When you're feeling lost I'll leave my love
Hidden in the sun
For when the darkness comes Хогвартс
31 октября 1998 года
Гермиона Грейнджер явно была не готова к такому событию, как прилюдный поцелуй с Малфоем на Балу. И уж тем более, к тому, что произошло после. Тащить слизеринца, одержимого Тьмой, по коридорам Хогвартса оказалось невероятно тяжело. Он то и дело останавливается, хватаясь за голову и сгибаясь пополам от боли. Каждый раз, когда это происходило, Гермиона взмахивала палочкой, стараясь уменьшить его терзания. Получалось, откровенно говоря… не очень. Они практически перешли на бег, чтобы успеть скрыться в отдаленном коридоре на четвертом этаже... Гермиона шепчет заклинания, расширяя над ними защитный купол. Она готова пойти на риск. — Беги, — хрипит Драко, облокачиваясь на подоконник, — я больше не могу… — Нет, пожалуйста. Еще чуть-чуть. Я смогу помочь! — Грейнджер сбивается с читки заклинаний, но начинает заново, концентрируясь на магии. — Грейнджер… Болезненный шепот. Гермиона успевает среагировать, ловя падающего Малфоя в воздухе. Падает на колени, прижимая его голову к себе. Вокруг потерявшего сознание Драко концентрируется Тьма. Грейнджер чувствует ее присутствие мурашками по коже. — Драко, — она мягко касается его щек, но обжигается о его холодное тело, — нет, нет, нет… Слезы мешают обзору. Ей кажется, что сердце вот-вот разорвется. Настолько невыносимо Гермионе смотреть на бессознательного Драко. Она осторожно укладывает его и продолжает усиленно строить купол. Что-то подсказывает ей, что сейчас будет выплеск. — Протего, — Гермиона произносит это в тот самый момент, когда спиной чувствует ледяную волну. Осторожный поворот. Полностью залитые черным глаза, побледневшая кожа и палочка, направленная на нее. — А ты по вкусу моему другу Драко, — такие знакомые губы растягиваются в типичной Малфоевской усмешке. Но этот взгляд. Он точно не принадлежит Драко. — Милая моя, так забавно, что ты сама выстроила этот купол. Ты ведь понимаешь, что он тебе не поможет? — Понимаю, — Грейнджер опускает свою палочку и с осторожным любопытством оглядывает фигуру слизеринца. Неестественно-белая кожа. — Ты ведь думаешь, что сможешь ему помочь, верно? Это забавно. Знаешь, это как в вашей маггловской медицине называется… раздвоение личности. Вот и здесь так. Два Драко. Только один помнит все, а другой ничего не помнит, кроме своей дорогой Гермионы Грейнджер. — Тьма хмыкает и подходит ближе. Касается палочкой шеи Гермионы. — А ты знаешь, что сегодня я впервые могу говорить? Обычно этот мальчишка просто выбрасывал мою магию как ненужную вещь. Глупый, глупый мальчишка… — Он другой, — сквозь зубы цедит Гермиона и отводит взгляд от таких знакомых точеных углов челюсти. — Наивная. Мы с ним — одно целое. И, будь моя воля, я бы давно прикончил тебя. Но…— Тьма убирает палочку от ее горла и качает головой. — Не могу. Какая-то часть нас слишком сильно зависима от тебя. Поэтому, я сейчас могу разрушить купол и перебить половину школы. Либо… — одна бровь вопрошающе приподнята наверх. Так, что Гермионе кажется, что это действительно Драко. — Либо будет чудовищный выплеск и, честно говоря, я не уверен, что это тело его переживет. — В каком смысле? — Грейнджер заставляет себя не дрожать от животного ужаса при виде черных стеклянных глаз. — Мы можем попробовать с тобой подружиться, например. Ты не будешь пытаться изгнать меня из него. Тогда я постараюсь сохранить остатки разума в голове этого мальчишки. И, вероятней всего, мы вполне сможем сосуществовать с ним в одном теле. Гермиона скользит взглядом по такому знакомому Драко. Те же четко-очерченные скулы, ровная спина, даже те длинные пальцы, сжимающие в руках палочку. Но этот тон… — Ты уничтожишь его! — Неправильное мнение, но очень популярное. — Вздох, от которого леденеет воздух вокруг. — Ты не понимаешь, дорогая. Он — часть меня, а я его — часть. Темная, зарытая очень глубоко. Пробужденная рунами. Я не демон, который вселился в него и не