Зимующая ласточка

Человек глубже, чем мы можем предположить. Мне очень нравится надпись в музее Прадо: «Бережно относитесь к тому, чего вы не понимаете. Это может оказаться произведением искусства.»

      Счастье в мелочах. Так говорят коридорные философы, записывая число в потрепанной тетради. Это словосочетание настолько въелось в нашу жизнь, что все уже перестали вдаваться в смысл. Ну мелочи, да мелочи. Все и так ясно. Но почему-то все про это дружно забывают. Дело привычки, да и только.       Цумэ сама долго не придавала этому хоть какое-то значение. Просто жила с мыслью, что счастье относительно. Сегодня есть. Завтра нет. Но о маленьких радостях, которые могут наполнять ее день, она никогда не подозревала.       Пожелание доброго утра. Теплый завтрак от дорогого человека. Объятия. Душевные разговоры. Держания за руку. Поглаживания по голове. Посиделки под звездами. Все это было частью ее счастья. Даже в бесконечной темноте всегда присутствовали крупицы света. Когда-то давно из таких ничтожных пылинок сформировалось большое Солнце. Так и в жизни происходит. Просто не каждый способен это заметить.       Вот и сейчас был тот самый случай, который можно было сложить в копилку. А именно возобновление желанного разговора со старым другом. Лицо трескалось от улыбки, а щеки из-за этого сильно болели. Как же это было приятно. Парень сам написал ей, что было уже своего рода чудом, да и предложил интересную идею: Обмен пейзажами.       Хотя всё-таки идея была странной. Но потому Хенко ещё больше загорелась инициативой столь чудной задумки. Девушка выразила желание отсылать еще помимо уличных видов бытовые моменты: готовка, поход в школу, посиделки с друзьями. Сейчас она пребывала в крайне экстравертном настроении, потому загорелась идеей такой переписки. Он же сказал, что остановится на пейзажах, потому что считает свой быт скучным. Ну дело было его, поэтому она не стала настаивать. Все же их дружба была необычной. Крайне засекреченной, если так можно сказать. Но это им и нравилось.       Ребята вот уже с неделю пересылают друг другу разные фотографии из своей жизни. Парень присылал ей фото вечерних проулков, закаты летнего солнца и необычных мест. Так странно было осознавать, что по другую сторону от камеры стоит человек, которого она никогда даже в жизни не видела, но так хорошо понимала.       Наверное, понимание и было самым важным ключом их дружбы. Они не требовали чего-то большего от другого, просто наслаждались общением с родственной душой. Им не нужно было обсуждать свою жизнь и ее подробности, чтобы часами разговаривать в переписке. Своя история не имела значения, ведь у них было что-то более важное, что-то общее. Девушке, что всегда старалась улизнуть от правды, это нравилось. Хотелось верить, что и ему. — Эй, у вас то тоже экзамены сейчас? — интересовалась Хенко, после просмотра очередного фото, — Как твои успехи с этим? — Сложно сказать… — протянул он, — Я скорее просто плыву по течению. Этого пока хватает.       Она вздохнула от досады. Ей вот не удается спокойно плыть, когда осознаешь, что совсем ничего не понимаешь в этих предметах. Ее сильные стороны заканчивались на уроке английского, а рисование было лишь хобби. Лучше бы она понимала физику или математику, чем времена чужого языка. — Скажи, чего бы ты хотела достичь в будущем? Его вопрос был крайне неожиданным. — Ты так проникся темой экзаменов? — не устояла она от комментария, но все же задумалась над его словами.       Чего она хочет? Хороший вопрос. Раньше в детстве она мечтала о собаке. Ей не важна была порода и пол, просто хотелось, чтобы в их доме бегал щенок, который с ней бы играл. Она бы его кормила, гуляла бы с ним, они бы стали лучшими друзьями. Но когда родители услышали ее желание, то только резко отрицательно его прокомментировали. Отец говорил, что у него тоже были такие заходы, потому его родители завели ему собаку. Но та в один день кинулась на него, оставив шрам на его ноге из своих зубов. Собаку усыпили. А ее мечта тогда рухнула. Она забыла про собаку, потому что ей так сказал отец. Его слово тогда имело большую власть над ней. Но Цу не верила, что что-то поменялось даже в ее бунтарский период.       