и осознавая прокол. Я никогда не называл шпиона Немо в присутствии Вагнера. Вещь незначительная, но при сборке с остальными мелочами может составить довольно полноценную картину. Олдрик не стал это как-то озвучивать, но и забывать не будет. — Просто взяла и разболтала? Без всяких причин, натолкнувших её на это? — Становилось ясно, к чему клонит мужчина. Инициатором той беседы, и одним из главных действующих лиц, был именно я. Настолько осведомлён Олдрик, или просто пытается выудить признание? — Она полагает, что мы поступаем с шпионом нечестно. — Однако это не может быть поводом, чтобы взять и рассказать. — Это причина. — Безразлично проговорил я, рассматривая кабинет. Мужчина едва слышно устало выдохнул. — Почему он не поднимает это? Он узнал? — Задавал вопросы Олдрик, ища ответ на моем лице. Я же равнодушно обернулся к мужчине, сохраняя спокойствие. Все под контролем. Сейчас нет каких-то возможных угроз с его стороны. — Не хочет терять друзей, я полагаю. — Мужчина усмехнулся. Он ещё пару мгновений изучал меня взглядом, но следом полез в стол, доставая что-то. Ладонь метнулась к револьверу, но не вытаскивала его. Перед глазами опустилась на стол тёмная бутылка с желтовато-зеленоватой этикеткой. Алкоголь. С таким же расслабленным лицом мужчина поставил на стол гранённый низкий бокал, наполняя его на четверть кровавой жидкостью. Спустя пару мгновений до меня дошёл крепкий аромат чёрной смородины, табака и кофе. Привычное вино. — Ты мне говорил, что Немо довольно эмоционален, верно? — Отставляя бутылку, проговорил Олдрик, возвращая свой взор ко мне. Убрав ноги со стола, сел поудобней, периодически поглядывая на прозрачный бокал в крепкой, мощной ладони. Кивнул, прожигая мужчину взглядом. Чего он хочет? — Тогда почему он не желает страстно узнать правду, а лишь холодно отступает от неё? Для него это неестественно. — Проговорил мужчина и сделал небольшой глоток терпкого напитка. — Да, но привязанность к друзьям оказалась сильней желания узнать правду. — Ответил я, наблюдая как багровая жидкость остаётся на стенках стеклянного кругловатого бокала нетонким слоем. — Откуда у него появился такой ультиматум, Яков? — С небольшой ухмылкой спросил мужчина. Кислотно желтые глаза внимательно рассматривали меня, хоть и пытались оставлять холодность. — От одиночества. Парень целый день избегал остальных, размышляя. Видимо, он решил оставить всё как есть, а не добиваться правды через споры и конфликты. — За окном уже заходило солнце, а небо погружалось во тьму. Кабинет освещала только светлая лампа, висящая над рабочим столом и раскидывающая лучи во все углы помещения. Но место всё равно сохраняло свои тени, спрятавшиеся в углах, до которых свету было недостать. — Откуда такое чёткое понимание? — Это не понимание, это вывод из произошедшего. И он отлично складывается с привычным поведением шпиона. — Мужчина уже собирался что-то сказать, но я продолжил. — Это вывод. Не правда, а вывод. Может, он ошибочен. Может, шпион уже сам что-то узнал и играет роль. Может, он попробует сбежать, если знает правду. Поэтому мне не стоит тратить время здесь, а заняться наблюдением. Олдрик именно это и хотел сказать. Он хотел упрекнуть меня в прямом суждении, только в одном варианте ответа. А раз ответ только один, то я его должен точно знать. Поэтому такая приписка как раз и давала понять, что я не знаю правды. Запах ягод и табака расходился по кабинету, заставляя тело невольно напрягаться. — Как твой план? Ты все еще пытаешься наладить общение с шпионом? Я знаю, что их отношения с Дорис стали хуже после той возможной попытки любви. Не твоих рук дело? — Усмехаясь, сменил тему Олдрик, понимая, что подловить не смог. — Вы сами сказали в это не лезть, а у меня тратить время на шпиона нет никакого желания. — Ясно, тогда можешь