какая-то подобная дрянная сущность. Я — это он. И… если ты хоть что-то чувствуешь к нему, то должна это принять, — непроницаемое безразличное лицо. — Поверь мне, я не хочу жертв. И я не убийца. Как и он. Мы просто части одного целого — единого пазла. Тьма застывает, дотрагиваясь кончиками пальцев до синеватого свечения купола, созданного Гермионой. Хмыкает. — Ты ведь понимаешь, что это меня не остановит, да? — Да, — еле слышно. Ей страшно. Страшно за него, за себя. Она сомневалась. Сильно. В каждом его слове, в каждой своей мысли. — Не думай так громко, умоляю, — бросает нечто в теле Драко. — Я все еще Малфой и все еще хорошо умею слышать мысли. Особенно твои, Грейнджер. Эта фраза звучит так знакомо, что ломит виски. Гермиона выдыхает, пытаясь справиться с тревогой. Она изучает. Изучает то, что теперь жило под кожей человека, который… который, что? — Чего ты хочешь? Ответ следует незамедлительно. — Того же, что и Драко. Покоя. И этот покой случится, едва он примет меня. Голос говорившего звучит спокойно и размеренно. Словно он говоит правду. Но как она может поверить чудовищу? — Мерлин, я не чудовище, Грейнджер. По крайней мере, не такое, как Воландеморт, поверь мне, — Тьма грустно усмехается и поворачивается к ней. — И, будь уверена, я не хочу его воскрешения. Также, как и сам Драко. Несмотря на то, что Темный Лорд создал меня, я не хочу, чтобы он вернулся. Это доломает нас двоих. И меня, и его. Гермиону терзают сомнения. Она все еще не понимает, какова ее роль в этом спектакле, созданным Драко Малфоем. Страх постепенно отступает, оставляя после себя выжженную пустоту. — Ты ответишь на вопрос? — решается она. — Только на один. — Зачем он стер мне память? Звонкая тишина, а затем смех. Вокруг тела Драко роятся клубы черного дыма. Чернильные щупальца. — А ты не догадываешься? Он хотел уберечь тебя, а вместо этого травмировал твой мозг. К сожалению, это произошло раньше, чем я проснулся. Но мы можем все исправить, если ты, конечно, захочешь, — жуткая улыбка. Гермиона вздрагивает и отрицательно качает головой. — Верить мне или нет, решать тебе. Тьма в теле Драко утробно смеется. Гриффиндорка делает еще один шаг назад, стремясь побороть ужас внутри. Но тот сковывает ее с головы до ног. — Ты! У тебя есть имя?! — почти кричит она, сбрасывая с себя оцепенение. — Конечно. Меня зовут Нокс, — Тьма неодобрительно качает головой. — К сожалению, мое время пребывания истекает. Поцелуешь на прощание? Все происходит в считанные секунды. Вокруг чернота, заполняющая собой весь купол изнутри. Гермионе кажется, что она ослепла. Касается своих мокрых щек пальцами. Люмос не срабатывает. Когда Тьма отступает, на полу лежит тело безжизненного Драко, истекающего кровью. — Драко!***
— Я уже понял, — его сухой кашель. Гермиона дрожит от холода, отчаяния и бессильной злобы, больше всего на свете желая дотронуться до его щеки. — Забери мой пиджак, пожалуйста. Тебе он пригодится больше, чем мне сейчас. Нежность, с которой он произносит это — проклятие для нее. — Драко, — она делает шаг к нему, но перед ней стеной вырастает Поттер. — Почисти память им. Или лучше попросить об этом Малфоя? — Завались, — отзывается Драко и опускает голову обратно на плитку. Он ловит ее взгляд и пытается что-то сказать. — Феерический Бал, правда, Грейнджер? Он теряет сознание и Гарри тут же взмахивает волшебной палочкой, сооружая носилки. Гермиона заставляет себя отмереть. — Иначе и не скажешь, — она с тяжелым вздохом подходит к каждому из Авроров и, сосредотачиваясь, зачищает память. Осторожно вытаскивает нити воспоминаний, Обливиэйтом. Не оставляя после себя следов присутствия. Ей хочется кричать, что Драко ничего не понимает, что он не виноват. Но выразительный взгляд Гарри в ее сторону дает понять, что лучше не делать этого. Уж точно не после того, как его коллеги начали приходить в себя. В тот момент, когда Авроры уходят, держа в воздухе носилки с Драко, Гермиона не сдерживается. Слезы застилают глаза, руки дрожат. Она задыхается от приступа паники, когда чувствует как чьи-то руки крепко обнимают ее. Появившийся из ниоткуда, Блейз Забини прижимает ее макушку к своей груди, после чего Гермиона позволяет себе разреветься в голос. — Тише, принцесса, не плачь. Все будет хорошо, правда, — друг легко накидывает на нее пиджак Драко, насквозь пропитанный запахом вишневых сигарет.***
