Думаешь дом - это стены и крыша, Фикус и мягкий диван. Дом - это место, где любят и слышат. Слышат в тебе океан.
Близилась середина мая. Погода уже была по-настоящему летняя. Можно было забыть о теплой одежде, щеголяя в одной школьной форме. Даже теплые чулки можно было кинуть в дальний ящик. Девушка любила это время года, когда светило яркое солнце, в придачу со свежим ветерком. Сильно жаркую погоду она не любила, а то приходилось целыми днями прятаться в теньке. Ну и холод собачий терпеть не могла, пропадала тогда вся прелесть этого времени года. Но ее взгляды не особо разделяли. — Ужас, сейчас умру… — говорил Козуме, плетясь вместе с одноклассницей со школы. — На улице всего двадцать пять градусов, — не такая уж и смертельная температура. Тот попытался на нее зыркнуть, но вышло это слабо, из-за плавящегося выражения лица. Парень точно походил на человека, которого скоро можно закапывать. Хотя мертвые не потеют, пожала плечами Хенко. Сегодня занятия закончились раньше, потому ребята отправились домой без Куроо. Тот вынужден страдать в одиночку, ведь такова участь любого третьегодки. Им же ещё было позволено пинать балду последний год. Ну а Райто умчалась на всех ветрах за новым спортивным костюмом. «Старому скоро конец», произнесла девушка. Не добавить, не убавить. Цубамэ стала чаще посещать тренировки спортивного клуба, а все благодаря перепалке с надоедливым одноклассником. Ну что греха таить, много энтузиазма ещё вложила Йоко. Она так кричала на девушку, чтобы та не смела пропускать занятия. Хотя сейчас появилась официальная отмазка. Хенко все же записалась в кружок по рисованию. К ее удивлению народу там было немного, хотя обычно такие клубы рвались от переизбытка в составе. Но учитель объяснял это тем, что многие ударились в готовку. Ведь спортивные клубы часто на каникулах устраивали лагеря для своих, а кормить их надо было. Вот это и стало ежегодной практикой кружка будущих домохозяек. Я бы умерла столько готовить. — Ты придешь сегодня? — спросил Козуме, обмахиваясь какой-то несчастной тетрадкой. — Нет, — голос оказался куда печальнее, чем ей хотелось, — К бабуле нужно сходить, — Цубамэ постаралась широко улыбнуться, но вышло обыденно криво. Парень опять кинул быстрый взгляд на ее губы. Каждый раз, когда он так делал, по спине у девушки пробегали тысячи мурашек. Он вечно начинал хмурится, будто резко чем-то огорчаясь. Хенко не совсем его понимала, но чувствовала, что ходит по минному полю. — Ты не рассказывала о ней, — продолжил Кенма, несвойственно интересуясь чужой жизнью. Обычно он не сильно углублялся в столь личные вопросы. Да и во многом ему это было не интересно. Но про Хенко ему хотелось узнать побольше, может тогда это любопытство исчезнет? — Ну а что о ней говорить, — замялась она, — Я просто периодически живу у нее с сестрой, ничего такого, — пробило ее на откровение. Девушка не очень любила затрагивать темы, которые касались ее семьи. Но тут сама не поняла, как язык из плотного узла смог развязаться. Бывало ей хотелось рассказать всю свою жизнь, не забывая даже о самых мелких подробностях, но всякий раз себя останавливала. Никому это не интересно, она давно это поняла. — Сестра старшая или младшая? — продолжал свои расспросы Козуме. — Младшая. — Как зовут? — Арису. — Сколько лет? — Четырнадцать. Разговор как-то не клеится, каждый испытывал смешанные чувства от такой беседы. Один лез туда, куда обычно не лез. Другая говорила то, что обычно не говорила. Чудная парочка. — А у тебя есть сестры или братья? — переняла инициативу Хенко. — Нет, — тут же ответил парень, — Я один в семье. Девушка даже не могла понять по тону его голоса, грустно ли ему от этого. Она и сама про себя не могла сказать, грустно ли ей. Семья всегда была очень сложной темой для Цубамэ, в этом слове таились боль и радость. Иногда ей самой казалось, что она одна в семье. Что родителей у нее нет, а сестра - это ночной бред. Есть только она