«Гонки — это жизнь. Все, что происходит до или после них — всего лишь ожидание»
Meddle About — Chase Atlantic
Лос-Анджелес. Город Ангелов, город возможностей, город исполнения заветных желаний, город солнца, город съёмочных площадок. Каждый называет этот городок в штате Калифорния, США, по-разному, ведь у каждого из нас разный взгляд на, казалось бы одинаковые вещи, различное к ним отношение. Известным всем и каждому является лишь то, что Лос-Анджелес — это город, построенный на мечтах. Мечтах искателей и авантюристов о несметных богатствах, мечтах эмигрантов о новой лучшей жизни, мечтах начинающих актеров о блеске и роскоши Голливуда. Люди сами воздвигли город, легли костьми на него, воплотили свои мечты об идеальном мире в жизнь. С тех пор Лос-Анджелес привлекает к себе внимание миллионов туристов, как самый дорогой и редкий среди остальных бриллиант притягивает взор всех покупателей. Многие переезжают сюда в поисках чего-то более совершенного, даже ангельского, за неимением других вариантов. Для кого-то ЛА — это воплощение настоящей, прямо как в фильмах, жизни, для кого-то воплощение пляжа и океана, для кого-то возможность посетить Голливуд и прогуляться по Аллее Славы. Кто-то мечтает встретить на улице своего кумира и сделать с ним селфи, даже получить автограф, кто-то наивно полагает, что, переехав, все проблемы закончатся, просто испарятся по щелчку пальцев, и у них получится построить успешный бизнес, жить в центре прямо по соседству с какой-нибудь знаменитостью и ездить на работу на ламборгини. Однако все эти глупцы забывают, что на улицах всё также живут бездомные, пьяницы и наркоманы, а ведь те тоже когда-то грезили теми же самыми мечтами, вскоре провалившись вниз, прямо к подножию тех самых небоскрёбов, в которых некогда мечтали жить. Ангельский город проверит на прочность всех, задавит своей силой, и если выстоишь — получишь право на жизнь под солнцем, прямо там, где строится история. И, безусловно, все мы должны помнить о том, что США — государство лояльное, где-то даже чересчур нейтральное ко многим аспектам жизни. Здесь людям всё равно на то, как ты выглядишь, что ешь, сколько весишь, кто ты по ориентации и где живёшь. Им всё равно на тебя, пока ты не сделаешь чего-то, что по их мнению будет совсем из ряда вон выходящим поступком. До этого момента они будут нейтральны к тебе, возможно, даже безразличны. Именно из-за такого отношения ко всему и всем в Лос-Анджелесе, ангельском городе, и появилась дьявольская, мрачная сторона города, которая проявлялась лишь ночью, под пологом кромешной темноты, когда все люди мирно спали в своих домах, а подростки тусовались на вечеринках под громкую, раздирающую барабанные перепонки музыку. Многие подумают, что это наркоманы, возможно, даже киллеры. На самом деле всё несколько проще и одновременно сложнее. Воплощением запретной стороны города стали нелегальные гонки. Яркий свет фар в ночной темноте, дикий рёв мотора в городской тишине, мелькающие, как лучи прожекторов, капоты гиперкаров и фанатичные крики толпы, желающей посмотреть на самое главное развлечение ЛА. Как бы правительство не старалось, сколько бы сил и средств ни бросало на борьбу с гонщиками, сколько бы полицейских отрядов ни высылало, им не удавалось уцепиться даже за заднюю шину гиперкаров. Гонщикам всегда удавалось остаться в выигрыше, скрыться в ночи, где они были с тьмой на «ты», будто насмехнуться над полицией города и оставить их с пустыми руками, заставляя глотать пыль, летящую из-под колёс и вдыхать выхлопные газы, оставшиеся после них. Именно поэтому для всех стритрейсеров, имевших хоть какой-то потенциал и желание возвыситься над другими, Лос-Анджелес был воплощением скорости и рычащих спорткаров. Все стремились сюда, прямо как игроки в казино стремились в Лас-Вегас. Гонки, проходившие здесь, собирали людей самых разных национальностей, желавших потягаться лошадиными силами, громкостью рычания двигателя, визгом новеньких шин и чистотой капота. Собирали тысячи болельщиков и фанатов, которые хотели когда-нибудь в далёком будущем стать такими же успешными, быстрыми и ловкими. Ведь если ты станешь королём дорог в Лос-Анджелесе, ты автоматически получишь как минимум уважение всех гонщиков мира, как максимум — абсолютное поклонение.***
The Tradition — Halsey
Тэхён, кто бы о нём что ни подумал, был примерным гражданином. Исправно платил налоги, уважал президента США, не нарушал закона, жил с девушкой и прекрасно ладил с её родителями. В детстве ходил по домам соседей, собирая конфеты на Хэллоуин, в начальной школе дрался с одноклассниками и играл в догонялки с друзьями, в средней школе фанател от приставки и компьютерных игр, а в старшей школе, как и многие, разочаровывался в собственных друзьях и существенно менял взгляды на мир. Окончив школу на отлично, опять же как многие, поступил в хороший институт и выпустившись из него, продолжил развивать собственное дело, начатое ещё во время учёбы. Вроде бы жизнь типичного, среднестатистического американца, однако Тэхён был не таким простым, как казалось многим, кто был знаком с ним совсем немного. Его жизнь была иной, вовсе не такой, какой представала перед многими. Дома, в которые стучался маленький Тэхён в поисках конфет, стоили заоблачных денег, в начальной школе он играл в догонялки в особняках у знаменитостей, к которым приглашали его родителей, в средней же у него было всё, что только он мог пожелать: самые новые модели айфонов, приставок и компьютеров. Жил он припеваючи и ни в чём не нуждался. Однако в старшей школе его родители скончались, так что тяжёлая ноша главы компании по производству запчастей для машин возлегла на плечи подростка, которому помочь никто не горел особым желанием. Наоборот, находилось слишком много личностей, готовых забрать побольше себе, извлечь выгоду, обмануть. Но Тэхён не был глупым, и хоть у него и бывали неудачи в начале, на провокации и манипуляции со стороны старших он не вёлся, как бы трудно ни было. Они раздражали подростка своими слащавыми