Говорят, что когда любишь человека, ты сразу понимаешь это. Взгляд глаза в глаза, взмах ресниц и все. Ты влюблен. Но Гермиона Грейнджер не считала себя влюбчивой. Она вообще не думала, что умеет любить. По крайней мере, ей так казалось всегда. Потому что она создана для всего на свете, кроме любви. Но Малфой… От него взрывался мозг. Именно поэтому она позволила ему целовать себя, идти с ней на бал и пыталась его спасти. Он взломал ее черепную коробку, проник туда, оставил свои вещи, свой мятный запах геля для душа, вишневые сигареты и даже свою зубную щетку, а потом просто… Ее терзало все происходящее. Гермиона не знала, может ли рассказать кому-либо о Ноксе, рассказать о том, что все куда сложней, чем все считают. Ее трясло от страха за Драко, от того, что она не понимала, что делать дальше. После часовой истерики на плече у Блейза, Гермиона послушно следовала за ним в Выручай-комнату. Они сидели в тишине, наверное, несколько часов. Блейз разжег камин, налил себе ирландский огневиски, перебирая какие-то записи. А потом Гермиона наконец-то начала говорить. — Он лгал мне. Много лгал. И вы все знали. Мне казалось, что я не люблю его. Лишь соревнуюсь. Мне казалось, что это всё его дурацкие выходки. Я...не знаю, когда все пошло не так. Ведь он…дал мне столько намеков. Но нет. Я не верила. И до сих пор не могу поверить, что мы с ним… — Встречались. Поверь мне, я тоже был в шоке, — отозвался Блейз, растянувшийся на коричневом кресле. — Я узнал случайно. Правда. И испугался. Куда больше, чем ты сейчас. Я думал, что он разводит тебя. И что вы никак не сможете быть вместе. — Но? — Но он был влюблен в тебя так сильно… и любит сейчас. Не знаю, как ты этого не увидела в нем. — Поэтому ты подружился со мной? По его просьбе? Блейз мягко улыбнулся, окидывая взглядом затемненную комнату. — Знаешь, сейчас я воссоздал свою комнату дома. Точь-в-точь. Тот же камин, те же колдо с мамой, Драко и Тео. Я чувствую себя здесь уютно. — Он сделал паузу и перевел взгляд на Гермиону. Его карие глаза внимательно изучили ее, — точно также я себя почувствовал и с тобой. Да, сначала мы начали общаться, потому что Драко попросил присматривать за тобой. Но потом я узнал, какая ты. И мы подружились. И сейчас я с тобой не по просьбе Драко. А потому что я твой друг. В той же степени, что и его. Гермиона поерзала на кресле, чувствуя облегчение. Она все еще могла положиться на Блейза. — Спасибо. — Было бы за что, принцесса. — Блейз прикурил сигарету от огня камина. — А теперь расскажи мне о том, что произошло этой ночью. — Я не уверена, что хочу это обсуждать. Забини сделал затяжку и хмыкнул. Его спокойствие теплым свечением передавалось ей. — А придется. Иначе как я смогу тебе помочь? — Я не думаю, что мне нужна помощь. Гермиона откинулась на спинку и тяжело вздохнула. Она не знала, что можно рассказать, а что нет. — Блейз, у меня такая каша в голове. Я не представляю, что с этим делать. Мне нужно немного времени, чтобы подумать обо всем этом. — А потом расскажешь? — Да, наверное, — задумчиво пробормотала Грейнджер, прикрывая глаза от усталости. Ее мутило. Тошнота мешалась с головной болью. Гермиона начала одергивать изумрудное платье и заметила на нем красные капли. Кровь. — Выглядишь неважно. Давай останешься тут поспать? А я вернусь к остальным, скажу, что с тобой все в порядке. — Забини сделал последнюю затяжку и выкинул сигарету в камин. — Который час? — Гермиона знала, что выглядит как черт из табакерки. Макияж уже давно размазался, платье покрыто кровью Малфоя, так же как и ее руки, которыми она пыталась ее остановить. — Уже почти пять утра, принцесса. — Тогда я не могу спать. Нужно еще поговорить с Гарри. Он обещал вернуться. — Гермиона понимает, что ведет себя как сумасшедшая, но не может ничего с собой сделать. — Принцесса, тебе надо поспать. Ты еще успеешь… — Чем раньше мы решим проблему, тем раньше Драко окажется на свободе. Я не думаю, что он выдержит Азкабан еще раз. Она убеждена, что права. Азкабан ломал каждого, кто находился в нем. Оставлял невидимый отпечаток где-то глубоко. А с Тьмой внутри…Гермиона боялась представить, что там будет с Малфоем.***
