Зимующая ласточка

Все испытания очень важны. Они меняют человека все больше и больше. Чем чернее мрак в твоей жизни, тем лучше ты потом различаешь свет. Понимаешь, что это свет, и умеешь ценить его.

      Всегда будут плохие дни. Как бы вы не лезли из собственной шкуры. Это никому не избежать, потому что таковы законы нашей жизни. Не все идёт хорошо и гладко. Просто дальнейший результат будет зависеть лишь от конкретного человека. Один замкнется в себе, надеясь переждать непогоду, забыв, что шторм без его усилий не стихнет. Другой впадает в горе, проклиная всех и каждого. Ну а самый разумный, пожалуй, просто встанет и пойдет. Пойдет дальше вперёд. Ему даже оглядываться не нужно будет, ведь и так все предельно понятно. Буря стихла - я в путь. Здесь не нужна какая-то высокая философия. Не нужно быть гением во плоти. Достаточно просто поступать по разуму, не прерывая привычный ход. Она тоже собиралась идти вперёд.       Хенко не хотела сидеть под выцветшим одеялом, веря, что это лучшее укрытие от бед. Не хотела ждать удобного случая, когда стоит высунуть нос, чтобы окончательно не утонуть в этой духоте. Девушка этого не хотела. Поэтому утро следующего дня подарило ей солнце, которое светило все также ярко, и небо, так и не упавшее ей на голову. Просто превосходно.       Все спешили на утреннюю пробежку. Цубамэ искренне сочувствовала парням, которые с самого ранья сгоняли с себя десять потов. Менеджеры тоже не сидели сложа руки, но их физические показатели явно так не расходовались. Их задачей лишь было налить воды, чтобы после пробежки все хорошенько попили. Все с этим успешно справлялись. Да и парни тоже были хороши. Рыжая и черная макушка даже утром умудрялись устроить соревнования, гоняясь, как балиды. Тренеры пытались вложить им головы, что нельзя так делать сразу после пробуждения, но тут и стенка станет более понятливой.       Девушка с утра была совсем помятая. Спортивный костюм надет впопыхах, а футболка была наполовину наружу. Волосы превратились в воронье гнездо, которое она даже пыталась расчесать, но такие бесполезные потуги закончились сбором их в маленький хвостик. Где-то на щеке ещё не ушел отпечаток складки подушки, которая этой ночью была удобней всех на свете. Хорошо, что она проигнорировала существование зеркала. Даже расстраиваться не хотелось. Хотя собственно не только она источала усталость. Светловолосый бегун с отросшими корнями тоже еле плелся за своими товарищами. Казалось, что по нему прошла марширующая рота. Тут ещё нужно уточнять, кто выглядит хуже. Райто то и дело кидала на пару озадаченный взгляд, но молчала. Будто выжидала. Девчонки с других школ в этом плане были раскрепощенней. — Хенко, ты там живая? — интересовалась ее соседка, — Может отдохнёшь сегодня? Оставаться со своей головой наедине? Увольте. — Тебе правда нормально? — подхватывала ее подруга. — Да, не стоит волноваться, — Цу пыталась выдать подобие улыбки, но та похоже была не убедительной. Они переглянулись между собой, а девушка только обреченно вздохнула. — Все правда хорошо. Я просто не ожидала такой нагрузки, — продолжала она их успокаивать, — Перетерплю и станет легче. Как же эти слова подходили ее ситуации. — Ты обращайся к нам, если не справляешься. Нам же не трудно помочь. — Конечно! Мы все тут в одной лодке, — согласилась вторая. Надеюсь, эта лодка не дырявая.       Все уже подтягивались к излюбленному холмику, который уже успела втоптать старшая Карасуно. Лица ребят освещались бледным летним рассветом, создавая приятные контрасты со спортивными костюмами. Некоторые растягивались после кросса, а некоторые пытались этой участи избежать, но были тут же остановлены старшими товарищами. Все же парни походили на деревяшки, даже звук издавали соответствующий. Девушка мысленно их поддерживала, ведь тоже не была прирожденный гимнасткой. Хотя для хорошей растяжки нужно делать чуть больше, чем ничего.       