улыбочками, намеренными перефразировками его собственных слов и использованием чересчур заумных слов, значения которых Тэхён порой не знал. Проблем доставляли и надоедливые журналисты, желающие выпотрошить всю душу из юноши с их бестактными вопросами. Путём проб и ошибок он научился справляться с такими трудностями, понял, как необходимо вести себя на людях. Ему пришлось научиться держать эмоции под контролем, уметь отстаивать свою точку зрения даже у опытных в его деле людей и выучить слишком много научных терминов, так что теперь слов, которых он бы не знал, не было вовсе. Его буквально столкнули в океан под названием «взрослая жизнь», так что вместо тайных чувств к девушкам, он часами сидел у себя дома и пытался разобраться в сложных отчётах, всех нюансах торговли с другими странами, усиленно учил языки, психологию, экономику, философию и многие другие науки, а также успевал тянуть ещё и школу. Логичным исходом стали изменившиеся взгляды на жизнь, и в череде многих потрясений, постигших его в тот период, он смог разглядеть в когда-то верных ему товарищах лишь подстилок, готовых на всё ради его денег, и не понимающих их цену. Это стало сильным ударом для тогда ещё юного Тэхёна, он разорвал связи со всеми из них и до конца учёбы пробыл буквально изгоем в собственной школе. Его одноклассники не избивали и не гнобили его лишь по той причине, что он был богаче, и за любую царапину на его теле их бы вышвырнули из элитной школы. Закончив двенадцать классов на отлично, он, на удивление СМИ, поступил в Музыкальный Институт Лос-Анджелеса, где по мнению журналистов учился на звукорежиссёра или клипмейкера. Им было выгодно думать о профессии, подходившей к его образу, который они составили самостоятельно, без его на то позволения или одобрения. Он не стал ни опровергать, ни подтверждать какие-либо догадки, продолжая жить и обучаться игре на скрипке. Благо обучение можно было выбрать индивидуальным, хоть и за дополнительную плату. Окончив институт, продолжил развивать дело отца, которое становилось всё успешнее и успешнее с каждым днём. Торговля с другими штатами и странами приносила многомиллионный доход, с ним желало сотрудничать всё больше компаний. С Ким Тэхёном хотели познакомиться и пообщаться многие, посмотреть на его характер, склад ума, ведь его дело было чуть ли не самым успешным во всей Америке. Его любили все: от журналистов, которым он не скупился на интервью и эксклюзивные фотографии, до сотрудников компании, для которых он выглядел добрым Ким Тэхёном. Глядя на него, никто бы даже не смог подумать ничего лишнего. Он не попадался на конфликтах, у него не было проблем с продажами и заключением контрактов, не было скандалов с уволенными сотрудниками. Прицепиться было вообще не к чему, так что журналисты и репортёры, смекнув, что ловить тут нечего, вскоре перестали его донимать и внимание к его персоне сошло на нет. Сейчас Тэхёну двадцать пять, и он является претендентом в списки Forbes, как один из самых богатых людей в мире. Он также считается самой неконфликтной медийной личностью, в шкафу которой ни один самый лучший репортёр не нашёл ни одного скелета. Он учтив со всеми журналистами, любезен со всеми фанатами, которые встречают его на улице и вежлив со всеми сотрудниками своей компании. И как ни странно, его фанаты и СМИ стараются отплачивать ему той же монетой: вежливость Тэхёна на благоразумие его фанатов. Они не донимают его, когда видят на улице, хотя исключений избежать никогда не получится, не фотографируют исподтишка, не набрасываются огромными толпами в аэропортах и людных местах и не пытаются вычислить его адрес. Благодаря этому Тэхён может мирно жить в своём доме, не волнуясь о том, как бы какие-нибудь сумасшедшие поклонники не ворвались в дом, спокойно ходить по улицам Лос-Анджелеса, не боясь толп фанатичных преследователей. Он уверен в своих фанатах, уверен в их благоразумии, и если найдутся желающие нарушить негласные законы, установленные его почитателями, они с радостью сами доступно и понятно всё объяснят данному человеку. Без его вмешательства. Многие знаменитости даже завидуют такому отношению фанатов к Тэхёну, однако он не слишком задумывается об этом. Тэхёну двадцать пять, и он встречается со своей девушкой, Сарой, уже два года. Они познакомились на одной из деловых встреч, где родители Сары представили молодых людей друг другу. Сара и правда была прекрасной девушкой: образована, научена во многих сферах, среднего роста, с красивыми прямыми волосами тёмного цвета, слегка тонковатыми губами и большими глазами. Чувства вспыхнули резко, поразили душу и мозг, завоевали все мысли, а тогда ещё неопытный в аспекте любви Тэхён постарался сделать всё, чтобы завоевать девушку: проухаживал за Сарой около трёх месяцев и после этого они начали встречаться, сразу же начав жить в полном взаимопонимании. Конечно, у них бывали и ссоры, которые быстро решались, были и разногласия, и яростные споры, однако всё это не выходило за пределы их дома, ведь оба: и Сара, родители которой сами были миллионерами, и Тэхён, понимали, что выносить проблемы на публику, особенно с горяча, насколько бы ужасными они ни были, уж точно не стоит. Единственное, что сильно выделялось на фоне всей идиллии в жизни Тэхёна после всех чёрных полос, когда-либо преграждавших его путь, были частые манипуляции со стороны Сары. Возможно, она считала, что добрый-понимающий Ким Тэхён, каким он представал и перед ней, не способен различить словесные манипуляции и газлайтинг, но она была в корне не права. Он видел и понимал всё: от малейших телодвижений, которые выдавали её нервозность или наоборот, чувство превосходства, до явного принижения его достоинств, заметных манипуляций. Такое происходило только дома, за железной решёткой забора, однако повторялось столь часто в последнее время, что не замечать или быстро забывать такое уже просто не получалось. Даже у Тэхёна, который славился просто ангельским терпением. Ему порядком надоедал взрывной характер Сары, совсем испортившийся за