Давай познакомимся?

Ранним утром Эйлин разбудил телефонный звонок. Она силилась открыть глаза. Несколько недель она днем работала, а ближе к ночи приходила домой и плакала, свернувшись на матрасе, на котором по-прежнему не было ни одеяла, ни подушки. Ее сын был далеко от нее, а мужчину, которого полюбила, она сама оттолкнула. Предыдущая ночь не отличалась от всех остальных. Она уснула с рассветом в слезах, и ей снились прекрасные сны, от которых она просыпалась и начинала снова плакать. Ей снилось, что рядом два самых важных человека в ее жизни, но открыв глаза, она понимала, что это только сон. Боль окутывала ее словно одеяло, и она снова проваливалась в неспокойный сон. На экране телефона высветилось имя, и она резко села на кровати. ― Слушаю, ― сказала она. — Это Марго. Узнала? ― звонила нынешняя жена ее бывшего мужа. ― Да. Что-то случилось? ― Да, Анри умер от сердечного приступа, ― сказала Марго . Сердце пропустило удар. ― А как Алекс?! С ним все в порядке?! ― Да, я как раз по поводу него и звоню. Приезжай и забирай своего сына, он мне здесь не нужен. ― Вылечу первым же рейсом. Да… ― Эйлин замялась, ― прими мои соболезнования. ― Спасибо, ― сказала Марго и отключилась. Эйлин показалось, что та усмехнулась. Хотя, может только показалось. *** Париж встретил Эйлин июньской духотой. Простояв больше двух часов в столичных пробках, она практически выпала из такси возле дома, который когда-то она считала родным. Справившись с тошнотой, она позвонила в дверь. Спустя пару минут дверь открылась. На пороге стояла Марго. ― Наконец-то! На перекладных что ли добиралась? ― фыркнула она и пошла вглубь дома. Эйлин последовала за ней. Посреди большой прихожей стояли несколько чемоданов. ― Мы уже собрали вещи, Алекс вернется из школы и можете уезжать, ― сказала она. ― Марго, я даже гостиницу не забронировала, прямо сюда из аэропорта. ― Пойдем со мной. Эйлин бросила небольшую спортивную сумку, с которой приехала, на пол и последовала за девушкой. Они пересекли гостиную и зашли в кухню. У плиты стояла пожилая женщина, она положила на стол лопатку, которой помешивала овощи в сковороде, вытерла руки о передник и направилась к Эйлин. ― Мадам Аркетт! Как я рада вас видеть, ― сказала она и уже потянулась, чтобы обнять Эйлин, но Марго громко демонстративно кашлянула, и женщина просто протянула руку для приветствия. ― Здравствуйте, Кэтрин, я очень рада вас видеть, ― сказала Эйлин и с теплотой пожала ей руку. Домоправительница вернулась к плите, а Марго подошла к буфету, вынула из-за каких-то ваз и супниц стопку документов и швырнула на стол перед Эйлин. — Это документы на то, что принадлежит тебе и твоему сыну. Подпиши и можете быть свободны, ― она села за барную стойку и закурила сигарету. ― Что это? ― спросила Эйлин перебирая документы, ее мутило от вишневых сигарилл, запах которых окутал все помещение. Она сама уже давно не курила, запах табака начал ее раздражать. ― Все имущество Анри завещал мне, так что не рассчитывай урвать кусок. Он открыл трастовый фонд, бенефициаром которого является твой сын, но воспользоваться доходом от него он сможет только, когда ему будет двадцать один год. До этого он будет находится в управлении. Так что на эти деньги тоже можешь не рассчитывать. Эйлин просматривала документы, но сосредоточиться не получалось. Марго ерзала на стуле, желая, поскорей избавиться от нее. Кэтрин поставила на плиту еще одну сковородку. ― Мадам, мне на сколько персон накрывать? ― спросила она. ― На меня одну, ― сказала Марго не моргнув глазом. Кэтрин вздохнула и, вытащив из стеклянного прямоугольного лотка несколько крупных креветок, бросила их на сковороду. Эйлин медленно подняла глаза, посмотрела