***
— Тэ, просыпайся... Тэхен медленно открывает глаза, и пытается сфокусировать свой взгляд сквозь пелену дремы. — Мы приехали? — чуть хриплым ото сна голосом спрашивает омега. — Да, через пару минут мы будем на вокзале, — отвечает Рэйден, попутно пытаясь разобрать то, что оставил им Дайки в качестве карты, — если я правильно понимаю эти каракули, то наш дом где-то недалеко. Тэхен медленно потягивается, пытаясь согнать остатки сна, тем самым будя Зевса, который все это время также комфортно спал на коленях омеги. Автобус паркуется на большой стоянке центрального вокзала столицы. Оказавшись на улице, приятная осенняя прохлада коснулась каждого прибывшего. Тэхен оглядывается по сторонам и замирает – он помнит это место. Отец часто брал его в рабочие поездки, поэтому центральный вокзал для него был тем самым воспоминанием, которое ассоциировалась с детским восторгом и предвкушением чего-то нового. Однако, он больше не ребенок, а обстоятельства, из-за которых он снова оказался в этом месте, говорят о том, что это не начало нового приключения. Это конец старого. Оно больше не вызывает волнительного ожидания. Все, что в данный момент чувствует омега – опустошение. — Чего встал? Пошли быстрее, дубак на улице, — резкий голос Рэйдена вырвал Тэхена из омута воспоминаний. Омега обернулся на своего попутчика, который стоял рядом с сумками, кутаясь в свой черный оверсайз кардиган. Захватив свои сумки, парни отправились на поиски своего места проживания на ближайшее время. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, было решено свернуть с главной улицы и пройти через переулки. Город, несомненно, впечатлял своим масштабом и архитектурой. Многоэтажные высотки с большими панорамными окнами стояли на контрасте традиционных ханоков. Словно две эпохи жили рука об руку. Тэхен был слишком мал тогда, чтобы обращать внимание на такие вещи, поэтому сейчас, петляя между таких зданий, едва ли мог контролировать свое восхищение. Рэйден, впрочем, не сдерживался. — Ты только посмотри, ТэТэ! — дернул он омегу за руку, не отрывая глаз от очередного архитектурного сооружения. — Ты слишком выделяешься, Рэйден, — шикнул омега, — мы не туристы, не забывай. Лучше проверь, правильно ли мы идем. Рэйден лишь недовольно глянул на друга и полез в свой рюкзак за картой. Переулок за переулком парни все дальше отходили от главной улицы. Архитектура становилась все беднее. На место многоэтажных бизнес центров пришли немного потрепанные домики в два-три этажа с дешевыми неоновыми вывесками. Контингент людей также изменился – альфы и омеги, одетые в дорогие брендовые костюмы, сменились на…а кто эти люди? Тэхен скептически осматривал альф, которые явно разглядывали омегу не из простого любопытства. Грязные, похотливые животные. — Да вы шутите… Тэхен кинул непонимающий взгляд на Рэйдена, который остановился напротив старого здания. — В чем дело? — Мы пришли, Тэхен…— альфа поднял на друга глаза, полные разочарования. Строение выглядело… не впечатляюще. Оно выделялось среди остальных на этой улице. Если все здания были относительно похожи между собой, отличаясь лишь небольшими обломками штукатурки и потертостями на оконных рамах, то данное сооружение явно пришло из Японии эпохи Эдо и сохранилось в подлинном виде. Парни медленно поднялись по ступенькам на широкое крыльцо под навесом и остановились перед входной дверью. Деревянные покрытия на полу скрипели под ногами так, что можно было разбудить весь этот мрачный район. Казалось бы, судя по внешнему виду, хуже ничего быть не может. Поспешный вывод. Пройдя внутрь в нос сразу же ударил сильный запах плесени и сырости. Помещение было довольно просторным и светлым за счет больших панорамных окон, выходящих на основную улицу. Барная стойка средних размеров, десяток небольших столиков и лестница, ведущая на второй этаж. Тэхен медленно ходит между столами собирая пальцами пыль, копившуюся здесь со времен основания мира. Из декоративных предметов – пара фонариков из японской бумаги и плакат с надписями на хирагане. Рэйден останавливается возле барной стойки, пытаясь проверить на прочность столешницу, которая под весом альфы тут же раскалывается на несколько частей. — Видимо плесень повредила материал, — подошел к другу Тэхен, помогая встать, — придется купить новую. — Как вообще можно заработать