Выжившие

"В глубине души Я чувствую мощь, изнемогающую от боли. Если бы я только мог сдержать ее. Я пришел издалека, чтобы наблюдать конец. Даже если мой путь - ошибка, Я продолжаю спешить. Я падаю вниз, я падаю... Если бы я только мог себя спасти, Но я тону в омуте своей души." (с) Imagine Dragons - Nothing left to say. Эта ночь глухая, ночь и душная и холодная, ночь тишины. Царящее вокруг безмолвие давило настолько, что челюсти свело от напряжения. Луна просвечивала бледным пятном сквозь рваную шкуру туч, неровно пятная землю белыми бликами. Все вокруг спало, все вокруг будто бы было мертво. Он уже давно перестал судорожно оглядываться в поисках кого-то неспящего, давно перестал прятаться за каждым бугорком и давно смирился с тем, что выворачивающая наизнанку боль исчезла напрочь. Напоминанием служил лишь уродливый шрам, тянущийся по всей внутренней стороне лапы. А еще она была обмотана паутиной. Последний сумасшедший штрих в общую картину абсурда внесло то, что он все помнил. Помнил, как перед потерей сознания вонзил когти в горло Райво, а последним, что он услышал, стал голос, который он знал. Голос Грима. Голос Ясного. И вот сейчас, как раз за мгновение до того, как он собирается развернуться и наконец попробовать убраться прочь отсюда - он слышит его опять. - Ты же не думал, что уйдешь сейчас, правда? - ирония. Чертова ирония в чертовски знакомом голосе. И когда желтые глаза встречаются с голубыми, губы Ветерка растягиваются в неприятной, очень неприятной улыбке - но лишь из-за поднятых уголков губ. На самом деле это - оскал. Может быть, довольный. И ничуть не удивленный. - Мне интересно, почему ты не удивлен. Грим говорит совершенно спокойно, даже умиротворенно. И позу принял вызывающе расслабленную - сел, обернув хвостом массивные лапы. Еще бы приподнял подбородок в высокомерном жесте - тогда бы образ самодовольного кота, уверенного в своей неуязвимости, стал совсем уж невыносимым. Вот только Грим не может знать всего. Он правильно думает, что привилегии избранника Четверых дают ему защиту. Да, ведь Ветерок помнил, чем заканчивались схватки с Эрато. Вот только не учтено одно... казалось бы, совершенно незначительное для Грима-Ясного, но... Ветерок его ненавидел. Просто должен был. Как кота, который нажился на его с Львиносветом просьбе. Как кота, который совершенно безнаказанно причинил столько боли. Как кота... к которому у бродяги личные счеты. Ветерок всегда был эгоистом, ему плевать на потери Грозового племени от вырвавшихся Сумрачных котов - важно лишь то, что Грим нанес рану лично ему. Ошибка Грима повлекла за собой потерю Ветерка... да, именно ошибка. Потому что об ошибках жалеют. Или о них заставляют жалеть. Ненависть. Дает. Сил. И, знаете, отрезвляет. А вот бешенство сносит крышу... что ж, будем надеяться, что Гриму хватит осторожности не довести его до этого. Все таки, в такие моменты он жалеет, что не является одним из Трех. Сейчас сила, которая дремлет в Львиносвете... он бы с удовольствием ее забрал. "Мне она подойдет лучше. Его силу сдерживает вина. А я - я не собираюсь ее чувствовать. Я хочу никогда не знать, что это такое. Я не хочу, чтобы это день за днем душило мне горло. Я не хочу, чтобы это день за днем тащилось за мной по пятам. Да, меня душит и за мной тащится мое прошлое - но не вина. Вина делает тебя... жалким. К тому же, прошлое можно оборвать. А вину можно только искупить. А как ее искупить, если те, перед которыми ты виноват - исчезли?.. Тогда... что мне делать с его виной? Я не хочу идти бок о бок с ее рабом. Может быть... мне научить его злиться? Научить его чувствовать настоящую злость? Ведь, знаете ли, злость поможет сжечь вину. Перебросить ее на другого и направить свою злость против него. Снять цепь и задушить ею кого-то другого - вот это