***
Весной Обри, как и планировала, навсегда бросила родной дом, ставший совершенно холодным, пустым и безжизненным, и уехала в армию. Любимые книги и игрушки она доверила Шарлин, старую биту с гвоздями отдала Анджелу, самокат продала, а с собой взяла лишь бейсбольный мячик и бирюзовую ленту, которой она по сей день продолжала завязывать волосы; это головное украшение пережило столько лет… Но, в любом случае, в армии ее постригли коротко, и лента осталась лежать до лучших времен. И ее совместная с Ким фотография… Вынув ее из рамки, Обри долго смотрела на двух веселых девочек на фоне зеленого парка — на самом деле, на фоне нарисованной природы внутри маленькой фотобудки. Она как наяву видела, как рвет этот снимок надвое. Но… Она не могла… Все-таки, эту фотографию она тоже забрала с собой. И впереди Обри ждала долгая, странная, запутанная жизнь. В прочем, как и Кимберли. Как и многих других.Эпилог
Спустя пять лет
Душный небольшой лазарет, где были заняты почти все койки, пах спиртом. Белые стены, яркий утренний свет в окне, бегающие по помещению медсестры. На одной из коек лежал в расслабленной позе, подперев локти под голову, широкий и мускулистый парень с густой щетиной темно-каштанового цвета, старым шрамом поперек носа и загипсованной ногой и перебинтованной грудью. На спинке кровати висела его форма — куртка в зеленом камуфляже и двойным нарукавным шевроном. Помявшись, к нему подошла немного неуверенная девушка с короткой черной прической и черными глазами. На ней была такая же зеленая военная форма, но уже с тройным шевроном на плечах, на ногах — черные, потертые берцы, а в руках девушка держала пару старых, немного ржавых латунных кружек, в которых лежали пакетики с каким-то быстрорастворимым напитком. Он и она долго смотрели друг на друга, молча, пока она не… — Ванс!.. — Э-э-э… Обри? — Он прищурился, и тут его глаза озарились восторгом. — Обри! Я тебя не узнал! Они действительно виделись последний раз на похоронах матери Обри, да и Ванс привык видеть подругу с копной длинных розовых волос и бирюзовыми глазами. Но они не сдержались и быстро и легко — из-за раны Ванса — обнялись. Обри искренне улыбалась и даже не сдержала слез. — Я не верила, что это реально ты, старый дурак! — Обри хлопнула друга по плечу и начала наполнять пару кружек кипятком из стоящего на тумбочке чайника. Она не переставала улыбаться, как малое дитя, и мурлыкать под нос какую-то мелодию. — А если бы это был не я, ты бы меня не спасла? — усмехнулся Ванс, и тут Обри застыла. Она вспомнила то, что произошло всего часов десять назад. Развалины заброшенного городка в глубине пустыни, сумерки, серо-желтое небо над головой, очередная атака. Выстрелы, крики, взрывы — она до сих пор не привыкла к этому за последние года три ее участия в горячих точках. Невозможно к такому привыкнуть, наверное. Тяжелый автомат в руках, пыль, летящая в глаза, духота и кровь, которая постоянно липнет к ее одежде и лицу. Сидя в укрытии, Обри готовилась выбежать. Отсчитывала от трех до одного. Три… Она заметила будто бы знакомое лицо в профиле, лицо солдата, который неподалеку от нее бежал прямо под град пуль. Она успела заметить лишь его безумные глаза, полные ужаса, и кровоточащую рану на груди. Два… Она, не ведая, что творит, кинулась к нему. В его ногу попала пуля, и он с криком упал. Один… Она успела оттащить этого сумасшедшего в укрытие, пока над ее головой раздавались жуткие свисты. Кто-то выстрелил ей в руку, вторая прошла по касательной к ноге. Тут уже подоспел военный медик, и Обри так и не успела должным образом осмотреть того, кого она только что оттащила от смертельного обрыва. — Эм… На самом деле, возможно. — Она пожала плечами. Порвала пакетики и высыпала содержимое в кружки. Это был цикорий. — Почему ты побежал туда? Это же просто… Она нервно сглотнула, ее рука дрогнула. — Если бы не я, ты бы точно умер… — серьезно говорила Обри, присев на край кровати. С