Давай познакомимся?

Суета в коридорах нарастала. Съемочный день был в самом разгаре, а значит, как ни крути, происходили накладки, кто-то опаздывал, что-то не удавалось с первого дубля, терялись вещи, выходило из строя оборудование. Нет, конечно, здесь работали профессионалы своего дела, и проблемы устранялись, многое удавалось предотвратить, но, когда задействовано такое количество людей в процессе, форс-мажоры неизбежны. Нервозность передавалась от человека к человеку как вирус, даже те, у кого все шло гладко, чувствовали напряжение. Арсений вошел в гримерку и закрыл за собой дверь на замок, не желая, чтобы ему кто-то мешал. Он смотрел в свой телефон. Пока Арс был на площадке, несколько человек написали ему, и теперь он планомерно отвечал им. Среди контактов был агент, сообщающий об очередных пробах, был фотограф, который скинул референсы для согласования будущей съемки. Пару человек Арсений проигнорировал. Наконец, он добрался до сообщения Алины. Первое желание, возникшее в его голове, это пролистнуть и пойти дальше. Их общение в последнее время сводилось к коротким сообщениям, пожеланиям хорошего дня или приятных снов. Алина осталась в Питере, в квартире Арсения, куда переехала за полгода до этого. Она перевезла свои вещи и все начало портиться. Они оба почувствовали это, но не понимали причину. Несколько лет, пока они встречались, все было просто отлично. Оба часто уезжали в командировки, но, когда оказывались вместе в городе, не могли насмотреться друг на друга, наговориться, надышаться страстью, которая захлестывала их. Ничего, казалось, не изменилось, только две зубные щетки в ванной комнате и разделенная напополам гардеробная. Но что-то пошло не так. Арсений перестал приезжать в Питер если у него выдавалась пара свободных дней между съемками, а Алина могла заночевать в художественной галерее, куратором которой она являлась. Раньше они торопились друг к другу. Теперь нет. Она все чаще обижалась и предъявляла претензии. Он все чаще отвечал короткими предложениями, а иногда просто посылал смайлик. Так происходило и последние дни. Арс выматывался на съемках нескольких проектов, которые шли один за другим, и к вечеру не в силах был даже на минимальное общение. Он даже спал в такси, добираясь до гостиницы, чего не делал никогда до этого. Заходя в номер, он быстро принимал душ и падал в кровать. Ему казалось, что будильник звонил сразу, как только он закрывал глаза. На следующий день все в точности повторялось. Он читал сообщение и понимал, что Алина была на пределе и очень сильно злилась. Если он проигнорирует ее, потом придется вымаливать прощение. Он не хотел ссориться. По большому счету, его все устраивало. Арсений плюхнулся на стул, стоявший возле гримерного столика и начал набирать текст. Он написал, что день выдался сложный и у него есть час, который он собирается потратить на сон, что все его раздражают, и он рад, наконец, оказаться в одиночестве. Нажав отправить, он включил камеру телефона и направил ее в зеркало, которое висело над столом. Раздался звук затвора фотоаппарата, мигнула вспышка, и он отправил фото вслед за сообщением. Ответ пришел тут же.

Алина «Издеваешься?!» Арсений «Не понял…» Алина «Иди на хер!»

