Вечность в твоих волосах

      Очередным дождливым вечером раздался уже привычный стук в окно. Вениамин буквально обомлел, не понимая, что происходит. На улице бушевала непогода: дождь лил почти стеной, создавая кругом грязь и лужи, гром периодически раскатывался по небу, но достаточно далеко. Неужели Ярослава принесло к нему в такую погоду?       Вениамин вскочил с кровати и понёсся к окну, сразу распахивая, даже не успев подумать. На улице и правда стоял Ярослав. Губы растянулись в счастливой улыбке от уха до уха. Он был похож на смешного барашка: волосы лежали мокрым комком, прилипали к лицу, ушам и вискам, глаза лихорадочно блестели радостью, а одежда промокла насквозь и теперь липла к телу.       — Ты совсем дурак? — выкрикнул Вениамин, в шоке рассматривая Ярослава.       Тот даже ухом не повёл и замотал головой, обрызгивая Вениамина водой.       — Вень, выходи ко мне. Тут весело! Смотри, какая погода, — заговорил Ярослав, ярко и довольно улыбаясь.       Вениамин без слов отошёл от окна, схватил свою первую попавшуюся кофту и выбежал на улицу, предупредив бабушку, что будет рядом. Она сразу начала причитать, но не остановила, радуясь, что внук хотя бы в такой дождь выйдет на улицу. Несносный ребёнок.       Ярослав встретил Вениамина на пороге, визжа от удовольствия и мгновенно набрасываясь на него.       — Ты посмотри! Такая гроза. А дождь! Так и льёт, — затараторил Ярослав, снова выбегая под ливень и кружась.       Вениамин кинулся к нему, натягивая кофту на худые плечи и укутывая как можно теплее.       — Да ты же заболеешь, — укоризненно замотал головой Вениамин, а Ярослав лишь показал ему язык.       Оставшись под навесом крыльца, Вениамин молча наблюдал за Ярославом. Тот порхал по всей территории, смеялся и подставлял лицо под потоки воды. Он не боялся холода, мерзости влаги, грязи под босыми ногами и осуждения соседей, которые выглянули в свои окна. Ярослав делал то, что ему нравилось. Он танцевал под дождем, обнимал кофту, которой его только что укрыли, и мотал головой, будто стараясь просушить прилипшие кудряшки. В нём была свобода. Такая настоящая, живая свобода, доступная лишь избранным. Счастье было во всех мелочах, в дожде, в грязи, в цветах, в раскатах грома, в лесной речке и в прикосновениях Вениамина. Ярослав не искал радость, он создавал её сам. Он был наивен, неуклюж, приставуч и иногда чересчур болтлив, но зато Ярослав был собой. Дурацкая утиная панама промокла до нитки, но даже так оставалась на нём. Он дарил всего себя Вениамину, который первый месяц с ним даже не разговаривал. С какой нежностью, трепетом и восхищением Ярослав произносил его имя. Как глупо и нелепо прикасался, но всегда так тепло и искренне.       Вчера бабушка принесла в комнату Вениамина небольшую коробочку с шоколадным печеньем. Он предположил, что это её подарок, но та лишь загадочно улыбнулась и покинула комнату. Открыв сюрприз, Вениамин нашёл записку, написанную неровным, мягким почерком с множеством петель и закорючек. «Я плохо готовлю, но хочу поднять твоё настроение».       Стоя сейчас под дождем в одной только пижаме, Вениамин захотел лишь одного. Он быстро подошёл к танцующему мальчишке, заглядывая в его лицо. Оно было светлым, горело на фоне всей непогоды. Душа, подобная звездопаду, способна вывести из тьмы любого.       — Почему ты не боишься дождя? — одними губами прошептал Вениамин, подходя ближе.       — А почему должен? Дождь соединяет небо и землю в одно целое. Разве это не прекрасно?       Мягкие, мокрые губы прижались к губам напротив. Прикосновения были мягкими и неторопливыми, смешанные со вкусом дождевой воды и свежести. Руки Вениамина опустились на талию Ярослава, чуть сжимая и прижимая к себе властным движением. Они бережно оглаживали бесподобный изгиб, не находя ни единого изъяна. Ярослав старался не отставать, укладывая руку на шею и мягко поглаживая ее. Постепенно поцелуй начал набирать обороты, становился всё более жадным. Совсем безобидные касания губ переросли в жаркие и ненасытные. Ярослав шумно выдохнул в губы и углубил поцелуй, толкаясь языком, а затем сплетаясь с языком Вениамина. Несмотря на проливной дождь, становилось душно. Нежные касания губ, покусывания, объятия, поглаживания по талии, запах дождя и грозы смешались в один невероятный коктейль.       Через пару минут воздуха перестало хватать, поэтому Ярослав мягко отстранился и посмотрел в глаза. Румянец пылал на округлых щеках, смущённо бегал взгляд, а губы слегка припухли от одного из сильных укусов. Неповторимое зрелище. По лицу Вениамина пробежала улыбка. Руки ещё больше сжались на теле Ярослава, не получая сопротивления.       — Ты только что украл мой первый поцелуй, — игриво протянул Ярослав, несмело прикасаясь пальцами к шраму на губе.       — Да, ты мой тоже, — кивнул Вениамин и прижался лбом ко лбу Ярослава.       По лицам стекали крупные капли, проникающие под одежду. Ни один не замечал этого. Янтарные глаза были направлены в ледяные напротив, которые пылали неизвестной до сих пор лаской и теплом.       — У звёздочки на твоей щеке всё ещё нет имени? — полушёпотом спросил Вениамин, вновь утыкаясь в неё взглядом.       — Нет, — пожал плечами Ярослав. — А ты хотел бы что-то предложить?       — Хочу назвать ее путеводной, — кивнул Вениамин и услышал смех Ярослава.— Что? Тебе совсем не нравится?       — Нравится. Даже очень. Но кажется, ты называл имена для таких вещей глупостью, — неопределённо мотнул головой Ярослав и лукаво усмехнулся.       Вениамин задумался ненадолго, вспоминая свой недавний порыв и жаркий поцелуй.       — Знаешь, я уже так не считаю. Это даже очаровательно.       — Да? Если бы я мог дать имена каждой своей дорогой вещи, я бы все их назвал твоим именем.