и этот мир, что ее окружает. На пару мгновений становилась безудержно весело и радостно, но потом все резко потухало. Будто звёзды, что ярко сияли ночью, бесследно пропадали на утро. — Тебе, — начала она, сомневаясь в своем вопросе, — Не бывает одиноко? — Одиноко? — опешил парень, повторяя за девушкой. Та лишь кивнула, ожидая ответа друга. Козуме задумался. Бывает ли ему одиноко? Наверное, раз он не думал об этом, то и не бывает. Хотя порой на него накатывала тягучая тоска, из-за того что нет приятного собеседника рядом. Но у Кенмы всегда были игры, в которые он окунался с головой. В них все тяготы реального мира становились совсем незначительными, а тревожные мысли утекали прочь. К тому же рядом у него всегда был Куроо. Хочешь не хочешь, а тот не даст тебе посидеть с тяжёлой головой. Нельзя было забывать про ещё одного человека, который всегда находил слова поддержки. — Наверное, нет, — после паузы ответил Кенма, — Нельзя же ограничиваться только семьёй. Эти слова словно отрезвили Цубамэ. В голове сразу мелькали образу людей, которые повстречались ей за последний месяц. Некоторые замкнутые, но милые. Другие громкие, но чуткие. Создалось ощущение, что ею грудную клетку что-то заполнило. Та пустота, которую она ощущала пару мгновений назад, начала пропадать. Взамен ей появилось чувство заполненности. — Спасибо тебе, Козуме, — на эмоциях выпалила девушка, щуря глаза и искренне улыбаясь. Козуме чуть не подавился воздухом от такой резкой благодарности. Но бросив взгляд на ее умиротворенное лицо, понял, что увидел что-то фантастическое. Полуприкрытые глаза и лёгкая улыбка так шли ей, будто она великое произведение искусства. Такое короткое мгновение навсегда было высечено в недрах его памяти. Теперь он знает, какую улыбку хочет видеть от девушки. — За что? — попытался взять себя в руки парень. — За то, что ты рядом, — она опять улыбнулась. Поправочка, теперь два мгновения он унесет с собой в могилу. Они проехались вместе в метро, иногда перекидываясь короткими фразами. Между ними царило какое-то странное спокойствие, которое ни один не мог объяснить. То ли так повлиял недавний разговор, то ли они оба сходят с ума. Второй вариант звучал крайне правдоподобно. Хенко же старалась окунуться мыслями в насущные вопросы. Ей только через пару дней нужно будет посетить свой клуб, чтобы озвучить свои идеи о годовой работе. Даже тут их умудрялись топить в домашних заданиях. Ей нужно было найти «то что ее вдохновляет». Был ли у нее такой объект? Нет. Все ее рисунки рождались из порывов настроения. Иногда они были грустными, если случалась очередная передряга. Тогда все ее картины выходили хмурыми, даже с использованием одного карандаша. Напротив, если эмоции били радостным ключом, то и отражение в блокноте радовало глаз. Хотя девушка любила и «унылые» картины, было в них что-то особенное. Она бросила взгляд на соседа по сиденью. Кенма играл в какую-то очередную игру, полностью игнорирую живую реальность. Ей было даже завидно, ведь она не отличалась хорошими навыками в киберспорте. Хенко лишний раз боялась запустить какую-то игрушку, боясь что-нибудь сломать. — Хочешь поиграть? — не отрываясь от боя, спросил Козуме. Похоже она ошиблась в своем утверждении, что он ничего не видит вокруг, когда играет. — Нет, я не умею, — честно ответила она. — Это нормально, я тоже когда-то не умел, — звучало, как слова поддержки. — Я больше люблю смотреть за этим, — выдала одноклассница, стараясь закрыть тему. Он снова погрузился в игру, а может всё-таки задумался над ее словами. Тем не менее Кенма молчал так с пару минут. — Приходи как-нибудь, посмотришь, как я играю, — все же второй вариант. «Загрузка». Это все что сейчас она видела. Повисла неловкая пауза, которую нарушила Хенко, наконец понимая посыл его слов. — В гости приглашаешь? — удивилась она. — Ага, почему бы и нет. Не знаю, я вижу очень много «почему». Последний раз она была в гостях в глубоком