― Что, блять, опять произошло? ― сказал он вслух, искренне не понимая, за что Алина на него злится. И тут он заметил движение в зеркале. Арсений вздрогнул и схватился за край стола, всматриваясь в отражение. У противоположной стены стоял коричневый кожаный диван. На нем то он и заметил источник его, как ему в первый момент показалось, галлюцинации. Фигура отделилась от массивного предмета мебели и начала приближаться к нему. Девушка обогнула стул, на котором сидел Арсений и облокотилась бедрами на гримерный столик. Салфетки, упаковка ватных дисков, зарядка для телефона и другая мелочевка, которая валялась тут же, издавая различные звуки сдвинулась. Арсений посмотрел на черную расческу, которая так и грозилась упасть со стола, и с трудом сдержал себя, чтобы не поправить ее. Затем он поднял глаза на девушку. Черное широкое платье было перехвачено ремнем цвета фуксии. На груди висела подвеска с изображением солнца, каким его рисовали на гравюрах в средние века: лицо и волнистые лучи, создающие иллюзию движения. Арсений посмотрел на лицо девушки. Тонкие губы, прямой, но крупноватый нос, высокие острые скулы и высокий лоб. Миндалевидные глаза орехового цвета были густо накрашены почти черными тенями, отчего белки глаз казались еще ярче. Темные волосы были собраны на макушке в небрежный растрепанный пучок, пряди волос неравномерно выбивались из прически. Арсений пытался оценить ее возраст. Уверенность читалась в ее осанке, в том, как она двигалась, около глаз расположилось несколько мелких морщинок, ей точно было больше двадцати пяти лет, но что-то в ней говорило о том, что она значительно старше. Она смотрела на него в упор, взгляд был заинтересованный, но жесткий, надменный. Тут Арсений понял, почему он не может определить ее возраст. В глазах танцевали чертики, знаете, когда смотришь на человека и понимаешь, что он совсем не такой, каким хочет казаться, что он очень многое в жизни видел, но не собирается делиться этим опытом. Циничный, злобный взгляд, которому все еще интересна жизнь, и он ждет чуда. Вот такой контраст. ― А вы всегда так? В своих мыслях витаете? ― девушка заговорила первой. ― Я? ― Сама с собой не я разговаривала, да и нет здесь никого, кроме нас с вами, ― сказала она, усмехаясь. ― Я думал, что один, ― Арсений соображал, что же ей сказать, но мысли улетучились из его головы. — Это возвращает нас к моему первому вопросу, ― она сдерживала смех. Больше всего на свете, она любила заставлять людей смущаться, это было ее своеобразным хобби. Если бы она была мужчиной, скорее всего ей бы регулярно пришлось выяснять отношения, отвечая за свои слова кулаками. Но ее милая улыбка и способность прикинуться «пушистым котенком», помогала ей избегать многих конфликтов. ― Я не видел вас, ― Арсений все еще оставался неподвижным, сжимая в руках мобильник. Он силился вспомнить ее вопрос, но у него не получалось. — Это мы уже выяснили, ― он начинал ее раздражать. ― Я тоже надеялась побыть одна. ― Ну, это моя гримерка, ― сказал Арсений и тут же пожалел, он почувствовал, что щеки загорелись. Он редко краснел, даже когда смущался, но сейчас понимал, что скорее всего его организм предаст его и выдаст чувство неловкости. ― Да? А мне сказали, что я могу здесь расположиться и делать, что захочу, ― сказала она. В голосе и интонации не было удивления, она просто констатировала факты, заявляя свои права на возможность быть здесь. Девушка потянулась рукой к своей спине и потерла лопатку, решая, что ей делать. Арсений проследил за движением ее руки, а потом перевел взгляд в зеркало, спиной к которому она сидела. Верх платья в районе горловины был перехвачен тонкой полоской ткани, вся остальная спина вплоть до поясницы была открыта взору. Он проскользил взглядом по выпирающим косточкам позвонков вниз, а затем снова вверх и остановился на шее под линией роста волос. Там расположилась небольшая татуировка. Он чуть прищурился, пытаясь рассмотреть узор, напрочь забыв о том, что искал в своей голове ответ на вопрос. Девушка внимательно следила за движением глаз Арсения, хотела было уже обернуться, но тут догадалась, на что он смотрит. Она немного наклонилась, протянула к нему свою руку, аккуратно, двумя пальцами вытащила телефон из его руки и положила на стол. Арсений чуть приоткрыл губы и так и замер выжидая. Девушка взяла его за руку и потянула к себе. Он встал. Не отпуская мужской руки, девушка повернулась к нему спиной и ладонью свободной руки приподняла пряди волос, выбившиеся из пучка, оголяя шею. ― Можешь рассмотреть. Арсений посмотрел на татуировку. Круги, линии, точки