Ей не хотелось думать о вчерашнем открытие, которое она сама же и спровоцировала. Мозг будто принял эту реальность, вот и не считал нужным уделять этому чуть больше сил. Жалеет ли она? Определенно нет. Ей уже не пять лет, чтобы избегать очевидной правды. Больно? Да. Неожиданно? Нет. Просто в моменте это стало каким-то шоком, который полностью засосал ее в этот водоворот осознания. Это было крайне неприятно. Сейчас эмоции остыли. Цумэ осталась при мнении, что так даже лучше. Ее висок сильно горел, но она продолжала плавать по собственному сознанию.       Все уже произошло, так зачем ей об этом думать? Просто идём дальше. Хотя ей теперь будет сложнее смотреть в глаза родителям. Наверняка, что-то завернется в узел внизу живота от их прямого взгляда. Хотя так было и до этого, вот только причины она не знала. Теперь все иначе.       Навязчивый взгляд не оставлял попытки прожечь в ней дыру, потому она поддалась его немой просьбе. Ее темные глаза, которые будто стали на несколько оттенков светлее, встретились с яркими янтарными. Она видела в них столько жизни и света. Каждый раз что-то мягкое окутывало ее, стоило ей только взглянуть в них. В них была тревога и беспокойство. Так искренне и чисто на нее смотрел только он: Кенма.       Хенко знала, что он о ней беспокоиться. Они долго просидели на том холмике, надеясь привести мысли и эмоции в норму. Далось это не слишком-то легко. Девушка видела, что ему тоже плохо, потому считала своим долгом быть рядом с ним. Он же видел в ней абсолютно тоже, поэтому тоже не уходил прочь. Наверное, это было самое долгое молчание, которое возникало между ними. Никто ничего не спешил сказать. Но каждый осознавал, что это заменяло тысячи бесполезных слов. Долгие объятия и руки сцепленные вместе. Что ещё нужно? — Не прощай их… — шептал Козуме в ее плечо, — Ты не должна этого делать. — Не буду, — с твердостью в голосе выдала она. Парень вздрогнул, совсем не ожидая подобных слов от подруги. Он хотел было даже поднять на нее глаза, но почувствовал на своем затылке девичью руку. Тело будто охватил паралич. — Не волнуйся, — успокаивала она его с грустной улыбкой на лице, — Будь я таким человеком, то давно бы их простила. Ничего не изменится ни сегодня, ни завтра.       Да, они у нее не подарок. Они сделали достаточного плохого, чтобы в ее сердце плясали черти при только одном их упоминании. Цу никогда и не думала, что что-то изменится. Она не ждала уже много лет, что отец потянется к ее макушки, чтобы похвалить. Или может быть мама бы обняла ее со всей лаской и нежностью. Ей это уже не было нужно. Это было необходимо маленькой девочке, которая боялась темноты. Это было необходимо девочке, которая защищала сестру от шпаны. Это было нужно ребенку, который считал себя неправильным. Что со мной не так? Думала она каждый раз, когда получала нагоняй от отца. Что со мной не так? Думала девочка, когда видела равнодушие в глазах матери. Что со мной не так? Думал ребенок, когда ощущал себя одним в целом мире.       Вокруг нее всегда была темень. Даже шаг было сделать страшно, ведь она всегда боялась споткнуться. Упасть и не встать. Она давно поняла, что не увидит протянутую руку. Ей не помогут, если возникнут трудности. Есть только она. Но глубоко внутри ещё жил этот маленький наивный ребенок, который тянул руки на встречу незаинтересованных родителей, верил, что обретёт дружную семью. Эта маленькая девочка не теряла надежды, которую подросшая Хенка успела утратить. — Эй, Хенко, — ее выдернул из мыслей капитан Некомы, — Все нормально?       Она не сразу очухалась от своеобразного транса, потому лицо того стало ещё более озадаченным. — Иди отдыхать сегодня. Не зачем себя насиловать, — выдал он, хлопая ее по плечу. — Чего? Да все нормально! Не переживай, — девушка как-то на автомате начала уверять, что чувствует себя огурцом.       Он окинул ее быстрым оценивающим взглядом, будто ювелир со стажем. Его выражение лица стало хмурым. — Кому ты лечишь? Может эти два балбеса и пускают все на самотек, чтобы лишний раз тебя не тревожить, но я против такого, — голос его стал серьезным, — Кругом и шагом марш отдыхать!       