бабки в этой развалюхе? Если это шутка, то нихуя не смешно, — бурчал под нос альфа, потирая ушибленное место на пояснице. — Я проверю второй этаж. Второй этаж здания – жилая квартирка на две комнаты. Здесь ситуация была ненамного лучше, но хотя бы не стоял жуткий запах плесени. Обойдя помещение Тэхен подметил, что необходимо заменить обои в одной из комнат и докупить некоторую мебель. Пройдя в гостиную, он раздвинул пыльные шторы и открыл окно, чтобы немного проветрить помещение. Когда он обернулся, Зевс, все это время следующий за омегой хвостиком, комфортно разместился на старом диване, уложив голову на передних лапах. — Уже чувствуешь себя как дома? — усмехнулся омега. — Квартира выглядит не так убого, как я ожидал, — озвучил Рэйден, прихрамывая заходя в гостиную. Тэхен кивнул в знак согласия и разместился на диване рядом с Зевсом. — У нас не так много денег…в лучшем случае мы протянем два месяца, — начал омега, — нам нужно быстрее превратить это место во что-то адекватное. — Ты прав…— Рэйден упал в кресло в углу комнаты, откидываясь на спинку с облегчающим выдохом.***
— Прекрасно выглядишь, Хёну, — подходит к омеге Ирсэн и целует протянутую ручку. — Вы мне льстите, Господин Чон, — смущенно отвечает тот и переводит взгляд на Чонгука, который, как вкопанный стоит за спиной отца. Наигранная улыбка сразу сходит с лица омеги, потому что взгляд у альфы настолько тяжелый и хмурый, что становиться не по себе. Чонгуку до последнего хотелось верить, что его отец одумается и бросит эту нелепую идею с браком. Кто он такой, чтобы отказывать ему во всех прихотях. За всю свою сознательную жизнь Чонгук научился молча подчиняться отцу, беспрекословно выполнять его задания и не ставить под вопрос никакие намерения и действия. С последним, однако, не всегда получается справиться. Иногда, находясь в одиночестве, Чонгук ведет внутренние беседы с самим собой. Эти внутренние монологи должны остаться на своем месте и никогда не дойти до ушей Ирсэна. И к чему пришел такой покорный Чонгук? В пятизвездочном отеле в центре города в самом известном ресторане со звездой Мишлен он сидит на мероприятии, посвящённом своей же помолвке, о которой узнал от любящего отца пару дней назад. Десять из десяти, Чонгук, отец точно не будет разочарован. Трапеза проходит относительно спокойно, за исключением того, что настырный омега, который наконец дорвался до своего завидного жениха, все никак не мог упустить возможности всячески коснуться того или завести незамысловатые беседы, которые Чонгук не горел желанием поддерживать. Все, что ему было нужно в этот момент – пару стаканов бурбона, три сигареты и его кровать в его пентхаусе на восемнадцатом этаже. — Свадьбу сыграем в следующем месяце, — начал мистер Хван, переведя любовный отеческий взгляд на своего сына, который прилип к правому боку Чонгука, как пиявка. Благодарность в глазах Хёну лилась через край. Пусть он и знал, что этот брак очень выгоден для его отца, тот факт, что он официально заполучил такого альфу, как Чонгук, не может не радовать. Почему бы не совместить приятное с полезным? — Не слишком ли быстро? — вклинивается Чонгук, у которого уровень раздражения от данного мероприятия уже достигает пикового значения. — Не к чему откладывать, — резко отвечает Ирсэн, поглядывая на сына, — свадьба будет в следующем месяце, выбирайте даты. Чонгук выжидающе смотрит на отца и постепенно отводит взгляд. Остаток вечера проходит относительно спокойно. Хёну, пристрастившись к красному вину, которое ему постоянно обновляли в бокале, к концу вечера уже плохо себя контролировал, а его касания стали более навязчивыми. Запах клубники, исходящий от омеги, по началу даже нравился Чонгуку, но проведя рядом с ним несколько часов подряд, от его удушающей сладости начало тошнить. А в запахе ли дело? Чонгук не был точной копией своего отца, но одна вещь у них точно семейная – отсутствие терпения. Не в силах больше выносить этот густой запах омеги и его липкие тонкие пальчики на каждой части своего тела, Чонгук поднялся с кресла и, вежливо предложил отвезти омегу домой. Родители лишь переглянулись между собой и с улыбками на лицах попрощались с молодоженами. Выйдя на улицу, буквально волоча за собой пьяного омегу, который еле переставлял ноги и все улыбался и мямлил что-то невнятное себе под нос, альфа усадил