Подобно Солнцу и Луне, сплелись две нити судеб в алые узоры.

.•°°🌸°°•.

      С самого утра Облачные Глубины полны суеты и различных приготовлений. Начинается учебный год, полный знаний, испытаний и тяжелых тренировок. Со дня на день прибудут десятки, если не сотни юных учеников из разных кланов и сословий, которые, внимая науке светлому Пути меча, смогут в последствии стать достойными заклинателями. И пусть каждый из адептов красив, умен и полон талантов, до могущества великих заклинателей им еще учиться и учиться, внимая мудрость, историю и правила аскетичного в своих укладах и традициях ордена Гусу Лань.       Ванцзи не любит суету и людность, отдавая предпочтение тишине и уединению где-нибудь в библиотеке, скрывшись ото всех и вся в море книг и мелодий. И как бы не хотелось оставаться здесь и дальше, будет оскорбительно не явиться в залы и не поприветствовать гостей, очернив тем самым имя своей семьи.       Природа встретила Лань Чжаня солнцем за окном и легким шаловливым ветерком, что так и норовит поднять подолы бело-голубых одежд. Коснуться шеи, щек, пустив табун марашек по спине от осенней прохлады и неожиданной щекотки. Деревья сбросили с себя зеленые одежды, заменив те на роскошные наряды и золотые серьги. Под ногами зашуршали ало-желтые ковры, а в воздухе застыли запах свежести после дождя и сладость багрянника — в минуты листопада.       Идти в главный зал не было ни малейшего желания. Туда, где будет много юношей и дев, во взглядах которых при виде Второго Нефрита ничего кроме противоречивых опасливости и влюбленности не будет. Как прискорбно.       Впрочем, эти взгляды луна никак не беспокоят. Он делает лишь то, что должен и до мнения других ему нет никакого дела. Как и сами люди, что были ему абсолютно безразличны и ни капли не интересны.       Дела не терпят отлагательств.       Залы встречают новоприбывших гостей с не меньшим гостеприимством, но всё же отличным от показушных на широкую ногу пиров в других кланах. Столы полны кушаний в лучших традициях ордена Лань — без лишних специй, дичи, а в чашах вместо крепкого рубина пленяют чудным ароматом только лучшие чаи. Кто-то с благодарностью вкушает непривычные яства, пока другие с ноткой неприязни смотрят на преснятину в пиалах. Ничего, привыкнут отпрыски господ к полезным блюдам, не сломаются.       Настала очередь церемонии приветствия. Чету Лань и будущих наставников приехавшие адепты благодарят роскошными дарами, благими пожеланиями и низкими поклонами в знак почёта хранителям знаний и обители великой мудрости Пути меча.       — Ученики ордена Цинхэ Нэ — сыновья и дочери тигра, приветствуют мудрейшего наставника Лань и Двух нефритов — сыновей Велико Луна. Примите в знак почета и благодарности лучшие металлы земель Нечистой Юдоли. Пускай в руках мечи будут легки, в учении крепки, послушны, но в сражении им равных в остроте и мощи не найти.       — Ученики ордена Ланьлин Цзынь — сыновья и дочери птицы феникс, приветствуют мудрейшего наставника Лань и Двух нефритов — сыновей Велико Луна. Примите в знак почета и благодарности самые дорогие и роскошные ткани лучших шелковиков земель Ланьлина. Пускай полотна будут защищать от жара солнца, от морозов лютых. Пусть нити серебра сияют днем и ночью ярче водопада звезд ночного неба.       — Ученики ордена Яо — сыновья и дочери черепахи, приветствуют мудрейшего наставника Лань и Двух нефритов — сыновей Велико Луна. Примите в знак почета и благодарности драгоценные письмена великих мудрецов, ученых и поэтов, лучшие картины выдающихся творцов своего поколения, что получили покровительство у самого Императора!       — Ученики ордена Юньмен Цзян — сыновья и дочери птицы журавль, приветствуют мудрейшего наставника Лань и Двух нефритов — сыновей Велико Луна. Примите в знак почета и благодарности самые прочные древесины бамбука, гикори, вишни и бунга. Ни ветра, ни дожди, ни крепкие морозы — любая непогода этой древесине не страшна. А целебные травы пусть полезны будут в кушаньях и годны в медицине юным стражникам покоя и вестникам справедливости во всей Поднебесной.       — Сегодня в этих залах, в дни пышного природы увяданья, сыновья великого луна, мудрецы семьи Лань и их ученики с почетом и благодарностью приветствуют юных господ. — в ответ гостям склоняются в поклоне Лань Цижень и оба его племянника, — Пусть юные умы внимают мудрости и знания великих. В руках пусть будут сила, легкость, а души светлые и храбрые сердца пускай несут в мир справедливость и процветание. Покой и благодетель.       Этот год однозначно предвещает стать насыщенным на приключения и странности в жизни Лань Ванцзи. К счастью, церемония приветствия благополучно завершилась, и новоприбывшие ученики ту же скрылись по ту сторону дверей своих спален как раз под комендантский час.       Старший брат и дядя тоже вернулись в свои покои заметно уставшими после бурного на события и встречи, тяжелого дня. А вот Ванцзи остался в ночь караульным у главных ворот Облачных Глубин.       