Кладбище тыкв

      Айлин умела быть тихой.       Она бы умерла, если б не была. Потому что на кладбище тыкв шуметь строго запрещалось.       Со стороны оно выглядело почти милым: за кованой оградой и роскошными воротами. Присыпанные щебенкой дорожки вились меж изящных надгробий и каменных крестов, красиво подернутых мхом и потертостями от времени.       Главным, конечно, оставались тыквы. Именно они красовались на цветниках, крутобоко лежали на могильной земле и раскидывали в стороны пожухлую зелень.       Большинство считало это место милым садом, этаким аттракционом, рукотворно созданным для развлечения. Днем оно действительно таковым и было. Милым и уютным. Рыже-тыквенным среди сизого, с яркими вкраплениями темно-ализариновых бочков.       Ночью краски уходили — кроме, разумеется, яркой желтизны, которая подчеркивалась горящими тут и там фонариками.       В темное время суток шуметь на кладбище тыкв запрещалось, потому что иначе можно потревожить мертвецов. Будь воля Айлин, она бы никогда и не заходила за ограду после захода солнца.       Но у нее имелись обязанности.       Это было делом ее семьи. С детства она знала, в какое время ее дежурство. После полуночи вооружалась связкой обычных свечей, спичками и выходила из домика у края кладбища.       В молчании и тишине Айлин ходила между рядами могил и зорко смотрела, чтобы всё оставалось неподвижным. Если же какая-то тыква начинала ворочаться, Айлин зажигала свечу и ставила около нее.       — Наше кладбище необычное, — рассказывала мать, когда обучала. — Сюда свозили неспокойных мертвецов. Тех, кто может восстать. Иногда такое случается, и никто не знает почему. На их могилах всегда вырастают тыквы.       Если она ворочалась, значит, мертвец хочет вылезти. Добром такие походы не заканчивались, потому что восставшие с чего-то думали, что хотят человеческой крови. Ожить от нее не смогли бы, но прибавить работы гробовщикам — вполне.       Свечи каким-то образом утихомиривали. Напоминали о сне.       Главное — молчать. От громких звуков тыквы почти всегда начинали ворочаться. Много тыкв.       Сегодня дергалась всего одна, но Айлин медлила. Никто не знал, какие мертвецы окажутся неспокойными, но как только на могилах появлялись крутобокие тыквы, их перевозили сюда.       Замерев перед могилой с именем матери, Айлин медлила, думая, что увидеть ее еще раз было бы здорово. Всего одним глазком!       Глубоко вздохнув, Айлин вытащила из сумки свечу, чиркнула спичкой и подождала, пока ровно разгорится огонек. После этого уверенно воткнула свечу в рыхлую землю могилы и подождала, пока утихомирится тыква.       Мертвому мертвое.