ténèbres

Сону счёт времени потерял после этого инцидента. Появится в школе на следующий день он, всё-таки, решился, ведь тогда это даст фору Сонхуну. Надумает себе ещё, что выиграл в этом поединке, да слухи новые начнёт распускать, что сейчас совершенно потрёпанному теперь уже не только жизнью Киму не нужно. Да, после того, как Чонвон притащил его в медпункт, он помнил мало и обрывками, но больше всего запомнилось то, как старший умолял не звонить матери Сону. Знал же, какая взрывная реакция будет и что тогда блондину достанется не меньше, чем Сонхуну, поэтому, не захотев мириться с новыми шрамами на теле Кима, кое-как подкупил взволнованную всеми событиями женщину своим милым личиком и, наконец, спокойно выдохнул. Всё это время он поглаживал младшего по голове, плотно прижимая лёд к местам ударов и бубня что-то самому себе под нос. Просто так Чонвон явно эти нелепые издевательства не оставит и теперь уже не сомневается в том, что наверняка сломает и второй нос за эту неделю. И сейчас, уже на следующий день, сидя вместе с Яном за их партой на перемене, Сону не особо хочет поднимать эту тему, находясь в обществе одноклассников, которые так и хотят сунуть свой длинный нос в их разборки с одним из королей этой школы. Он может доверять не только Чонвону, который после этого одного его даже в туалет не отпускает, но и Джеюну с Хисыном, узнавших об этой истории как раз-таки у этих крыс, становится слишком интересно узнать подробности. – Сону, ты ничем поделиться с нами не хочешь? – обиженно начинает Шим, на что получает локтём в бок от раздражённого таким поведением друга Хисына, – Эй! Ты же сам хотел узнать всё от, можно сказать, первого источника, так что сейчас пихаешься? – Я не хотел наседать на него. Если он захочет, расскажет нам сам. Зачем давить и лезть к человеку так необдуманно и бесцеремонно, – начинает было Ли под одобрительный взгляд Чонвона, но ему продолжить не дают. – Хён, не будь занудой! Так мы только по слухам всё узнавать и будем, а мы, между прочим, друзья. Не такие близкие как Чонвон-и, конечно, но так или иначе, – он глаза закатывает, недовольно складывая руки на груди. – Об этом что, уже слухи поползли? – обречённо вздыхает самый младший из компании, чуть ли за голову не хватаясь. Он, конечно, знал, что подобное здесь разлетается в считанные секунды, но не до такой же степени быстро. За что это ему вообще? Где он провинился или оступился? – Да как тут слухам не разлететься, если он буквально тебя на глазах у всех из класса вытащил. Потом учительница ещё вас обоих спрашивала, но никто и не знал, где вы быть вдвоём можете. Вот и начали нести хуйню о том, что Сонхун из-за твоей задницы поголубел. – Что блять? Какая мразь это придумала? Я ей не только губу разобью, но и головой об парту приложу, – с явной злость чуть ли не кричит Ким, возмущаясь, в то время как сам начинает осматривать класс и примерно оценивать всех своих одноклассников, стараясь сделать предположение, кто же это быть может. Гонсу бы явно до этого сама бы не додумалась: мозгов совсем нет. Она, кажется, пример решить из первого класса на сложение не может, а тут распустить слух, да и ещё такой грязный, что от одной мысли о подобном стечении обстоятельств Сону передёргивает. Другая девушка из их компании, Пак Чеён, в отличие от этих тупоголовых, никогда подобными вещами не занималась, только изредка посмеиваясь от их совершенно не смешных шуточек по поводу ужасной причёски или не того цвета на ногтях у других одноклассниц. А вот Суа, изредка косившаяся на Кима, совершенно спокойно могла опубликовать это в своём твиттере и зафорсить подобную тему, высосанную из пальца. Знала бы она, в каком ужасном состоянии из-за Сонхуна сейчас блондин, так её язык бы не повернулся подобный идиотизм произнести. – Я не могу точно ответить тебе, Сону, но ты явно догадываешься о том, из чьего грязного рта могло вылететь подобное, – подмечает Джеюн, заметивший взгляд, направленный на девушку, мило хихикающую с каким-то парнем из параллели, что постоянно к ней на переменах