вечерний этюд

      Утром пятницы Сакура перебирает почту и относит письма в комнату госпожи Учиха. Проходя мимо кабинета мужа, она борется с желанием пробраться внутрь и вернуть свою заколку, но не находит в этом особого смысла и возвращается в свою комнату. Ближе к обеду отправляется проведать мать. Район, где та живет, так отличается от квартала Учих: из-за жары запах разлагающегося мусора резко ударяет в нос, нет ощущения порядка и правильности. Мебуки открывает дверь спустя пять стуков, потому как плохо слышит. Первым делом хочется расплакаться на её плече, но Сакура уже и не помнит, как это делать, так что вяло улыбается и протягивает пакет с продуктами. – Подожди немного, я приготовлю тебе что-нибудь вкусненькое, – приятно видеть суету матери. – Ты так давно не заходила. Рассказывай, как твои дела. Вход в особняк Учиха матери запрещен, а в госпиталь она лишний раз ходить не станет: боится отвлечь дочь от важных дел. – Как и прежде, – ёмко отвечает Сакура и делает глоток предложенного матерью чая. От него остается неприятное послевкусие, и цвет кажется болотистым. На глаза попадается фотография; удивительно, как такой маленький магнит удерживает её на холодильнике. На снимке Сакура неловко улыбается и цепляется за рукав мужа в свадебном наряде из дорогого шелка. – И давно она у тебя висит? – Что висит? – Мебуки не сразу понимает, слишком уж рада визиту дочери. – А-а. Соседка ко мне заглядывала, я ей показывала, какой красавицей ты стала. Других фотографий-то у меня нет после пожара тогда. – Я принесу, где одна, только, пожалуйста, убери, – она подбирает подходящее объяснение, чтобы в глазах матери не было столько беспокойства. – Итачи… не нравится такое. – Да? – Мебуки вытирает мокрые руки о края фартука и спешит спрятать фотографию в один из кухонных шкафов. – Прости, доченька. – Откуда она у тебя? – Я ведь… не была на твоей свадьбе. Вот и попросила госпожу Микото. Она сразу отозвалась. И даже прислала мне корзину фруктов. Жаль, что на чай не смогла прийти. Лучше не говорить, что Микото Учиха в жизни не стала бы приходить в этот убогий район и пить чай из кружек. – Понятно. А у вас… у вас тут трубы делают, да? – Сакура находит самую безобидную тему для разговора, не замечая, что уже называет домом особняк Учиха. Однако Мебуки замечает и отворачивается, якобы достать что-то из холодильника. – Пока не наступила зима решили вот, – она наигранно беспечна. – Я, кстати, заказала новую табличку для алтаря. У тебя ведь получится пойти со мной в храм? Расскажешь отцу, как у тебя дела. Сакура молча кивает. И так каждый раз, когда Мебуки как бы между делом предлагает проведать отца, чтобы позже выслушать нелепые оправдания Сакуры, почему она не смогла прийти. На самом деле Сакура приходит, но не находит в себе силы войти в храм и простить себя. Под конец вечера Мебуки говорит, что все наладится. Всегда находилось то, что обязательно должно наладиться.       Суббота встречает короткой запиской, пергаментным конвертом и красным вагаса с каркасом из чёрного дерева. В конверте приглашение на празднование юбилея Хьюга Хиаши. Когда-нибудь Сакура привыкнет рядом со своим именем видеть фамилию мужа. В записке же просьба быть готовой к семи вечера. Итачи-сан пишет не так размашисто, как Саске, и четко выводит каждый радикал. Бумага, кстати, отдает чем-то металлическим, видно хранится среди оружия. Вагаса в свою очередь не просто дополнение к наряду, а знак принадлежности к клану. Сопровождать Итачи-сана на званых ужинах приходится не часто. Как правило, Сакура следует за мужем, приветливо улыбается и старается не участвовать в беседах, дабы избежать ошибок и недопониманий. Быть красивым