Что же она хочет сейчас? В голову ей пришла теплая улыбка Оба-чан, которая поливала цветы в углу комнаты. Ее любовь к растениям даже в голове Хенко были неразделимы с ее образом. Где-то рядом прыгала бы Ариса, что-то радостно рассказывая. У нее не было бы никакой коляски, только свет и силы бы струились из нее. Но к этому примешалась и другая фигура… Кенма. Он с ногами забрался на диван, играя в свою любимую приставку. Лицо такое задумчивое и сосредоточенное, но в глазах плескалась теплота. Парень очень старался не поднимать глаза на свою подругу, но то и дело его радужка дергалась. Вся эта картина разливалась солнечным светом в голове девушки, словно в ней скопилось все достояние ее маленького мира. Она и не желала большего. — Я просто хочу быть счастливой.       Ее собеседник не спешил с ответом, будто пытался придумать ее собственное понимание счастья. Может даже хотел ее об этом спросить, но написал следующее: — Как всегда говоришь расплывчато, — упрекнул он ее, — Я бы тоже хотел быть счастливым. — А я и не сомневаюсь, что так оно и будет! — Ты не пророк,чтобы так говорить, но я тебе верю, — это было в его духе.       Может она и не видет будущее, но точно знает, что приложит силы к его благополучному развитию. — Верь! Ведь настанет день, когда я тебе прямо в лицо скажу: «у нас получилось!». — «В лицо»? — как и ожидалось, его смутили такие слова. — Ну когда-нибудь мы оба созреем на встречу, даже если это будет лет через десять.       Как бы она не сторонилась и не радовалась такому общению, но желание хоть раз обнять своего близкого друга не угасало. Он принимал ее даже без знания всей правды. Этим он был с ним похож. — Надеюсь, что это произойдет раньше чем через десять лет… Ее глаза округлились, а лоб вытянулся. — А ты инициативный! Вот этого я от тебя не ожидала! — Так у кого я этому нахватался? — эти слова он будто пробурчал.       Есть ли предел этому счастью? Почему только сейчас ее мир стал наполняться самыми разными красками, которые она никогда не видела? Ей хотелось улыбаться, хотелось смеяться, хотелось быть. Даже тяготы прошлого становились чем-то незначительным, когда под ногами разливался такой свет. Неужели она близка к тому счастью?       Учеба тоже шла свои чередом. Наступили экзамены, которых все так боялись. Их недельные подготовки тоже дали свои плоды, а особенно наставления Куроо. Он так хорошо забивал знания в голову, что был похож на грозного учителя… или афериста. Тем не менее первые и самые трудные предметы ребята смогли неплохо сдать. — Кенма, у тебя сколько по математике? — спросила Цубамэ, наклоняясь ближе к парте друга. — Шестьдесят пять, — он держал в руках листочек, безынициативно бегая по нему взглядом, — А у тебя? — Пятьдесят два, блин! — она надула губы от чистого поражения, — Я думала, что хоть в математике тебя обгоню! Козуме посмотрел на нее притупившимся взглядом, будто она говорила на другом языке. — Не знал, что ты любишь соперничать, — протянул он, задумываясь над собственными словами. — А кому бы не хотелось хоть в чем-то быть лучше других?!       Ну это правда, только все равно до этого не было особых предпосылок для такой ее черты. Она умеет удивлять. — Но ты же лучше всех сдала английский из параллели. Уже повод для гордости. — Это другое! Английский мне почти второй язык, было бы странно, если бы я его завалила, — пыталась вразумить ему девушка, — Мне хотелось обогнать кого-то в том, что не даётся мне так легко.       Теперь он понял. Она была из тех людей, которые не признают свои сильные качества, считая их самим собой разумеющимся. Грустно осознавать, что такие люди считают себя хуже других. — Цумэ, работать над слабостями хорошо, но нельзя забывать и о своих преимуществах. — Говоришь как философ, — она прыснула, едва сдерживая смех. — Я вообще-то серьезно. — Так я тоже.       