того на пассажирское сиденье, предусмотрительно пристегнув ремни безопасности. Что-то ему подсказывает, что он сделал это не из соображений безопасности омеги, а для того, чтобы он сидел смирно и не тянулся своими конечностями куда не следует. Заняв свое место с водительской стороны, он посмотрел на Хёну, который в ответ сканировал альфу игривым взглядом, в котором плескались остатки алкоголя. — Скажи свой адрес, — начал Чонгук и потянулся к кнопке зажигания. Хёну ничего не ответил. Вместо этого омега собрал все свои остатки трезвости и, отстегнув ремень безопасности, перекинул ногу и ловко уселся на бедра альфы, зацепившись мертвой хваткой за его плечи. — Поехали к тебе, Чонгук-и, — томно прошептал Хёну, чуть наклонившись вперед. — У меня дела, а ты пьян. — Ну, не будь таким занудой. Как же наша первая брачная ночь? — мурлыкал омега, выводя тонкими пальчиками узоры по рубашке альфы. — Мы еще не женаты. — Разве тебе не интересно, на что способен твой будущий муж? — Хёну игриво улыбнулся и легонько указательным пальцем коснулся губ альфы, который все еще продолжал сканировать омегу тяжелым взглядом. — Я наслышан о твоих подвигах, Хёну, — на губах альфы проскальзывает недобрая ухмылка, которую тут же отзеркалил омега. Они заваливаются в квартиру Чонгука, в спешке сдирая вещи друг с друга. Альфа подхватывает Хёну под бедра, чтобы тот сцепил щиколотки за спиной и несет в направлении своей спальни, по дороге прижимая омегу к каждой поверхности, чтобы растерзать эти клубничные губы с привкусом вина с которых так и срывались сладкие стоны. Добравшись до спальни, он кидает Хёну на кровать, тут же нависая над ним. — Ах, Чонгуки-и…, — шепчет омега, млея в сильных руках, которые проходятся по дрожащему телу, очерчивая каждый контур, — я знал, что ты хочешь меня, — сладко тянет Хёну и громче стонет, пока альфа оставляет свои засосы на тонкой шее, груди, медленно спускаясь ниже. Альфа стягивает кожаные брюки омеги вместе с нижним бельем, откидывая лишние элементы одежды на пол. Собственный стояк уже болезненно натягивает грубую ткань штанов, но он не спешит удовлетворить свое желание. Люди шепчутся о многих вещах, но в одной они уж точно правы – Чон умелый любовник. Он наклоняется ниже, проходится языком по чувствительной головке, слизывая капельку предэякулята, в то время как рука скользит к влажному колечку мышц. — Уже такой мокрый, — ухмыляется Чонгук, проталкивая в дырочку сразу два пальца, вызывая у омеги несдержанный хриплый стон. Хёну мечется по пастели, размазывая клубничную смазку на шелковых изумрудных простынях, пытаясь глубже насадиться на пальцы. Без особой нежности Чонгук трахает его уже тремя пальцами, голодным взглядом облизывая тело омеги, что дрожит под ним, словно в агонии. Стянув с себя штаны вместе с бельем, он достает из прикроватной тумбочки ленту презервативов, отрывая один квадратик. Омега, наблюдая за этим интимным представлением, что открылось перед ним, был просто не в силах сдержать свой порыв снова коснуться уже своего мужчины. Унимая дрожь в теле, он приподнимается, забирая из рук альфы презерватив и умелыми движениями раскатывает латекс по возбуждённому и горячему члену, все это время стараясь уловить каждую эмоцию на лице Чонгука. Хёну, уже намереваясь оседлать альфу, немного приподнимается, как его резко отталкивают обратно на кровать и переворачивают на живот. — Сверху могу быть только я, — шепчет тому на ухо Чонгук, больно вцепившись в чужие бёдра, заставляя приподняться. Омега не успевает ничего ответить, как в него грубо входят на всю длину. Болезненный стон срывается с губ Хёну, а тело начинает дрожать с новой силой. Не давая привыкнуть к размеру, альфа начинает вбиваться в хрупкое тело с бешенным ритмом. Спальню наполняют хлюпающие от смазки звуки и шлепки двух горячих тел, которые уже не сдерживают себя. Ноги больше не держат омегу и он, с громким стоном изливаясь на простыни, валится лицом в подушки, пока его все также грубо удерживают за бедра, с каждой секундой все грубее загоняя член в слегка распухшую розовую дырочку. Чонгук любит эту позу, его раздражают эти умоляющие лица омег, которых он трахает. Они все одинаковые. И тот факт, что перед ним сейчас его будущий муж, ничего не меняет. Этот брак – просто сделка, он не будет обещать свою верность. Однако, будет