трудом, Ванс тоже смог приподняться на локтях. — Мне… Мне приказали, я побежал, — просто ответил парень, дернув плечами. Да. Так легко и просто. Приказали — побежал. Приказали — взял в руки оружие. Приказали — умер за Родину без разговоров. — Да и ты могла бы умереть, если по чесноку. Хмыкнув, Обри передала другу кружку с напитком, тот откуда-то достал два пакетика с сахаром и высыпал содержимое в цикорий. Его зависимость от сладкого никуда не делась. Молча они начали пить. Перед тем, как она отправилась на свое первое задание, Обри рассчитывала, что сделает просто что-то безумное и быстро умрет, как героиня, или хотя бы как сошедшая с ума солдатка. Тогда она все еще не отошла от расставания с возлюбленной, от смерти матери… Напоминая живой труп, который никогда не улыбается, без света в глазах, Обри оказалась там… И только в тот момент, когда пистолет, дуло которого было приставлено к ее голове, заел, и она чудом спаслась, Обри будто бы проснулась. Все еще был в жизни смысл. Каждый раз балансируя между смертью и жизнью, Обри это вспоминала. Игры в карты, трепетные воспоминания, хорошая музыка, возможность вот так пить горячий цикорий вместе со старым другом… Обри улыбнулась. Они с Вансом начали просто говорить, обсуждать, что они пережили за эти пять лет, пока не дошли до воспоминаний о Горизонте. — Интересно… Если бы Мари все-таки были жива, я бы докатилась до такого? — с грустной усмешкой спросила у самой себя Обри. — Кто знает… В истоках твоих проблем виновато глубокое детство, — с печалью сказал Ванс. Но тут же улыбнулся и радостно заговорил, переведя разговор в другое русло. — Кстати, Шарлин мне столько писем отправляет! До сих пор! Он вытащил из-под подушки огромную стопку листов. Походу, он все их копил не меньше четырех лет… Обри все еще общалась с Шарлин, но она не присылала ей письма каждую неделю. В голове Обри меркнула игривая идея, что этих двоих связывает не просто крепкая дружба, но не стала допрашивать.***
— Ша-а-арли-и! — раздался прерадостный восклик на всю библиотеку. Работница моментально шикнула на него, но тут же ее строгое выражение лица сменилось на удивление, смешанное с радостью На пороге стоял паренек с кудрявыми темно-каштановыми волосами, держащего листы с результатами экзаменов. «A», «B»… Он почти подпрыгивал, тряся эти листы, и широко улыбался. — О, Анджел! Ты отлично сдал? — тихо радовалась Шарлин, хлопая в ладоши. — Да… Анджел говорил как можно тише, не сдерживая собственной радости. Последние несколько месяцев он совершенно пропал для своей лучшей подруги, Шарлин, потому что был занят подготовкой к экзаменам. Он мечтал поступить в радиотехнический колледж, как когда-то сделала его мама. Друзья поболтали какое-то время, сидя в уютной, светлой библиотеке за кружкой чая. Больше всех, болтал, конечно Анджел. Но тут заговорила Шарлин: — Кстати, в город приехали Санни и Базил… Они ко мне заходили вчера, — она мило улыбалась. — О… Они все-таки… Вместе? Шарлин кивнула. Анджел, усмехнувшись, пожал плечами. После Ким и Обри он не удивлялся такому. Но при этом он злился на них обеих. Возможно, если бы не эта их дурацкая любовь и романтика, их компания сохранилась бы. Обри и ее старые друзья: Кел, Хиро, Базил и Санни — раз в год-два собирались на Рождество, чтобы отпраздновать его вместе, как в старые добрые. А собрать компанию Анджела, что когда-то именовала себя «хулиганами», в полном составе просто невозможно. Обри и Ким не хотят друг друга видеть, конечно же.***
