***
рози глубокомысленно хмурится. странная, вибрирующая энергия щекочет ее ноги. — су? что это? — спрашивает она в замешательстве, глядя на фиолетовые цвета, проступающие на горизонте. джису стоит с расширенными глазами, ее рот искривлен почти как в восхищении. — ну, похоже, наши девушки бросают вызов судьбе, — просто говорит она, — каждая на своем пути. над ними небо раскалывается, словно раненое. свет вспыхивает и гаснет, цвета становятся все более яркими с каждой секундой. джису улыбается. — интересно, ожидали ли они этого. рози недоуменно моргает, но сама впечатлена. через несколько секунд все приходит в норму, как будто сдвига и не было. — вот это крутые девчонки, — считает рози, и джису с усмешкой соглашается.***
дженни просыпается от того, что у нее уже болезненно пульсирует в висках. она лежит обнаженная на собственной кровати, незнакомой ей как никогда. она позволяет себе найти облегчение в минутной тишине комнаты. ее взгляд останавливается на картине с изображением скалы, висящей на краю кровати. она плотно закрывает глаза, желая подготовиться к предстоящим событиям. она сглатывает жжение и медленно поворачивается.***
все происходит как в тумане. лиса слышит торопливые разговоры, затем отчаянные крики. она видит пару бледнолицых служанок, которые, спотыкаясь, идут к ржавому телеграфу, по их лбам течет пот. они судорожно набирают текст, издавая возмущенные звуки, когда совершают ошибку, и бесконечно шепчут друг другу в панике. другая горничная подходит к ней, выражение ее лица заметно более решительное, она сушит мокрые руки об свою рабочую одежду, приказывая персоналу оставить кухню пустой. лиса хмурится, от отчаяния у нее кружится голова. — что случилось? — спрашивает она, борясь с руками, вытаскивающими ее из комнаты. — с леди все в порядке? — пытается она, все больше отчаиваясь. она не получает ответа. она все еще босая, когда стоит на траве в саду, ее глаза стекленеют, а разум погружается в суматоху страха. что-то очень, очень не так. лиса чувствует волну сильной уязвимости, которая, как она знает, расцвела не в ней, а в сердцевине души ее близнеца. ее похожие на кукольные глаза в исступлении ищут любой ответ, на который она способна. она собирается крикнуть еще раз, когда соми тоже выгоняют из дома, ее взгляд расширен, словно в ужасе. она подходит к лисе с мрачным выражением лица, явно пораженная. — генерал исивара мертв, — просто прошептала она. рот лисы надолго застывает открытым. — что?! — вздыхает она наконец, но времени на объяснения уже нет. из дома выходит старшая служанка и начинает раздавать четкие, неоспоримые указания. младшие женщины разбегаются в разные стороны, чтобы успеть все сделать, негласный слой неуверенности не дает им покоя. лишь через несколько часов прибывают солдаты в сопровождении бригады врачей и сурового на вид полицейского. лисе приходится приложить все усилия, чтобы не ворваться в дверь и не схватить дженни прямо в объятия, о чем ее душа умоляла ее с самого утра. невозможность сделать это только подливает масла в огонь ее жгучей боли. несмотря на ее ажиотаж, ждать приходится долго. она сидит вдоль притихших служанок с кровоточащим сердцем на ладони. время от времени некоторые из женщин начинают стремительно проливать слезы, лица настолько озабоченные, что лиса не знает, то ли от искреннего сочувствия, то ли от скрытого облегчения. во время одной из своих панических прогулок по дому она видит, как маленькая на вид дженни всхлипывает, закрыв лицо нежными руками. перед ней сидит полицейский, его хмурый вид создает ощущение явного дискомфорта. лиса поджимает губы и садится обратно. ее взгляд обращен в сторону сада, почти как инстинкт. ей хочется погрузиться в сознание дженни, чтобы облегчить ее мысли. когда мужчины уходят, уже почти полночь. солдаты не поднимают головы, пока несут тело генерала на заднее сиденье бронированной машины. врачи почтительно следуют за ними, белые халаты слегка помяты из-за прошедшего времени. офицер выходит последним, без шляпы, темные тени еще больше затемняют его глаза, распущенные плечи придают ему почти разочарованный вид. никто из них не утруждает себя формальным прощанием. следом за ними выходит старшая служанка, не скрывая гневных взглядов, брошенных в их