Давай познакомимся?

Небо заволокло тучами, накрапывал дождь, погода вторила настроению Арсения. Натянув капюшон толстовки на самые глаза, он брел к кафе, в котором ему назначила встречу Алена. Он не хотел идти и оттягивал время встречи. ― Ты опоздал, ― девушка уже допила свой латте и стучала ногтями по деревянной столешнице. ― И тебе привет, ― сказал Арсений, присаживаясь напротив нее. ― Кто тебе настроение с утра испортил? ― спросила Алена. Арсений оглядел бывшую жену. Она была загорелой и отдохнувшей, глаза светились, пряди возле лица выгорели. Он вспомнил как смотрел утром в зеркало и лишь усмехнулся своему уставшему и помятому виду. ― Ален, давай не будем вести светские беседы… ― он помолчал и продолжил. ― Я все решил. Девушка напряглась, губы превратились в тонкую полоску. ― И что же ТЫ решил? ― она выделила голосом «ты». ― Я отпущу Кьяру с тобой. Не буду мешать вам, но хочу, что она приезжала ко мне на каждые каникулы. Я надеюсь, что мы все это сможем пережить. Девушка приоткрыла рот и так и замерла, она внимательно изучала лицо бывшего мужа, пытаясь понять, где подвох, но видела только усталость на его лице. Собираясь с мыслями, она покусала щеку изнутри. ― Что? Устал от собственного ребенка? ― с язвительной интонацией спросила она. ― Мое состояние и настроение не связано ни с Кьярой, ни с вашим отъездом, ― он замялся, вспоминая разговор с Эйлин. ― Мне один человек тут сказал, что нужно принимать решения исходя из интересов ребенка. Поэтому я подпишу разрешение на выезд. Он заметил, что Алена колеблется. Она ковыряла свой маникюр и глаза ее бегали, пытаясь зацепиться за что-нибудь. ― Ален, в чем проблема? И тут девушка вывалила на Арсения то, чего он никак не ожидал. Она сказала, что боится тащить ребенка в чужую страну, что устала, что ближайшая русская школа находится в двух часах езды от места, где они будут жить и много чего еще. С каждой фразой Алены, у мужчины глаза делались все больше и больше. ― Стоп! ― Арсений схватил ее за руку, ― Ты хочешь оставить дочь со мной? Алена опустила глаза и еле заметно кивнула. ― Я согласен! Но хочу оформить полную опеку, ― быстро сказал он. ― Но…?! ― теперь уже пришлось удивиться Алене. ― Без, но! Я не хочу возить дочь только на курорты Краснодарского края. Я хочу без проблем выводить ее за границу. Я тебе обещаю, что никогда не буду препятствовать общению с Кьярой, ты сможешь забирать ее, когда захочешь. Такие мои условия. Выйдя на улицу из кафе, Арсению этот день уже не казался таким мрачным. Он подставил лицо по капли дождя и улыбнулся. Первый раз искренне за последнее время. *** Жизнь начинала налаживаться. По крайней мере Эйлин перестала чувствовать постоянную апатию. Она продала квартиру в Париже, купила квартиру в Москве, решилась все-таки купить машину, хоть и побаивалась сумасшедшего столичного движения. Они с Алексом сходили на день открытых дверей в Художественный лицей и мальчику там так понравилось, что он сообщил матери, что больше нигде не хочет учиться, кроме как здесь. К счастью, его работы впечатлили приемную комиссию, и первого сентября мальчик уже пошел в школу. Эйлин устроилась преподавателем французского языка при посольстве и брала учеников на репетиторство. В ресторане она больше не пела, лишь изредка, по просьбе хозяина подменяя постоянную солистку. Дни шли своим чередом. Ее перестало тошнить по утрам, а по вечерам она смогла спокойно засыпать, не обливаясь слезами. Она регулярно по выходным забирала детей у Позовых, говоря, что ей так веселей, а им нужно побыть вдвоем. Она шутила, что ей нужно привыкать смотреть сразу в несколько сторон, потому что скоро у нее будет больше, чем один ребенок. Эйлин тоже в детстве очень любила рисовать и сейчас неспешно идя по коридору художественного лице с удовольствием вдыхала знакомые запахи. Она подняла по дороге красивый красно-желтый лист и так и пришла с ним. Повод, конечно, был не из приятных. Ее вызвала директор, потому что сын с кем-то подрался. Она не очень расстраивалась, потому как Алекс не был забиякой, а значит она поговорит с ним и во всем разберется. С этими мыслями она вошла в приемную. ― Я мама Александра Аркетта, меня… ― начала говорить она секретарю и осеклась. На стуле возле кабинета директора сидел Арсений. Кленовый лист выпал из ее руки и неспешно опустился на пол. Попов встал, поднял лист и протянул ей. Она взяла его и кончики их пальцев соприкоснулись. ― Заходите, пожалуйста, ― сказала Марина Олеговна, открыв дверь в свой кабинет. Они посмотрели на нее. ― Да, да. Вдвоем заходите. Они устроились в