идти. — Теряя ко мне всякий интерес, произнёс мужчина и выжидательно смотрел, как я выходил из кабинета. Захлопнув за собой, невольно усмехнулся, довольствуясь чужой досадой. — Яков. — Тихий оклик снизу заставил насторожиться. Сжав револьвер посильней, аккуратно выглянул, натыкаясь на рыжие холодные глаза. Юноша сел на койке, беспристрастно разглядывая меня. — У тебя остался тот ключ, который я тебе отдавал? — Я подавил желание нахмуриться, сохраняя зрительный контакт. — Да, шпион. — По коже ходили морозные мурашки. — От чего он? — С чего ты взял, что я это знаю? — Усмехнулся я, удерживая спокойствие. Время уже было за полночь. Юноша ни с кем не говорил весь день, избегая какого-либо общения. — Ты знаешь, Яков. — Выдохнул парень, не отрывая от меня равнодушных глаз. Там не было боли. Боль была в столовой, всего на пару мгновений, во время осознания. Сейчас же Немо знал, что мне известна правда. — Я не обязан с тобой это обсуждать, шпион. — Отчеканил я. — Не обязан. — Согласился парень. Голос отдавал сосредоточенностью. — Но я прошу тебя помочь мне с этим. Я знаю, что тебе известна правда. Ты знаешь, кто я, Яков. Вы все знаете правду. Как давно? Я осмотрелся, проверяя, все ли спят. Глянул ещё раз на шпиона, слез с койки, не упуская его с поля зрения. Парень поднялся следом. Держа револьвер наготове, проверял шпиона на наличие оружия. Через пару минут указал парню на дверь, намекая выходить. Юноша прошёл к выходу, но остановился, замечая, что я не иду. Я махнул рукой, приказывая выйти. Шпион напрягся, но всё-таки скрылся за дверью. Оглядываясь на выход и по сторонам, вытащил с кармана ключ от тумбочки, замок на ней — какая-никакая гарантия конфиденциальности, и, открыв, отыскивал связку ключей. Многие были «одолжены» или у Оливера и Вагнера, те даже не заметили пропажи, либо были найдены бесхозными. Отцепив поржавевший ключ, закрыл тумбочку на замок, проверяя, нет ли лишних глаз. Убрал в карман и направился на выход. Приоткрыл дверь, наблюдая шпиона, взгляд которого был направлен в противоположную стену. Тот нервно закусывал губу. Всё произошло слишком быстро. Ошибка Дорис сейчас привела к такой ситуации. Шпион бы когда-нибудь узнал, но это было бы не сейчас. Взор рыжих глаз поднялся ко мне. Мне нужно это закончить, каким бы не был исход. — Помните код от тюремной двери, мистер шпион? — Усмехнулся я, приближаясь к юноше. Руки проверили чужое тело. Возможность достать где-то оружие за это время была маленькой, но она была. Немо чуть нахмурился. — До последней цифры. — Аналогично мне усмехнулся он. Ни в одной из усмешек не было радости или удовольствия. Правда висела всё это время Дамокловым мечом, и сейчас всё это заканчивалось. Мысль, что шпион к утру возможно будет мёртв, била в голове. Мы быстро спустились в подвал, пройдя мимо курящего Эдварда, поднялись в тайный кабинет. — Двигай стол. — Заходя за юношей, проговорил я. Здесь было всё привычно. Как только парень включил белую настольную лампу, одарившую чёрное помещение слабым светом, он повернулся ко мне с вопросом в глазах. — Что? — Я повторять не буду, шпион. — Ответил я, зная, что парень всё услышал. Тот чуть смутился, но, взявшись за верхнюю поверхность стола, отодвинул его, открывая сейф. Брови юноши подпрыгнули. Я прошёл к Немо и отдал ему ключ. Тот принял его, с тяжестью в глазах смотря на меня. Он чувствовал, что ничего хорошего не будет. Юноша прошёл к замку, начиная открывать его, пока я проверил заряженность револьвера. Что-то в груди оседало по стенкам тонким слоем пепла, пока сердце било камнем по рёбрам. Замок щёлкнул. Немо, оглядываясь на меня, открыл сейф. — Бежевая папка. — Подсказал я, смотря, как парень размышлял на тем, что первым взять. Тот рефлекторно кивнул и достал своё досье. Поднявшись на ноги, он прошёл к столу и