детстве, когда частенько заводила друзей во дворе. У нее рядовым номером было зайти к кому-нибудь на огонек, чтобы посмотреть, как живут другие. Иногда натыкалась на больших собак, иногда крутых старших братьев, был даже опыт обеда с чужими родителями. В осознанном возрасте ей не удавалось к кому-нибудь заглянуть. Да собственно ее никто и не звал. Но тут Цубамэ пригласил ее незатейливый друг, с которым она до недавнего времени не могла найти даже общую тему для разговора. Ей можно сказать, что это очень мило с его стороны? — Хорошо, спасибо за приглашение, — ее так растрогало, что она резко стала говорить очень вежливо, — А когда можно прийти? — Хоть когда, — ответил парень, — Мне главное написать, тогда я тебя встречу, — прозвучало это как-то по-особенному, — Кстати, твоя станция. Хенко оглянулась на двери, соглашаясь с Козуме. На бегу кинула ему короткое «пока», и выбежала из вагона. Пудингоголовый же поднял глаза, ловя последние мгновения, когда можно еще увидеть Цубамэ. Что-то ёкнуло в его сердце, потому только когда они отъехали от станции, он смог ей ответить тем же «пока». Правда она этого уже не могла услышать.***
В ее семье сейчас был тяжёлый период. Денег всегда было в притык, а последнее время все совсем было плачевно. Цубамэ не знала сколько продлиться затишье перед страшной бурей. Отец появлялся дома не часто. Вечно пропадал на выездах, стараясь заработать хоть что-то. Он был редким примером человека без образования, потому его участь изначально была проигрышной. Мать же числилась обычным офисным клерком. Куча сверхурочных уходили впустую, из-за отвратительного начальства. Но она не могла жаловаться, такой вариант был самым лучшим в плане зарплаты. Все равно мужчины на этой же должности получали больше ее. Жизнь несправедлива. Все было бы ничего, если бы не события прошлого, которое сильно подкосило стабильное состояние в доме. Хенко, дернула входную дверь, устремляясь в знакомое жилище. Лицо ее было мрачное, словно увидела смерть во плоти. Это случалось с ней частенько, когда она переступал порог дома. Иногда она сама не могла понять причину этого, но факт оставался фактом. — Цу, ты уже пришла? — послышалось из дальней комнаты. Сердце предательски пропустило удар, обливаясь привычным горем. Каждый раз, слыша этот родной голос, ей хотелось плакать. Но это было непозволительной роскошью, ведь она старшая сестра. Хенко натянула дежурную улыбку, переобуваясь в домашние тапочки. — Да, сегодня раньше занятия закончились, — она оставила школьную сумку на входе, направляясь в нужную комнату. — Круто, — послышался скорый ответ, — Хоть времени вместе больше проведем. Цубамэ заглянула в комнату сестры, наблюдая одинаково печальную картину. Та сидела на инвалидной коляске, читая какую-то романтическую мангу. Худенькое слабое тело терялось на фоне потрепанной квартиры. Девушка была совсем маленькой и хрупкой, будто вот-вот развалится. Волосы же были длинные и цвета вороньего крыла, красиво переливаясь на солнце. Глаза отражали в себе красивый серый оттенок, он не выглядел грязно и блекло. Наоборот, притягивал все внимание к этим наполненным жизнью взглядам. — Ага, — с лёгкой улыбкой на лице сказала девушка, облокотившись на стенку. Это история произошла три года назад, когда Арисе едва исполнилось одиннадцать. Идя со школы, один придурок сбил ее. Он летел на такой безумной скорости, что боялись летального исхода. Но сестренка выкарабкалась из критического состояния, отделавшись множеством переломов, включая перелом позвоночника. Такое ранение не могло не повредить спинной мозг девочки. В итоге она осталась инвалидом, с парализованной нижней частью тела. Для семьи это было большим ударом. До сих пор никто толком не оправился от шока. Родители совсем потеряли связь с детьми, а дети с родителями. Но Арису всегда была позитивной. Даже будучи самой лишенной, радовалась также как обычно. Старшей сестре пришлось тяжело. Разлад в семье