приходит. – Думаю, стоит разъяснить ей, что такого в мою сторону лучше не говорить, – хмыкает, плавно поднимаясь с места, не показывая остальным то, с каким трудом даётся каждый шаг, а Чонвон неодобрительно смотрит на него со стороны. Раньше бы Ким забил на это огромный болт, но сейчас, видимо, тема настолько неприятная для него, что разбитые костяшки чесаться начинают. Он подходит к ним не спеша, словно сам старается оттянуть момент разговора с этой отвратительной дамой, одними лишь глазами показывая тому пареньку то, что ему поскорее ноги унести нужно и, в конце концов, место ему уступить. Тот словно понимает всё и слушается, прощаясь со своей, видимо, девушкой, говорит о том, что ещё зайдёт и ретируется. На его место тут же без приглашения опускается Сону, смотря с такой злостью и отвращением, что кажется, если она неверное движение или слово скажет, лицо само на его кулак упадёт. Он даже на Сонхуна так никогда не смотрит, хотя считает его ужасным и опасным человеком, а тут ему бояться нечего. Ну, расцарапает она ему лицо, так Чонвон ей последние волосинки своему другу выдернуть поможет. – Ой, Сону-я, какими судьбами? Место перепутал? – язвит шатенка, ногу на ногу показательно закидывая. Очевидно, что она знает, о чём речь пойдёт, от этого и зажимается. Парень немного разбирается в языке положения тела, поэтому понять всё было очевидно: цель явно достигнута. – А ты, видимо, из-за своих уебанских ресниц, берега. Ты вообще кто такая, чтобы распускать обо мне подобные слухи? Подружка, девушка, мать? – решает не мямлить и на прямую вопрос задаёт, получая желаемую реакцию: девушка явно сильнее замыкается, чувствуя агрессию, исходящую он него. – На правду же не обижаются, милый, – протягивает Суа, недовольно поморщившись от напряжения, витавшего в воздухе, – Я же вижу, как Сонхун-оппа смотрит на тебя, почему бы и не разыграть это представление? Так же намного веселее. – Веселее, говоришь? – усмехается, смотря в её глаза, которые она старательно увести хочет, – Ты думаешь, что если ты – чсвшная красотка, то я не попытаюсь испортить твою красоту красивым, синим фингалом? Так вот, дорогуша, ты очень сильно ошибаешься. Тебе даже твой смазливый мальчик не поможет. Ты видела, как он буквально сбежал от тебя, когда я только идти в вашу сторону начал? На словах мы все хороши, но отвечать за них я, в отличие от тебя, умею. Поэтому запоминай, – чеканит каждое слово, стараясь как можно лучше вбить сказанное в её пустую голову, – прежде чем открывать рот в мою сторону вспомни и примерно посчитай, сколько парней тебя за территорией школы поёбывало, а потом оцени ситуацию и подумай своей дырявой головой, про кого слухи распускаешь. Суа, наконец, услышав подробное объяснение, раскрыла рот с явным возмущением, но не успела и слова произнести, прежде чем Сону удалился. За этой сценой, казалось, наблюдал весь класс, от чего Ким в глубине души начал ликовать. Кто, если не он, поставит эту простушку на место. Быстро преодолевая расстояние до их с Чонвоном парты, он облегчённо присаживается на стул, выглядя сейчас совершенно иначе: он спокоен, как никогда, и, казалось бы, по настоящему, без маски клоуна, весёлый. Блондин всегда ел все слухи, не возникая, а тут, не побоявшись, наконец, ответил, что не могло не радовать довольного Чонвона. – Я думал, что ещё одно слово, и ты её без ногтей оставишь, – удивлённо заявляет Джеюн, смотря на радостного парня прямо перед собой, – Браво, Сону. – Наконец-то хоть кто-то поставил эту суку на место, – поддерживает своего друга Хисын, беззвучно аплодируя Киму руками. – Да что вы, ребята. Просто она не знает, что я разбил Сонхуну губу и на его лице красуется красивый синяк, – самодовольно усмехается Сону, засовывая руки в карманы своего уютного и тёплого на вид кардигана. – Ты что? – у Хисына, кажется, глаза на лоб от подобного заявления полезли, – Ты, хрупкий парень, меньше его на голову, смог рассечь ему губу и синяк оставить? Да ты, оказывается, не промах, Сону. – Он-то да, но и этот урод постарался достаточно, – тяжело вздыхает