Парень ловким движением развернул ее на сто восемьдесят градусов, подталкивая в путь. У девушки даже слов не нашлось, чтобы что-то ему возразить. Куроо обладал каким-то талантом к организации других. Она хотела ещё раз на его выразительно взглянуть, но наткнулась на серьезный взгляд Кенмы. Похоже парень не вмешивался, а инициатива друга развязала ему немного руки, чтобы показать свою позицию. Он явно был согласен с ее внеплановым выходным. Цумэ вздохнула и поплелась подальше от парней. У ее друзей поразительная подавляющая энергия. Даже некомфортно как-то.       Ей даже не пришлось самой сообщать тренерам о своем отдыхе. Ее переживательные друзья сами оповестили Некомата-сана. Хенко была даже рада такому раскладу, ведь она наверняка бы испытала жуткую неловкость от такой просьбы. Все таки она здесь, чтобы помогать.       Весь день она хотела провести в классе, где они ночевали. Парты расположились по периметру, чтобы освободить больше места. На полу расстелились матрасы, а по углам валялись сумки с вещами. Тут творился настоящий кавардак, но это можно легко объяснить плотным графиком девушек. Появлялись они здесь ближе к отбою, а там после тяжёлого дня не было никаких сил наводить марафет.       Тоже касалось и внешнего вида. Похоже девчонки не особо переживали, что выглядят заспанными или лохматыми. Они просто полностью посвящали себя тренировкам и их организации. Даже Цубамэ начала меньше волноваться о своем внешнем виде. Сегодня даже утюжок мирно валялся в ее вещах, а она не тянулась его достать. Почему-то это стало казаться неважным. Хотя она так и не решалась распускать свои кудрявые волосы, которых продолжала стесняться. Очки тоже никак не поносить. Весь день ходила в линзах, а вечером в комнате было слишком много народу. Приходилось доставать их только ночью, если уж сильно звал ночной горшок. Это утомляет.       Она не могла сказать конкретно, но все это начинало надоедать. Хотелось просто быть, а не заставлять себя это делать. Хотя сегодня ей дали шанс немного отдохнуть. Глаза упали на маленькое зеркальце, на крышке которого вырисовывались уже потертые цветочки. Она стянула резинку с волос, принявшись их легонько расчёсывать. Это всегда давалось тяжело, потому лишь больше подливали масло в огонь. Ей не нравились эти кудри. Когда Цу закончила хоть как-то приводить себя в порядок, то ее рука потянулась к старому зеркалу. Странно…       Под глазами легли тени, которые служили напоминанием о ее усталости. Лицо было слегка бледным, но она не находило его критичным. Волосы походили на кудрявый пух, потому что их только что расчесали. Выглядело даже немного забавно. Глаза отражались на поверхности зеркала слегка выцветшей темнотой, приобретая легкий серый оттенок у нижнего века.       Она явно выглядела хуже обычного. Девушка давала себе об этом отчёт, но что-то в ее голове не сходилось. Отражение не казалось ей столь ужасным. Ей даже не было противно, когда она смотрела на эти злосчастные кудри, что стали ее главным проклятием в средней школе. Она не видела в зеркале другого человека, а узнавала в отражении себя. — Не помню, когда такое было… — прошептала она, разделяя запутавшиеся волосы.       Это правда. Слишком часто ей казалось, что человек в зеркале просто притворялся. Повторял за ней все движения, чтобы его не разоблачили. Чем больше ей так казалось, тем сильнее она боялась своего отражения. Мысль, что человек в зеркале начнет смеяться, пока она выпрямляет волосы - пугала. Хенко понимала, что накручивает себя, но ничего не могла поделать с внутренним страхом.       Сейчас на нее будто смотрел другой человек. Уставший и замученный, но это по крайней мере был человек. — Черт, хочу спать, — простонал она, запуская руку в пушистые волосы.       Головная боль только усиливалась, потому тело само поддалось соблазну окунуться в беспамятство. Она уснула.       