по мне! Я должен сделать так, чтобы он захотел этого. Я должен уничтожить его вину. И тогда... тогда он станет сильнее. Я уничтожу его вину - он уничтожит мое прошлое. Так мы оба станем сильнее. И сможем пойти против всех. Против Эрато, против Алекто и против Сола; против Грима, против Райво и Бекки... И, что самое главное... против Высшего Совета. Это - конечная. Это - значит по-настоящему оборвать все. Решить все проблемы. Узнать всю правду о тех, кто начал все это. Ведь с ними все связано. Все сходится именно к ним." - Просто я знал, что рано или поздно случится подобная хрень. - незатейливо выдыхает Ветерок в ответ. Он напряжен, и Грим это прекрасно видит. Видит и оттенок взгляда, который ясно говорит об опасности. Говорит о намерении... а впрочем, и так несложно догадаться, что Ветерок может чувствовать к нему. - Что с Райво? И что с моей лапой? - А ты сам не догадываешься?.. Я вылечил и тебя, и его. Кстати, Райво ты зацепил удачно... если бы не я, то может, он бы умер. И знаешь что... ты мне должен, Ветерок. Ты должен благодарить меня за то, что Райво остался жив. Иначе даже не знаю, что с тобой было бы... - О чем ты? - он уже знает, что сейчас будет сказана очередная "хорошая" новость. И готов. Нужно узнать как можно больше, прежде чем решить, сможет ли он сдержаться, или же... - Я не думаю, что тебе следует это узнать сейчас, Ветерок. Хах, уверен, тебе это не понравится... Возможно, со временем ты и сам поймешь - Райво рассказал тебе очень много. И если... если ты уйдешь отсюда живым - то сумей применить это с умом... Мгновение он просто не понимал, в чем дело. А потом заметил то, как Грим посматривает в сторону леса, как переводит взгляд на него самого - взгляд, который весьма красноречиво говорит "ты правда можешь уйти. Я не остановлю тебя." И это было... даже как-то подло. Ведь черный здоровяк знал, черт возьми, что Ветерок просто не мог уйти! Не мог, потому что хотел разодрать его когтями. Не мог, потому что узнал еще не все. Возможно, он и эгоист. Может, он не так уж и сообразителен. Но все же Ветерок сумел понять то, что может оказаться очень важным. И если он не сможет сделать этого сейчас, то наверняка пожалеет потом. "Я должен позаботиться о том, чтобы Ацилут тоже ушел. И это чертовски странно - то, что я хочу сделать это... впервые по-настоящему вмешаться в жизнь банд. Ведь если мы хотим попытаться остаться здесь... должны ли мы помочь? И если я помогу - не пожалею ли я об этом? Но я не знаю, что Райво хочет делать с Ацилутом! Не знаю, зачем Высшему Совету такие, как Эрато, Грим и этот мелкий! Черт. Эти заморочки Высших слишком сложны!" Ветерок вскинул на него глаза, понимая, что врожденное нетерпение начинает оттеснять всякую потребность узнать больше. Понимая, что ненависть к Гриму начинает выводить его из себя. Все в нем - его полуснисходительный взгляд, этот непонятный широкий жест с предложением свободы, то, что он вылечил его лапу... все эти загадки, исходящие от этого кота, уже порядком надоели. - Хватит! - он выплюнул это сквозь стиснутые зубы, прижимая уши и чувствуя, как в груди поднимается то самое чувство, которое ворошит нервы перед схваткой. Но что может ждать обычного кота перед тем, на ком лежит отпечаток Высших?.. - Хватит этого благородства и этих двусмысленностей, чертов ты кот! Ты же знаешь, что я чувствую к тебе... ты все помнишь, правда? Скажи... скажи, ты чувствуешь вину за то, что сделал? Договаривая последние слова, он стоял уже прямо перед Гримом. Перед котом, который просто лениво поднял на него глаза, даже не собираясь встать, будто бы потенциальная угроза его ничуть не трогала. - Ветерок... Джеро, если тебе так угодно... Как ты думаешь, могу ли я чувствовать вину за то, что делал в здравом уме и по собственной воле? Все таки-довел.

