Кладбище тыкв

      Утро Питера Стоуна шло как обычно, пока он не проверил телефон.       Он проспал, не в силах подняться даже с третьим будильником. Влил в себя черный кофе и, закусывая бутербродом, решил полистать соцсети. У него оставалось десять минут, чтобы успеть на автобус и в офис.       Разблокировав телефон, Питер с удивлением заметил множество сообщений и вызовов.       Десятки звонков были от Люси, его девушки, чуть меньше от лучшего друга. Знакомые, родители… даже с работы! Коллеги в основном писали. С недоумением Питер смахнул сообщения и нажал кнопку вызова Люси. Она вставала на работу намного раньше да к тому же была жаворонком.       Попутно Питер на всякий случай выглянул в окно. А то появилось ощущение, будто он проспал зомби-апокалипсис или что-то настолько важное. Но люди шли по своим делам и явно не выглядели взволнованными.       — Питер? — голос Люси звучал выше, чем обычно. — О боже, Питер, с тобой всё в порядке? Где ты?       — Дома… что происходит? Что я пропустил?       На той стороне трубки замолчали, но Люси всегда умела сохранять присутствие духа и сначала четко прояснять ситуацию, а потом уже проявлять эмоции.       — Питер, тебя не было три дня.       — Что за бред? Я лег вчера вечером в постель, ну, немного позже, чем обычно. Я тебе сообщение оставил!       — Питер. Ты писал в последний раз в понедельник вечером.       — Так сегодня вторник!       — Пятница.       С недоумением Питер отнял трубку от лица, проверил на телефоне дату. С растерянностью сказал в трубку:       — Ничего не понимаю. Это шутка? Какой-то удаленный доступ к телефону?       Люси продолжала рассказывать, на этот раз эмоционально, как все его искали, как пытались связаться, но его квартира была пуста, а телефон не отвечал. Он просто исчез на три дня.       Питер кинулся проверять ноутбук, который тоже упорно показал пятницу. Включил телевизор, щелкал по каналам, пока не дошел до новостного, где высвечивался день и время.       — Ничего не понимаю, — Питер растерянно сел на диван. — Как я могу забыть три дня? Где я был?       Люси заверила, что сейчас будет, и чтобы Питер никуда не уходил. Зная девушку, Питер мог предположить, что второй рукой она уже набирает его другу, врачам и бог знает кому еще. Люси всегда считала, лучше перебдеть.       Питер не протестовал. Он заверил, что будет ждать дома и повесил трубку. Ощупал голову, но никаких шишек не обнаружилось. Осмотрел себя и не увидел ничего необычного. Обувь стояла на привычном месте, куртка тоже.       Повинуясь внезапному порыву, Питер отдернул одеяло на постели. В ногах он заметил немного влажной земли и несколько веточек.       — Просто давай уже покончим с этим.       Питер вздрогнул и обернулся, но комната оставалась пуста.       — Кто здесь?       — Только ты.       Питер понял, откуда исходит голос, и подошел к зеркалу. На него смотрело собственное отражение… но чуть иное. Волосы уложены на другой бок, насмешливый снисходительный взгляд. А еще небольшие рожки. За спиной виднелась вовсе не комната, а густой лес. Потянуло запахом сырости и гниющей листвы.       — Ты не сошел с ума, — фыркнул зазеркальный Питер. — Разве не помнишь, как пришел к нам?       — Я спал.       — Мир изменился, мы используем другие тропы. Сны и зеркала… но ты всё равно пришел в Холмы.       Питер вспомнил. Ему в последнее время снился странный сон: он блуждал по лесу, выходил к холмам, поросшим серебрящейся в лунном свете травой. Кажется, в последний раз он наконец-то подсвечивал себе телефоном и сумел пройти туда, где слышалась музыка и виднелся свет.       — Ты забыл, — кивнул зазеркальный Питер. — Ты остался с нами, и прошли годы, хотя в твоем мире всего три дня. Твоим единственным желанием было вернуться ненадолго, но срок ты не оговорил. Так что давай-ка обратно, Королева заждалась.       Питер не успел и слова сказать, как мир вокруг него закружился, а он будто начал проваливаться. И вот уже вокруг него деревья, а рядом слышится музыка и зовущий его по имени голос.              С той стороны зеркала остался Питер. Он попробовал придать лицу потерянное выражение, которое было у настоящего Питера. Как хорошо, что почти все смертные хотят ненадолго вернуться в свой мир, и этим открывают тропу для подменышей.       Вот только волосы придется растрепать. Иначе рожки видно.