фоном нравится ей все больше и больше. Это избавляет от вопросов и просьб личного характера. Сшитое на заказ кимоно идеально сидит по фигуре, без лишних складок, только вот бант не выходит таким же красивым, как у свекрови. Летом солнце садится позже. Сакура выходит на крылечко и прячется за зонтом, чтобы лучи солнца не падали на лицо. Ждёт появление мужа, но ворота все так же наглухо закрыты. Итачи-сан появляется с черного входа, проходит через сад по тропинке и оказывается позади. Он скрывает чакру даже в собственном доме. Потому неудивительно, что Сакура вздрагивает и оборачивается вполоборота, прокручивая ручку вагаса. Праздничное кимоно мужа отличается от обычного элементом красного и качеством ткани. Традиционный наряд подходит ему куда больше, чем младшему брату. А может, все дело в том, что Саске не умеет носить кимоно правильно. Сакура сжимает ручку зонта и ждет, какой вердикт ей вынесут. Смотря в ноги или разговаривая с ним сидящим за столом, она забывает об ощутимой разнице в их росте. – Позвольте. Сакура замирает, и не пытаясь угадать, в чем дело. Губы её удивленно приоткрываются, когда бант пояса развязывают. Это не должно быть так; как именно пока непонятно, но то, что Итачи-сан делает – неправильно. Однако Сакура молчит. Молчит, и когда он тянет к себе ближе, чтобы удобнее было завязать бант, и когда поправляет оби. Он делает это мягче, чем свекровь. – Спасибо. На её благодарность Итачи-сан не отзывается. Сакура идёт следом. Не обгоняет, на шаг позади и так, чтобы не задеть его плечо зонтом.       Хьюга Хината встречает вежливым поклоном у главных ворот особняка. В её улыбке чувствуется та искренность, которую редко встретишь во влиятельных семьях. Пошив её кимоно – Сакура уже лучше различает тонкости традиционного наряда – отличается. Видно, Хьюга заказывают у других портных. Сакура улыбается девушке в ответ и кланяется следом за мужем. Хината просит пройти внутрь, там они и найдут отца. Особняк Хьюга – это простор и все те же традиции. Чувствуется формальность и строгость. Будь это именины Фугаку, благодаря стараниям Микото зал был бы празднично украшен. Зал для гостей вмещает больше двадцати человек, длинный накрытый стол и отдельную П-образную зону для прогулок вокруг стола. Представители клана Инузука и Абураме ведут беседу в самом углу с напитками. В первую очередь Итачи-сан направляется прямо к Хьюга Хиаши, вежливо поздравляет и высказывает свои сожаления, что родители не смогли присутствовать на празднике. Хиаши не выглядит расстроенным, у него найдется что обсудить с Итачи-саном, нежели с отошедшим от дел Фугаку. Сакура не имеет права поприветствовать первой, как и Хиаши-сан обратить на нее свое внимание без позволения мужа. Когда-нибудь она привыкнет к тому, что всегда идёт за мужем. Иронично то, как забываются приличия в госпитале, там Сакура – ирьенин, а потом уже Учиха. – Большая честь для моей супруги быть вашей гостьей, – Итачи-сан не ждёт, когда Хьюга переведет вопросительный взгляд на Сакуру. – Рад слышать, – Хьюга кивает и спрашивает у Сакуры лишь одно: – Как дела у госпожи Микото? – Она передает вам свои теплые пожелания и сожаления, что не смогла поздравить лично. – Благодарю, – сдержанно отвечает мужчина и переключает внимание на Итачи-сана. – Слышал, вы вернулись с Западных Земель. Как там погода? – Довольно-таки пасмурно, но обещают потепление. – Дела продвигаются медленнее, чем ожидалось, – он подзывает к себе племянника и шепчет что-то ему на ухо. – Я вас оставлю. – Да, господин, – Итачи-сан кивает. Сакура ему вторит, сгибаясь в лёгком поклоне. – Неджи-сан. Моя супруга: молодая госпожа Учиха. – Итачи-сан, – сдержанно приветствует