сплетались между собой образуя неизвестный узор. ― Что напоминает? ―спросила она. ― Не знаю, ― ответил Арсений. Его голос охрип, он кашлянул, пытаясь вернуть его в нормальное состояние. ― Ну, пофантазируй. Он поднял руку и осторожно коснулся рисунка. Девушка с трудом удержалась, чтобы не вздрогнуть, хотя видела все, что делает Арсений в зеркало. Он обвел контур тату кончиком пальца. ― Цветок… на лотос похоже, ― сказал он, растягивая слога, и высунул кончик языка, касаясь им уголка своих губ. ― Что это? — Это сигил ― символ, в который зашифровано желание. ― Какое желание? ― спросил Арсений и тут же очнулся, — это не мое дело, простите. Он убрал руку, опустил голову и сделал шаг назад. Дальше ему отойти не удалось, девушка все еще держала его за другую руку. Дальше все происходило все так быстро, что думать эти случайные собеседники были не в состоянии. Она повернулась лицом к нему, несколько секунд смотрела в его голубые глаза, наклонив голову в бок, а потом притянула его к себе и прижалась своими губами к его. Мысли в голове Арсения разбежались по углам, словно тараканы от резко включившегося света. Он чувствовал только мягкие и настойчивые губы со вкусом кофе и дорогого табака. Он еще сильнее прижался к ней и обхватил руками за плечи, кожа была прохладная и сильно контрастировала с его горячими ладонями. Арсений коснулся языком губ девушки и почувствовал, как она приоткрыла рот, приглашая его продолжить. В висках запульсировала кровь, разум пытался напомнить ему, что он так не поступает, но он шикнул на него, загоняя далеко вглубь, не желая думать ни о чем, кроме своих ощущений в эту минуту. Девушка подняла край его футболки и обхватила его талию, проводя руками вверх и вниз по гладкой горячей коже, ее пальцы были такие же прохладные, как и плечи. Она погладила его живот, а потом обхватила за бедра и прижала к себе еще сильнее. Арсений почувствовал, что его пульс участился, и он начал дышать все быстрее и поверхностней. «Что я делаю…?» ― подумал Арсений, но тут почувствовал, как рука девушки оказалась на его пахе. Ткань брюк не смогла скрыть ощущения от прикосновения ее пальцев. Она оглаживала и сжимала его член, а Арсений задыхался от возбуждения, не в силах остановиться, несмотря на то, что все его существо кричало о том, что все это неправильно. Но вместо этого, он оторвался от ее губ и переместился на шею, покрывая ее поцелуями, спускаясь все ниже и ниже. Девушка если слышно простонала, запустила руку в волосы Арсения и сжала пальцы в кулак. Он зарычал от боли и прикусил ей ключицу. Она шумно выдохнула, схватила его руку и завела ее себе под подол платья. Арсений не стал сопротивляться и медленно провел по внутренней стороне бедра девушки. Нащупав край трусиков, он отодвинул ткань и просунул пальцы под нее. Здесь кожа была горячей и влажной, от одной этой мысли у Арсения закружилась голова, и он с новой силой припал к губам девушки, проникая своим языком глубоко в рот. Она хихикнула в его губы. Он отстранился. Девушка смотрела на него затуманенным взглядом, но на лице играла ехидная ухмылка. Арсений напрягся. ― Что? ― спросил он, внимательно следя за выражением ее лица. Девушка закусила нижнюю губу внимательно осмотрела его с головы до ног. Он стоял растерянный, тяжело дышал, волосы растрепались, а щеки были покрыты густым румянцем. ― Презервативы есть? ― спросила она. Он на секунду задумался, а потом кивнул. ― Так, неси. Арсений направился к выходу из гримерки, попутно пытаясь поправить брюки, они были слишком обтягивающими, чтобы комфортно ходить в них с возбужденным членом. Девушка наблюдала. Он подошел к вешалке, на которой висела верхняя одежда, порылся в карманах одной из курток, чертыхнулся, полез в другую куртку, на секунду замер и достал несколько свернутых презервативов в фиолетовой упаковке. Оторвав один, он вернулся к девушке. Он стоял, крутил в руке только что принесенный предмет, рассматривая его, словно первый раз в жизни видел. «И что с ним не так?» ― подумала она и, вздохнув, схватила его за запястье и потянула к себе. Она забрала у него из рук презерватив и положила на стол. Он наблюдал за ее движениями. Девушка взялась за край футболки и начала стаскивать ее с Арсения. Он послушно поднял руки. Накинув этот предмет одежды ему на шею, девушка притянула его к себе и прижалась к губам. Она скользила руками по его шее, ключицам, ребрам, перебралась на спину и аккуратно провела ногтями вдоль позвоночника. Арсений почувствовал, как по всему телу пробежал ток. «Хороший мальчик» в его голове окончательно капитулировал, и он с новой