стал острым ножом, который засодили ей в самую глотку. Все срывы и скандалы проходили через нее, у тех хватило совести не трогать младшую. Побои, ссоры, крики. Вот уже три года - это норма для семейства Хенко. Бывало так, что они наоборот не разговаривали целыми неделями. В какой-то степени так было лучше, но потом волна негатива и злости уже с удвоенной силой обрушивались на старшего ребенка. Она их не понимала. Хоть ей и было тяжело, хоть и хотелось лезть на стену. Но девушка прекрасно осознавала, что Арисе намного тяжелее. Что только она прикована к этой чертовой коляске, только она заварила эту кашу. Она это знала, но тем не менее не унывала. Столь светлый и чистый человек, всегда поддерживал Цубамэ. Даже после очередного скандала сидела в коридоре возле комнаты сестры, чтобы оказать той поддержку. Она была рядом, когда никого не было. Именно поэтому Цубамэ не могла жаловаться, не могла плакать, не могла кричать о несправедливости в жизни. Ведь, ей не так тяжело, как четырнадцатилетней девочке. — Кстати, мы сегодня к Оба-чан идём, — опомнилась Цубамэ, отвлекая сестру от чтива, — Я помогу тебе собраться. — Сегодня папа приедет? — поняла намек сестры Ари. — Да, — ответила старшая складывая одежду сестры в голубой рюкзак, — Поэтому мы культурно свалим. Пускай сами тут разбираются, — последние слова она словно выплюнула. — Они-чан, ты как всегда грубишь, — не удержалась от комментария младшая, — Будь помягче. — Буду мягче, когда они будут таковыми. Цу оглянулась, натыкаясь на опущенный взгляд сестры. Ох, опять сморозила глупость, ругала себя девушка. Она не любила поднимать эти темы с сестрой, та было похоже на свою старшую. Грустит, когда никто не видит, либо вместе с Цубамэ. Иначе никак. — Прости, — сказала старшая Хенко, — Вечно я так. — Не извиняйся, — она попыталась улыбнуться, но вышло подобие кривой улыбки сестры, — Ты же правду говоришь. Хоть Цубамэ и говорила, что сестренка ее позитивная и жизнерадостная, но накануне встреч родителей, она тоже становилась очень меланхоличной. Но старшую это никогда не огорчало, ведь в такие моменты девушка отпускала себя, позволяя настоящим чувствам брать над собой верх. Наставала очередь Цу поднимать той настроение. — А знаешь, что я на днях принесла из школы? — заговорщически спросила старшая. — Что же? — не поняла она, поднимая одну бровь. Цубамэ скривила хитрую улыбку, быстро выбегая из комнаты. Девчонка же так и осталась сидеть, держа в руках свою мангу. Не успела она хоть глазком подглядеть следующую страницу, как в комнату залетает сестра с волейбольный мячом. Вид у той был действительно озорной, сейчас ей хотелось порадовать свою младшую, чтобы узреть красивый огонек в ее глазах. — Волейбольный мяч?.. — Волейбольный мяч. Они смотрели друг дружке в глаза, не находя слов для какого-то объяснения. — Ох, — первой сдалась Арису, — Где ты только это берешь? — она улыбнулась, принимая вызов сестры. — У твоей сестрицы много связей, — попыталась пафосно сказать собеседница, из-за чего вызвала приступ смеха у девушки напротив. Девушки нашли хороший способ отвлечься от накопившегося стресса. Хоть обе не умели играть в волейбол, но это не мешало им просто перебрасывать друг другу мяч. Да и потолки были не самыми высокими, волейбольную передачу даже не попробовать. Они передали друг другу то очень быстро, то наоборот очень плавно. Казалось бы такая детская игра, но смогла подарить улыбки двум близким людям. — Так откуда у тебя мяч? — не унималась сестра, — Не стащила же ты его со школы… — посмеялась она, но тут же опомнилась, будто та действительно могла так поступить, — Ведь так? — В твоих глазах я так выгляжу? — притворно обиделась другая, держа мяч в руках, — Конечно, я его попросила. — У кого? У своего ухажёра? — Арису захихикала, подшучивая над Цубамэ. — Не угадала, — ничуть не смутившись, ответила девушка, — У тренера волейбольного клуба. На это заявление младшая аж охнула. Ну