Хьюга и вежливо кланяется. – Госпожа Учиха. – Неджи-сан, – глухо отвечает Сакура, нетерпеливо опустив глаза. Обмен любезностями, со вздохом думает она, закончится ещё не скоро, им предстоит обмолвиться словом с каждым из присутствующих. – Я хотел бы с вами встретиться через неделю, если вы ещё будете в деревне, – Неджи переходит сразу к сути дела. – Боюсь, что к тому времени я уже покину Коноху. Однако я был бы рад, удели вы мне завтра свое воскресное утро, – ровный голос мужа приобретает незнакомые оттенки, когда он придает моменту той интимности, которой между ними никогда не было, своим коротким: – Сакура? Со стороны может показаться, у нее ноги подгибаются от любви к мужу, на самом деле же деле Сакура теряется. Её имя устами мужа – все равно, что Шикамару обратится к ней «Госпожа Учиха». Она вспоминает, что в таких случаях говорит Микото, и хватается за первое всплывшее: – Мы будем вас ждать, Хьюга-сан. Сакура хочет подкрепить слова улыбкой, но по иронии замечает за спиной Неджи того, кого видеть здесь, как она полагала, не должна была, и меняется в лице. К горлу уже подбирается тошнотворное чувство, а Хьюга внимательно всматривается в черты её лица, выискивая причину внезапной перемены. Но больше, чем появление бывшего любовника, поражает ладонь Итачи-сана. Она обманчиво-успокаивающе поглаживает по спине. После опасный шепот проходится по мочке её уха: – Возьмите себя в руки. Сакура сглатывает по ощущениям комок шерсти, выдавливает-таки улыбку и смотрит на Неджи с плохо скрываемым опасением, что он догадался. Умение Хьюга верно читать ситуацию так же хорошо, как и умение Сакуры ставить диагноз, поэтому она рефлекторно делает шаг назад. Неудобные гэта уже не оставляют мозолей, и все же она умудряется на долю секунды потерять равновесие. Тогда Итачи-сан и придерживает её, касаясь низа спины. Сакура взволнованно поднимает на него глаза. Ей привычны прикосновения другого мужчины: стоящего по ту сторону рядом с внучкой Третьего Хокаге, Асуко Сарутоби. И именно в этот момент Сакура замечает то, на что никогда не обращала свое внимание: цвет глаз мужа на оттенок темнее Микото и на оттенок светлее Фугаку. – Простите, – она уже не думает о последствиях, ей нужно время собраться с мыслями и главное – избежать направленный на нее взгляд прищуренных глаз с другого конца зала. – мне нужно в уборную. Итачи-сан опускает ладонь, молча давая свое разрешение. Она знает, он не провожает её взглядом, это делает другой человек. Уборная находится не сразу, Сакура плутает по коридорам огромного особняка Хьюга, а когда находит, сталкивается с младшей сестрой Хинаты. – Вам помочь? – Ханаби намекает на бант. Сакура отрицательно мотает головой. – Вы очень красиво его повязали. – Это не...– она теряет бдительность. – Спасибо. – Вам нездоровится? – обеспокоенно спрашивает, заметив бледный цвет лица. Насколько Сакура помнит, Хьюга Ханаби не из робких, если старшая сестра подумает прежде, чем спросить, то младшая – куда любопытнее. – Что-то случилось? – Нет-нет, все в порядке. Спасибо, – заверяет Сакура и поспешно прячется в уборной. Хочется приложить мокрые ладони на щеки, но на ней тонкий слой макияжа, да и помада смажется. Так что она лишь моет руки, а рассматривая себя в зеркало, удивленно отмечает, как болезненно бледна. Найти мужа не составляет труда, но Сакура сначала взглядом ищет топорщащиеся жёсткие волосы, завязанные в короткий хвост. Шикамару разговаривает с отцом Ино. Она может рассмотреть кимоно бывшего любовника, оно не такое традиционное и роскошное как у Учиха или Хьюга, и в то же время золотыми нитями на нем вышит символ клана. Сакура находит странным видеть его в кимоно, оно не вяжется