на плиту и бросилась бежать из кухни. ― Эй, ты куда?! ― крикнула ей в след Марго, но ответа не получила. Эйлин вернулась бледная, чуть пошатываясь. Кэтрин, которая к этому моменту уже проветрила кухню, поставила перед ней стакан воды с кусочком лимона и имбиря. Эйлин посмотрела на женщину испуганным взглядом. ― Нет… ― сказало она, но Кэтрин кивнула и улыбнулась. Она работала в этом доме еще до того, как здесь появилась Эйлин, потом помогала, когда родился Алекс и очень переживала, когда они с Анри разводились. Она была девушке, как мать, ведь родной мамы она лишилась давно. Эйлин решила отложить свои раздумья на потом, и вернулась к изучению документов. ― Погоди! Это документы на мою старую квартиру? Анри сказал, что продал ее после того, как мы поженились, ― сказала Эйлин, она увидела в бумагах знакомый адрес. ― Не продал. И даже не переписал ее на свое имя, мне юристы сказали, что, к сожалению, она принадлежит тебе, ― Марго скривилась. ― А тебе все мало? ― не выдержала девушка. ― Из-за того, что ты вынесла всю эту историю с разводом на показ, и за моей спиной еще долго шептались, ― она вскочила со стула и подошла вплотную к Эйлин, ― я бы с тебя и последние трусы сняла, если бы могла. ― Нечего было раздвигать ноги перед моим мужем на рабочем столе! Марго размахнулась и влепила пощечину Эйлин, такой силы, что та с трудом удержалась на ногах. Эйлин потянулась к ней, собираясь схватить ее за волосы, но услышала голос за своей спиной. ― Мама? Она обернулась и кинулась к сыну. Эйлин встала на колени, крепко прижала его к себе, из ее глаз полились слезы. Алекс гладил мать по голове и что-то шептал ей по-французски. *** Небольшая квартирка в переулках за Опера Гарнье была в запустении. Эйлин с сыном все выходные отмывали ее от многолетней пыли и выбрасывали обветшалые вещи. Эйлин решила, что сыну стоит закончить учебный год в своем классе, что же делать дальше она не знала. Алекс ходил в дорогую частную школу, которую девушка теперь себе позволить не могла. Она не знала, сможет ли найти работу в Париже и чего она вообще хочет, остаться здесь или вернуться в Москву. Ни здесь, ни там ее никто не ждал. Поэтому она не торопилась принять решение. Оформление документов об опеке тоже заняло время, а Марго всеми возможными способами вставляла палки в колеса. Мачехе не нужен был ребенок, но ей хотелось максимально унизить Эйлин. Но той было все равно, теперь сын был только ее, формальности и выходки жены бывшего мужа она готова была потерпеть. К концу июля волокита с документами закончилась и Эйлин выдохнула. Она продолжала заниматься с Саввиной французским по скайпу и регулярно созванивалась с Димой. Она познакомила Позовых с сыном. Алекс сказал, что ему нравятся ее новые друзья и спросил поедут ли они к ним в гости. Она не знала, что ему ответить. Настроение Эйлин омрачала только ежедневная тошнота, от которой не помогали ни лимон, ни аптечные средства. Одним утром, когда девушка в очередной раз застряла в туалете, возвращая обратно весь свой завтрак, в комнате зазвонил телефон. У нее не было сил подняться, и она решила, что перезвонит. Когда же вышла из ванной комнаты, она не обнаружила пропущенного звонка. ― Алекс, мне кто-то звонил? ― спросила она сына, который лежал на ковре и рисовал. ― Дима звонил, я ответил, ― он посмотрел на мать, ― Не надо было? ― Нет, все в порядке, ― она собралась набрать номер. ― Я сказал, что тебе плохо. Эйлин подняла глаза от экрана телефона. ― Милый, что именно ты сказал? ― Сказал, что тебя тошнит. Дима спросил давно ли. Я ответил, что с тех пор, как ты вернулась. Тошнота опять подступила к горлу, но Эйлин справилась с ней и вышла в спальню. ― Привет, лучшему