последний год, а её выходки и обрывочные фразы, случайно вырывавшиеся в то время, когда она не могла контролировать свои эмоции, показывали слишком много неутешительных вещей. Последние два месяца она с жутчайшим упорством старалась подставить Тэхёна на публике, то слишком громко рассказывая о его вымышленных промахах, то якобы случайно выкладывая его отфотошопленные фотографии в сеть. Конечно, не со своего аккаунта, через посредников, однако Тэхён не стал бы тем, кем был сейчас, если бы не умел вычислять таких людей. Видимо, она надеялась на ответную волну хейта от фанатов и яростную реакцию СМИ в интернете, однако ничего подобного не происходило: фотошоп раскрывали, слухи, не подтверждённые самим Тэхёном, не воспринимали всерьёз. Всё вокруг как будто действовало против неё. Обман раскрывали, её фейковые аккаунты блокировали, слухи не распространялись даже в ЛА. Тэхёну же, который привык жить в честности, порядком надоели эти козни и подставы со стороны Сары, это слишком давило на нервы, раздражало до скрежета эмали на зубах. Тэхёну двадцать пять, и он является королём дорог Лос-Анджелеса. Да-да, тот самый Ким Тэхён, в шкафу которого не нашли ни одного скелета, тот самый Ким Тэхён, что является обладателем просто ангельского терпения, тот самый Ким Тэхён, претендент в списки Forbes, и тот самый Ким Тэхён, фанаты которого являются самыми адекватными, хоть иногда и чересчур наблюдательными. Он живёт гонками, и искренне считает, что лучше этого в его жизни нет ничего, и что эти ощущения стоили всех трудностей, встретившихся в его жизни. Он фанатеет от скорости за 400 км/ч на спидометре, обожает ветер, развевающий его волосы сквозь приоткрытое окно, повязан вечными узами с рычанием мотора и скрежетом шин по асфальту. Тэхён любит эту жизнь, ту, что он создал сам, с самого нуля. Любит свою бугатти, такую же чёрную, как и его душа, любит свою банду немного придурковатых, но таких родных стритрейсеров, любит логово, в котором проходят все масштабные гонки ЛА и самые крутые тусовки. Абсолютно каждая гонка для него была уникальной, но то, что он в них так ценил, оставалось всегда: единение с его бугатти, тишина, разбавляемая рыком двигателя и полное одиночество, когда даже мысли не тревожат тебя. Всё это прочно въелось ему под кожу: и ощущение скорости, и чувство превосходства над копами, что совсем не могут за тобой угнаться, ведь им нельзя заходить за поставленные ими же рамки, и даже овации толпы, когда ты приезжаешь к финишу первым. Это всё с ним навечно, и живёт он этим так сильно, что теперь никогда не разъединишь, а если и захочется, то Тэхён просто умрёт, так и не сумев оторвать от сердца все воспоминания, эмоции, когда либо им полученные. Всё это и составляет личность Ким Тэхёна. Возможно, он где-то странный, кому-то непонятный, но это он. Такой, каков есть. И все его стороны ему нравятся, они живут в гармонии друг с другом, приятно дополняя. Он не старается, даже не будет пытаться отделить от себя своё прошлое или же свои эмоции, ведь как бы ты ни старался, всё часто идёт не по намеченному тобой плану. И пытаться пойти против самого себя — идея ну очень глупая, часто заканчивающаяся нежелательными исходами.***
Long Way 2 go — Cassie
— Тэхён, любимый, пора вставать, — Сара недовольно тормошит его за плечо, наверное в четвёртый раз за последние пять минут. Он, честно признаться, не особый любитель вставать рано по утрам, однако его прекрасная девушка почему-то оказалась жаворонком, что до сих пор оставалось за пределами понимания Тэхёна, и именно она будила его каждое утро на работу. — Ну Сара, ещё пять минуточек… — видимо, в пятый раз одна и та же фраза не поможет, и чуда так и не случается. Сара недовольно сопит, затихает на несколько секунд, за которые Тэхён опять проваливается в сон и в конце концов с лёгкой ухмылкой на тонких губах произносит: — Если ты сейчас не встанешь, я сяду в твою бмв и поеду на ней кататься по городу с подругами, — выдаёт она. Тэхён, который очень ревностно относится ко всем своим любимицам и не позволяет никому садиться в свою машину без него самого, а особенно каким-то там подругам, которые наверняка раскидают бумажки, салфетки и свою косметику по салону, резко открывает один глаз и немного опасливо отвечает ей: — Ты этого не сделаешь. — Ты же меня знаешь, я это сделаю, и возможно ещё хуже, чем только что сказала, — да, Тэхён её знает. Она и правда способна на такие вещи. — Дьявол… ладно, я уже встаю, — и показательно откидывает одеяло в сторону, оставаясь лежать на месте. Сара вновь раздражённо вздыхает, закатывает глаза и произносит только одно слово: — Тэхён. И всё сразу становится понятно. И по тону, которым это было сказано, и по угрожающим ноткам в его имени, и даже по тишине, которая наступила после. Игры закончились. — Ладно-ладно. Я правда встаю, Сар. Всё, хватит. — Ну вот и отлично. Я жду тебя на кухне, меню на сегодня и завтра обговоришь за завтраком с Ёнджуном, — она легко целует его в губы и вылетает из спальни, оставляя его в одиночестве. Тэхён же, недовольно кряхтя, поднимается с постели и ставит ноги на прохладный пол. Заходит в ванную, принимает душ, смывая с себя остатки сна, чистит зубы ядрёной зубной пастой со вкусом мяты, давая себе окончательно проснуться и в конце наносит патчи, стараясь разогнать синяки под глазами. Затем проходит обратно в комнату, начав собираться: расчёсывает волосы, легко уложив их на две стороны, снимает патчи и выбирает себе одежду на день. Каких-то важных мероприятий сегодня не планируется, поэтому Тэхён останавливает свой выбор на удобных карамельных брюках с ремнём от луи витон, кашемировом свитере молочного оттенка и чёрных лоферах на невысокой подошве. На шею надевает золотую цепочку, нацепляет простой коричневый браслет и завершает образ пшиком любимых духов. Пару раз окидывает себя взглядом и выносит вердикт: — Как всегда идеален, — подмигивает себе через зеркало и отправляется на первый этаж завтракать. Спускаясь по широкой лестнице, заглядывает в окно, через которое