Развлеки меня

      — Скучно, — тянет Кайзер, взглядом скользя по Исаги, который едва вернулся с тренировки.       — Не мои проблемы, — фыркает Йоичи, падая на кровать. — Я тебе что, клоун?       — Самый настоящий, — кивает Михаэль, насмешливо глядя на Исаги. — Развлеки меня.       — Мне за это не платят, — взгляд Кайзера темнеет, поэтому Исаги решает делать то, что делает в любых непонятных ситуациях: — Идёт, значит, Штирлиц по дороге…       — Только без анекдотов, — Кайзер морщится, будто откусил пол-лимона. — Как у лица Блю Лока не может быть идей для развлечений?       — А это тут причем? — не понимает Исаги. — Вообще, я тебе в няньки не нанимался, сам решай свои проблемы.       — Какой ты зануда, — Йоичи надеется, что Михаэль от него отстанет, но тот подходит к его кровати вплотную, нависает над ним и чуть ли не падает, замирая в нескольких сантиметрах от его лица. — Ну же, сделай что-нибудь.       Его губы так плавно двигаются, что Исаги не может подавить в себе желание поцеловать Кайзера хотя бы мимолетом, что он, собственно, и делает.       Хотя, поцелуем это даже не назовешь — лёгкий невинный чмок, но Йоичи достаточно и этого — щеки предательски краснеют, и Исаги прикрывает рот тыльной стороной ладони.       — И это все? — мурлычет Кайзер, убирая руку Исаги и шепча ему прямо в губы. — Расслабься, Йоичи.       — А если кто зайдет? — шипит Исаги, стараясь вывернуться из-под Михаэля.       — Не зайдет, — с уверенностью говорит Кайзер, и почему-то Исаги ему верит. — Только ты все равно будь потише.       — Что ты?..       Договорить не получается — Кайзер затыкает его поцелуем, не углубляя его, но Исаги сносит крышу, и он приподнимается, стараясь перехватить хоть чуточку инициативы, но все равно остаётся придавленным к кровати.       Кайзер задирает его футболку, поглаживая впалый пресс, поднимает ткань выше, и Исаги протестующе мычит, пока Михаэль припадает к его соску, лижет на пробу, а второй накрывает двумя пальцами.       Кайзер все время смотрит только на него, и это так, черт возьми, смущает… Вот он посасывает ореолу, второй же сосок сжимает указательным и средним пальцем, и Йоичи ойкает, выгибаясь навстречу.       Михаэль неспешно переходит ко второму соску, проделывает то же самое, что и с первым, прежде чем поцелуями опуститься к кромке спортивных штанов и остановиться там.       — Почему-то выходит, что развлекаю я тебя. Разве на это мы договаривались?       Исаги хочется сказать, что они вообще ни на что не договаривались, но он лишь мотает головой.       — Давай, сделай мне приятно тоже, — Кайзер прижимается к Йоичи и, придерживая партнёра, перекатывается так, чтобы самому оказаться под Исаги. — Может, отсосешь?       Исаги напрягает в Михаэле все, особенно та непринужденность, с которой тот изложил свое желание.       — Ты что, никогда этого не делал? — Йоичи мотает головой, и Кайзер раздосадованно выдыхает. — Что же, учиться никогда не поздно.       Исаги и сам не понимает, что им движет, когда он снимает с Михаэля штаны вместе с бельем (когда Кайзер, нагло ухмыльнувшись, приподнялся), склоняется к плоскому животу и замирает.       — Облизни его, — Кайзер убирает выбившиеся волосы за ухо, невербально — по-другому он не умеет — поддерживая Исаги.       Язык проходится по розовой головке, и Йоичи рвано выдыхает, когда видит, что член у Кайзера обрезанный, и выглядит он так возбуждающе, что хочется…       — Не мешкай, — Исаги берет головку полностью в рот, начиная понемногу двигаться. — Помогай рукой.       Йоичи входит во вкус, заглатывая член наполовину, а ладонью проходясь по выпирающим венам, опускаясь к яйцам и поднимаясь обратно.       Постепенно Исаги ускоряет темп, направляемый рукой Кайзера, давящей на голову, и Михаэль тихо стонет, неосознанно двигаясь бедрами навстречу.       С тихим гортанным стоном Кайзер изливается прямо в рот Йоичи, и когда Исаги предпринимает попытку отстраниться, прижимает так, что он чуть не вбирает ствол вплоть до основания, и рычит:       — Глотай.       У Исаги от такого Михаэля аж член в штанах дёргается, и Йоичи не смеет ослушаться, покорно глотая все семя.       — Хороший мальчик, — Кайзер треплет его по голове, притягивает ближе и чувственно целует, на этот раз проникая языком в рот Исаги. — Кажется, кто-то хочет кончить, не так ли, малыш Исаги?       — Я тебе не малыш, — хрипит Исаги, чувствуя, как Михаэль укладывает его под себя, но не сопротивляется.       — Ну-ну, — с ухмылкой на лице Кайзер стаскивает с него нижнюю часть одежды до колен, проводит ногтями по колом стоящему члену и преувеличенно вздыхает, прежде чем основательно сжать член Исаги, растереть собравшуюся на головке смазку по всему члену и поцеловать Йоичи за ухом. — Знаешь, когда я стану лучшим в мире нападающим, я, так уж и быть, позволю находиться тебе рядом со мной на поле, а потом буду трахать после каждого матча так, что ты не сможешь вспомнить ничего, кроме моего имени.       — Если станешь, — возражает Исаги, и Кайзер хмыкает.       — У тебя ещё остались силы разговаривать?       Михаэль терзает чужие губы поцелуями, ловит каждый стон и вздох, прижимаясь к телу, покрытому испариной, ближе, до невозможности.       — Будь хорошим мальчиком и попроси меня, Исаги, — шепчет прямо на ухо Кайзер, после целуя. У Йоичи от такого мурашки по коже бегут, и он стонет, не в силах что-либо сказать. — Если ты не скажешь, чего хочешь, я уйду.       Исаги не говорит ничего, наивно полагая, что Михаэль не остановится, но он, видя, что Йоичи ничего не делает, приподнимается, вытирая руку о простынь, и разочарованно смотрит на него, бросая короткое:       — Скажешь, когда захочешь.       И выходит.       Черт, он это серьезно?!       Исаги даже не дрочил себе толком — так, раза три, поэтому кончить сейчас будет не очень то и лёгким делом. Главное, вспомнить, как нравилось.       А нравилось, когда член Кайзера скользил во рту, удобно помещался во рту, когда Михаэль так страстно его целовал… Черт!       — Знаешь, — Кайзер вырастает из ниоткуда, так, словно он здесь всегда стоял, садится рядом и кладет ладонь на вспотевшее бедро Исаги. — Мои партнёры никогда не оставались… Неудовлетворенными.       Члена снова касается теплая ладонь, движется широко, размашисто, так, что у Йоичи из-под век искры вылетают, и Исаги выгибается навстречу руке Михаэля, так чувственно сжимающей его.       — Давай, Исаги, кончи для меня, — эти слова срабатывают как спусковой крючок, и Исаги изливается себе на живот, крепко зажмуривая глаза.       Рука исчезает с члена, но тут живота касается что-то теплое и горячее. Йоичи приоткрывает глаза, замирает, видя, как Михаэль слизывает его сперму с живота, и закрывает руками лицо от смущения.       — Не стоит, Исаги, — Кайзер прижимает руки Исаги своей у Йоичи над головой и вкрадчиво шепчет. — В следующий раз тебе это с рук не сойдёт.