приятно иметь под рукой тело, которое всегда можно трахнуть на официальных правах, без нудных прелюдий. Делая пару медленных толчков, он кончает в презерватив и выходит из омеги. Переведя дыхание, Чонгук встает с кровати и, надевая белье, смотрит на тело, которое все еще живым трупом лежало на животе. Оставлять следы на своих ночных «жертвах» – один из любимых ритуалов Чонгука, поэтому сейчас на теле Хёну буквально нет ни одного живого места. Омега медленно переворачивается на спину, сладко потягиваясь и млея от ноющей боли в пояснице. Он наблюдает за тем, как альфа натягивает на себя домашние свободные штаны, не забывая пройтись взглядом по рельефному накаченному прессу, который ему не удалось получше рассмотреть, пока его драли раком, как последнюю блядь. Он поработает над этим в следующий раз. Все-таки это не последняя ночь вместе, их будут сотни. — Я вызову тебе такси. Резкий голос альфы вырывает Хёну из его ярких фантазий об их супружеской жизни с Чонгуком. Прекрасное настроение разбилось о скалы. — Такси? — Ты же не думал, что останешься у меня, — ухмыльнулся Чонгук, наблюдая за тем, как сияющее лицо омеги медленно тускнело, а глаза выражали полное непонимание и растерянность. — Но я думал… — Собирайся, машина будет через десять минут, — резко оборвал того Чонгук и, захватив из шкафа свою футболку, вышел из спальни.***
Хосок сидит в просторной гостиной своего брата уже как пол часа, скуривая четвертую сигарету. Знал ли он, что его будут нагло игнорировать, занимаясь своей работой? Нет. Знал ли он, что его брат променяет красивых омег из клуба и пиво на свой ноутбук? Ответ все тот же – нет. Ситуация медленно выводит его из себя. — Ты позвал меня к себе, чтобы я наблюдал за тем, как ты работаешь, Намджун? — все-таки съязвил Хосок, — меня такое не возбуждает. Намджун отрывается от своего ноутбука и переводит усталый взгляд на брата. За прошедшие несколько дней он перенял привычку Чонгука и, кажется, спал от силы часа четыре. — Прости, Хо, — устало выдохнул альфа, прикрывая глаза, — дай мне пару минут и я буду готов. Хосок скептически выгибает бровь и подходит к рабочему столу старшего. — Что у тебя? На лице Намджуна пролегает легкая ухмылка. — Чонгук подкинул одно дело, — он снова придвигает ноутбук ближе, открывая свернутый документ. Хосок смотрит на экран добрые десять секунд, не улавливая смысла, который пытается донести его брат. На экране открыты личные дела примерно двадцати омег, работающих в борделе “Passion”. Разглядев название, альфа немного кривится. Он знает это место. Точнее слышал. Дешевые бордели никогда не отличались качеством, так как на закупку приличных омег просто не хватало денег. В таких местах царит сущий ад – никаких правил, никаких рамок. Омеги в таких местах подвержены разным видам насилия, которые запрещены на официальном уровне даже в этой стране. Но до таких борделей не доходят проверки. Здесь омеги действительно проходят все круги ада. Никто не хватится их. До них нет никому никакого дела. Их просто используют, как вещь, а затем выбрасывают, если эта вещь больше не способна надлежаще выполнять свои функции. А такое происходит часто, так как то, что делают с омегами в таких местах, не каждый перенесет. — Зачем тебе рыться в этой помойной яме? — Пропало несколько альф и все они были связаны с этим местом. Несколько дней назад я поехал туда, чтобы встретиться с владельцем. По началу все было максимально банально и скучно, но потом…я почувствовал в его кабинете полынь. Хосок продолжает непонимающе смотреть на брата. — Полынь? Что не так с полынью? — Какой альфа будет пахнуть полынью, Хо? — Может он трахает своих же работников в своем кабинете. Они все его собственность. Почему нет? — Я оставил жучок в его кабинете. И не зря. Смотри, — Намджун достает свой телефон и показывает брату. На экране отрывки из видео и, судя по времени и дате, это разные дни. На каждом кадре присутствует омега. Очень красивый омега. Черные волосы, слегка отросшие, немного закрывают его лицо, но даже так невозможно не разглядеть то, насколько он притягателен. Пухлые губы сочного персикового цвета, необычный разрез карих глаз, в которых пылает искра и провокация и невероятная фигура с утонченными контурами. На одном их кадров омега сидит в кресле владельца, в другом разбирает бумаги за рабочим столом, а