видно гладь синего океана, освещённую лучами утреннего солнца. Чайки кружат над ним; видно, как волны разбиваются о берег. Он улыбается сам себе, пока проходит сквозь арочный проход на кухню, где уже сидит Сара, ожидая его. Тэхён присаживается напротив неё, беря в руки вилку и нож: сегодня на завтрак у них тосты с рыбой и яйцо пашот, посыпанное кунжутом. Пока они завтракают, никто не произносит ни слова, царит приятная тишина. Однако Тэхёну такое не по вкусу, он не любит тишину, а особенно глупым, слишком светским, считает правило «все разговоры после еды». А как же разговоры с набитым ртом, когда половины слов и не разберёшь и с этого становится слишком смешно, что сдерживать рвущиеся наружу смешки уже невозможно? Вот и он так считает, без этого нельзя. Но они аристократы, и Сара такого вообще не терпит, проверено самим Тэхёном. Поэтому он подавляет в себе все эти желания, оставляя их до лучших времён и продолжает наслаждаться произведением искусства их повара Ёнджуна. Закончив завтракать первой, Сара начинает разговор с уже привычных ему слов: — Ты, как всегда, не можешь нормально встать. Сколько можно-то, Тэ? Как ты можешь столько спать? — в шутливо-раздражённом тоне спрашивает Сара. В голове у Тэхёна только одна мысль в ответ на эту реплику: «как можно так рано вставать?!», однако он молча прожёвывает последний кусочек, после отставляя тарелку на край стола и заводит разговор о более нейтральных вещах: — Какие у тебя планы на сегодня? — Хм… дай-ка подумать, — Сара задумывается на минуту, воспроизводя график у себя в голове. — Сегодня я до обеда работаю, потом встречаюсь с родителями, после еду на маникюр, а потом у меня ночёвка с подругой. Я приеду домой завтра в обед, — и звучит таким грустным тоном, что Тэхён еле сдерживает себя от того, чтобы не скривиться. Возможно, он судит девушку слишком категорично, однако она уже показала всю свою подноготную Тэхёну, он видел достаточно, чтобы относиться к ней так, как относится сейчас. Да, быть может, старые чувства, вспыхнувшие так быстро, были и правда искренними, однако первая любовь часто испаряется слишком быстро, так же случилось и с ним. Он ошибся, однако пока что исправлять свою ошибку не планирует, ему живётся хорошо и так. С лёгким усилием он возвращает свои мысли на кухню, к Саре, и отвечает ей с немного грустной улыбкой: — Ничего страшного, я всё понимаю. У меня самого много работы, я сегодня возможно задержусь до поздна либо же вообще останусь на работе. — Тэхён, ты же знаешь, что тебе не стоит столько работать, это чревато. Прошу, постарайся не слишком засиживаться, я волнуюсь, — сжимая его руку в своих двух, отвечает Сара. — Дорогая, пойми, у меня на носу контракт с многомиллионной компанией, и он мне нужен. Как только мы заключим его, я возьму отпуск, осталось потерпеть недельку, не больше, — у него и правда на носу контракт с одной компанией, однако всё немного не так, как Тэхён рассказывает. Контракт и правда выгодный, однако глава той корпорации— его старый друг, так что с заключением договора проблем ну точно не будет. Всё уже давно обговорено, остались лишь формальности для СМИ. Вот что у него на носу, так это одна из масштабнейших гонок в ЛА за последние два года, на которую приедут гонщики со всего мира, желающие поучаствовать, и именно на Тэхёна возложили многие обязанности. Он не против, конечно, но всё это в любом случае изрядно выматывает, а тут ещё и Сара, желающая знать если не всё, то многое о его жизни. — Ладно, Тэ, я тебя понимаю. Но не значит, что одобряю, — недовольно проговаривает Сара, переводя разговор в другое русло. — Я сегодня поеду к родителям, они просили меня заехать к ним, хотели сказать мне что-то важное. И ещё сказали это таким странным тоном, что я даже заволновалась. — Расскажешь мне потом, что они тебе сказали, — продолжил её мысли Тэхён, помешивая чай. Проговорив ещё минут пять на разные темы, они наконец обсудили меню на сегодня и завтра с их поваром и пошли в машину. Тэхён должен был отвезти Сару на работу, а потом поехать к себе в офис. Выходя из машины рядом с дверьми компании своих родителей, девушка поцеловала его в губы, задержавшись чуть больше, чем обычно и тихо прошептала: — Люблю тебя. — И я тебя люблю, — легко соврал Тэхён. Ложь уже давно стала неотъемлемой частью его жизни.***
Kickin Back — Mila J
Со спокойной душой, проработав в офисе нужные восемь часов, разобрав все бумаги и ещё раз созвонившись с его старым другом по поводу договора, Тэхён вышел на подземную парковку и сел в свою серую бмв. Неторопливо завёл машину и, с нарастающим ощущением предвкушения предстоящего вечера, поехал к себе домой, в который раз поблагодарив всех существующих и несуществующих богов за его адекватных фанатов: его никто не преследовал, не пытался сфотографировать, так что он мог спокойно поехать куда угодно, не боясь быть захейченным или найденным своими же фанатами. Тихий гул мотора откуда-то сзади приятно успокаивал расшатанные за день нервы Тэхёна, возвращал ему его хвалёный самоконтроль, не подводивший его ещё ни разу. Виды на бескрайние поля, горы и шумный город, оставшийся позади, отзывались теплом где-то под сердцем, а тёплый майский ветерок лишь немного обдувал лицо. Он покидал город, оставлял в нём старого, фальшивого себя, выстроенного лишь для публики, и въезжал во владения природы, где чувства и эмоции каждого лежат как на ладони, где природа расскажет про всех абсолютно всё, ничего не скрывая, где жаркое солнце и слабый ветерок сдуют как пыль с ладони всю твою браваду, все твои маски, оставив голую душу, открытую и видную всем тем, кто знает, куда нужно смотреть. Спустя пятнадцать минут Тэхён подъехал к электронным воротам своего особняка. Вид его был величественным, особенно сейчас, на закате, — лучи заходящего солнца окрасили оконные стекла в розово-фиолетовые тона, а статуи фасада выделялись своей белизной в сумраке вечера. Сквозь кованое ограждение просматривались цветущие клумбы сада, резные скамейки и великолепный мраморный фонтан, в