***

Представьте, что вы - это маленький, худощавый котик с большими глазками и тонкими коготками. Вы любите полежать под раскидистым деревом в дождь, глядя на сверкающее от молний небо. Вы любите краски рассвета, а краски заката пугают вас и будят что-то очень странное в душе. Значит ли это, что вы - романтичная душа, которая боится реализма и жестокости? Если да, то посмотрите глубже. И вы увидите, что эта душа смотрит на кровь и чувствует то же самое, что и глядя на краски заката. Только с той разницей, что пробуждаемое странное чувство - это интерес. Это любопытство, и ни капли страха или отвращения. Эта душа все понимает. Понимает и то, что кровь - это плохо. Особенно если пустили ее твои собственные когти или зубы. Вот только мыслит эта душа немного по-другому. У каждого свое "правильно" - а у этой души вряд ли существует такое понятие. В нем воспитывали способность выживать, способность сражаться и уничтожать - это нормально. И неужели вы думаете, что способность выживать, сражаться и уничтожать мешает душе быть романтичной, тонкой и спокойной? Знаете, бояться он тоже не умеет. Нет, конечно, на уровне инстинктов - вполне, но обычный страх вызывает чувство несправедливости, жалость к себе и вопросы "почему я?". У него - нет. Он еще так мал... но душа, которую не научили этому, не виновата. Не виновата в отсутствии морали, отсутствии обычного страха и жалости. И когда он смотрит на тех, кто подобным отягощен - он не понимает. Так что из всей этой психологии следует одно - Ацилут не боялся. Не метался. И не задавался вопросом, что с ним сделает страшный черный кот. Он знал все - и то, зачем он Райво, и то, как тот относится к его родителям. Вот еще один плюс воспитания в духе Диких - возраст здесь не играет особой роли. И маленький, худощавый котик с большими глазками и тонкими коготками знал, что ему следует делать. Прямо перед тем, как выйти из пещеры, Ацилут призвал Силу. Он не то что бы научился использовать то, что ему дали Высшие - нет, он просто дал своему умению свободу. Маленький дымчатый котик давно уже выявил свой дар с помощью Килгары и Эрато, и теперь воспользоваться ею в нужный момент не составляло труда. Вдохни побольше холодного воздуха, потому что за эти секунды ты забудешь о том, как дышать. Или тебе просто будет не до этого. Прикрой свои глаза цвета темного неба, потому что видеть ты будешь не глазами, а своей Силой. Ты окажешься совсем не там, где стоят твои лапы на самом деле. Почувствуешь не холод темной норы, а мягкую траву и цветы. И когда ты увидишь того, кто тебе сейчас нужен - просто выдохни ему в уши то, что ему следует делать. Скажи ему то, что спасет тебя и окажется полезным ему самому. Ты знаешь, что должен соврать. Ты не чувствуешь стыда - ведь ты делаешь то, что спасет тебя и твою банду. Тот, кого ты предашь, тебе совсем не важен. Он даже не союзник... всего лишь кот, который неизвестно зачем вдруг оказался рядом. Ты говоришь ему то, что ему нужно слышать - он называет тебе место даже быстрее, чем ты ожидаешь. Он совсем не удивлен. А ты позволяешь своей странствующей душе вернуться на место. И даже немного чувствуешь вину за то, что улыбаешься. Все. Теперь пора выйти. Выйти и начать строить из себя того, кем сейчас быть удобно - напуганного, раздраженного и потерянного котика. Не стоит им знать о том, что за все то время, как Ацилут очнулся, его душа следила за Райво, за Ветерком и за Гримом. Не стоит знать о том, что он далеко не пешка в их больших взрослых лапах... Не стоит знать о том, что он уже давно сам позаботился о своем спасении. Ацилут вышел как раз вовремя. Худощавый черный кот прижал к земле такого же черного кота, только куда более крупного, и кричал на него так, что казалось, его было слышно даже тем, кто затаился в овраге - ну, банде