Эта ночь последняя в войне

Таня едет домой, вернее – к нему домой. Нет, не едет – летит, как на крыльях, ибо то, что было между ними в этом хирургическом отделении одной из московских больниц, - это любовь, без сомнения. На какое-то время она забывает обо всем: о его диагнозе, и о его жене, и о многом другом. Ясно, что им не быть вместе, но любовь-то есть! Любовь – это главное, она оправдывает все. Таня вне себя от счастья. Оказавшись в его квартире, она снова и снова убирает и моет там все до блеска, готовит диетический, но вкусный обед (супермаркет совсем рядом, она сбегала закупилась всем необходимым), перестилает постель, проветривает. В квартире становится светлее и чище, хорошо пахнет, об ноги трется довольная кошка, Таня садится с телефоном на диван. Она ждет. Глеб пишет ей после обеда. «Забери меня часа в четыре, выписка после трех. Я все решил:)». Она выезжает в три. В 15:38 она в больнице, уверенно поднимается к нему в отделение, бахилы не забыла, халат тоже при ней. Прямиком направляется к его палате, открывает дверь, входит. Немая сцена. В палате Глеб, он выглядит непривычно поникшим, его брат, этот «хозяин жизни» (господи, какой у него толстый неприятный бритый затылок), и Дима Снэйк, сам на себя не похожий, и даже без укладки, что, видимо, свидетельствует о крайней степени волнения – не может же быть, чтобы он в таком виде вышел из дома, – значит, вспотел? Все эти мысли сумбурно проносятся у нее в голове. «Что же делать?» - Извините. Все оборачиваются на нее. - Девушка, подождите в коридоре, - это Вадим. – Глеб, неужели нельзя хоть раз обойтись без этого всего? Что за детский сад? - Это ко мне, - торопится вставить слово Глеб. - Потом, Глебыч, - останавливает его Дима, и Глеб понуро молчит, даже не пытаясь ничего сказать в ответ. - Вы не можете меня выставить, господа. Меня позвал Глеб, и он имеет право голоса. Он еще живой. Таня не может поверить, что сказала это, что она противостоит взрослым серьезным мужикам 50+, что она сильнее, чем Глеб. Апатичный и слабохарактерный, он из тех, кому легче уступить, чем сражаться или даже просто что-то делать. Но болезнь (и ситуация) пробудили в нем что-то новое, необычные даже для него самого черты. - Так, это моя девушка, нам нужно поговорить. А вас я попрошу оставить меня. Всем спасибо, все свободны, - говорит Глеб с неожиданной твердостью. Вадим пытается что-то сказать в ответ, а вот Дима выходит сразу, как будто уловил, что Глеб не шутит. - Вы плохо слышите, что ли? - Таня поворачивается к Вадиму, с которого спесь слетает, как остатки листьев поздней осенью. Тяжело вздохнув, Вадим покидает палату. - Я люблю тебя, Глеб Рудольфович. Сколько бы раз тебе это ни говорили. - Я знаю, детка.