котором плавали золотистые рыбки. Тэхён открыл окно с водительской стороны и приложил палец к системе безопасности для считывания отпечатков. Насколько добрыми и прекрасными не были бы его фанаты, Тэ очень сильно пёкся о собственной безопасности. Послышался утвердительный звук подтверждения идентификации, и ворота бесшумно отворились, запуская его на территорию белого особняка в эклектичном стиле, вдоль подъездной дорожки которого росли изогнутые дубы. Гравий захрустел под шинами, негромко разбавляя тишину и журчание фонтана. Тэхён припарковался рядом с главным входом и вышел из машины. Сад благоухал запахами цветов и трав, шумел листвой, звенел от стрекота цикад. Мужчина повернулся ко входу и открыл высокие кованые двери. Тут же подул приятный холодок, поддерживаемый в особняке, охладил разгорячённую на солнце кожу. Изнутри послышался тихий рык, и даже не успев среагировать, Тэхён упал на пол под весом огромной белой ирбис, запрыгнувшей на него. Виола, его любимица, радостно мурлыкала и лизала его лицо, поставив лапы ему на грудь и придавив его своим немаленьким весом на мраморный пол. Тэхён счастливо рассмеялся и в ответ начал чесать животное за ухом, играясь с её хвостом. Закончив с нежностями, он наконец сказал ей: — Виола, моя дорогая, слезь с меня, — и та повиновалась тут же, беспрекословно, однако уже через секунду отвернулась от мужчины, как будто не желая на него смотреть. Тэхён быстро поднялся, прошёлся пальцами по её белоснежной мягкой шерсти и зарылся в неё всей рукой, затем, так и не отняв руку, прошёл в гостиную, ведомый его любимицей. — Ну прости меня, Ви, прости. Я слишком долго тебя не навещал, — на этом моменте ирбис недовольно мяукнула, как будто поддерживая их разговор. — Но ты могла выбегать в лес, двери были открыты, и я знаю, что ты любишь там находиться. Не обижайся. Тут ирбис, дёрнув головой, отошла от Тэхёна и запрыгнула на широкий диван кремового оттенка, положив голову на свои лапы и воззрившись своими зелёными глазами прямо на мужчину. Тот сел рядом с животным, начал тихо с ней разговаривать, рассказывать как прошёл день, и как сильно он её любит. Его голос был абсолютно спокоен и тих, мужчина разговаривал с животным размеренно и медленно, своим глубоким, как дно океана, тембром. Если поначалу Виола старалась отсесть от Кима подальше, то по мере рассказа она сама начала ластиться к нему, клала свою огромную пушистую голову ему на колени и радостно мурлыкала на все слова, вылетавшие изо рта Тэ. — … Ну хочешь, я тебя с собой в логово возьму? Ну Виола, — та резко вскинула свою голову с его колен и утвердительно закивала головой, мерцая искринками радости в глазах, прямо как маленькая девочка. Тэхён был прощён, все обиды забылись тут же.***
Maldicao Eterna 1.0 — MGT
Логово — это пристанище многих гонщиков, их второй дом, место опасное с оттенками пьянства и разгула. Накаченные стритрейсеры, желающие лишь одного: наживы и зрелищ на потеху, фанатики, пришедшие лишь за выгодой, пьяные парочки, зажимающиеся в тёмных углах. В логове всегда темнота, тут всегда ночь, она вечна и постоянна. Прожектора ярко светят в глаза неоновыми лучами, колонки буквально прыгают на месте от громкости музыки, алкоголь течёт непрекращающимся ручьём, деньги льются проливным дождём. Это отдельный мир, где-то на окраине Лос-Анджелеса, полностью скрытый от чужих взоров и известный только для своих. В этом мире нет правил, гонщики вольны жить без них, так, как им вздумается, но есть только два постоянных закона, без знания которых ты не продержишься здесь и дня: первый — к банде короля дорог не приближаться без надобности, если они сами тебя не позовут или не подойдут к тебе. Пока этого не случилось, они должны выглядеть для всех редким чайным сервизом: красиво, но трогать и приближаться нельзя, иначе оттяпаешь по пальцам. Второй закон — никаких сигарет. Никаких — означает вообще никаких. Запаха сигарет не должно быть в логове, за его пределами — пожалуйста, но не внутри и не рядом с бандой короля. Законы просты, верно? Однако всегда находятся желающие нарушить их, показаться круче, чем есть на самом деле, пойти против правил, как бы показывая свою неординарность, на самом же деле выглядя безумными глупцами с крупицами того, что все называют мозгом. Тэхён, сменив свою серую бмв на любимую бугатти, несётся, летит навстречу логову, новой захватывающей гонке и новому прекрасному вечеру. В бардачке покоится белая венецианская маска на пол лица в виде головы снежного дракона: именно так называют всех из банды короля. На сидении справа, высунув голову в окно, сидит довольная Виола. Она рада новым приключениям, любит ночь и скорость так же, как и Тэхён, ведь приучена к этому с детства. В вечерних тенях его чёрный гиперкар почти не виден, он проносится по городу со скоростью свыше двухсот, рассекает воздух и поднимает пыль с дорог, и ему всё равно мало. Сквозь призму доносятся разговоры людей и сигналы машин, чувствуется запах еды, присущий его городу и проглядывается закатное солнце, скрытое за высокими небоскрёбами и серыми горами. Вся городская идиллия остаётся позади; гиперкар набирает обороты, несётся уже за триста, вновь, в сотый раз уже так привычно оставляя за своей спиной город, все проблемы и старого Тэхёна: мягкого, готового идти на уступки. Бугатти рычит хуже разъярённого ирбиса, просится на дороги, хочет выйти вперёд, разорвать дорогу и жалких соперников в клочья и прилететь к финишу первой. Она слишком сильно подходит Тэхёну, ведь он совершенно такой же безбашенный и неуправляемый. Виола громко рычит от восторга, ловит языком вечернюю прохладу: она как Тэхён и его бугатти, готова рвать и метать. Паркуясь на безлюдной парковке рядом с входом, он уже слышит громкие выкрики толпы и чувствует ядрёный запах алкоголя. Внутренности приятно скручивает от предвкушения, и мужчина заглушает двигатель, ненадолго прислоняясь затылком к спинке сидения и прикрывая глаза. Затем поднимается, надевает венецианскую полумаску, выходит из машины и обходит её, чтобы