раскрыл, под мотыльковым светом лампы, начиная изучать. Я прокручивал в руке револьвер, смотря на спину юноши. Он умрёт. Пока парень изучал бумаги, я проворачивал все варианты развития событий. По комнате ходил холодок, пока телу стало душно. Внезапно, юноша вздрогнул, выпрямляясь. Я сжал револьвер сильней, обращая взгляд к обернувшемуся ко мне парню. Тот на меня смотрел. И молчал. Он не знал, что сказать. Дышать трудно. — Ты давно знал? — Спокойно спросил парень, не уводя от меня взгляда. Рыжие глаза потускнели ещё с утра, а сейчас в них был пустой рыжий цвет, переходящий в коричневый. Они всё также светились в темноте, но чего-то им не хватало. Их не дополняла привычная мягкая улыбка или стыдливое недовольство. — С конца августа. — Ответил я, не выпуская юношу с поля зрения. Страх за свою жизнь сейчас вопил во всю, стягивая лёгкие канатными верёвками. — Ясно. — Тихо ответил он и обернулся обратно. — Знаешь, я всё вспомнил. — Негромко проговорил он, смотря в своё раскрытое досье. Я закусил губу, сжимая в руке револьвер. — Ты ведь сближаться со мной начал тоже с конца августа, верно? Я промолчал. Глаза парня вернулись ко мне. Он усмехнулся, качая головой. — Приятно было трахать командира своих врагов, Яков? — По лёгким резво проехали ножом, хоть Вальтер и был прав. Тот недолго смотрел на меня, ожидая попытки оправдаться, но её не было. — Сколько раз я говорил, что верю тебе, Яков? С того же конца августа, сколько? — Он отодвинулся от стола и сделал пару шагов ко мне, пока я отступил, не сводя взгляда с огорчённых рыжих глаз. На лице юноши была слабая улыбка. Кривая улыбка. — Раз пять-семь, да? — Вскинул бровь он, продолжая приближаться. Я вскинул револьвер, и шпион остановился в полуметре от оружия. — А ещё я говорил, что хочу за тебя отдать жизнь. Красиво, да? А главное, было правдиво, хоть ты мне и не верил. — Чуть склонив голову вбок, проговаривал парень. — А ты? Ты, Яков, что сделал для меня? Ты меня использовал, может, мной игрался, я не знаю. И я верил. Верил. — Радушный голос вызывал мурашки, но рука была тверда. Любое резкое движение, и раздастся выстрел. — Что будешь делать теперь? Застрелишь? А Вагнеру что скажешь? — Вопрос в другом, что будешь делать ты, Немо? — Не называй меня так. — Выдохнул он, пока губы отразили отвращение. — Не смей меня так называть. В комнате воцарилось недолгое молчание. Рыжие глаза не отрывались от меня. — Стреляй, Яков, стреляй. Тебе будет в удовольствие меня застрелить. Больше не придётся притворяться. Я помню всё. Тебя не будет грызть совесть за то, что ты убил меня, не зная, помнил ли я что-то взаправду. Хотя, ты просто удовлетворил своё любопытство. — Что ты планируешь делать? — Процедил я, не опуская оружие. Парень усмехнулся. — Какая разница? У меня только один выход — смерть, Яков. Олдрик явно уже знает о произошедшем. Его осведомлённость о моей вернувшейся памяти — дело времени. Единственное, тебя могут убить вместе со мной из-за помощи врагу, но расслабься, я твоей смерти не хочу. — Он усмехнулся. — А, точно. Ты мне не поверишь. — Ты можешь попытаться сбежать. — Проговорил я, не спуская взгляда со шпиона. — Маловероятно. Даже если я сейчас каким-то образом завалю тебя, то из лагеря мне не выйти. Патрули на каждом шагу, сам прекрасно знаешь. — Внутри всё похолодело, палец взвёл курок. — И у тебя больше нет никаких желаний, никакой надежды? — Усмехнулся через силу я. Парень покачал головой. — Я отсюда не выберусь, Яков. Да и остаться здесь не могу. — А так бы ты пошёл против нас, шпион? — Вскинул бровь я. Юноша поджал губу. — Я не могу остаться здесь, Яков. Мой дом — там. — А здесь нет? Парень не отвечал. Рыжие глаза не отрывались от меня. Пухлые губы исказили болезненную улыбку. — Это ты говоришь мне про дом? Ты?! Ты, Яков, ты мне об этом говоришь?! Ты меня использовал, Яков! Ты ко мне ничего не чувствовал! Остальные? Остальные тоже знали?! Да, они знали! И ты мне говоришь, что здесь у меня может быть дом?! А ты?! Ты, Яков, считаешь это место домом?! — Голос не переходил на крик, но нервозность была видна невооружённым глазом.