Чонвон, обеспокоенно смотря на друга, – Может, тебя подвести сегодня? Тебе же ходить долго нельзя, всё в справке прописано. – Не волнуйся, хён, всё в полном порядке. Подумаешь, – отмахивается, совершенно не хотя затрагивать тему его огромных синяков на рёбрах, – и не такое было. – Ты, если что, не стесняйся. Дедушка совсем не против, всё равно по пути. Да и ты ему явно нравишься, милый. – Хорошо, если что, сразу наберу тебе. Но сейчас всё в норме, правда. Не стоит так сильно волноваться обо мне. *** Чонвон, ненадолго отлучившись от Сону и оставив его под полным контролем двух надёжных людей, спускается на первый этаж в надежде на то, что его любимые сэндвичи с ветчиной и сыром всё ещё остались и их никто не разобрал. Конечно, сейчас хоть и короткая перемена, но это не может гарантировать ему то, что младшеклассники, вечно снующие по специально отведённой для старших классов школе, не будут занимать всё место в очереди. Так и происходит: около нужного ему автомата стоит парочка ребят, но и какой-то слишком знакомый даже издалека высокий парень, по которому вздыхают проходящие мимо девчонки. Ему даже самому интересно становится, кто приковал их внимание, но от сознания тут же в лице меняется. Перед ним сейчас стоит не кто иной, как Пак Чонсон, забирающий последний и такой желаемый Яном сэндвич. – Эй! Верни это туда, откуда взял, иначе я тебе руки оторву, – через весь коридор громко орёт красноволосый, буквально срываясь на бег ради того, чтобы любимую еду заполучить, – Я тебе серьёзно говорю, долбаёб. Не смей его есть! – Что ты разоралась, красная шапочка? Как я, по твоему мнению, засуну его обратно в автомат? Он что, сам его на место вернёт? – усмехается парень, разворачиваясь всем корпусом к приближающемуся к нему Яну, – Да и тем более, с какой стати? Я за него деньги отдал, я его и съем. Надо было раньше приходить. – Чонсон, не беси меня сейчас. Давай я дам тебе деньги, хоть в два раза больше, а ты любезно отдашь его хозяину? Джей, громко рассмеявшись, смотрит прямо на Чонвона. Ему казалось, что этот парень сейчас всё отдаст, лишь бы заполучить желаемое, но теперь, чисто из-за принципа и желание насолить за разбитый нос, отдавать ему ничего не собирается. Специально, прямо при младшем, начинает постепенно и неприлично долго избавляться от ненужного слоя упаковки, а у Яна сейчас будто слюни потекут от такого представления. – Нет, детка, прости, но именно в этот период я словно не могу прожить без этого сэндвича, – он каждое слово тянет, в то время как сам небольшой кусок откусывает, медленно пережёвывая приятное на вкус сочетание продуктов, и довольно мычит от бесподобного вкуса, – Боже, и этого удовольствия ты хотел меня лишить? Это подло, Чон– Он ответить не успевает. Неприятный удар и звук от удара разлетается по всему коридору и заставляет недавно увлечённых мобильниками школьников повернуть голову в сторону этой милой парочки. Чонсон, ахуевший от такого исхода событий, чуть ли набитый рот не открывает, а видеть Яна настолько взбешённого из-за, казалось бы, обычного действия представляется шанс первый раз. – Ты, подонок, даже простую сука просьбу выполнить не можешь, – рычит парень, тыкая ему пальцем в грудную клетку, – Я ничего, кроме этого сэндвича в этой дыре есть не могу, так ты снова постебаться надо мной решил. Знаешь что, Джей? Пошёл нахуй! Он со всей силы пихает его обеими руками и, круто развернувшись на пятках, быстрыми шагами удаляется прочь от этого ненавистного места, не понимая, что больше всего расстроило и взбесило: поведение этого отморозка или то, что он не получил то, чего он хотел. Это определённо не что иное, как война. Чонвон для себя это уж точно решил, и жить спокойно ему не даст. Пак в след ему смотрит, и взгляд отвести не может. До чего же этот парень красив. – Вот это он тебя отметелил, хён, – привлекает к себе внимание только что подошедший Рики. – Воу, – лишь это на выдохе отвечает, зажмурив глаза от неприятной боли. Такого упускать нельзя, это он уже точно решил и вбил в свою черепную коробку чёрными чернилами.