открыть дверь своей любимице: та радостно мурлычет, спрыгивает на землю и садится рядом с его правой ногой. Мимолётно пройдясь пальцами по белоснежной шерсти, подцепляет указательным пальцем свою кожанку украшенную пальмовыми листьями с изображением ирбиса, увенчанного виноградными лозами и перегрызающего глотку оленю, перекидывает её через плечо и захлопывает дверцу, маневрируя между спорткаров по направлению ко входу. Пока идёт, разглядывает сегодняшних возможных противников, замечает своих хороших друзей, знакомые макларен, ла феррари и кенигсегг. Тэхён проходит через затонированную дверь, попадая в тёмный холл. Тут жутко душно, и Виола недовольно фырчит с непривычки. Накаченный американец, заприметив мужчину с ирбисом, без лишних вопросов пропускает его внутрь: все в логове знают, Виола умрёт, но не будет стоять у ног ни одного человека, кроме Тэхёна. Виола — символ снежных драконов, символ всех стритрейсеров, признающих в её хозяине короля.Nightcore–huken x murkish — wasted (juice wrld)
Ким ухмыляется себе под нос, что скрывает его полумаска, и проскальзывает внутрь. По ушам ударяет громкая музыка, в нос попадает запах пота и сотни смешанных одеколонов. Тэхён вместе с ирбисом спокойно маневрирует между двигающимися телами вовсе не напрягаясь; все расступаются перед ним, даже толком не посмотрев, хватало лишь одного брошенного через плечо взора. Все знали, как выглядит король дорог, да и Виолу не умел различать только глупый. За небольшим проходом скрывалось что-то вроде вип-комнаты с более тихой музыкой и меньшим количеством людей, где обычно и находились снежные драконы. Пройдя внутрь Тэхён сразу нашёл его банду: на всех её членах всегда были надеты полувенецианские маски, различить их не составляло труда. Он проходит ближе, убеждается, что никто не пытается подслушать и не ошивается поблизости, и только потом поворачивается к друзьям, склоняя голову в лёгком поклоне. Драконы проделывают тоже самое, и первым голос подаёт Сокджин: — Виола, моя любимая ирбис! — тут же кидается к ней, пытаясь почесать за ушком, однако та уже привычно уворачивается, легонько кусает за пальцы и прижимается ближе к Тэхёну. — Ты же знаешь, что она не даёт никому к себе прикасаться, — легко улыбается такой преданности и недоверчивости, присаживаясь на диван. — Да, знаю, но не теряю надежд на успех. Она у тебя такая милая, что мне хочется её затискать! — Она ведь когда-нибудь не сдержится и откусит тебе пальцы за твоё «затискать», а я её даже не остановлю, ты знаешь это, — таков и есть Ким Тэхён, с скверным характером и жёсткими, зато честными фразами. Сокджин в ответ обиженно надувается и замолкает, а Тэхён обращается к Хосоку. — Что у нас сегодня намечается? — Одна гонка по заброшенной дороге вокруг ЛА, нам она известна. Больше ничего. Из наших никто не участвует, мы отдыхаем сегодня. Ты как? — кратко и понятно выдаёт Хосок. В этом весь он: в жизни он весёлый и много шутит, но когда дело доходит до гонок, сразу становится серьёзным. Ким в ответ кивает, и слегка задумывается, на автомате гладя Виолу под завистливые взгляды Джина. — Я участвую. Мне нужно разрядиться, — принимает решение, кивает сам себе в знак подтверждения. — Где остальные? Юнги? — Чимин скоро подъедет, насчёт Намджуна выпытывай у него, — и тыкает пальцем в Сокджина. Тэхён смотрит на него вопросительно, приподнимает одну бровь, не скрытую маской. — Я тебе ничего не скажу, — отрицательно мотает головой. — Сокджин. — Нет, — всё тот же ответ и ослиное упрямство в глазах. — Ты уверен? — из-под бока раздаётся жалобное мяуканье, Виола смотрит на мужчину напротив своими огромными зелёными глазами и Сокджин не может устоять, с обречённым стоном сдаётся в сети белого монстра: — Тэхён, ты — монстр, так нельзя, это запрещённый приём. А ты, Виола –предательница, не иначе. Я не ожидал такого от тебя, — Ким только и делает, что молча смотрит на него, а Джин устоять уже не может. — Намджун взялся за новый заказ, очень старая тачка, возился сегодня целый день, на звонки отвечал с переменным успехом. Подъедет к началу гонки. Доволен?! — Ага, — только и отвечает темноволосый, раззадоривая этим недовольного мужчину.Show me the will — Sx1nxwy
Хосок заказывает выпить всем, кроме Кима, пока тот заводит разговор с Юнги о том, что нужно будет подготовить для предстоящей гонки. На них возложили ответственность по подготовке помещения, закупке выпивки, поиску организаторов, просчёту маршрута, его проверке. Сделать необходимое нужно было много и в кратчайшие сроки, так что Тэхён скинул большую часть забот на Юнги, наказав делать что угодно, но сделать качественно и верно: тот со своей задачей справлялся на отлично, хоть и ворчал изначально. Юнги, заглянув в свой телефон, прочитал пришедшее сообщение и сказал, что приехал Чимин. Тэхён вызвался встретить его, заодно сходить проветрить голову от порядком надоевшего запаха пота, алкоголя и чего-то странного, от чего голова раскалывалась на миллиарды мелких кусочков. Мужчина в ответ кивнул и переключился на разговор с Сокджином. Тэхён же, хлопнув по колену, встал, слегка размяв шею, и вместе с Виолой прошёл в основную часть логова, где так ничего и не изменилось за прошедшие минут тридцать. Скользя мимо танцующих тел, мужчина вдруг учуял тот самый запах, так его раздражавший — сигареты. Он не мог ошибаться, только от запаха сигаретного дыма его так мутило, что терпеть было невозможно. Ким тут же остановился, поворачивая голову из стороны в сторону, пытаясь найти без пяти минут покойника. Чем занимались охранники в этот момент и почему не уследили за невыполнением закона, он разберётся позже. Сейчас же, заприметив свою цель, он двигался прямо к ней. Парень лет двадцати двух-трёх, с широкими плечами и крупными бёдрами, короткой стрижкой и небольшой щетиной —типичные американцы, Тэхён с такими сталкивался не раз. Следовать правилам, установленным другими, не хотят, а вот свои законы надиктовать–это они с радостью. Такие особи невежественны, вспыльчивы, грубы и всегда готовы раздуть