На самом деле Цумэ редко снились сны. Даже слишком. Чаще это были не самые приятные воспоминания, перетекающие в кошмары. Грустно было осознавать, что это просто былые дни ее жизни. Там были и скандалы родителей и побои отца. Иногда вся картинка затмевала его перекошенным от страха лицом, которое до этого отражало ярость. Плач сестры всегда особенно громко звучал за ее спиной, но она никак не могла развернуться и успокоить ее. Ноги будто приростали к земле, чтобы ее глаза смотрели лишь на родителей. Она хотела убежать, накричать, спрятаться, но не могла. Просто стояла и ждала, когда все начнется двигаться без нее. В такие ночи она чувствовала себя заложницей собственной головы.       Сегодня все было иначе. Это не было похоже на обычный сон, который она видела на протяжении многих лет. Это был пустой коридор ее старой школы. Только он намного шире обычного, будто мог вместить сотню человек разом. Из-за этого он казался ещё более одиноким. Она шла по нему неспешно, оглядывая каждый уголок, в надежде на единую подсказку. Все было таким реальным, что ее пальцы почти ощущали холод школьных стен. Вдруг послышался тихий всхлип. Цумэ сразу посмотрела на другой конец коридора, натыкаясь на маленькую девочку, сидевшую на корточках. — Не хочу… не хочу быть одна… — ее голос был таким тоненьким и тихим, что лишь благодаря эху ее можно было услышать, — Мне страшно… Почему никого нет?       Она будто и не ждала ответа. Словно все вопросы адресовывала самой себе, желая отыскать истину. Силуэт девочки был до жути бледным, будто ее вовсе не существовала, а Цу видела лишь призрака из старых страшилок. Но жалобные стоны, которые ребенок издавал, точно были настоящими. — Эй, ты в порядке? — спросила Цу у девочки, даже не понимая, зачем она это делает, — Тебе нужна помощь? Может я смогу что-то сдел… — Нет! — крикнула она, затыкая уши ладошками, — Нет, нет, нет! Уйди прочь!       У девушки появилась жилка на виске. Пускай определиться уже, хочет компании или нет. Ариса была куда спокойнее. Она сделала глубокий вдох и решила повторить попытку. — Тебя кто-то обидел? Расскажи мне, — говорила она ровным голосом, медленно подходя к маленькой девочке. — Ты взрослая? — резко спросила она, будто от этого зависела ее жизнь. Девушка аж остановилась, не ожидая подобного. Что ей нужно было ответить? — Нет, я ещё ребенок, — ну это точно была не ложь. Плечи той вздрогнула, как позже оказалось от облегчения. — Я боюсь взрослых. Они такие страшные, — искренне высказался ребенок, шмыгая носом, — Не хочу быть как они. Их уже разделяли жалкие десять шагов, а девчонка все продолжала говорить. — Но они такие сильные… Как быть сильной, но не взрослой? Я бы смогла всех защищать… — похоже этот вопрос ее действительно интересовал, — Все бы улыбались, как только я бы появлялась. Радовались, что я рядом. — Хочешь быть героем? — уже совсем близко спросила Цумэ. — Да! Они такие крутые! — она вскинула руки к небу, не в силах сдержать восторг, — Хочу быть героем, а не взрослой. — Может ты просто хочешь, чтобы вокруг тебя были люди? — девочка ещё раз вздрогнула, но на этот раз от страха, — Хочешь, чтобы тобой восхищались и хвалили? Чтобы никогда не быть одной? — Нет!       Хенко смотрела на бледного ребенка с тоской. Ей даже казалось, что она может заплакать. Из уст маленького ребенка такие мысли звучали очень грустно. Даже она будучи подростком такое осознавала. — Герой всегда одинок, — высказала свою мысль Цу, — Его никто никогда не прикроет и не спасет. Ему никто не поможет, потому что он самый сильный. А люди, которые пляшут вокруг него, потом разойдутся по домам. Это плохая роль, если хочешь не быть одинокой.       Глаза девочки дрожали от накрывающих слез. Будто ее окунули в самую холодную воду, которую мы так любим называть реальностью. Каково было ощутить, что ты всегда будешь один? Каково было понять, что коридор будет закономерно пустеть? — Не ври… Я тебе не верю! — она сорвалась на крик, а из глаз брызнули слезы, — Героев все любят! Все без исключений ими восхищаются! Ты соврала, что не взрослая? Соврала?! — Нет, я ребенок, — равнодушно ответила девушка. — Ты врешь! Только взрослый мог так ответить! Они всегда говорят что-то такое, от чего хочется плакать, — ее голос срывался, заполняя собой все пространство. Ее губы дрожали, а руки сжимались в кулаки.       