его ролителей. А Грим совершенно спокойно лежал, даже не напрягаясь и не выпустив ни коготочка. Просто прикрыл глаза, никак не реагируя на то, что когти бродяги вонзились ему в кожу. - Я знаю, что ты не скажешь мне, зачем ты сделал это... и знаю, что не смогу сейчас убить тебя. Но я клянусь тебе, что когда я уйду отсюда и воссоединюсь с бандой Сирио и своим братом... о, я точно придумаю, как уничтожить тебя. Если ради этого придется выйти на Эрато - я сделаю это! Если придется убить кого-то - я убью! И даже если никогда не добьюсь от тебя правды... то я буду знать, что твоя чертова душа сидит там, где ей самое место. Понял ты меня, чертов Посланник? Грим молчал, прекрасно понимая, что именно это бесит Ветерка больше всего. Именно это увеличивало его чувство бессилия, и именно это травило ему душу. Ацилут смотрел на это как совершенно сторонний наблюдатель, лишь отдаленно догадываясь о том, что наделал большой черный кот - но этого было достаточно, чтобы испытывать подобие сочуствия. Какую-то легкую, ироничную грусть, когда ты смотришь на того, кто слабее и не значимее тебя. Как этот кто-то пытается добиться своих желаний, но не может - и понимает это. "Если бы ты владел даром Посланника, то ты был бы очень опасен... наверняка у тебя был бы какой-нибудь активный дар, как у Эрато. Но увы - таким, как ты, не дается Сила. Вы не Избранные, вы не Дикие. И ваши попытки тягаться с нами и вмешиваться в нашу жизнь рано или поздно кончатся вашей смертью. Увы." - Джеро, можете отпустить его? Давайте забудем на мгновение о том, что он сделал вам. Сейчас, думаю, есть дела поважнее. Например, вы можете наконец попробовать убежать. Ветерок повернулся мгновенно, позволяя Гриму неспешно подняться. Он скользнул взглядом по Ацилуту, сощурив глаза в некотором удивлении. Возможно, он ожидал увидеть сгорбленного в уголке своей норы котика - что ж, не стоит его за это винить. Иногда то, что тебя недооценивают, прекрасно играет на лапу. - Я подумал об этом. - внезапно ровно отвечает бродяга, выпрямляясь и мягко убирая когти. Так предельно холодны и равнодушны те, у кого в душе рвутся нервы. - Но я спросил себя: "А зачем я Райво?" Он не пойдет на племена и не потащит меня за собой, это смешно. И правда можно расценивать как насмешку - сыграл на моих эмоциях и опасениях. Вы же гордитесь тем, что вы здесь, под лестным вниманием Высшего Совета, правда? С племенами вы не связаны никак, а наши прошлые связи для вас - ничто. Так вот... я не Посланник, и мной шантажировать некого. Разве что моего брата, но я не понимаю, что Райво может от него понадобится. Возможно, этот скучаюший ублюдок просто ждет каких-то глупых действий от меня или Одноухого. Или, может быть, я - это... - ...приманка для Эрато, это ты хотел сказать? Все трое обернулись, чуть ли не вздронув от неожиданности. Райво шагал к ним уверенной походкой, деловито помахивая хвостом и вздернув подбородок. Кровь все еще отливала багровым на его шее, но раны, конечно же, не было - как и у Ветерка. И вид у него был чрезвычайно довольный, даже немного... излучающий это удовольствие. Если бы это увидели Катон, Сирио, Бекки или Деметра - словом, те, кто знали этого кота - они бы сказали, что Райво веселится. Не скучает. - Да. - отрывисто процедил Ветерок, никак не теряя выдержки тона и взгляда. Только вот мышцы заметно напряглись, а во взгляде все таки появилось что-то совсем нехорошее. Все таки даже не в Диком было то, что делало его бойцом. И Ацилут, глядя на него, узнавал тот оттенок впечатления, которое давали коты банды его родителей. Такое впечатление, которое исходит только от того, чьи слова - не пустая угроза. И все же, как жаль, что эти братья родились не здесь... - Я никогда не забывал о том, что Эрато и Алекто ждут момента, чтобы убить меня и моего