Может она и пыталась улизнуть от болезненных тем, но прислушивалась к словам Козуме. Если она хочет достичь хорошего будущего, то должна работать над собой усерднее. Ведь ей не нравится нынешнее ее положение. — Кенма, у вас же через пару дней начнутся тренировочные сборы? — спросила у него девушка.       Вот уже неделю она не ходит на занятия волейбольного клуба, наверстывая пропуски в своем кружке рисования. Учитель в нее долго кидал кисти, крича о предательстве искусства. Его весь состав клуба пытался удержать от попытки запустить мольберт. У Хенко до сих пор мурашки по спине бегают. Сейчас она стала больше уделять времени рисованию, потому немного выпала из событий клуба волейболистов. — Ага, Шое тоже должен приехать… — бормотал он себе под нос. — Шое? А кто это?       Кенма особо не рассказывал про знакомства из поездки. Было просто не до этого. Хенко в тот момент была в слишком плохом состоянии, потому он сосредоточился лишь на ее восстановлении. — Ну… Он из префектуры Мияги. Мы с ним играли друг против друга, — вспоминал он. — Ого! Вы с ним подружились? Ты молодец, Кенма! — в ее глазах зажёгся огонек.       Он все чаще стал замечать, что ее темные глаза стали загораться. Его чувство радости смешивалось и с другими ощущениями, которые ему было сложно подавить. Он знал, что должен это делать, но это было трудно. Когда она так сияла рядом с ним, его сердцу было неспокойно. В голове метались мысли и сомнения, которые держали его обеспокоенную душу в тисках. — А какой он человек? — неожиданно поинтересовалась она. — Какой?..       Шое был интересным. Они двое были такими непохожими, что буквально должны были отталкиваться друг от друга как разные полюса. Его стремления и взгляды были даже слишком дикими, чтобы назвать их странными. Но Кенма не мог перестать думать о том, что он восхищается Хинатой. — Он интересный, — только он и произнес.       Этого было достаточно, чтобы его описать. Излишние объяснения не будут нужны, когда она его увидит. — Говоришь как будто о новой видеоигре, — упрекнула его девушка, — Мне бы хотелось с ним познакомиться. — Ну это можно будет сделать на сборах. Шое наверняка из кожи вылезет, чтобы сюда приехать, — что правда, то правда. — Меня всегда восхищали целеустремленные люди. Они будто с другой планеты, — на ее губах застыла какая-то грустная улыбка, пока она буравила взглядом окно. Они ее восхищают?       Парень никогда не мог похвастаться таким качеством. Он не отличался упертостью, которой блистал Шое. Но он даже не думал, что такие люди всегда становятся предметом восторга. Даже Хенко глубоко такое трогает. Может со мной что-то не так, раз я не способен на такое? Сомнения застилали его сознание, как туман.       В середине дня их дороги разошлись. Парень с тяжёлым выражением лица побрел на тренировку, обещавшую выжать из него весь дух. Цу же направилась в сторону кружка рисования. Коридоры были пустующими. В конце семестра немногие находили время на клубную деятельность, потому спешили домой раньше обычного. Она же четко поставила перед собой задачу восполнить пропуски за последнее время. Хотя это было непросто.       Девушка остановилась напротив классной двери. По лбу побежал холодный пот, а руки начало потряхивать. Ее не отпускало чувство, что ее разделяет шаг между эшафотом. Может верующей стать? Бог должен справиться. Глубокий вдох и она оказалась на пороге знакомого класса. Мимо ее уха пролетел мелок. — Осквернитель искусства! Осквернитель! — мужчина в своей манере шипел в ее сторону, совсем не заботясь о собственном виде, — Ты пришла смеяться над искусством? Порочить честь его последователей?! Бог тут бессилен.       Творческие люди воистину страшны. Учитель настолько влюблен в свое дело, что превратил свой кружок в собрание сатанистов, когда начинает говорить о последователях. В школе его мягко говоря не любят из-за его чудного поведения. Многие сбегали с его уроков в слезах, когда он читал мантру на древнеславянском. Жуткий человек, но очень талантливый.       