сторону. она несет огромную корзину, которая оказывается полной рисовых лепешек, когда она доходит до места встречи. она спокойно раздает еду, изо всех сил стараясь дать краткие ответы на бесчисленные вопросы, бросаемые в ее сторону. — мы не знаем, что произошло. врачи определили, что он, скорее всего, умер естественной смертью. очевидно, он был любителем выпить. его сердце перестало биться поздно ночью, — она слегка вздрагивает, — они ничего не могли сделать. в полиции сказали, что нет необходимости начинать расследование, разумеется. последние слова повисают в воздухе, пока служанки задумчиво едят. одна из них бросается к мели. — какой позор, смерть в день свадьбы. — в ее тоне есть что-то сардоническое, не требующее объяснений. лиса слишком ошеломлена, чтобы хоть как-то отреагировать, предпочитая сосредоточиться на мутном запахе росы, ласкающей растения. — они вернутся? — наконец спрашивает соми, и все женщины рядом с ней кивают в молчаливом соглашении, радуясь, что им не придется задавать вопрос, который все еще висит у них в голове. взгляд старшей служанки сверкает. она откусывает кусочек своего рисового пирога и смотрит куда-то в сторону. — наша госпожа — вдова одного из самых важных генералов империалистической армии. они больше не посмеют нас беспокоить, — объясняет она. абсолютное облегчение очевидно. даже лунный свет, кажется, становится ярче в свете этого откровения. наступает тяжелое, счастливое молчание, которое длится до тех пор, пока женщина не заговорит снова. — лиса, когда закончишь есть, пойди к нашей госпоже. я знаю, что она предпочла бы, чтобы ты была рядом с ней в этот ужасный момент. лиса не заканчивает есть. с едва наполненным желудком она почти вслепую бросается к комнате дженни.***
она тихо открывает дверь, помня о тишине по ту сторону двери. ее встречает худая фигура дженни, сидящая на кровати, на ее слегка красном носу теплые слезы. лиса поджимает губы и идет к ней, наконец-то обретя отдаленное чувство покоя. дженни испускает прерывистый всхлип и раскрывает руки навстречу высокой девушке, страстно желая, чтобы ее обняли. — о, ангел, — бормочет лиса, немедленно выполняя желание дженни и жизненно важную потребность, заложенную в ее душе. в их объятиях царит блаженство. слышатся шепот, шипение и отрывистые звуки. руки ласкают нежную кожу, благодарные слова, немые обещания произносятся снова и снова. лиса слегка отстраняется, чтобы осыпать лицо дженни нежнейшими поцелуями. госпожа принимает все это с отчаянием. она хватается за одежду своей служанки, словно боясь, что та исчезнет из поля ее зрения, дрожа от нежности, вновь обретая себя. — любовь моя, — шепчет лиса между поцелуями. дженни причитает. — ты столько пережила в одиночестве. теперь я здесь. я здесь ради тебя. я никуда не уйду. госпожа обхватывает лицо служанки и прижимает ее рот к своему, погружаясь во влажный поцелуй. — ты все еще любишь меня? — отчаянно говорит она, притягивая ее к себе. лиса садится рядом с невысокой девушкой только для того, чтобы потянуть ее за бедра, побуждая сесть к ней на колени. воспользовавшись этим, дженни снова целует ее, хмурясь от умопомрачительной интенсивности их близнецовых эмоций. — я люблю тебя, — отвечает лиса, касаясь губами шеи своей госпожи, чтобы почувствовать ее вкус, — я люблю тебя. я люблю тебя даже больше, чем вчера, дженни. это растет и растет во мне, бесконечно. я считала это невозможным, но… что невозможно с тобой, дорогое создание? ты завладела всей моей душой по своей воле. дженни хнычет, тая под пылающими прикосновениями. она крутит бедрами в крайней нужде, возрождаясь, как феникс. — я не знаю… я не знаю, что бы я сделала, если бы ты ушла, лиса. я жажду тебя так сильно, что, — горничная сосет ключицу, не обращая внимания, — это все, что я знаю. ты и я. ты воспламеняешь меня, любовь. ты зажигаешь меня. ох… — язык лисы спускается ниже, закручиваясь на ее груди. дженни далеко, очень далеко. она отчаянно хватается за волосы лисы, заземляя себя, ее растущий экстаз, наконец, позволяет ее движениям вырваться наружу. — я люблю тебя, дженни, дорогая. у тебя есть я всегда, всегда. настолько долго, как ты захочешь. леди ломается, ее бедра все еще ищут блаженного освобождения. она наклоняется вперед, чтобы поймать