Гермиона придирчиво поправила пиджак Драко на своих плечах. Он все еще пах вишневыми сигаретами. Казалось, что он рядом. Сейчас подойдет и скажет, что это все его один большой розыгрыш. Мозг отказывался переваривать такой объем информации. Они с Блейзом спустились вниз. Забини твердо стоял на ногах, поэтому придерживал Гермиону за локоть. Туфли натерли на ее ступнях мозоли, правый каблук сломался. Но переодеваться не было времени. Гарри Поттер стоял возле главного входа в Хогвартс и о чем-то нервно беседовал с Макгонагалл. Гермиона едва держалась на ногах, ступая по каменному полу. — Мисс Грейнджер, — директор повернулась к своей студентке. Она выглядела достаточно спокойной для человека, в чьей школе убили ученика. — Как вы? — Паршиво, — отозвалась Гермиона и бесцеремонно опустилась на верхнюю ступеньку крыльца. — Что произошло с девочкой с Пуффендуя? Вы выяснили что-нибудь? — Мисс Грейнджер… — Директор, я в сознании и прекрасно воспринимаю информацию, — она наконец-то расстегнула застежку туфель и избавилась от них. На ступеньках было прохладно, но это и к лучшему. Возможно, сейчас станет полегче. Блейз опустился рядом с ней и явно использовал согревающее заклинание, потому что ее обдало волной тепла. Думать не получалось. Несмотря на это, она знала, что не уснет. Не сейчас. — Профессор, можно я сам поговорю с Гермионой? — Гарри наконец-то заговорил. Его голос был осипший и раздраженный. — Как скажите, мистер Поттер, — Макгонагалл слабо махнула рукой. — Если я вам понадоблюсь, буду у себя в кабинете. Мисс Грейнджер, мистер Забини, я освободила всех учеников от занятий сегодня, поэтому прошу вас позже вернуться в свои комнаты. Дождавшись кивков, директор растворилась в сумраке коридора. Гарри сел слева от Гермионы и взглянул на Блейза. — Забини. — Поттер, — они обменялись рукопожатиями. — Около двенадцати ночи в подземельях была убита второкурсница Пуффендуя. Магглорожденная. Эбигейл Шеффорд. Убита жестоко. — Почему вы подозреваете Малфоя? — тихо спросил Блейз, доставая из кармана своего пиджака новую пачку сигарет. — Потому что в момент совершения убийства в Большом зале не было только Малфоя и Гермионы. — Но меня же вы не подозреваете! — Герм, — Поттер потер щетину на подбородке, а затем протянул ладонь Забини, прося сигарету. Парни закурили. — Послушай, мне нужны твои воспоминания. Ты можешь рассказать сама, но для того, чтобы вытащить Малфоя из-за решетки нужно что-то существенное. Он бывший Пожиратель. Он мучается от боли в предплечье и периодически выплескивает черную магию из себя. — Ты рассказал кому-то?... — внутри у Гермионы похолодело. Если информация о проблеме Драко ушла дальше, это очень плохо. — У меня не было вариантов. Вчера в Аврорате у меня запросили его дело. И там была информация о его... проблеме. — Черт! — Забини выкинул недокуренный бычок и поднялся. — И что теперь делать? — Изъять мои воспоминания, правильно? — у Гермионы раскалывалась голова. Она не хотела никому рассказывать о том, что произошло. Хотя бы потому что его потом осудят за признание в том, что он чистил ей память раньше. — Да. Это должно пройти в здании Аврората. На процедуре изъятия воспоминания обязательно должен присутствовать Аврор и два понятых. — Я не могу дать воспоминания, Гарри. — Она видит взгляд друга и спешит объясниться. — Я не могу показать их суду. Я могу рассказать тебе, но…не отдать это в суд. Это усугубит положение Драко. — Принцесса…, — теперь