конфликт на ровном месте. Глухая злость накрывает с головой и блестит в глазах изумрудными кристаллами, расходится во все стороны. Виола становится серьёзной, понимает настроение хозяина, готова вместе с ним стоять до конца, рвать всех и вся. Спина превращается в идеально прямую линию, руки сжимаются в кулаки, скулы выделяются как острые скалы. Объект его злости будто не замечает Тэхёна: всё также веселится в кругу товарищей, распивает алкоголь, не скупится на выражения и крутит сигаретой в руках. А тот понимает — видимо пришёл первый раз и знать ничего не знает о правилах приличия. Ким вместе с ирбисом встают прямо за его спиной, возвышаются над ним, зло смотрят, блестя яростью в глазах. Его товарищи резко затыкают рты, выпячивают глаза и пытаются указать покойнику на пришедшую за ним смерть: тыкают пальцами, пытаясь хоть что-то сказать, но тот будто и не слышит. Всё также весел, пьян и груб, даже не умеет прислушиваться к чужим словам, а стоило бы. Тэхён честно ждёт хоть какой-то реакции. Музыка будто стала тише, сотни глаз смотрят прямо на них, понимают, что сейчас будет. — Ты хоть понимаешь, что ты сейчас делаешь? — всё, терпение лопнуло. Тэхён выглядит как разъярённый тигр, но голос его спокоен, чуть ли не замораживает своим равнодушием. Самоконтроль никогда не подводит его. Виола рядом тихо рычит, выпуская клыки. — Э, парень, а ты кто такой чтобы на меня наезжать? Чего вырядился-то так, выебнуться захотел? И что это за оборванная недо-кошка? — похоже паренёк вообще не понимал, кто перед ним. Слова лились из грязного рта непрекращающейся волной, алкоголь одурманил мозг, отключив все инстинкты, а его друзья уже похоронили того глубоко под землёй и забыли вовсе, даже не пытались помочь.Metamorphosis — interworld (speed up)
— Я главный здесь, и если твои извилины в твоём подобии мозга не могут напрячься настолько, чтобы понять, что так вести себя не положено здесь, то это совсем не мои проблемы. Ты мог бы делать что угодно, я бы даже не обратил внимание, но курить сигареты здесь нельзя, меня даже не волнует, что ты мог не знать — это только твои проблемы. Сейчас вон отсюда, больше никогда не возвращайся в моё логово, и я тебя не трону, забуду про тебя, как про пыль на дороге. — Эй… Парень, ты что себе позволяешь вообще?! Ты хоть знаешь, кто я такой?! — типичные фразы от типичных папенькиных сыночков, которые думают, что деньги и слава — это так, просто щёлкни пальцами и всё будет после первого же слова. Они считают, что деньги буквально растут на деревьях, и что если у них больше достаток чем у большинства, то им можно вести себя не пойми как с людьми, показывая не своё над ними превосходство, а свою чрезмерную глупость. На деле жизнь совсем не такая, как кажется, всё слишком сложно, однако данным особям это объяснять бесполезно — не поймут, ведь они не пахали на работе с утра до ночи, не вырубались от усталости и не получали словесные пощёчины от «старших и более умных дядек». — Мне позволено всё что угодно, если ты ещё не понял. Кто ты такой я не знаю, да и знать не хочу. Последний раз говорю —выметайся сейчас, или ты покойник, — Тэхён дал ему шанс? Целых два. Он даже не воспользовался ими, сам создал себе и своему папочке котёл в аду. Без минуты покойник не найдя разумного ответа, однако, продолжил упрямо стоять на своём, даже не шелохнулся с места в сторону выхода, не попытался убрать сигарету из руки, всё также сжимая её пальцами. Ким раздражённо вздохнул, почесал Виолу за ухом, успокаивая её и посмотрел прямо на охрану, затем кивнув на накуренного парня. Двое накаченных американцев молча подошли, подхватили парня под локти и унесли в сторону тёмной двери. Как только Тэхён повернулся в ту сторону, куда изначально направлялся, все, кто смотрел на него, тут же отвернулись и вернулись к своим делам: кто-то продолжил пить, кто-то вновь пошёл покорять танцпол, кто-то опять зажимался по углам, вернувшись к плотским утехам.Crystal Castles — Empathy (speed up)
Наконец выйдя на спасительный свежий воздух, мужчина вдохнул полной грудью, чувствуя, как уходит головная боль, давящая на виски. Небо полностью окрасилось в тёмный цвет, так что его ирбис теперь как яркая звезда на небе: освещает всех вокруг, выделяется из темноты. В ночной тишине слышатся крики толпы, громкая музыка и рёв мотора: Чимин наконец подъехал. Его белый кенигсегг входит в резкий дрифт, рисуя чёрные полосы на дороге, проезжает два полных круга и останавливается. Дверь открывается, уходя наверх; Тэхён замечает Чимина, который как всегда прекрасен: чёрные джоггеры, массивные кроссовки, белая растянутая майка, чёрная кожанка с гербом на спине и фирменная венецианская полумаска. Волосы зализаны назад, лишь одна прядь украшает ровный лоб, на пальцах идеально сидит несколько колец, на шее блестит серебряная цепь, а во рту у него клубничный чупа-чупс. Чимин поправляет свои волосы, закрывает агеру и подходит ближе к мужчине с ирбисом, наклоняя голову, а потом произносит: — Привет, Тэ, привет, Виола, — благоразумно не пытается дотронуться до животного, лишь задерживает на ней свой взгляд. — Намджун ещё не приехал? — Нет, Джин сказал, что он приедет к началу гонки, — мужчина начинает идти ко входу, Пак следует следом, вскоре нагоняя его. С громким чмоком вытаскивает конфету — отчего Ким морщится — вновь засовывая её обратно. Они вместе проходят в логово, без проблем попадают к оставшимся ребятам и присоединяются к лёгкой болтовне. Тэхён позволяет себе расслабиться, положить голову на спину Виолы и призадуматься о планах на ближайшее время: месяц предстоял загруженный. Спустя час подъезжает Намджун, выглядевший очень довольным. Он делится с ними подробностями о новом заказе, за который взялся буквально вчера. Рассказывает сколько денег за него срубит, насколько раритетная тачка и сколько дней ему ещё жить без сна. Затем драконы во главе с Тэхёном выходят на улицу, прямо к машинам, где уже тусуется большая часть народа. Все в предвкушении новой захватывающей ночи, поцарапанных тачек, крупных