рот лисы в глубокий, основательный поцелуй. — я люблю тебя. я люблю тебя. ах… лиса, любимая, только тебя. дженни нужно несколько мгновений, чтобы прийти в себя. лиса преданно ласкает ее кожу, позволяя прикосновениям рисовать слова на ее теплой коже. женщина извивается и хихикает, испытывая эйфорию. она берет руку лисы и игриво засовывает два пальца себе в рот. лиса околдована сочетанием поразительного вида и восхитительных ощущений. — ох, — просто говорит она, ошарашенная. дженни хихикает еще немного, ее глаза трескаются от чистой радости. они еще некоторое время смотрят друг на друга, чувствуя, как их золотые узы окутывают их внезапным спокойствием. — я скучала по тебе, — говорит лиса. — я тоже по тебе скучала, — отвечает дженни. горничная снова чмокает свою госпожу в губы. — нам больше не нужно скучать друг по другу, — размышляет она. улыбка дженни озаряет всю пустую комнату. на этот раз они засыпают вместе.***
джису безмятежно парит прямо над травой, пара девственных крыльев величественно расправлена на ее спине. ее рот изображает довольную улыбку, а брови поднимаются ближе к линии волос. — что ж, это было удобно. не правда ли, дорогая? рози хмыкает в знак согласия, сидя у группы подсолнухов. она позволяет своим крыльям насладиться сверкающей росой. — конечно, — отвечает она, довольная собой. джису задумчиво смотрит на небо. — это довольно странно. судьба не имеет обыкновения быть такой. по крайней мере, я такого не видела. рози несколько мгновений смотрит на своего партнера. ее глаза блестят светом плохо скрываемой тайны. — знаешь, — плавно начинает она, — цветы — прекрасная вещь. — губы джису раздвигаются в легком замешательстве. — конечно, они приятные для глаз. думаю, большинство людей с первого взгляда улавливают именно это. но они могут быть и очень полезными. брюнетка позволяет своим ногам коснуться земли. она кивает одной, демонстрируя безраздельное внимание. — только первоклассный знаток цветоводства может знать, например, что некоторые цветы чрезвычайно ядовиты, если их правильно или неправильно обработать, — продолжает рози, ее тон нейтрален, пока она смотрит на лепестки, танцующие в ее руках. — ужасно ядовиты. смертельно. настоящая угроза. джису оглядывается на дом с застывшим уважением. — так вот чем она занималась. проклятье. такая недооцененная сила. рози ухмыляется. — но ты не слышала этого от меня. джису негромко хихикает, наклоняясь к полу, чтобы крепко поцеловать блондинку. — конечно, нет, маленькая распутница. они не отрываются друг от друга до самого рассвета. джису вздыхает в поражении. — пора возвращаться домой, ангел. думаю, наши девочки теперь сами справятся. рози кивает, взволнованная. — похоже, судьба была благосклонна к нам. это похоже на подарок. джису ворчит себе под нос, но тем не менее улыбается. она помогает своей партнерше подняться на ноги из чисто рыцарских побуждений. они начинают парить над полом без каких-либо усилий. — как ты думаешь, мы сможем когда-нибудь завербовать эту девушку соми? она такая милая. она может стать нашим маленьким человеческим помощником. как помощники санты! небо над ними начинает раскалываться в буйстве красок. проплывающие облака затягиваются в спираль, которая ведет к яркому пятну. взявшись за руки, они летят навстречу свету. — мы еще поговорим об этом, детка, — отвечает джису. как только они оказываются внутри, облака отделяются друг от друга, и обостренные тона начинают возвращаться к обычным. в считанные секунды все снова становится неподвижным.***
— это была я, ты знаешь? — бормочет она в глубине ночи. она чувствует, как рассеянные поцелуи прижимаются к ее обнаженной спине. — я знаю, моя храбрая душа. ты спасла нас всех. спасибо тебе. дженни снова засыпает.***