такого ответа она точно не ожидала услышать из уст своей сестрицы. — Ты не говорила, что на короткой ноге с волейболистам, — задумалась Ари, — Ты же и спорт - это две параллельные прямые. Цубамэ смутилась от такого заявления. У девушки правда было много попыток заняться хоть каким-то спортом, но каждый раз она эту затею плавно бросала. Бег она то начинала, то заканчивала. Каждый раз были разные перерывы, но никогда это не продолжалось дольше двух недель. Даже фитнесом дома пыталась заниматься, но эти потуги не достигли и пяти раз. Хоть это было ее темным прошлым, но сейчас в голову ей пришел совсем неожиданный пример, который она поспешила привести. — Между прочим мой одноклассник занимается в этом волейбольном клубе, — начала она, привлекая внимание младшей, — Жуткий лентяй, да и ростом он едва меня обходит. Телосложение у него тоже не самое крепкое, — как-то сама не поняла, как начала его критиковать, — Но это не мешает ему быть отличным игроком. Он так ловко манипулирует игроками, что превращает спортивное состязание в шахматный турнир, — искренне восхищалась она, — Вообщем умник, но тратит себя на обжимания со своей приставкой. — А тебе похоже такие по душе. — Чего?.. — совсем не поняла Цу. Она столкнулась с серыми глазами, которые хитро прищурились. В них плясал совсем не тот огонек, который желала увидеть девушка. Этому ребенку точно четырнадцать лет?! — К-какие такие? — не смогла унять дрожь в голосе. — Ну, — протянула Арису, продолжая подначивать старшую Хенко, — Такие, которые обжимаются со своей приставкой, — она сказала это таким тоном, что Цубамэ пожалела о своих словах, — Или ты бы хотела, чтобы он с тобой обжимался? М? Тут был чистый нокаут. Цу не могла вымолвить и слова, хоть и понимала, что совсем этого не хочет. Но от чего-то такие уверенные речи, сами заставляли рисовать подобные картины в голове. Где Кенма с ней стоит в неприличной близости, крепко держа в своих объятиях. Девушка заставила себя покраснеть из-за своих же домыслов. Лицо стало ярко пурпурным, посмотрев на которое, казалось, что у нее лихорадка. Даже Арису не ожидала такой реакции от своей невозмутимой Они-чан. — Цу, я же просто пошутила! — пыталась успокоить ее девушка, подкатываясь ближе, — Ты чего так реагируешь? — Прости, мне просто поплохело что-то.. — ну тут она точно не соврала, все и так было видно. — Ты случайно не больна? — Ари приложила свою холодную руку к разгоряченному лбу, — Боже! Вот это точно «горячая девушка». — Прекращай, я и так сейчас помру. Девушка сама не ожидала такой реакции. Ведь давала себе точный отчет, что Козуме лишь ее друг, который вообще не должен был быть даже другом. Думать о чем-то большем просто глупо и наивно. Но когда в сознании рисовались такие безумные наброски, то сердце само пускались в пляс. Щеки краснели, а дыхание учащалось. Наверное, дело в том, что он все же парень. Подобные сцены действительно должны касаться лишь влюбленных парочек, но никак не друзей. — Ладно, но скажи, если у вас закрутится, завертится. Они дружно успокоились и решили не засиживаться долго дома. Никому из них крайне не хотелось повстречать любого из своих родителей. Что отец, что мать были не очень хороши в общих с ними беседах. Но как положено приличным и воспитанным детям, девушки оставили записку, предупреждающую об их уходе. Мы будем у бабушки неделю, таково было ее содержание. Не было смысла что-то расписывать, все и так все понимали. Просто замалчивали, а потом удивлялись проблемам в семье. — Ты очки не забыла? — крикнула у выхода младшая Хенко. — Нет, всегда со мной. Этот атрибут она никак не могла оставить. Хоть и не носила их на постоянной основе из-за линз, но они были гораздо удобнее. Да и позволяли вести себя более расслабленно. Арису предложила прогуляться, а не жаться в тесном метро. Сейчас близился вечер, потому народу становилось гораздо больше. Цубамэ сама была всеми руками и ногами за такую идею, идти хоть