голосу Франции! ― сказал Дима, как только его лицо появилось на экране телефона. ― Лучшему импровизатору тоже привет, ― улыбнулась она. ― С Алексом разговаривал сейчас, ― сказал Дима, опустив на секунду глаза от камеры телефона. ― Я знаю… ― Ты мне ничего не хочешь сказать? ― Почему у всех привычка задавать вопросы, на которые они и так знают ответы? Спроси то, что тебя на самом деле интересует, ― сказала Эйлин, она не злилась, даже немного улыбнулась. — Это его ребенок? — Это только мой ребенок, ― она выдохнула эту фразу, словно репетировала. Эль услышала шебуршание и приглушенный шепот. ― Катя, привет! ― сказала Эль. На экране рядом с Димой показалось лицо его супруги. Она виновато улыбнулась и помахала рукой. ― Эль, тебе есть кому помочь там? ― осторожно спросила Катя. ― Кэтрин, ― сказала Эль. ― Ее зовут Кэтрин, она домработница моего бывшего мужа… она мне как семья. Девушка задумалась. Кроме Кэтрин здесь в Париже у нее никого не было. Всех друзей она растеряла после истории с разводом, а новыми знакомыми не спешила обзаводиться. В квартире Позовых послышались недовольные возгласы, дети что-то не поделили, и Катя, наспех попрощавшись, удалилась остужать ситуацию. ― Он должен знать, ― сказал Дима после небольшой паузы. ― Ему это не нужно. ― Не решай за него. Слезы в очередной раз подступили к горлу, но девушка только пару раз шмыгнула носом. ― Как у него дела? ― Нормально. Сорвал два съемочных дня в начале лета… Серега его по городу с собаками разыскивал. Потом на концерт с похмелья приехал, чуть не опоздал. Улетел в Пермь вместо Екатеринбурга. Со Стасом сильно после этого поссорились. А потом Алена привезла ему дочь на каникулы, и он успокоился. Сейчас все ровно, ― Дима давно ждал этого вопроса и точно знал, что будет говорить. Про скандал со съемками Эйлин знала. Стас позвонил ей и требовал, чтобы она поговорила с Поповым. Тогда же она рассказала ему о ребенке и сказала, что он не Арсения. Стас не поверил, но больше не доставал девушку. ― Ты хочешь остаться там? ― спросил Дима. ― Я не решила пока… ― Эль, возвращайся… У тебя здесь есть друзья. Накрывшись одеялом с головой, Эйлин беззвучно заплакала. Она вспоминала Москву, Диму, Катю, Саввину и… Арсения. Впервые со дня приезда, она разрешила признаться себе в том, что Париж совсем не радует ее, он был уже не таким, каким она его запомнила. Он был чужим. Она поняла, что очень хочет вернуться. *** С чашкой кофе в руках Арсений стоял и смотрел в окно квартиры Позовых. Дима то и дело поглядывал на часы. Попов появился на его пороге без предупреждения и сказал, что им нужно поговорить. Они уже обсудили предстоящие гастроли, Арсений рассказал, что хочет свозить дочь в аквапарк, но это все были явно не темы, ради которым можно было приехать в такую рань. ― Арс, может уже перейдешь к сути? ― не выдержал Дима, его поджимало время, да и он хотел быстрее отделаться от друга. ― У тебя, вроде родственники и на Кипре тоже есть? ― Есть… ― Дима думал, что речь пойдет об Эйлин, он ошибся и это его удивило, ― А что случилось? ― Мне нужен адвокат оттуда, ― Арсений сел за стол. ― Хорошо, я спрошу, но может ты мне в общих чертах обрисуешь картину, чтобы понимать какого специалиста нужно будет искать. ― Алена замуж выходит, за киприота. Хочет Кьяру с собой забрать, ― он потер лицо ладонями. ― Ох, ни фига себе! ― Я уже здесь говорил с юристом, хочу с местным проконсультироваться. ― А ты не хочешь ее отпускать? ― Конечно не хочу, но не в этом дело. Она намекнула, на удочерение… ― Она не сделает этого… ― начал было Дима, но тут на кухню ворвалась Катя с большими пакетами. ― Дима, я для Эль вещи собрала, отвезешь ей… Тут она увидела Арсения и так и