дженни лучезарно хихикает, когда лиса тычет указательным пальцем ей в ребра, дразня. — не смейся! я не знала, что сказать! дама только громче смеется, десны выставлены на всеобщее обозрение, она закрывает глаза руками. лиса смотрит, тоже хихикая, обожание светится на ее лице. — ты «ухаживала за раной»? между моих ног? да, конечно. легкий румянец окрашивает скулы высокой девушки. она смущенно застонала, когда дженни прикусила нижнюю губу, сдавленная лаской. — я не знала, что сказать, понимаешь? это была компрометирующая позиция. женщина хватает руку лисы, чтобы сжать ее своей. затем она осыпает пернатыми поцелуями их соединенные пальцы, наслаждаясь их мягкостью под своими губами. — это мило, что они думают, будто не знают о нас. я не думаю, что это не заметно, что ты проводишь большую часть времени со мной, солнышко. лиса закрывает глаза, наслаждаясь лаской. затем она наклоняется вперед, чтобы поймать губы дженни в пылкий поцелуй, не желая больше ждать. когда она отстраняется, невысокая слегка задыхается, острые глаза блестят от страсти. — ты думаешь? — спрашивает лиса, дразня ее дальше, и дженни на мгновение становится непонятно серьезной. — в любом случае, они же не заберут тебя у меня. лиса дарит ей утешительную улыбку и чмокает ее в нос, чтобы успокоить. на мгновение они погружаются в ликующую тишину, глядя на реку, журчащую среди группы устойчивых скал. они сидят, прислонившись спинами к скалистой стене, которая с радостью впитала в себя красоту произведений лисы. воздух приятный и чистый, солнце начинает свой путь вниз, лучи становятся все более и более золотыми. дженни поворачивается к лисе, и ее возлюбленная делает ответный жест, тая. — напишешь для меня стихотворение? — спрашивает она, и лиса смеется, несколько удивленная. — я пишу стихи для тебя каждый божий день, зайчик. дженни слегка дуется, и лиса понимает, что дальнейшие споры бесполезны. — но на стене, милая! как раньше. пожалуйста? — спрашивает она, ее напряженный взгляд становится все шире и круглее в попытке убедить девушку. это заставляет лису рассмеяться под нос и прижаться мягким поцелуем к ее пухлым губам. она быстро встает, ища в сумке кусок мела. затем она поворачивается к своей любовнице. — не смотри, пока я не закончу, — игриво приказывает она, и дженни быстро кружится вокруг нее в знак послушания. лиса прижимает пальцы к стене. она смотрит вниз, позволяя бесконечности их пульсирующей связи излить достаточно эмоций в ее открытое сердце. миллион слов обрушивается на ее дух, и ее пальцы начинают дрожать. она складывает ломаные фразы, находит утешение в мыслях о своей возлюбленной, которая теперь так близка, что даже она сама порой не может себе этого представить. затем она начинает писать.дразнящий дух, манящая рифма,
моя боль умирает в устах твоего ненасытного сердца.
в самой твоей душе живут мои жаждущие всегда,
бесконечно пылающие бурные узы,
что держат нас в плену.
околдованные и золотые, всегда указывающие лишь на тебя.
лиса еще раз анализирует свою работу, прежде чем заговорить. — детка? дженни поворачивается и читает стихотворение раз, два, три раза, ее глаза стекленеют. она молча впитывает его, чувствуя, как ее охватывают сами слова, чистое обожание заставляет ее губы дрожать. она подходит ближе к стене и проводит пальцами по строчкам лисы, почти желая, чтобы мел размазал ее пальцы, только чтобы это было выгравировано на ее коже. через некоторое время она поворачивается к наблюдательной лисе с лицом, искаженным от умиления. она тянется к ней в простом жесте, и без колебаний высокая девушка обвивает ее талию своими надежными руками. они целуются. тщательно, пульсирующе, свободно. лиса прошептала следующие слова, все еще прижимаясь губами ко рту дженни. — понравилось? низкая хнычет, наполовину ругаясь. — мне нравится. я люблю тебя. лиса улыбается среди поцелуя, воодушевленная. — я тоже люблю тебя, ангел. они слегка отстраняются, оставляя лбы соединенными, зрачки пылают друг в друге. улыбка дженни превращается в дразнящую ухмылку, и лиса чувствует призрак нежной шутки. — да? только меня? лиса поглаживает переносицу все еще измазанными пальцами. этот жест оставляет след мела, который она не может заставить себя стереть. — только тебя, — подтверждает она, — больше никого. дженни прикусывает нижнюю губу, прежде чем прошептать прямо в рот лисе. — тогда, может быть, тебе стоит напомнить мне об этом. лиса разражается задыхающимся смехом, прежде чем погрузиться в поцелуй. непрекращающееся биение волн о твердые скалы приводит к тому, что водяные брызги медленно размазывают стихотворение лисы. через несколько часов стена снова станет чистой, высыхая под лунным светом, когда река станет тише. это не имеет значения. привязав свою музу к душе, лиса будет продолжать писать.