Цикорий закончился. По крови Обри разлилась энергия. Она вскочила ноги и начала делать простую растяжку: ее легкие ранения не должны позволять ей лениться и валяться, как Вансу. А у него пуля прошла через кость. Заживет, но не скоро, и еще долго ходить в гипсе. — Выпендриваешься? — посмеялся Ванс, наблюдая, как его подруга отжимается от ближайшей пустой койки без матраса. — Тридцать два… Тридцать три… Уф… Да! Тяжело дыша, Обри выпрямилась и вытерла с лица пот. Она самодовольно улыбалась. Внезапно она стукнула друга по загипсованной ноге. Тот сжал губы, и из горла вылетел стон боли. Обри ехидно посмеялась. — Слушай, я хотела спросить… — Вдруг лицо Обри помрачнело, но возник и неожиданный румянец. — Как там… Ким? Несколько секунд Ванс смотрел на нее, выпучив глаза. А следом быстро осмотрелся: никто на них не смотрел, никто не подслушивал. Половина больных спала, а другая половина играла в карты. — Н-нормально у нее все… Универ закончила в этом году, а что? — Да ничего… Обри почесала затылок и неуверенно отвернулась, неловко посмеиваясь. — А у нее кто-нибудь появился? И тут Ванс хитро улыбнулся. — Почему же ты интересуешься? — П-просто так… — продолжала отмахиваться Обри, но с ее лица не слезала глупая улыбка и горячий румянец. И печаль в ее глазах… — Может быть, у тебя все еще остались к ней… Чувства? — прошептал он, приподнявшись к подруге. — Она о тебе тоже часто спрашивает, кстати… Обри тяжело вздохнула. Она не хотела об этом говорить. Во внутреннем нагрудном кармане все еще лежала та фотография. Сложенная в четверти, помятая, с потертыми краями и держащимися из последних сил сгибами. Ей уже давно пора было оцифровать эту фотографию, но она постоянно забывала об этом, оказываясь в цивилизации.***
У одного из самых престижных ВУЗов в стране проходило торжество — выпускной. Толпы вчерашних студентов стояла в тесной толпе, наряженные в темно-синие мантии, в которых, к сожалению, весьма душно в этот июльский день. Девушка в круглых красных очках, с каштановым каре с двумя розовыми прядями сияла счастьем, смотря на свой диплом. Столько лет, столько мучений… Но она справилась! Несмотря ни на что! В небо поднялась стая шапочек-конфедераток, и в воздухе раздались счастливые крики. … Идя по роще в направлении кафе, чтобы перекусить, девушка в красных очках внезапно заметила знакомое лицо. И более того — этот человек был одет в обычную одежду. Это не ее однокурсник… Попросив подруг пойти дальше и подождать ее у кафе, она, не зная зачем, повернулась к, кажется, знакомому человеку и неуверенно помахала рукой. Смуглый парень в оранжевой футболке весело подбежал к ней. — О… Кел… — с вымученной улыбкой произнесла выпускница. Но она в любом случае была рада видеть бывшего одноклассника, с которым она, хоть и непродолжительное время, но когда-то веселилась и хорошо проводила время. Она протянула старому знакомому руку. — Ким! С выпускным! — Парень с силой и всей своей нескончаемой энергией потряс ее ладонь. — О-о… Спасибо, придурок, — усмехнулась Кимберли. — Ты что вообще тут делаешь? — Я приехал к брату, но, пока шел за мороженым, узнал, что тут какая-то тусовка! Ким закатила глаза, не скрывая насмешливой улыбки. Прошло столько времени, а Кел все такой же, как и пять, семь, десять лет назад. — Как там твой брат? — У него появилась девушка! — с искренним счастьем воскликнул Кел. — О, так? Это Брэнди? Каждое Рождество Кимберли вспоминала, как она и ее… друзья разыграли Хиро, подложив подарок якобы от влюбленной в него одногруппницы по имени Брэнди. Этот ужасно острый гамбургер… Или это было тако?.. Или вообще гирос? — Не-е-ет. Ты ее не знаешь точно. И тут Ким собиралась уже прощаться, но Кел неожиданно затараторил: — А что насчет Брэнди! Она волнуется, что там с Бебе?! Это же ваш Микаэль с ней встречался! — Кел неожиданно стал хмурым, серьезным. — Она вообще уже года два игнорит свою семью, номер заблокирован… — Эм?.. Все нормально у нее… — неловко усмехнулась Кимберли. — Бебе все еще вместе с Миком… Она говорила честно. Ким и Маверик все еще изредка общались и могли назвать себя друзьями.***