было прилично, особенно помогая сестре, но все же лучше. В большинстве своем Ари управлялась сама, руками вращая колеса инвалидной коляски. Ей был противен факт, что она не способна передвигаться сама. Она только пару дней назад вернулась с ежемесячного обследования, потому уже успела натерпеться чужой помощи. Старшая же не была против такой самостоятельности, если она была в пределах разумного. В сложных участках девушка всегда ей помогала, берясь за ручки с задней стороны. Сейчас же у нее была возможность немного посидеть в интернете, говоря со своим далеким другом. Значок «в сети» хорошо его выдавал. — Куда пропал? — сразу начала девушка, — Уже два дня не отвечаешь. Ее сообщение быстро прочитали, но ответ значительно запаздывал, будто собеседник не мог найти слов в оправдание. — Много всего навалилось, вот и все, — все же напечатал парень. — Ты просто опять засел за играми и фильмами? Негласное правило: молчание - знак согласия. — Мне интересно, ты там ещё не слепой? — она хоть и не видела его ни разу, но с такими увлечением, он точно уже слепой крот. — Ну отвечаю же тебе как-то. Ей не хотелось занудствовать, объясняя, что даже слепые могут пользоваться телефонами, но она не стала. Сейчас хотелось просто немного поговорить с другом, пока оба имеют такую возможность. Они и так сейчас реже переписываются, все сказывается учеба и личные увлечения. — Я не смогу неделю тебе писать, — вспомнила она, когда предавалась своим мыслям. — К бабушке? — да, он слишком хорошо ее знал, — В этот раз ты почти два месяца была дома. Парень знал, что девушка не любила находится дома, больше предпочитая общество своей бабушки. Обычно она уходила к ней с перерывами в максимум в один месяц. Сейчас из-за начала учёбы и отсутствия сестры дома, Цубамэ не могла к ней уйти. — Так вышло, — не нашла она больше слов, — Если приготовлю яблочный пирог, то обязательно скину тебе фото, — улыбаясь, написала она. Девушка знала, что парень слаб к этому блюду. — Ты такая злая, — в этом сообщении чувствовалась вся вселенская боль. Ей хотелось ещё что-нибудь ему написать, но рядом замаячил пешеходный переход. Она всегда с содроганием в душе смотрела на свою сестру на фоне дороги. Почему-то в ее душе поселился страх, что каждый водитель так и стремиться положить Ари на капот. Хоть это и было глупостью, но ей правда было страшно. Даже младшая, видя очередную зебру, не могла унять дрожь в руках. Чужой бы не заметил, но старшой сестре такие мелочи всегда бросались в глаза. — Жди фото, я побежала! Недолго думая, она быстро сунула телефон в свой рюкзак. Руки ее легки на задние ручки инвалидной коляски, придавая тому более устойчивое положение. Арису оглянулась за спину, сталкиваясь с добродушной улыбкой сестры. — Я рядом, так что не волнуйся, — слова прозвучали очень тепло, вызывая у младшей лёгкую улыбку. Ари была не из тех, кто не признает свою слабость. Она просто никогда не акцентировала на этом внимание, потому и выходило, что она будто скрывается. На самом деле ее радовало, когда Цубамэ понимала ее состояние, поддерживая. В такие мгновения она была самым здоровым человеком. Они спокойно преодолели очередное препятствие, перейдя этот злополучный пешеходный переход. Может это покажется смешным для кого-то, чем-то несерьезным и глупым. Но когда вы вместе делаете такой уверенный шаг в свое счастливое будущее, а рядом с тобой дорогой душе человек, хочется верить в хорошее и светлое. Как бы им не было сейчас плохо и тяжело, но пока их дороги пересекаются, всегда есть надежда на лучшее. Цубамэ посмотрела на свою дражайшую сестру, которая наконец смогла расслабить хрупкие плечи. Ее лицо было таким спокойным и умиротворенным, будто у женщины, что во всех красках поведала эту сложную жизнь. Не таким должен быть четырнадцатилетний ребенок. — Ари, — позвала ее старшая, даря девушке яркую улыбку, — Если мне скажут написать картину о том «кто тебя восхищает», то попозируешь мне?