то, что происходит на третьем приводит альфу в шок. На вид маленький и хрупкий омега, взяв альфу на волосы, пару раз прикладывает того о деревянный стол, от чего бедолага отключается и валится на пол. — Кто он? — завороженно шепчет Хосок, не в силах оторвать взгляд от экрана телефона. — Это самое интересное, — улыбнулся Намджун, блокируя телефон, — я несколько раз проверил досье на каждого работника этого заведения. Его нет в числе работников. — Как это нет. А откуда он там нарисовался? — непонимающе смотрит альфа на брата. — Я долго икал его в числе работников и понял одну вещь. Он не работник. Больше нет, — альфа открывает отдельный документ на своем ноутбуке. На экране досье того самого омеги с видео, только волосы – пепельный блонд. В документе присутствует один факт, который снова вызывает только больше вопросов. На весь лист бумаги стоит красный штамп “Ликвидирован”. — Какого… — Пак Чимин, двадцать три года. Был продан в бордель в возрасте двенадцати лет. Согласно официальным данным, совершил самоубийство три года назад, наглотавшись таблеток. — Ты хочешь сказать, что… — Мы имеем дело с живым трупом, — усмехнулся альфа, откидываясь на спинку своего кресла, — эта шлюха сфабриковала свою смерть, каким-то образом сумев подмять целый бордель под себя. Впрочем, этот Мистер Ли тот еще слабак, но этому омеге следует отдать должное. Он либо настоящий гений, либо конченый псих, раз решил, что такие махинации пройдут мимо администрации. Три года скрываться прямо у всех под носом – я аплодирую стоя. — И что ты будешь с ним делать? — Поиграю по его правилам. Эта маленькая сука очень сильно пожалеет о том, что действительно не сдохла три года назад. Я устрою ему Ад на Земле. Хосок смотрит на брата, в глазах которого играют черти. Он знает, на что способен Намджун. И ему очень жаль того омегу. И правда. Лучше бы он умер еще тогда. Потому что то, что сделает с ним его брат, он не пожелает даже врагу. — Ну что, мы идем в клуб или как? — обернулся Намджун на Хосока. — Собирайся. Я жду в машине. — Чонгук не присоединится? — Он же на ужине по поводу своей помолвки, — усмехнулся Хосок, забирая с кресла свое пальто.***
Первая ночь, проведенная на новом месте, прошла, мягко говоря, не очень. Сырость, которая стояла в помещении, снижала температуру, поэтому пришлось спать в куртках и кутаясь во все, что парни только смогли найти в этой развалюхе. Тэхен, в отличие от Рэйдена, долго не мог уснуть. В его голове крутились разные тревожные мысли, а от осознания, в каком месте они находятся, становилось еще хуже. К рассвету омега больше не мог ворочаться в пастели и, тихо встав, чтобы не разбудить Рэйдена и Зевса, спустился на первый этаж. Он протер от пыли несколько столов, открыл окна для проветривания и сходил в ближайшую кофейню, так как из продуктов у них абсолютно ничего не было, а ели они в последний раз чуть ли не сутки назад. Вернувшись через пол часа, он поставил бумажный пакет с вкусной и свежей выпечкой и два капучино на чистый стол и пошел будить альфу. — Вставай, Рэйден, — Тэхен прошел в гостиную, где они вдвоем остались на ночь и раздвинул шторы, пропуская солнечный свет в комнату. Альфа что-то пробурчал себе под нос, глубже кутаясь в свой пуховик. — Я купил твой любимый капучино с корицей. Спускайся или я все вылью нахрен. Я не нанимался прислугой. Омега покинул комнату под бурчания альфы, который был не в восторге от такого пробуждения с нотками пассивных угроз. Через пару минут оба сидели за столом на первом этаже, с аппетитом поглощая свой завтрак. — ТэТэ, это волшебно, — чуть ли не стонал от удовольствия альфа, уплетая третью по счету булочку с маком, — почему ты не говорил, что тут так ахуенно готовят! Тэхен на это ничего не ответил, лишь с улыбкой пододвинул тому свою недоеденную порцию, отпивая ароматный кофе. — Нам нужно обдумать список покупок, — начал омега, — за неделю мы должны создать из этих руин какое-то подобие бара. — Ты прав, — ответил альфа с все еще набитым ртом, — а еще заказать новую столешницу для стойки, а то старая вчера покусилась на мою жизнь. Не спеша закончив свою трапезу, они собрались и, оставив Зевса охранять помещение, отправились на шоппинг. Парни выбрали ближайший торговый центр, ассортимент магазинов которого показался им довольно приличным. Из-за того, что список покупок