На самом деле его гневные высказывания не вызывали у девушки каких-то отрицательных эмоций. Она осознавала, что учитель просто слишком сильно любит свое дело, вот и ждёт подобного от остальных. Это было даже милым, если присмотреться. — Ясуда-сенсей, Ваш верный последователь пришел служить искусству, — Цу попыталась сказать это максимально серьезно, но ей самой было не по себе от таких слов.       В его руке застыл стакан для кистей. Он быстро поправил очки, приводя свой голос в порядок. — В таком случае… садись, — сказал он, принимаясь собирать разбросанные вещи.       Она окинула взглядом класс. Сегодня пришло ещё два человека. Не густо, но в такой обстановке было удобней работать. Одна из них была девушка из третьего класса. Хорошо учится, да и красотой не обделена. Толпы ухажеров бегают за ней следом, но она продолжает скрываться от них в классе рисования. Втором был парень с параллели Хенко. На самом деле про него мало что можно сказать, слишком уж он тихий. Ну Кенма такой же. — В следующем семестре у нас будет выставка, — начал учитель, — Мне не нравятся, что нас заставляют торопиться. Шедевры не рождаются в спешке! — мужчина почти театрально отыграл каждое слово. — Там мы представим наши годовые работы? — спросила девушка, сидящая рядом с Цубамэ. — Да, — он моментально взял себя в руки, поправив очки на переносице, — Я надеюсь, что вы уже задумались над тем, что вас вдохновляет. Ага, как же…       Предмет восхищения она точно оставила на свою младшую сестру. Тут даже речи быть не может. Но вдохновение это совсем другое! Сколько голову не ломай, а идеи просто нет. — Ладно, пока забудьте об этом, — его гибкость поражает, — Мне интересно посмотреть, как вы поработали над своими ошибками. Тут уже началось волнение.       Мужчина долго стоял и смотрел на лист бумаги в альбоме, пытаясь разглядеть его с каждого угла. Выглядело это так забавно со стороны, но Хенко было не до шуток. — Ничего не понимаю… — протянул мужчина, почти вплотную прислоняя нос к листу, — Где лицо?       Это был портрет Оба-чан, который она рисовала за ужином. Женщина ей старательно позировала, пока ее внучка выводила незамысловатые линии. Все бы ничего, но черты лица совсем не выходили. Глаза были кривыми, брови хмурым, а улыбка неестественная. Все в чем можно она ошиблась. — У меня не выходит рисовать выражения людей… — призналась она.       Она давно борется с этой бедой, но никак не выходит. Она просто не понимает, что за эмоцию ей нужно изобразить. Так непонятно, что все чувства просто перемешиваются на ее бумаге. — О чем ты думаешь, когда рисуешь лицо? — спросил ее мужчина. — Ну… как оно выглядит? — она не понимала его, — Я просто пыталась повторить их выражения лица. — Вот! — вдруг воскликнул он, — Художник никогда не повторяет! Никогда! Какой ты художник, если просто срисовываешь с готового? Опять говорит загадками. — Ты должна понять что чувствует человек в данную секунду, что он видит, что отражается в его глазах, — объяснял учитель, — Художник лишь призма, которая рождает настоящее искусство. — Понять чувства?..       Девушка всегда была крайне слаба в этой области. В какой-то момент своей жизни она даже смерилась, что совсем не понимает людей. Может она просто себя в этом убеждала? Так было проще? — Ясуда-сенсей… — обратилась она к нему, — Научите меня, — решительно попросила она. В его глазах заплясали удивление, которое сменилось восторгом. — Я никогда не сомневался в твоих способностях! Ты истинный последователь искусства! Вы десять минут назад говорили обратное…       Девушка упрямо сидела перед холстом. Его пустота вселяла беспокойство в ее душу. Хотелось нарисовать все и ничего одновременно. Наверное, все художники сталкивались с этим чувством. Что ее вдохновляет? Что заставляет ее идти дальше?       