Цумэ же была совершенно спокойной. Почему-то в ее голове все начинало наконец проясняться. Она криво улыбнулась, прикрыв глаза, а руку запустила в волосы. — Эх, может ты и права, — она села в позу лотоса, совсем не беспокоясь о своем виде, — Возможно, я действительно говорю, как стандартный взрослый.       Они всегда стараются показать жестокость этого мира. Показать их горький опыт, сваливая его на более младших. Жуткие эгоисты. Хенко точно такая же. Вылила на маленького ребенка помои реальной жизни, от которых должна была защищать. Похоже я ничем не отличаюсь от своих родителей, она горько усмехнулась. — Прости, что наговорила тебе всякие глупости, — она старалась придать голосу немного веселости, — Ты права. Герои действительно крутые! Надеюсь, что ты станешь им, а потом дашь мне автограф. — Не издевайся! — девчонка не восприняла ее всерьез. — Даже не думала. Я правда совершила ошибку перед тобой, прости, — ещё раз извинилась девушка, — Мне бы тоже не хотелось стать той, кого ты так не любишь.       Цумэ отразила на лице самую яркую улыбку, которую только могла. Ее руки потянулись в сторону ребенка-призрака. А та на мгновение окаменела, будто сама увидела мифическое создание. Ее тело колебалось, словно не могло принять решение. Но сердце рвалось на встречу другому, что билось в такт другому. Они заключили друг друга в объятия, которые оказались на редкость теплыми. Хенко нежно гладила ребенка по голове, а девчонка обхватила своими маленькими ручками чужую шею. По щекам каждой потекла одна слеза, которая отражала всю тоску двух душ, но на губах их были улыбки. Словно два давних другах сдержали обещание о скорой встрече.       Ощущение веса чужого тела начало пропадать, а мягкая детская кожа превратилась в ощущение прохладной жидкости. Коридор терял свои очертания, а бледный силуэт растворился в воздухе.       В глаза сразу ударил яркий свет от потолочных ламп. Это было совсем неприятное чувство, которое можно испытать от столь изматывающего сна. Да, Цу поняла, что устала ещё больше. Ей захотелось перевернуться на другой бок, но ее пихнула чья-то нога в спину. — Ай, ну что такое? — простонала в подушку девушка, проклиная того несносного человека. — Ты проснулась? Отлично, — ответила сама себе Йоко, не дожидаясь ответа подруги, — Хочу поговорить с тобой. — Это не может подождать? — ей ещё руководил уставший организм, который явно не был готов к очередной промывке мозгов. Ее снова больно пихнули в бок, призывая к активному шевелению. — Пошли, пока остальные не вернулись с ужина, — она сказала это уже более серьезно и обеспокоенно.       Хенко распахнула один глаз, внимательно глядя на менеджера Некома. Та была крайне напряжена и сосредоточена, будто ей нужно было провести чемпионат Японии. Цумэ вздохнула, закрывая глаз. Ей не отвертеться, когда подруга в таком настроении.       Она оперативно заправила кровать и собрала растрескавшиеся волосы в два низких хвостика. Так хоть не нужно было тратить время на причесывание. Девушки поспешно вышли из класса, направляясь в противоположную сторону от залов. Они блуждали по школьным коридорам в поисках укромного места. Такая обстановка невольно напоминала Хенко сон, который только сегодня ей приснился. Но сейчас ей казалось, что все намного серьезнее. — Куда мы идём? — не удержалась от глупого вопроса Цумэ. Подруга ответила не сразу. — Просто туда где никто нас не подслушает, — ее голос отражался от пустых стен школы. — К чему такая конфиденциальность? — полушутя добавила девушка, стараясь не отстать от проводницы, — Ты же не собираешься обсуждать ограбление банка? — Нет, — ее ответ был твердым, — Хочу поговорить о последних событиях, которые нас коснулись. Особенно это относится к тебе, — Райто бросила строгий взгляд на девушку, что у той аж перехватило дыхание.       Хенко остановилась посреди коридора, глядя на спину подруги, которая тоже теперь стояла на месте. — Ты это вообще о чём? — голос ее предательски дрогнул. — Ты и так знаешь.