был внушительным, было принято решение разделиться и встретиться у выхода через пару часов. Рэйдену достался список бытовых закупок, а также некоторые строительные материалы, которые помогут сделать хотя бы косметический ремонт в помещении. Тэхен же отправился за продуктами в супермаркет, который находился на минус первом этаже. Захватив продуктовую тележку, он медленно петлял между рядами с продуктами, закидывая по пути нужные из списка. Ассортимент ничуть не хуже того, что был в Риме, что очень удивительно, учитывая то, что страна довольно закрытая. Пройдя к разделу с крупами, омега внутренне напрягся. Запах табака, что витал в этом месте, был настолько сильным, что хотелось открыть окна. Непонятный ком нервов подобрался к горлу. Что-то не так. Он не знает этот запах, но почему ему так нехорошо от него. Голова начала кружиться, а ноги задрожали в коленях, что заставило омегу опереться на свою тележку и, не рассчитав силы, наехать на стоящего рядом покупателя. — Какого хуя?! Громкий и немного писклявый голос заставляет омегу дернуться. Он промаргивается пару раз и пытается сфокусировать взгляд на парне, который сидел на полу, уставившись большими глазами на омегу. Тэхен тут же подрывается вперед, чтобы помочь тому подняться, но его резко отталкивают. Небольшая слабость в ногах не позволила удержать равновесие и омега падает на бок, зацепив пару упаковок пасты с полок. — Ты слепой, блять!? — на гране срыва кричит парень, самостоятельно поднимаясь и оттряхивая свое бежевое пальто. Шум привлекает все больше народу, на что Тэхен мысленно матерится и умоляет парня заткнуться. Запах табака, все еще густо заполняющий помещение вызывает головную боль. На висках омеги проступают капельки пота, а тело начинает немного потряхивать, словно в лихорадке. Все эти симптомы он испытывает не в первые. Омега прекрасно понимает, что так начинается каждый его приступ, которых, к слову, за последние несколько месяцев было не так много. Он расслабился. Таблетки. Ему срочно нужны таблетки. — Послушайте, — пытается привести дыхание в норму Тэхен, — мне жаль, это недоразумение, — он делает попытку приподняться, как вдруг застывает на месте, не имея возможности сделать крошечный вдох. — В чем дело? — стальной голос доносится до ушей омеги, но он не может поднять глаз. Не хочет видеть источник этого запаха, который в настоящую секунду настолько концентрированный, что кажется, будто до него можно дотронуться. — Чонгук-и, этот придурок наехал на меня своей ебучей тележкой и испортил мое новое пальто, — высокий писклявый голос омеги вызывал очередные накаты головной боли, которую Тэхен с каждой секундой терпел с большим трудом. Чонгук помог Хёну привести себя в порядок и перевел взгляд на омегу, который все еще словно каменный сидел на полу. Из-за того, что вьющиеся волосы упали на глаза, было сложно разглядеть лицо парня. Судя по телосложению он скорее всего омега, пусть и не выглядит таким хрупким. Но… где его запах? Чонгук еще сильнее хмурится, когда замечает, что плечи парня подрагивают, а голова опускается все ниже. — С вами все в порядке? — какой-то парень из толпы слегка коснулся плеча омеги, отчего тот дернулся, словно ужаленный. — Мне надо… — тихо прохрипел Тэхен и, найдя в себе силы, резко поднялся на ноги. — Вам нужна помощь? — громче поинтересовался Чонгук, но омега, расталкивая собравшуюся толпу людей, выбежал из магазина. — Больной, — кидает тому в след Хёну, прижимаясь к боку Чонгука, который задумчивым взглядом провожал удаляющуюся спину парня. Тэхен бешеными глазами оглядывается по сторонам в поисках туалета на первом этаже. Забежав в один из них, он закрылся в кабинке, трясущимися руками пытаясь достать из рюкзака блистер с белыми таблетками. — Черт… — нервно шипит омега, потому что пальцы не слушались его. Резкая боль в руке заставила его болезненно застонать, едва ли находя в себе силы сдержать крик. Наконец, сумев достать таблетку, он закидывает ее в рот сразу проглатывая и медленно скатывается по стенке на пол, ногтями со всей силы впиваясь в левую руку. Спустя пару минут омегу начинает отпускать, дыхание выравнивается, а дрожь постепенно сходит на нет также, как и боль в руке. Тэхен слегка выпрямляется, откидывая голову на дверцу кабинки, прикрывая глаза. Он слышит, что кто-то заходит и выходит из помещения, слышит короткие приглушенные диалоги и шумный звук воды. Но все, что сейчас его действительно волнует – что за хуйня только что произошла. Что могло вызвать такой сильный приступ? Голова начинает понемногу проясняться, а дышать становится в разы легче. Дышать… запах. Тэхен больше его не ощущает. — Ебучий табак… — шепчет омега и тянется к телефону в заднем кармане джинс, который разрывается уже от звонков и сообщений Рэйдена.***