выигрышей, ставок и новых участников. Стритрейсеры галдят не прекращая, распивают алкоголь, собираются у чужих машин, примеряются к своим соперникам, оценивают свои шансы на успех, таят надежды о первом месте. Известие об участии главаря банды Сэйлдрэгон быстро разносится вокруг, надежды на первое место тают со скоростью таяния льда в сорокоградусную жару, вскоре остаются лишь жалкие капли былой уверенности. Все понимают — если участвует банда снежных драконов, о победе можно не мечтать, и лишь самые самонадеянные, лишь новички ещё продолжают хвастаться, громко крича о собственном превосходстве. Многие поглядывают на Тэхёна, прислонившегося к своей малышке боком и разговаривающего с Хосоком. Тот в свою очередь рассматривает сегодняшних участников: есть и серая Valkyrie, которая при хорошем рейсере может обогнать его бугатти, и синий Rimac Nevera, рычащий как разъярённый зверь, и новый Lotus Evija с отдачей до двух тысяч лошадиных сил, и британский McLaren Speedtail. Противники кажутся достойными, однако точно узнать это можно будет только на дороге, когда именно гонщики покажут себя, покажут сколько они могут выжать из этих тачек, насколько хорошо они приручили этих малышек. Вскоре появляется грид-гёрл в коротком топе и красных кожаных штанах, все гонщики рассаживаются по своим гиперкарам. Тэхён кивает Хосоку, гладит по спине Виолу, оставляя её с Чоном и закрывает за собой дверь, заводя свою бугатти. Она отзывается с первой же секунды, заглушает остальные гиперкары своим диким рыком, будто вспыхивает в ночной темноте. Толпа скандирует имя короля дорог, Ви, как принято называть Тэхёна. Здесь другие правила, он сам так решил, сам выстроил себя с нуля, заслужил уважение многих. Этот мир только его, и ничей другой. Грид-гёрл начинает отсчёт, поднимает красный флаг наверх. Она готова дать старт. Для Тэхёна не остаётся мира вокруг, есть только он и его гиперкар, готовые гнаться вперёд, до боли в руках сжимая руль, набирая максимальную скорость, туда, где дорога скрывается за горизонтом, чтобы показать всем, что не зря называются лучшими. Бугатти хочет рвать зубами всех противников, ослеплять светом задних фар, а Тэхён ей в этом никогда не отказывает, идёт на поводу её желаний, получает ни с чем несравнимый кайф, в сто крат лучший алкоголя и наркоты. Толпа загорается, и Тэхён позволяет себе лишь на секунду пропустить сквозь себя сумасшедшие выкрики толпы, вновь отрешаясь от них. Он раскручивает двигатель, заставляет бугатти рычать, доводит обороты до максимума. Три. Два. Один. Грид-гёрл опускает флаг вниз, давая сигнал к началу гонки, и все гиперкары тут же срываются с места, оставляя после себя чёрные полосы от сгоревшей резины и остаточный запах закиси, набирая максимальную скорость. Его чёрная малышка набирает сотню спустя две секунды и продолжает лететь вперёд: гонка ожидается лёгкой и приятной, так, как и хотел Тэхён. Британка и лотус сразу же отстают, у них не было и шанса, римак изредка появляется сзади, также как и валькирия. Приятно осознавать своё превосходство, понимать, что с годами своих позиций не сдаёшь, продолжаешь побеждать, рвать всех противников голыми руками. Пустынная дорога всё тянется и тянется вдаль, за затемнёнными окнами пролетают бескрайние поля, а ночной ветер, залетающий сквозь приоткрытые окна, заносит прохладу и заставляет глаза покрыться лёгкой пеленой слёз. Адреналин приливает, накапливается, сердце стучит как бешеное, пытается вырваться из груди. Руки всё крепче сжимают руль, глаза смотрят только вперёд, ни на что не отвлекаясь, а желваки играют на лице. Тэхён любит эти ощущения: свободы и лёгкости, когда ночной ветер сметает все мысли, оставляя лишь пустоту, адреналина и ярости, которые вырываются наружу из самых глубин души мужчины, скорости и азарта, которые играют между собой, смешиваются, заводят. Бугатти приятно рычит, разбавляя тишину, стрелка на спидометре заходит за четыреста, а Тэхёну всё мало. Ему хочется больше-больше-больше, чтобы никто и никогда, ни за что не догнал. И на периферии сознания звучит лишь одна мысль: кто бы что ни говорил, скорость не убивает. Она прекрасно дополняет и делает ярче весь тот коктейль чувств, которые испытывает Тэхён, и лишь внезапная остановка… Вот, что может стать причиной его погибели. Совсем скоро на горизонте показывается крутой поворот направо, так что мужчина немного сбавляет скорость и входит в поворот с идеальным дрифтом. С характерным визгом шин по асфальту он выравнивает бугатти, продолжая нестись вперёд, даже не глядя в зеркала заднего вида, туда, где потерялись его соперники, наглотались пыли из-под колёс дикой бугатти. Дорога чиста, больше на ней особых сюрпризов не встречается, так что Тэхён окончательно расслабляется, оставляя скорость четыреста пятьдесят. Позволяет себе приоткрыть окно чуть больше, рукой порхая по воздушным волнам, скользит взглядом по ночным видам, освещённым луной и искренне наслаждается жизнью. Понимает, что именно это и есть его жизнь, та, что никогда не надоест, всегда будет приносить истинное удовольствие. Осознаёт, что если не будет уличных гонок — не будет и самого Тэхёна, не будет свиста ветра в ушах, адреналина, гуляющего в крови и желания победить — Тэхён погибнет, просто померкнет, как звезда на небе. Совсем скоро перед глазами вновь начинают маячить яркие огни логова, слышатся крики толпы, что заметила чёрный Bugatti Bolide, впереди мелькает финишная прямая. Тэхён растягивает губы в улыбке, приезжает первым, резко останавливаясь с оглушающим рёвом двигателя. Его машину окружают болельщики со всех сторон, кричат, радуются и передают доллары из рук в руки, хрустя бумагой. Они радуются его победе как своей собственной, приветствуют, поздравляют с очередной победой, признают в нём короля дорог. Он выходит из машины, выслушивает комплименты, раздаёт автографы и даёт пять всем желающим. К Тэхёну пробираются снежные драконы, поздравляют его с лёгкой победой и уводят в помещение, планируя продолжить празднество там. У них ведь ещё вся ночь впереди.