напрягается уже Забини, — он же… — Мерлин! Нет! Он никого не убивал. Он…там другая проблема. Я не могу рассказать сейчас, я не в том состоянии. — Давай назначим разговор на вечер? Я постараюсь вырваться в Хогвартс к семи, — говорит Гарри и внимательно изучает Гермиону, словно пытается прочитать мысли. Но это бесполезно. — Я хочу, чтобы помимо тебя там были Блейз, Теодор, Пэнси и Дафна. Они тоже должны знать. — Твердый голос, тяжелый взгляд. Сотрясаясь от морозного ветра, Грейнджер порывисто выдыхает. Облачко пара скользит по ее губам. — Гермиона, это тайна следствия. Я не могу допускать к этому делу всех подряд. Хватает уже того, что Забини сейчас слушает наш разговор. — Гарри Поттер! Они его друзья! А я его…девушка! — Что? — округлившиеся глаза Гарри вызывают у Блейза приступ смеха. Он не может успокоиться даже после осуждающего взгляда Грейнджер. — Что слышал. Я знаю, что вы оба, — она тычет пальцем в Забини, а затем в Гарри, — врали мне. — Блин, Герм… — Поэтому, будь добр, прибудь сегодня к семи вечера. Встретимся все в Выручай-комнате. Блейз, передай ребятам, — Гермиона поднимается со ступеней и босыми ногами делает пару шагов внутрь замка. — Я должна немного подумать. И, наверное, поспать. Она пропустила переглядку своих друзей и побрела в сторону дортуара. Ей хотелось вновь расплакаться, но вместо этого она поплотней запахнула пиджак Драко и ускорила шаг.1 ноября 1998 года
Гермиона пыталась уснуть сразу же как пришла. Однако, сна не было ни в одном глазу. Она затянула волосы в плотную шишку, повесила пиджак Малфоя на вешалку возле входа. С мрачной решимостью прощупала его карманы. Ничего кроме полупустой пачки вишневых сигарет. Зашла в ванную комнату и включила воду. Скинув с себя платье, она осторожно сняла ожерелье и положила на раковину. Мягко провела подушечками пальцев по камням. От них за километр разило защитными заклинаниями. Грустно усмехнулась. Забралась в ванную и прижала колени к груди. Комнату заполнил густой горячий пар. — Драко, Драко… как же мне теперь быть? Ей нужно было распутать этот клубок. Гермиона опустилась под воду с головой и постаралась расслабиться. С чего все началось? У нее были обрывки воспоминаний об их отношениях с Драко на шестом курсе. И Нокс сказал, что Драко применил Обливиэйт, чтобы не причинять ей невыносимую боль. Вероятней всего, из-за принятия метки Драко. Она помнила его странные взгляды, которые он кидал на нее в Большом зале и общих уроках. Но ведь это был Малфой, она не придавала этому значения. А, затем, что? Гермиона вынырнула и сделала вдох. Попыталась сосредоточиться. После принятия метки Драко должен был убить Дамблдора. Все сорвалось, потому что это сделал Снейп. И после… Драко должен был стать преемником Волан де морта. Несмотря на провальное первое задание. Еще одно погружение. Нанесение рун. Появление Нокса. Гермиона хмыкнула. Так забавно не называть себя Тьмой, но принять имя Нокс. Она все еще не решила как будет рассказывать эту часть друзьям. Как объяснить, что у Драко, если говорить по-маггловски, раздвоение личности? Она сделала себе пометку поискать информацию о чем-то подобном в медицинской практике магического мира. Когда Гермиона вспоминала взгляд Нокса, ей казалось, что он сильней, чем пытается казаться. И доверять ему она просто так не собиралась. Даже если он часть Малфоя. Кто вообще в здравом уме доверится Драко Малфою? Ты. Гермиона задавила писклявый голосок подсознания внутри и села в ванной. Она все еще уверена, что от Тьмы внутри Драко надо избавиться. Стереть руны к чертовой матери, чтобы она могла… Могла, что? Позволить себе любить его? Гермиона покачала головой, проклиная себя за подобное. Она ведь сама ляпнула Гарри, что она девушка Малфоя. Это глупо. Они не обсуждали этого. И он так и не признался, что стер ей память. Зато это сделал Нокс, — услужливо подсказал мерзкий голосок внутри. — Заткнись, — прошипела Грейнджер и распустила волосы. Взяла в руки губку и мыло, в надежде