замерла с открытым ртом не успев договорить. Дима закатил глаза. «Почему всегда все не вовремя!» ― Она вернулась? ― Арсений и так был в плохом настроении, но тут совсем помрачнел. ― Я, пожалуй, пойду, ― быстро сказала Катя и выбежала из кухни. ― Сегодня прилетает, еду ее встречать в аэропорт, ― врать он не хотел. ― Дим, можно я вместо тебя поеду? ― Нет. ― Пожалуйста. — Это плохая идея. ― Мне просто необходимо извиниться перед ней. Я спать не могу, меня мучает совесть за то, что наговорил ей в последнюю нашу встречу. ― Арс, я вижу, что у тебя из-за ситуации с Кьярой мозги набекрень, ты опять ляпнешь что-нибудь не то. Успеешь еще поговорить. ― Я все равно поеду. Дима вздохнул, открыл телефон и переслал ему информацию о рейсе. ― Пообещай мне, что не будешь устраивать очередной скандал, даже если Эль сама тебя будет провоцировать. ― Клянусь! ― Арсений картинно приложил руку к сердцу. ― Убьет она меня, ― вздохнул Дима. *** Эйлин ждала багаж, когда вспомнила, что не отключила авиарежим. Достав телефон, она увидела первый чемодан на ленте. Она отдала мобильный сыну и попросила стоящего рядом мужчину снять ее багаж. ― Мама, тебе Дима пишет, ― сказал Алекс. ― Да? И что пишет? ― она поправляла чемодан на тележке. ― Тебя встретит Арс. Прости, я не смог его остановить. Он ни о чем не знает. Но ты подумай. Хорошо? ― прочитал Алекс. Эйлин выхватила телефон у сына и еще раз перечитала сообщение. Машинально она положила руку на живот и закрыла глаза, пытаясь успокоиться. *** Люди продолжали выходить из раздвижных дверей зоны прилета, но она все не появлялась. Арсений нервно теребил в кармане ветровки бархатную коробочку. Услышав от Димы, что Эйлин возвращается, в его голове щелкнуло. Он вспомнил все их встречи, все их разговоры. И на этих эмоциях он заехал в ювелирный и купил кольцо для девушки. Теперь он жгло ему руку и не давало нормально мыслить. Помещение аэропорта почти опустело, только несколько таксистов разговаривали между собой в полголоса. Арсений уже собирался звонить Диме, когда увидел ее. Эйлин толкала перед собой тележку, груженную несколькими большими чемоданами. Она выглядела совсем по-другому, не такой какой он ее запомнил. Она обрезала волосы и теперь они чуть не доходили до ее плеч. Макияжа на лице совсем не было, но глаза снова стали яркими, золотисто-ореховыми. На ней было белоснежное широкое платье, закрывающее колени и неизменные высокие кеды. ― Привет, ― сказала Эйлин, когда он подошел к ней. ― Привет, ― сказал Арсений. Он хотела взять девушку за талию, но она отшатнулась и испуганно посмотрела на его руку. И тут Арсений заметил, что рядом с Эйлин стоит белокурый худенький мальчик и внимательно смотрит на него. Эйлин взяла мальчика за руку. ― Александр, познакомься, это Арсений… ― сказала девушка, ― мой друг. Попов, хлопая глазами, протянул руку мальчику и тот энергично потряс ее. ― Приятно познакомиться, ― сказал мальчик, и Арсений услышал сильный французский акцент. ― У него твои глаза, ― растерянно сказал мужчина. Он потер лоб, пытаясь собраться с мыслями, но взяв себя в руки, забрал тележку у Эйлин и сказал, что их ждет машина на парковке. Девушка молча шла за Арсением, крепко держа за руку сына. ― Машину купил? ― спросила Эйлин, когда они подошли к черной BMW. ― Из Питера пригнал. ― Решил окончательно перебраться в Москву? ― Да. Машина ехала по трассе из аэропорта в город. Алекс спал на заднем сиденье, а Арсений и Эйлин разговаривали в полголоса. ― Дима сказал, что у тебя дочка сейчас живет. ― Да, Кьяра у меня, ― Эйлин услышала в его голосе боль и заглянула ему в лицо. Оно потемнело, челюсти были сжаты с такой силой, что сквозь кожу проступали все изгибы костей и