— Где тебя носило? — шипит Рэйден, стоя на условленном месте возле выхода, но видя, что омега еле передвигает ногами слегка пошатываясь, он кидает свои сумки и подхватывает Тэхена под руку, — в чем дело, Тэ? Где продукты? — Приступ… — едва слышно шепчет, — у меня был приступ. Рэйден на секунду впадает в ступор и большими глазами смотрит на омегу. Альфа был не частым свидетелем такого. Для Тэхена эти приступы – его самая большая слабость, уязвимое черное пятно на его безупречной репутации сильного и независимого. В эти моменты он абсолютно беспомощен, слаб и находится на пике своего страха. Альфа медленно уводит Тэхена подальше от скопления людей и усаживает на одну из пустых лавочек торгового центра. — Как ты себя чувствуешь? — Уже лучше… — слабым голосом отвечает омега, — нам нужно вернуться, я оставил тележку с продукт… — Сиди здесь, я все оплачу и вернусь, — резко оборвал его альфа, явно замечая, что Тэхен вообще не в состоянии куда-либо идти. Он оставил сумки рядом с омегой и быстрым шагом направился в магазин. Тэхен откинулся на спинку лавочки, безэмоционально рассматривая пакеты с покупками, которые оставил ему Рэйден. Переведя взгляд чуть левее, он снова напрягается. Тот омега, которого он случайно сбил своей тележкой в супермаркете, шел под руку с альфой, чей запах чуть не довел Тэхена до летального исхода. Омега сильнее натянул на голову капюшон своего худи, лишь бы снова не привлечь внимание проходящей парочки. Он наблюдает за ними издалека и, стоит отметить, что альфа этого бесячего парня, довольно неплох собой. Черные волосы аккуратно уложены назад, грубоватые черты лица и крепкое телосложение, что явно притягивает взгляд. Одно в его образе отталкивает – глаза. Его взгляд надменный и холодный, словно он презирает абсолютно каждого, кто его окружает. Очевидно, что он не входит в средний слой общества. Слишком сильная харизма для того, кто не обладает властью. Парочка проходит мимо нескольких бутиков и направляется в сторону парковки, скрываясь за дверями торгового центра, а Тэхен облегченно выдыхает.***
Последующие несколько дней проходят в полной суматохе. Парни явно недооценили масштаб бедствия, когда представляли, как можно по-быстрому превратить это место в нормальный бар. Целыми днями они драили оба этажа, стараясь привести в божеский вид заодно и квартиру. Им, все-таки, здесь жить. Пока Рэйден занимался баром, Тэхен пытался создать уют в их жилище. В обоих жилых комнатах были заменены обои, так как старые покрылись плесенью и отклеились в нескольких местах. Окно из комнаты омеги выходило на основную улицу, поэтому помещение было относительно светлым, открывая довольно неплохой вид. Из мебели – двуспальная кровать стандартного размера, две прикроватных тумбочки, небольшой комод и рабочий стол. Хоть Тэхен и жил всю свою жизнь в довольно роскошных местах ни в чем себе не отказывая, такая скромная комнатка ничуть его не смутила. Он развесил на стены несколько своих архитектурных набросков, что успел сделать как-то за завтраком, наслаждаясь своим кофе в ближайшем парке, а на подоконнике разместил несколько живых цветов. Зелень придавала этому месту больше тепла, отчего становилось комфортно и спокойно. На свою кровать он кинул несколько декоративных подушек, не забыв и покрывало для Зевса, который, конечно же, спал только рядом со своим хозяином. — Не слишком ли ты стараешься? — спросил как-то Рэйден, зайдя к омеге в комнату, пока тот опрыскивал свои цветы. — Мне нравится уют, — начал омега, — прозвучит забавно, но некоторые советы моих врачей были довольно полезны. Один из них посоветовал мне создать из моей комнаты мою личную крепость. Это место должно вызывать у меня покой и умиротворение. Это должно быть то место, где я могу успокоиться, если меня что-то тревожит, или же где я могу спрятаться, если чего-то боюсь, — последняя фраза прозвучала довольно