креслах напротив большого директорского стола, и Марина Олеговна обрисовала суть проблемы. Она сказала, что Кьяра без спроса взяла кисточку у Алекса, Алекс дернул ее за хвостик, девочка за это вылила краску ему на голову, а потом они в этой краске валялись по полу, пока учитель не разнял их. ― Кьяра пришла к нам неделю назад, и я специально отправила ее в этот класс. Надеялась, что они подружатся. У них похожие ситуации. Они оба только переехали в этот город, оба воспитываются одним родителем, я думала, что они подружатся. Но вот случилась такая ситуация, и я решила поговорить сразу с вами двоими. ― Они всего лишь дети, ― сказала Эйлин, ― Не вижу ничего страшного в том, что случилось. Но я поговорю с сыном. Девочек обижать нельзя. Она глянула на Арсения, он сидел чернее тучи. Он не мог поверить, что его спокойная дочь повела себя так. ― Я согласна с вами, ― обратилась директор к Эйлин, ― Но психологические проблемы у детей могут оказаться глубже, чем кажется на первый взгляд. Алекс разговаривает с акцентом, и дети иногда дразнят его. Мы стараемся пресекать это, конечно же. Директор посмотрела на Попова. ― Кстати, Кьяра ни разу не дразнила Алекса, поэтому я думала, что они подружатся. Они сидят вместе на всех уроках. ― Я поговорю с дочерью, ― Арсений встал. Ему было в новинку вот так сидеть перед директором школы, и он нервничал. ― Вы присаживайтесь, ― спокойно, но твердо сказала Марина Олеговна. Он послушался. ― Кьяра сказала школьному психологу, что мама бросила ее ради любовника. Не хочу вас обижать Арсений Сергеевич, но если вы будете очернять мать в ее глазах, лучше никому не будет и… Арсений снова вскочил со своего места. ― Я никогда такого ей не говорил! Директор сурово глянула на него, и он снова сел в кресло. ― У Алекса же отец умер? ― обратилась она к Эйлин. Та кивнула. ― Мальчику, конечно, было бы неплохо иметь хороший мужской пример на глазах, но в ваши дела я лезть не буду. Но учтите, что ваше положение тоже очень сильно влияет на него. Эйлин ссутулилась. ― Поймите, он и так под сильным психологическим давлением из-за переезда, а еще появление нового малыша в семье усугубит ситуацию. Арсений резко повернулся и посмотрел на Эйлин. ― Не понимаю, о чем вы! ― быстро выпалила девушка первое, что пришло ей в голову. ― Вы разве не беременны? Алекс сказал, что вы ждете ребенка, а с его отцом вы в ссоре. Эйлин хотелось провалиться сквозь землю, но отпираться смысла не было, скоро все равно будет заметно и широкие платья, которые она носила последнее время, не помогут. Она кивнула. Арсений снова поднялся на ноги, Эйлин боялась поднять на него глаза. ― Вы можете посидеть спокойно хоть пять минут? ― чуть повысила голос директор. ― В общем, у меня к вам предложение. Я понимаю, что вы занятые люди, но может вы найдете возможность и сводите своих детей куда-то вместе, в парк или на аттракционы. Никакие психологи и родители не помогут лучше, чем верный друг. А они могут стать таковыми. Арсений и Эйлин переглянулись. ― Мы подумаем, что можно сделать, ― сказала Эйлин. Арсений кивнул. — Вот и славно, ― хлопнула в ладоши Марина Олеговна. ― У детей еще один урок будет. За углом школы есть отличная кофейня, можете подождать там, заодно обсудите сложившуюся ситуацию. Арсений пил третью чашку эспрессо, Эйлин крутила в руках чашку с облепиховым чаем. ― Ты все-таки забрал Кьяру у матери? ― решила нарушить молчание девушка. ― Оказалось, что это все был фарс и манипуляция. Она хотела оставить дочь со мной, но думала, что я не соглашусь, ― будничным тоном пояснил Арсений. ― И как тебе в роли отца-одиночки? ― Тяжело, ― честно признался он, ― но я не жалею. Арсений допил кофе и махнул официанту. Эйлин накрыла его руку, лежащую на столе, своей. ― Не надо, достаточно, ― если слышно сказала она. Он первый раз с тех пор, как они зашли в кафе, посмотрел ей в глаза. ― Эль, прости меня за все то, что я тебе наговорил тогда, весной… ― Все хорошо, я уже давно не обижаюсь, ― она погладила его руку, которую он так и не убрал. ― Отношения наших детей не напоминают тебе ничего? ― улыбнулся Арсений. ― Им обоим действительно тяжело, но я думаю, что они справятся, просто их нужно любить. ― Может нам и правда стоит сходить куда-нибудь вчетвером? ― Арсений, это лишнее, ― она встала, забрала свою сумку и направилась к выходу. Арсений схватил ее за руку. ― Какой у тебя срок? ― спросил он. Эйлин посмотрела в его глаза, они были уставшие, как у побитой собаки. — Это не твой ребенок. Я просто поехала за одним ребенком в Париж, а привезла двух, ― она улыбнулась и вышла из кафе.