брата. И я знаю... что пока Одноухий с Сирио, а я здесь - они ничего не сделают. Они просто ждут момента, когда мы будем совсем без видимости защиты. - Серьезно? Дже-еро, без видимости защиты? Ты в это веришь? Пусть даже в видимость? - Райво улыбался, но даже не насмешливо, а с интересом. А вот Ацилуту правда было любопытно, когда тот перестанет строить из себя саму доброжелательность и вспомнит о том, что его пытались убить. - Да. В видимость - верю. По крайней мере, в своем случае. Алекто и Эрато знают банду Сирио, это ясно... а вот твою - нет. Вряд ли. Мало ли, чего хотите вы с Бекки. И соваться к вам сейчас - глупо. У вас вроде как нет личных счетов, но я так понимаю, что то, в какой банде кот, играет большую роль. И я думаю, что чисто из своего сумасшествия ты не станешь потакать им. Нет, ты усложнишь им задачу... даже Грим это делает. - Слушай, когда ты успел включить мозги? Признавайся, это Грим тебе их вправил! - радостно выдал Райво. А Ветерок просто прикрыл глаза, мельком скользнув взглядом по черному Посланнику. Возможно, последняя фраза была посланием лично ему - спровоцировать на какой-то ответ, хоть на что-то. Даже Райво подыграл Ветерку в этом своей шуточкой. Ведь Грим умудрился остаться совершенно пассивным игроком с самого своего внезапного "воскрешения". Несмотря на то, что разнял Райво и Ветерка, исцелив обоих. Пожалуй, даже сам Райво совершенно не представлял, чего во всем этом хаосе хочет этот кот. И Грим решил таки подать голос. - Мне крайне лестен интерес к моей персоне... но все мои поступки уже давно утратили свой резонанс, - тут он глянул в сторону Ветерка. - а те, кто до сих пор цепляется за них - глуп. Сейчас события далеко не в моих лапах... заметьте, все мы сейчас с интересом следим за тем, чем же кончится противостояние двух сильнейших банд! Кто одержит победу? Кто перетянет на себя Посланников, кто сумеет сохранить у себя перевес сил? Ведь банды испокон веков ссорились именно из-за Посланников, таская их друг у друга... но сейчас все по-другому, потому что на арене появились новые игроки - двое чужаков, которые вдруг тесно связались с жизнью Диких. Вопрос в том, как же отреагирует на все это бесчинство сам Высший Совет? Позволит ли чужакам вмешиваться столь рьяно, и почему он посылал Эрато убить этих двоих? И почему не творит над бедной Посланницей расплату за то, что та облажалась? И как связан со всем этим мой старый поступок, привлекший в эти края двоих братьев-воителей? Ведь неужели это я хотел освободить кучку озлобленных врагов племен, посмеявшись над просьбой золотого брата? Неужели это я наполнил их души отчаянием и болью, которое заставило их уйти из племен в поисках лучшей жизни? И неужели вы правда думаете, что эти братья оказались здесь просто так? В месте, где творят свои дела изначальные силы, в месте, где родились Эрато, я... те, с кого и началось ваше знакомство с Дикими и Высшими. Неужели просто так ваше Звездное племя так хотело остановить вас - дважды? Оно даже пыталось опять отправить за вами Пеплогривку и Верескоглазку, но они отказались - хоть кто-то понял вас правильно. Неужели просто так Звездное племя сейчас не может видеть новых пророчеств, а бедняга Воробей не может читать мысли и связаться со своим братом? И неужели просто так Высший Совет позволил Звездному племени оставить Львиносвету его Дар? Нет, я вам скажу. Ничего из того, что случилось, не просто так. Готовьтесь и ждите, все совсем близко к тому, чтобы Высшие почтили эти земли своим личным присутствием. Тогда всем все станет ясно, и тогда все решится. Как только последний звук слетел с его губ, черное тело начало таять, пропуская через себя темные стволы деревьев и ошеломленного Ацилута, стоявшего позади, и вскоре не оставило от присутствия черного кота никакого следа.