страстью целовал девушку, проводил ладонью по ее груди, даже через ткань, чувствуя ее твердые соски, нащупывал позвонки на ее голой спине. Девушка расстегнула брюки Арсения и одним резким движения оголила его. Она взяла презерватив со стола, зубами оторвала край упаковки и выплюнула ее в сторону, проделала она это, не разрывая зрительного контакта с Арсением, он тоже смотрел на нее не отрываясь. ― Тебе помочь или сам? ― спросила она, показывая на предмет в своей руке. ― Сам. Он забрал у нее презерватив и раскатал по своему возбужденному члену. Девушка засунула руки под платье и стянула свои трусики, они упали вниз. Она еще раз поцеловала Арсения в губы, а потом повернулась к нему спиной, чуть наклонилась и облокотилась руками об стол. Арсений не стал ждать, он провел пальцами между ног девушки, приставил головку своего члена ко входу во влагалище и начал аккуратно входить. Она застонала, ее ягодицы напряглись. ― Больно? ― спросил Арсений растерянно. Девушка ничего не ответила, протянула руку и, грубо схватив его за бедро, резко подвинула к себе. Член полностью оказался в ней. Арсений издал звук больше похожий на рык и схватил ее за талию. ― Ну давай же, ― сказала она. Арсений и сам уже был настолько возбужден, что как только ему дали карт-бланш, начал двигать бедрами вбивая свой член в девушку до основания. Она сильно прикусила свою губу, чтобы не кричать, но это не помогало, стон рвался наружу. Пытаясь схватиться за что-нибудь, она смела всю мелочевку со стола, но так и не найдя точки опоры, впилась пальцами в гладкую поверхность стола, казалось, ногти сейчас проткнут дерево. Арсений все ускорялся, девушка чувствовала, как он заполняет все пространство внутри нее, чувствовала его сильные тонкие пальцы на своих бедрах. Арсений наклонился к ней, упираясь животом в ее ягодицы, и просунул руку к ее самой чувствительной точке. Всего нескольких точных движений его пальцев было достаточно. У нее внизу живота словно завязался воображаемый узел, а потом резко развязался, оставляя за собой пульсирующие мышцы и разливающуюся по телу волну тепла. Когда темнота в глазах от сильных ощущений растворилась, девушка посмотрела на Арсения через зеркало. Он сжал зубы и раздвинул губы в оскале. Движения стали еще более быстрыми и короткими, пальцы впились в кожу ягодиц девушки. Он простонал и кончил. Девушка улыбнулась одними уголками губ, когда он открыл глаза. Он, придерживая край презерватива, вышел из нее и сделал шаг назад. Он стоял, немного покачиваясь на чуть согнутых коленях, и смотрел, как она натягивает на себя трусики. Девушка одернула платье и подошла в плотную к Арсению, взяла его за подбородок и провела кончиком языка по его нижней губе. Он резко выдохнул и потянулся, пытаясь поцеловать ее, но она не позволила. Она подошла к дивану, взяла свою сумку и направилась к выходу. Сняла с вешалки черное длинное пальто, накинула его на плечи и обернулась к Арсению. ― Так и будешь стоять? ― сказала она. В ее глазах опять появились те самые чертики, которых Арсений заметил при первом взгляде на нее. Ее слова словно вернули его в реальность. Он снял презерватив, завязал в узел и швырнул в круглое мусорное ведро, стоявшее под столом. Затем натянул брюки. ― Ты уходишь? ― он не знал, что сказать. В его голове не было шаблона как действовать в такой ситуации. ― Что? Решил познакомиться? Не своевременно, не кажется? ― тон ее голоса был грубым, с вызовом. Но глаза смеялись. ― Прости, ― единственное слово, которое он нашел в своей голове, а потом добавил, чувствуя, что уши и щеки начинают гореть, ― как тебя зовут? ― Не парься. Будешь сыновьям байки рассказывать о своей бурной молодости. Можешь даже приукрасить, я не против. ― У меня дочь… ― Дочери, наверно, не стоит, ― она усмехнулась и вышла за дверь. Арсений пытался собрать в кучу свои мысли. «Как так случилось, что я трахнул девушку после трех минут знакомства? Или она меня? Какое знакомство… мы даже не познакомились. Может это шутка чья-то? На проститутку, вроде, не похожа…» ― голова шла кругом. Он с размаху плюхнулся на диван. Взгляд блуждал по комнате и остановился на ведре, в котором на куче мусора красовался использованный презерватив. За дверью послышались голоса и смех. Он точно знал, кто сейчас войдет в гримерку. Арсений подорвался с дивана и подлетел к мусорному ведру, думая только о том, чтобы никто не узнал, что произошло в этой комнате несколько минут назад. Дверь открылась. ― Арс! Ты чего? ― Стас поднял козырек кепки. Арсений стоял на коленях с голым торсом, держа в одной руке ведро, другой он утрамбовывал мусор.