суставов. ― Ты не рад? ― осторожно спросила она. ― Рад, только, боюсь, что это ненадолго. Арсений выдохнул и собравшись с мыслями рассказал ей все. Эйлин молчала какое-то время, теребя в руках подол своего платья. ― Ты собираешься мешать Алене забрать дочь? ― Конечно, я не хочу ее потерять и просто так не сдамся. Если нужно будет, то буду добиваться единоличной опеки. Она не должна так со мной поступать. Может я не самый лучший отец, но я имею такие же права, как и она. С каждым его словом Эйлин мрачнела, но Арсений, занятый своими мыслями, этого не замечал. Только когда Эйлин начала говорить, он посмотрел на нее и увидел на ее лице гримасу ярости. ― Оба засуньте свои амбиции в задницу, ― она практически кричала шепотом. ― Самая пострадавшая сторона в этом всем ― Кьяра. Подумайте о ребенке, она не виновата, что у ее родителей не сложилось. ― И что мне делать?! ― в голос спросил Арсений, но Эйлин шикнула на него, и он снова заговорил тихо. ― Просто отказаться от дочери? ― Нет, но вам нужно поговорить и придумать решение, в котором будет в выигрыше, ну или хотя бы не так пострадает девочка. ― Я не отдам своего ребенка! Если нужно будет, я пойду до конца, ― выпалил Арсений и негромко включил музыку, давая понять, что разговор окончен. Оставшуюся часть пути они провели молча. Арсений поднял чемоданы в квартиру. Она была большая и светлая, совсем не такая, в какой жила Эйлин, когда первый раз приехала в Москву. Часть мебели уже стояла. Он осмотрелся. ― Смотрю, у тебя опять коробки с мебелью, которую нужно собирать. Нужна помощь? ― в его тоне не было желания помогать, скорее просто дежурные фразы. ― Не нужно, я сборщиков вызвала. Арсений достал из внутреннего кармана куртки небольшую бутылку коньяка. ― Я из машины захватил. Давай выпьем, поговорим? ― Я не буду пить… ― сказала Эйлин, а потом быстро добавила, ― Мы устали с дороги и тебе тоже пора. Мужчина ушел, оставив коньяк на тумбочке в прихожей. Эйлин села на пол и закрыла лицо руками. *** Дима приехал к Эйлин, вслед за сборщиками мебели. Он привез пакеты, которая собирала Катя. Он обнял девушку, и они простояли так несколько минут, пока не прибежал Алекс. Он обнял мужчину, словно знал его очень давно. ― Я пытался остановить Катю, ― сказал Дима, показывая на пакеты, ― Но это оказалось мне под силу. Говорил, что пока все это тебе не нужно, но она заставила все отвезти тебе. ― У тебя самая лучшая в мире супруга, ― сказала Эйлин. ― Что есть, то есть, ― довольно улыбнулся Дима. Эйлин ушла рассказывать сборщикам, что в какую комнату ставить, а Дима остался с мальчиком. ― Саввина очень хочет с тобой познакомиться, ― сказал он, ― как только обустроитесь тут, приезжайте с мамой к нам в гости. Алекс опустил голову, а потом резко начал говорить. ― А этот Арсений, это папа маминого ребенка? Дима потерял дар речи и ему потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что нужно говорить. ― Мама рассказала, что у тебя будет брат или сестра? ― Нет, я сам догадался. Я знаю от чего женщину тошнит по утрам. Но ты не ответил на мой вопрос. ― А что тебе мама сказала про Арсения? ― осторожно сказал мужчина. ― Что он ее друг. ― С чего ты тогда взял все это? ― он боялся сказать лишнего, но и отмахиваться от ребенка не хотел. ― Они смотрела друг на друга также, как папа и мама смотрели друг на друга, когда разводились. И ругались вполголоса, думая, что я сплю. ― Какой ты проницательный, ― с грустью в голосе сказал Дима. ― Они тоже разлюбили друг друга? ― Все сложно, Алекс. Думаю, что они сами пока не разобрались. ― Я думал, что мама перестанет плакать, когда мы сюда приедем. Дима ничего не ответил мальчику, только обнял его и потрепал по пшеничным волосам.