***

Ветер был отрезвляюще-холодным. Каким-то излишне стремительным, почти видимым своими спиралями, оглаживающими его шерсть. Этот ветер не выжимал слез из глаз и не шумел даже в ушах - он будто огибал его, мчась дальше, далеко вперед и вперед. Ветер всегда идет по своему пути, и никто не в силах помешать ему. Ветер может ласкать, или может превращаться в огромный черный столб, крутящийся и ужасаюший черный столб. Грозный и красивый в своей свирепости и неукротимости, он - истинная сила. Она создастся, когда захочет, и распадется, когда будет нужно. Ветер может уничтожать тысячи жизней, но его никогда не волнует, зачем это было и правильно ли. Ветру просто все равно. Потому что он - истинно выше, и даже миллиард смертей не заставит его изменить свой путь, который он выбрал сам для себя. Львиносвет опустил голову, отступая на шаг. И ветер отступил тоже, отхлынув от защитной полосы деревьев. Он видел отсюда, как ветер колышет сосны там, где остановились враги. Золотистый кот сжал зубы, опомнившись лишь тогда, когда по подбородку сбежала тоненькая струйка крови. Или тогда, когда он заметил, что на него смотрят. И он совершенно не удивился бы, будь это Деметра - но Львиносвет увидел перед собой черно-белого кота с массивной скуластой мордой и всклокоченной шерстью. Катон смотрел на него по обыкновению исподлобья, не выдав на малоэмоциональном лице своего отношения к молчаливой реакции Львиносвета на зрелище лагеря Райво и Бекки. Львиносвет отвернулся, снова прохаживаясь взглядом по темным соснам, которые закрыли от них все солнце. Эта символичность не давала ему покоя, когда воин смотрел на нависшие над обоими лагерями тучи. Две черные, набухшие птицы, хищно и надменно взирающие на них с неба. Эти тучи вскоре столкнутся, и на землю обрушатся молнии. - Может быть, мы ждем, когда Сирио вдоволь набьет себе желудок? Или Деметра расскажет все истории? Катон чуть сощурил свои темно-желтые глаза, явно удивленный его словами. Достаточно резкими, достаточно нетерпеливыми. Катону потребрвалось не больше десяти секунд, чтобы понять все, что значили слова Львиносвета. - Она не просто так рассказала тебе это. И даже не для того, чтобы ты знал, и не для того, чтобы объяснить тебе сущность безумия Райво. Она всего лишь поняла, что ты можешь сделать с этим, Одноухий. Он раскрыл глаза шире, с трудом удержавшись от того, чтобы не повернуться. Честность Катона оказалась неожиданной, хотя этот кот производил впечатление именно такой личности. И Львиносвет тут же "посмотрел" на него по-другому - видеть не-лицемера в последнее время стало приятней, чем спать без снов. - Раз уж ты начал, скажи же мне, что я могу сделать. - Не тебе ли лучше знать? Неужто ты не знаешь, на что способен, а? - кот чуть дернул уголком губы, показав толстый клык. - Неужто ты... не видел, как Райво смотрел на тебя? И думаешь, просто так он говорил с тобой наедине? Он увидел что-то в тебе, чертов ты дурак. А теперь сам додумайся до того, что ты можешь сделать. - Я могу атаковать его морально. Я могу... заставить его почувствовать боль? Пробудить прошлое... - Львиносвет замолчал, сморщив нос. Теперь он не так уж и был уверен в прямолинейности главаря банды. - Нет. - только и ответил на это Катон, поднимаясь