оттереть кровавые пятна на своем теле. Начала грубо тереть кожу до покраснения. — Как мне теперь его вытащить? План никак не появлялся. Показать свои воспоминания означало лишь одно — если Драко не осудят за убийство, его осудят за стертые воспоминания Героини Войны. Убийство. Гермиона дрогнула, она смутно помнила эту девочку. Из неизвестной маггловской семьи, эта Эбигейл и мухи бы не обидела. Старательно посещала все пары и была самой спокойной девочкой на потоке. Зажмурившись, Грейнджер отложила мочалку. Они с Эбигейл пересекалась несколько раз. В первый раз профессор Стебель отправила маленькую Шеффорд к Гермионе, когда передавала темы для докладов старшекурсникам. А второй раз, когда сама Эбигейл подбежала к ней и попросила расписаться в блокноте. Она сказала, что мечтает быть как Гермиона Грейнджер. У Гермионы перехватило дыхание. Каштановые завитки волос, умный взгляд темно-карих глаз и россыпь веснушек на лице. Любознательная, умная… — И такая похожая на меня. — Грейнджер застонала, — Мерлин! Включила душ, смывая с себя остатки грязи и красную воду. В голове метался образ убитой второкурсницы.***
Гермиона чувствовала себя разбитой. Поспать так и не получилось. Она держала в руках блокнот с записями, когда вошла в Выручай-комнату. В этот раз она выглядела как кабинет. Много стульев, меловая доска, повсюду раскиданы перья и листки пергамента. — Гермиона, — высокий голос Дафны словно разбудил молчавших до этого слизеринцев. Блейз поднялся со стула, ткнув в плечо Теодора. Пэнси, стоявшая возле доски, обернулась. — Привет, — пробормотала Гермиона. Гарри все еще не было. — Давайте дождемся Гарри и я вам все расскажу, хорошо? Пока что, все что вы должны знать, Драко не причастен к убийству Эбигейл. Я была с ним все время. — Принцесса, — Блейз выглядел еще более разбитым, чем она сама. Он так и не поменял костюм в котором ходил на Бал. Дафна крепко сжимала его ладонь правой рукой, а левой держала книгу. — Ты как? — Лучше, чем могло бы быть, — отозвалась Грейнджер и еще раз взглянула на томик в руках Гринграсс. — Что это? — Все еще руны, — проговорила та и вскинула опустошенный взгляд на Пэнси. — Грейнджер, — начала Паркинсон, — мы кое-что выяснили за эту ночь. Есть такое интересное и редкое явление как Dissociative identitatem inordinatio. Это есть как в маггловской терминологии, так и в магической. Мы нашли один прецедент того, как тот, на ком были руны, сошел с ума. Свихнулся. Он считал, что в нем живут два человека… — Мерлин, — Гермиона присела на стул, боясь упасть от дрожи в коленях. — Что такое? Грейнджер? Ты что-то об этом знаешь? — Нотт отвлекся от ковыряния парты. — Принцесса? — Гарри…он придет и я все расскажу, обещаю. Дождавшись недружных переглядок и коротких кивков, Гермиона снова загрузилась. До очередной реплики Нотта. — Принцесса, так ты, оказывается, вспомнила, что встречалась с Драко? — Я… — Ты встречалась с Малфоем? — резкий голос, прозвучавший сзади, заставил спину Гермионы покрыться гадкими мурашками. Она очень давно не слышала этого человека, почти не знала о его жизни и, честно говоря, не хотела видеть. Они делили боль и радость на протяжении всех лет, что учились в Хогвартсе, они всегда были вместе. А затем она разбила ему сердце. Конечно же, Гермиона Грейнджер не могла не узнать Рона Уизли. Сделав глубокий вдох, она обернулась. Рон разросся в плечах с их последней встречи. Повзрослел. Он выглядел хорошо в своем новом французском костюме от именитого кутюрье. Загоревшая кожа, огненный оттенок волос и не меняющиеся ясные голубые глаза. Она знала, что по сравнению с ним выглядела ужасно. Хотя, впрочем, это ее ничуть не трогало. — Рон? Рада видеть, — еле заметная улыбка. Ложь, сорвавшаяся с губ. За спиной Рона стояли Гарри и Джинни. Поттер чуть повел плечом. — Герм, надеюсь, что ты не будешь против Джинни. И…Рон прилетел сегодня. Меньше всего на этом собрании ей хотелось видеть эту рыжую макушку. Но разве у нее был выбор? — Да, конечно. Располагайтесь.