тихо, словно омега боялся показаться слабым в глазах Рэйдена. Следуя идее, которую подкинул Тэхен: мой дом – моя крепость, парни начали работать над декорацией бара. Помещение первого этажа было почти в два раза больше их квартирки, что требовало много сил и времени на выполнение всей работы. Было решено оставить без изменений деревянные покрытия, так как они придавали больше антуражу этому месту. Часть стен помещения была покрыта тонкой Васи, на которой аккуратным шрифтом были выведены японские цитаты. Над потолком были развешаны японские бумажные фонарики красного цвета с рукописными надписями, оформлением которых занимался Тэхен. Приглушенный красный свет, который создавали фонарики, добавлял больше интимной атмосферы этому месту, что поначалу немного раздражало Рэйдена, который развязывал споры по поводу того, что их бар похож на бордель с шлюхами, однако Тэхен быстро осадил альфу, осуждая его за то, что он, как истинный японец не знает истинное значение данного цвета. Для японцев красный – цвет мира, процветания и справедливости. С давних времен синий цвет был частью простого народа, в то время, как красный – высшего общества. Заказав поставки продуктов и алкоголя, парни медленно заполняли барную стойку, которую также не оставили без внимания. Вместо ужасной деревянной доски, они заказали ту, что полностью из стекла. По краям провели небольшие лампочки, которые красиво переливались в красном цвете, который полностью окутал помещение. На декорирование большой террасы перед входом ушло самое большое количество времени. Прохладная погода не позволяла долго находиться на улице, что немного замедляло процесс работы. На перилах также были размещены небольшие фонарики, а на самой террасе были установлены плетеные лавочки и кресла. Чтобы окончательно не выбиваться из архитектуры района, было принято решение повесить неоновую вывеску с названием бара – Asura. Все время, пока парни работали над созданием своего идеального прикрытия, все больше людей интересовались данным местом. Не часто в этой стране встретишь иностранцев, которые открыли свой бар. Прохожих притягивала атмосфера. Было в ней что-то такое, чего не найдешь во всех остальных заведениях Сеула. Конечно же, основным контингентом потенциальных гостей оставались альфы, далекие от понятия роскошной жизни. Некоторые из них, завидев Тэхена, просто не могли пройти мимо, не оказав отвратительных знаков внимания, которые омега еле находил в себе силы игнорировать, хотя руки так и чесались потянуться к своей катане. За неделю вся работа была закончена. Рэйден устало облокотился на барную стойку, в то время как Тэхен с тяжелым вздохом уселся за один из столиков. — Я на гране того, чтобы отрубиться, — прохныкал омега, растекаясь по столу, словно желе. Рэйден на это устало усмехнулся и потянулся рукой за барную стойку, доставая достаточно большой бумажный пакет. Тэхен обернулся на шелест позади и вопросительно выгнул бровь, уставившись на вещь в руках альфы. — Что это? — Я подумал…что неплохо было бы купить форму. — Форму? — Форму. — Хочешь нарядить меня как японскую гейшу? Я похож на человека, которому нравится касплэй? Альфа показательно закатил на это глаза и достал из пакета набор вещей. — Вот, это тебе, — протягивает он стопку омеге. Тэхен с пренебрежением покосился на вещи в руках друга, но все же забрал и принялся рассматривать. Это…явно было выше его ожиданий. Черные узкие джинсы и базовая черная майка уже обрадовали Тэхена, и его опасения о нарядах японских проституток не подтвердились. Однако еще одна вещь из стопки приковала его внимание. Красивое модернизированное кимоно серого цвета с вкраплениями золотых нитей и нежно-розовых цветов сакуры. Омега, не отрывая восхищенного взгляда, проходится тонкими пальцами по шелковой ткани, очерчивая каждый завиток утонченных узоров. — Мне показалось, тебе должно подойти, — раздался голос из-за спины Тэхена, что заставил его обернуться. — Спасибо, Рэйден. Альфа стоит и не может сдвинуться с места. Тэхен одарил его своей нежной улыбкой благодарности, а у Рэйдена сердце останавливается. — Оно очень красивое, — тихо шепчет омега отворачиваясь и продолжая рассматривать подарок друга. Для омеги красота – новое кимоно, для Рэйдена – улыбка Тэхена, что настолько редкая и прекрасная, сопоставимая с восьмым чудом света.