Вечер. Маленькая квартира с минималистичным ремонтом и устаревшей сантехникой на верхнем этаже. На кухне за круглым столом сидел, положив тяжелую голову на руки, парень со светлыми волосами, уложенными в роскошную прическу. Перед его карими глазами стояла пелена слез, которые он с трудом сдерживал до сих пор: он же мужчина, как он имеет право плакать? Все его тело гудело от физической и ментальной усталости. Живот урчал от голода. Перед ним стояла тарелка с просто сваренным рисом — без мяса, без овощей. Он устал есть одно и то же и предпочитал голодать до последнего, чтобы даже такая простая еда казалась ему вкуснейшим и роскошным ужином. И тут парень проснулся от легкой дремоты из-за особо громкого всхлипа в соседней комнате. Они не прекращались уже полчаса, эти женские, почти девичьи, высокие всхлипы, шмыганья и настоящее нытье. Прислонив ухо к стене, парень прислушался… И среди звуков плача разобрал слова: — М-М-Маверик… Почему? Почему ты меня бросил? Но до этой ссоры Микаэль и не считал, что бросил свою любимую. Он просто много работал. Он один в этой паре имел работу, а теперь владел собственным салоном красоты, о котором он мечтал много лет. Столько денег, сил и времени он в него вложил, позабыв о Бебе… Пока она с утра до ночи оставалась одна в тесной квартире, пытаясь навести уют и приготовить что-то необычное и вкусное из тех трех-четырех продуктов, что у них были. Немного муки, последняя тройка яиц, какая-то крупа… Немного… «Как я мог?.. Я урод… Я конченный урод…» Он обещал ей, что все будет хорошо, что она никогда не будет нуждаться в работе или деньгах, не будет иметь связи с ее абьюзивной семьей. Она многое ему рассказывала о том, что скрывала ее милая и добрая на первый взгляд мама, ее странные брат и сестра. Но все случилось не так, как он обещал. «Я просто испортил тебе жизнь… Прости.»Послесловие
Мое послесловие не влезло в примечания автора, поэтому, держите вот тут. Прошу понимания. Можете пропустить Вот и закончился этот фанфик. Около года я писала его. Эти персонажи прожили несколько лет. Столько всего поменялось и произошло за этот год. Изначально это задумывалось как просто сборник драбблов для аска по омори. Этот аск уже умер, а я продолжила писать… Это переросло в что-то, что я вообще не планировала и не хотела. Честно говоря, это моя первая письменная работа подобного масштаба, которую я закончила. Поэтому тут так много ошибок, проблем с развитием персонажей, с темпом... Но я рада, что прошла этот путь. Эти персонажи столько пережили, пока я управляла их судьбой. Но, пока я писала последние главы, мне в реальной жизни стало плохо. Я много думала о том, что натворила с Обри, Ким и другими… Какое-то время я эскапировалась в писательство. Вообще, я по жизни рисую. Но в моей жизни в последнее время ОЧЕНЬ много рисования. Учеба, челленджи, ивенты, учеба, моя визуальная новелла, учеба, учеба, УЧЕБА. Поэтому я нашла другое хобби для успокоения. Но успокоиться не получилось. Сейчас мне очень грустно, не только от того, что этот огромный путь заканчивается, но и от того, что моим любимым детям плохо. Я правда так полюбила Ким, Обри, Маверика, Шарлин, Ванса, Анджела… Они переросли канон, стали чем-то другим, чего не ожидалось… Но, обещаю, у них в конце концов все будет хорошо. Сами представьте, как Спасибо всем, кто прошел со мной этот путь. Спасибо за прочтение. На правах саморекламы: Для тех, кому нравится мой стиль письма, я разрабатываю, да, визуальную новеллу. По атмосфере и сюжету она похожа на Омори. Вот паблик по этой вн: https://vk.com/amormemoria Для тех, кому интересны мои рисунки, вот паблик с моими творчествами: https://vk.com/toryamasvina Фанартов по омори почти нет, сорри Для тех, кому интересно мое иное творчество, вот мой ютьюб канал: https://www.youtube.com/channel/UCbRggFKcALTtqKsrHuVygXg в основном там подборки музыки, спидпеинты, мемы и прочий рандом. Может, у меня когда-нибудь появится хороший микро и я засниму что-то иное... Для тех, кому интересна я, вот моя страничка: https://vk.com/toryamas По сути, моя стена — это мой блог, где я репощу мемы, посты из хиккикомори, какие то красивые картинки и пишу о любимых вещах. Очень. много. Добро пожаловать Oyasumi