Только сегодня они с Кенмой говорили о таких людях, что рвутся вперед без раздумий. Обычно такие личности являются истинными предметами вдохновения. Ведь, ты смотришь на него, и хочешь также. Это нормально вдохновляться подобными личностями. Но… Они скорее восхищают меня…       Ариса была из подобных. Никакие невзгоды жизни никогда не ломали ее дух, она всегда шагала вперёд с улыбкой. Ее внутренняя сила была способна победить любую преграду на пути. Хенко не могла похвастаться этим качеством.       Цу взяла в руки карандаш. Незачем слишком много над этим думать. Учитель всегда говорил, что искусство рождается в сердце. Нужно лишь отпустить его, дать ему волю говорить.       Девичья кисть начала скользить по пустому полотну. Хенко старалась не думать, старалась позволить ее подсознанию найти ответ на мучивший ее вопрос. Пускай ее сердце обретёт волю и образ, который отразится на чистом листе. — Кенма? — девушка только вышла из класса, но тут же наткнулась на знакомую фигуру у стены, — Ты почему тут?       Он неспешно оторвал глаза от приставки, смотря своими ясными глазами в ее темные. Его голос показался ей серьезным. — Тренер хочет с тобой поговорить. — Некомата-сан? Зачем? — откровенно не понимала она. — Он все скажет, пошли, — он тут же отправился в сторону спортивного зала.       Его движения были какие-то взволнованные и нервные. Будто его вызвали к доске перед всем классом. А такое бывает редко, ведь все учителя осознают последствия такого решения.       На входе в зал их встретил пожилой мужчина с неизменной улыбкой на лице. Порой только его вид мог вселить спокойствие в душу любого из команды, девушка тоже не стала исключением. — Здравствуйте, Некомата-сан! — со всей бодростью поприветствовала его Цу. — Привет, давненько тебя не видел, — его глаза добродушно изогнулись, — У тебя все хорошо? — Да, спасибо за беспокойство, — не менее энергично ответила девушка. — Ох, это хорошо.       Повисла пауза, а у Хенко не пропадало ощущение, что он слишком затягивал. Волновался? — Ты наверняка знаешь, что скоро у нас будут сборы среди союзных школ, — она утвердительно кивнула, — Райто будет тяжело справляться одной с этими оболтусами, потому я хотел попросить твоей помощи.       Она не очень его понимала. Цу и без этого планировала приходить на тренировки, чтобы оказывать поддержку. Он подразумевает что-то другое? — Не понимаешь, да? — а он схватывает на лету, — Я хочу чтобы ты не просто иногда появлялась на площадке, но и находилась под одной крышей со всеми. Не желаешь занять роль «временного второго менеджера»? Разумеется я лишь предлагаю, а не заставляю, — спешно добавил он.       Есть со всеми. Спать со всеми. Смотреть на тренировки, когда захочется. Проводить время с другими ребятами. Можно ли выразить то, как сильно она этого желала? Вот только нельзя нестись вперёд паровоза. — Спасибо за предложение, но…       Она почувствовала, как за ее спиной что-то сжалось. Похоже Кенма полностью сосредоточился на ее словах. — Я должна посоветоваться с бабушкой. Только тогда я озвучу свое решение. — Конечно, сообщи, когда решишь, — он по-доброму улыбнулся, а в ее душе разлилось тепло.       Тетсуро и Йоко ждали их в магазине, в который они иногда заглядывали. Оба расспросили о разговоре с тренером, на что Цу им честно ответила. Райто была в предвкушении ответа подруги, но старалась не давить на ту своими ожиданиями. Все же они подруги. Они примут любой расклад событий. То же относилось и к Козуме. Хоть его взгляд выдавал излишнюю задумчивость, он старался не выражать свои желания. Его эгоизм может навредить Цумэ. Прошлая поездка тому подтверждение. Стоит все хорошенько взвесить.       Хенко же наоборот была в приподнятом настроении. Четверо друзей снова вместе шагали, обсуждая экзамены и клубы. Темная улица, освещаемая едва горящими фонарями, была такой яркой. Цу ничего не могла поделать с этим чувством, когда находилась в обществе друзей. Ей бы всегда хотелось ходить с ними после школы, кушать вкусную еду, говорить о всяких пустяках. Просто быть рядом с теми, кто принимает ее. Что меня вдохновляет?..