с образом в её голове. Это не тот Шикамару, которого она знает. Будто почувствовав взгляд на себе, он поднимает глаза. Расслабленность и леность исчезает с его плеч. Что-то не то, понимает Сакура, от этого «что-то не то» в груди неприятно сдавливает. Ей хочется спросить, что не так, она даже делает шаг к нему, но останавливает себя, вспомнив, где находится. Это не квартира, где они одни, и она не в хенге, чтобы скрыть свою подлинную личность. Послушным шагом она идёт к мужу, пытаясь не думать о взгляде любовника. Она даже украдкой больше на него не смотрит, боится, что допустит ошибку. Итачи-сан мажет безразличным взглядом и говорит ей: – Мы должны поприветствовать всех гостей без исключения, – за этим явно подразумевается встреча с Нара. Сакура затравленно кивает, но когда ей попадается на глаза Асуко Сарутоби, что-то в ней ломается, и она хватается за рукав мужа, останавливая его, будто просит помощи. Итачи-сан не станет ей вредить. Если и втопчет морально в землю, то сделает это, как она того заслуживает. Итачи-сан опускает глаза на рукав кимоно и ждет, когда она отпустит. Сакура взглядом просит подождать ещё немного, поражаясь возникшему взаимопониманию. – Полагаю, к такому вы не были готовы, – приходит он к выводу. – Я говорю о скором решении господина Нара жениться. Довольно-таки поспешное решение его клана. Быть может, он допустил непоправимую ошибку. Как думаете? Поразительно, он спрашивает её мнение; есть в этом особое издевательство. Она сейчас слишком чувствительна и нервозна, поэтому отвечает так, как ответила бы кому-либо в госпитале: – Я ничего не думаю. – Тогда учитесь думать на шаг вперёд, – совет от которого внутри ещё тревожнее. – Как я и сказала, простите, что не так умна, – слабое сопротивление Сакуры должно быть забавляет его. – Вы умны, – не соглашается он вполне серьезно. – но не так уж проницательны. Помимо этого не владеете достаточной информацией, чтобы сделать правильные выводы, почему вы стали интересны господину Нара после замужества, а не до; как и то, почему он вдруг женится, учитывая, что крайне вами дорожит. Сакура постепенно привыкает к тому, с какой легкостью муж обсуждает её любовника. Для него это не более чем факт из её жизни, та самая информация, которая пока что не так полезна, но придет время, уверена Сакура, он использует это против неё. – Вы так уверены – брови её сводятся в переносице, но она вспоминает, останется морщина, и расслабляет лицо. – в том, что... – Господин Нара не имел намерений жениться ближайшие несколько лет, Харуно-сан, – спокойно объясняет он. – Баланс – важный элемент либо замедлить, либо приостановить межклановые распри. Клан Нара всегда придерживался нейтралитета и не старался усиливать свою позицию браком с представителем более влиятельного клана. Сакура пораженно поднимает глаза на ворот кимоно мужа. Она догадывалась, но мало кто мог это подтвердить, поскольку для каждого из членов семьи Сакура имеет разные роли и функцию. – Наш с вами брак, – она подбирает слова, чтобы полно выразить свою мысль. – такой же способ ослабить положение клана Учиха? – Скажем так, – он кивает. – Когда вы умны и талантливы, люди ищут ваши слабости. Их страх, презрение и зависть порождают трагедии. Так не лучше ли дать им то, чего они так жаждут? – его уверенность в свои убеждения вызывает чувство отторжения, но похоже, он и не хочет быть понятым другими. – Вы стали моим недостатком, поводом для насмешек надо мной, и доказательством того, что я низко пал перед выбором любви, женившись на вас. Таким образом и сохраняется баланс. Знать, что в глазах других она повод для насмешек унизительно болезненно, но не так уж и поразительно.