Не бойся, я рядом

16 сентября 2005.       В Токио начало холодать, тучи нависли над городом, будто предвещали нечто плохое, надвигающееся на его жителей. Возле ворот тюрьмы стоял темноволосый парень, показывающий всем своим видом безразличие ко всему вокруг. Недалеко был припаркован байк, очевидно его, ведь больше никого не было. Вокруг ни души, лишь хмурые охранники, следящие, чтобы очередной подросток не пытался выкинуться в окно или сбежать, что регулярно происходило несколько раз в неделю.       И вот двери серого здания открылись, байкер взволнованно поднял глаза. Оттуда показался силуэт именинника, не слишком радующегося своему празднику. На парне была обычная одежда, заботливо принесенная матерью за день до выхода. Сама же она не смогла прийти, муж не разрешил публично встречать сына из тюрьмы, даже наоборот, приказал вести себя как обычно, словно Казутора просто вернулся из школы. Жаль это было не так.       Сейчас он выходил из так ненавистного ему места, в котором он провёл последние два года. Сейчас он больше всего хотел избавиться от воспоминаний об этом месте, ведь это был чистой воды ад. Знаете фразу «подростки бывают жестоки»? Так вот в колонии для несовершеннолетних она играет совершенно иными красками. Жестокости, происходящие за железным забором и каменными стенами, невозможно описать, они во много раз превосходят школьный буллинг, ведь тут нет ни строгого контроля учителей, ни бдительного внимания родителей, у большинства этих родителей попросту нет. Вполне нормальным было получить просто так кулаком в челюсть на завтраке или прогулке, и этому стоило бы радоваться, потому что вместо кулака мог быть любой другой более опасный предмет. Но всё закончилось, он туда больше не вернётся, ни за что. Не спеша он приближается к другу. Им не нужно приветствий, тёплых слов и остальной ерунды, Кейске просто подходит и обнимает своего друга. — С Днём Рождения. И добро пожаловать домой… — Как же давно Баджи хотел обнять его. То, что для других обыденность, для него — праздник, которого он так долго ждал. Обмениваться письмами целых два года было трудно, ни бумага, ни слова не передают эмоций и чувства, не передают всю ту боль и тоску по заключённому товарищу. Казутора ничего не говорил, просто стоял и давал Баджи время на осознание странности ситуации: два довольно высоких и крепких парня стоят и обнимаются. Хорошо, что его «друзей» по несчастью здесь не было, иначе кровопролития было бы не избежать. — Слушай, может уже отпустишь? — раздалась тихая просьба из крепких объятий. Он понимал, что его Кейске просто радуется воссоединению, но они слишком долго так стоят. — Да ладно тебе, я друга с тюрьмы два года ждал, потерпи пять минут. — парень с серёжкой в ухе ничего не ответил, просто продолжил стоять на месте, периодически с опаской оглядываясь. Кейске простоял так ещё немного и расцепил объятия — Поехали праздновать, у тебя ведь день рождения. — Давай съездим в парикмахерскую, хочу сменить прическу. — Ханемия кончиками пальцев немного потёр волосы. Шампуней, геля и в целом средств гигиены там особо не было, только мыло и ничего больше. Вполне логично, что волосы походили на очень старую мочалку для мойки посуды, при том железную.       Баджи не стал спрашивать, что именно он хочет сделать с волосами, просто сел на байк, надел шлем и протянул второй другу. Казутора тоже не разъяснил, пусть сюрпризом будет. Ранее мама принесла ему немного денег, чтобы хоть как-то отпраздновать день рождения и выход из тюрьмы, на них он решил сделать новую прическу и сходить в какое-нибудь кафе с Баджи, он ведь его лучший друг и единственный, кто всё это время ждал выхода Казуторы из тюрьмы, помимо матери, даже родной отец словно отказался от него.       Вместе они на большой скорости ехали по Токио. Время близилось к полудню, солнце начало немного пробиваться сквозь серые облака, но по-прежнему было довольно прохладно. Оба лучших друга думали о совершенно разных вещах: Баджи размышлял как доказать Майки, что Кисаки крыса, а Ханемия — о своём геройстве, когда убьёт Сано. К сожалению, оба не знают о мыслях друг друга, даже не догадываются, что подобное может быть в голове у другого.       Это был лучший день рождения за последние два года для Казуторы. Вместе с Кейске он сходил в кафе и наконец-то смог поесть что-то кроме каши и чая, вкус которых явно останется с ним до конца жизни. Сладость, соль, острота и даже горечь — как же он соскучился по этим вкусам. Вместе они съездили на свои любимые места, вспоминали, как много вместе пережили и через что прошли.