на лапы. "Ну уж нет, друг мой... погоди." Черно-белого кота шатнуло назад, когда стремительно рванувшийся вперед бродяга вонзил клыки ему в заднюю лапу, отпрянув через пару секунд - как раз вовремя, чтобы успеть избежать просвистевших над головой когтищ. - Нет, ублюдок, продолжай! Я хочу знать, что ты имеешь ввиду. И я не позволю тебе насмехаться надо мной, ты понял? Львиносвет вскинул подбородок, глядя на оскалившегося Катона. Он смотрел прямо ему в глаза, плюя на все, чего мог бы опасаться. Благоразумие давно похоронено где-то, совершенно ненужное в Диких землях. А если подумать, оно вымерло у них еще тогда, когда братья ушли прочь от дома. Но кто знает. Может, это было самым правильным поступком в их жизни. Львиносвет распрямил прижатые уши, чуть отступив назад. Катон засмеялся. Засмеялся, громко и совершенно естественно. - Вот этого я ждал! Зачем банде нужна меланхоличная морда, бессмысленно пялящаяся в пустоту и размышляющая о высоком? Да ни к черту, дерьмо это все. Собери свою рассыпающуюся шкуру и будь готов работать когтями. А будешь много думать - сдохнешь. Мгновение Львиносвет непонимающе смотрел на него, подавляя желание отойти подальше. Но потом до него дошло, Катон просто... пытается вести себя с ним, как с членом собственной банды. Неуклюжее и грубоватое приободрение, слова о том, что нужно банде... "Черт. Они что, правда думают, что когда-нибудь мы присоединмся к ним? А впрочем, лучше так... неужели мы и сами подумываем сделать это?.." - Отвечай. - выдавил он, сжав губы. "И правда. Последуй его совету. Прекрати думать." - Без проблем. - главарь сделал шаг вперед, заставив мышцы золотистого напрячься. - Райво ничего не чувствует к нам, котам банды. Ко всем. Ничего. Но вы двое... к обоим он чувствует что-то. И неважно, что именно. Силой мы не сможем победить его - это тебе говорит тот, кто только в нее и верит. Но хитрость и чувства... используй это, и ты сможешь быть с Ветерком. Подумай о том, кто сейчас действительно может что-то сделать, и иди к Сирио. Катон замолчал и, развернувшись, зашагал прочь, и на этот раз Львиносвет и не подумал его останавливать. Внезапно что-то ударило ему в голову, всколыхнув все мысли. Это было что-то совершенно чужое, бесцеремонно схватившее его мозги - но не в когти, а в мягкие лапы. И эти лапы нашарили его уши, дохнув в них холодом чужого голоса, который нельзя было не слышать - он говорил в Львиносвете, он был им. "Одноухий! Ты должен сделать шаг, и он нужен мне. Я могу помочь. Я знаю. Ты должен спасти меня, и тогда ты сможешь спасти и его. Райво не нужен Ветерок, он хочет Посланников. Ему нужна Килгара, Одноухий. Приведи ее в нужное место, и Райво заберет ее. Ветерок будет отпущен. Это не условия Райво - он лишь сказал, как ему нужна Килгара. Используй. Спаси. Нас." - Ацилут! - выдохнул Львиносвет, понимая. И тут же ударило по ушам: "Я." - Ацилут, ручей на начале ваших земель. Ручей около холмов. "Около ручья у холмов пройдет обмен. Ты не должен говорить Сирио и другим об этом. Уводи Килгару сейчас же, и не дай ей понять правду. Предай их всех ради нас." Львиносвет поднял голову, слушая, как тихий голос уходит из его головы мягким шагом. И только опустив взгляд, он увидел, как смотрит на него Сирио.