- Нет, конечно нет. — Помотал головой он, не убирая улыбки. — И всё же я предлагаю тебе остаться, шпион. — Выдохнул я, опуская револьвер, но не пряча его. Рыжие глаза на миг округлились. Парень рассмеялся. — Ты меня совсем за придурка держишь? — Со смешком в голосе проговорил юноша, скрещивая руки на груди. — Ты думаешь, что я, пробыв тут около полугода, останусь здесь? Здесь, где каждый знал, кто я, откуда я? Ты действительно в это веришь? — Я тебе предлагаю, шпион. Спецотряд тебе лгал только в одн… — А ты, Яков?! Ты мне врал в чём? — Я закусил щёку, не сводя настороженного взгляда со сделавшего небольшой шаг шпиона. — Твою мать, это было очевидно. Я… Я действительно подумал, что…. Боже мой. — Он усмехнулся. — Боже, как же я хочу тебе врезать. — Качая головой, проговорил парень, упирая руки в бока. — Ты же мне врал, да? Скажи, Яков, ты мне врал? Врал во всём? — Самой большой моей ложью было сближение с тобой, шпион. Я врал тебе только в этом. Практически все мои слова и действия по отношению к тебе — правда. — Негромко проговорил я, пожимая в руке револьвер. Юноша помотал головой, не особо веря мне. — Ну да, ты не обременял себя ложью, говоря, что ничего ко мне не испытываешь. — Уже в более спокойном темпе проговорил парень. — Я этого не говорил. — С недовольством выпалил я. Шпион вскинул бровь, с долей напускного удивления смотря на меня. — Мне… было приятно проводить с тобой время. Я не говорил, что ты мне важен, что ты мне дорог, только потому что…. Я хочу, чтобы ты остался. — Сменил мысль я, ловя чужую усмешку. — Только потому что это правда, Яков. — Закончил Немо, видя ответ. — Я тебе не дорог, не важен, и ты предлагаешь мне остаться. Зачем? Для большей уверенности в победе? Ну да, довольно полезно узнать всю информацию о положении врагов из первых уст. — Проговорил парень, с долей презрения смотря на меня. Уведя взгляд, юноша отвернулся и прошёл обратно к столу, нависая над ним. — Ты ведь не хочешь умирать, да? Поэтому тебе приятней, если я останусь здесь. Благодаря моим знаниям, шанс на победу становится хоть немного, но больше. Вот и весь твой интерес, Яков. — С нескрываемой толикой грусти выдохнул шпион и перелистнул пару страниц. Я медленно вдохнул и сделал пару шагов к парню, пока грудную клетку сковало от страха. Положив ладонь на юношеское плечо, привлёк внимание золотистых глаз, отражающих слабый свет лампы. — Это не меняет того, что мне хочется, чтобы ты был здесь. Ты знаешь причину этого. Знаешь правду. И я прошу тебя остаться здесь, шпион. — Прошептал я, понимая, откуда берётся отвращение ко мне в золотистых глазах. Он видел правду. Знает, что мне плевать, и единственная причина моей просьбы, это моя жизнь. Ни любовь, ни чувство привязанности, ни какие-то благие намерения. — Я не могу этого сделать, Яков. — Покачал головой парень, смотря на меня. С моих губ сошёл слабый смешок. — Я понимаю, шпион. — Кивнул я, не отрывая глаз от юноши. Просить о том, о чём просил я, было подло. Я просил предательства. Предательства своей страны, своей семьи, предательства себя. Но не просить я не мог. — Однако подумай над этим. Даю тебе один день, шпион. Подумай. Но помни, попытаешься сбежать за это время, я тебя убью. Попытка передать информацию или подговорить кого-то приведут к тому же. Юноша увёл взгляд обратно к папке, сглатывая. — Если я откажусь… от твоего предложения и захочу вернуться, тогда что? — Поднял на меня глаза парень. Я промолчал. Юноша прочёл всё в моих глазах, видя своё не такое уж и далёкое будущее.