Ночь оказалась тихой и безветренной. Безоблачное небо оросили яркие звёзды. Ни пения птиц, ни стрекота цикад, ни шума крон деревьев — ничего не слышно. А воздух полон свежести и нотками морозца от сильной влажности из-за близко расположенных источников и горных водопадов.       И всё бы ничего, если бы чуть дальше от ворот, среди опавшей с крон листвы, не раздался шелест, будто кто тайком крадётся, вместе с глухим ударом чего-то твёрдого друг о друга.       Ванцзи среагировал незамедлительно — обнажил Бичень из ножен и взмахом кисти рук, сложив ладонь в соответствующее положение, потоком ци направил меч прямо в золотую кучу из опавших листьев. Спустя секунду, раздался звон, будто что-то раскололось, а ещё немного погодя, с вскриком, полным разочарования, поднялся из-под золотого покрывала в полный рост юнец и тут же завопил:       — Эй, ты чего с мечом на беззащитного кидаешься! Чуть было головы меня не лишил! Да, впрочем, гуй с ней — с головой! Ты мне мой единственный кувшин вина разбил! Смотри, негодяй, ничегошеньки не осталось! — завопил слезливо юноша, указывая виновнику на его потерю-потерь, — Это так-то орден Гусу Лань приветствует своих новоприбывших учеников?! Ни капли благонравия и уважения к гостям! Кошмар! Моя «Улыбка Императора»! Какое горе! И как теперь полюбоваться мне Луной, так и не испробовав на вкус известное на весь Гусу вино?! Я требую компенсацию!       — Уходи! — сказал Лань Чжань, как отрезал, направив Бичень на незваного гостя.       Или всё-таки званого? На поясе у юноши висел нефритовый жетон их ордена, что напрямую говорил о наличии у юноши пригласительного «письма».       — Что-о? Прогоняешь меня? Эй, молодой господин в похоронных одеждах, я, между прочим, тоже здесь почетный гость! А ты меня вон гонишь, бессердечный! А я смотрю, судя по одеждам и мечу — ещё и член семьи клана Лань — праведных заклинателей, хранителей мудрости и полных аскетизма сынов великого Луна! Так ответь мне, уважаемый, разве так поступают благородные мужи? Вот не разбей ты мой кувшин — обязательно поделился бы с тобой «Улыбкой Императора!» — затараторил юноша от сильного негодования и откровенной досады за разбитый кувшин любимого вина.       — В Облачных Глубинах распитие алкоголя запрещено. Проносить вино и подначивать учеников к распитию алкоголя запрещено. — начал пересказывать правила Ванцзи, намереваясь-таки пресечь все попытки наглеца продолжить безобразия, — Бегать по домам и тропам Облачных Глубин запрещено. Шуметь и нарушать покой других в сон-час запрещено. Назови своё имя и дом, которому принадлежишь, и прими наказание.       — Ну уж нет! Я ещё ворот не пересек, чтобы воле ваших правил подчиняться! Слышал их там с тысячу, если не втрое больше, и ни одно не повторяется! Да их же больше, чем звёзд на небе, всех и не пересчитать! — пробубнил мальчишка, тут же с разбегу взбираясь на кровлю крыши и постукивая по черепице с явной хитрецой в улыбке, — Орден Юньмен Цзян, старший ученик главы клана Цзян! Имя при рождении — Вэй Ин, а в быту — Усянь. Приветствую молодого господина Лань! — в явно насмешливой, но всё же абсолютно безобидной манере, поприветствовал луна Вэй Ин, отвесив поклон, — А как же звать этого холодного, но такого красивого молодого господина Лань, м?       Ванцзи забрался на ворота Облачных Глубин вслед за нарушителем спокойствия. Лицо его и без того всегда было холодно и скупо на эмоции, отображая скорее скорбь, а сейчас он и вовсе нахмурился пуще прежнего, откровенно закипая от бесстыдства этого подстрекателя.       — Орден Гусу Лань. Ванцзи. — почти сквозь зубы прошипел лун, снова навострив клинок.       — Ванцзи? Лань Ванцзи? — распробовал на вкус Усянь отдаленно знакомое не понаслышке имя и тут же осознал, — Лань Ванцзи! Лань Чжань! Второй Нефрит клана Гусу Лань! То-то имя так знакомо! Много лестных слов наслышан о столь благовоспитанном, очень привлекательном, с лихвой одарённом, но таком холодном и неприступном господине Лань! Не зря именно Второй молодой господин Лань занимает почетное второе место в списке самых красивых и талантливых молодых господ своего поколения! Ах, сколько девичьих сердец было отдано ему! — откровенно забавлялся Усянь, пытаясь задобрить луна своими (действительно искренними) похвалой и неприкрытым восхищением. Только вот результат оказался полностью противоположным, чем пуще прежнего разгневал и без того насупившегося Ванцзи.       — Вздор!       — Это почему же?       — Твои речи нелепы! Хватит говорить глупости и прими наказание! — слегка повысил голос лун и бросился прямо на взбалмошного мальчишку, всё крепче и крепче сжимая рукоять Бичень в руках.       — Достоинство, Второй Господин Лань, достоинство! Веди себя с достоинством! — поддразнивает того юноша, умело избегая каждую атаку.       Так они и «закружили в танце» прям по черепице кровли главных врат Гусу. Оба не уступают друг другу ни в скорости реакции, ни в ловкости рук, ни в силе хватки, ни даже в красоте.       Красно-черные с небесно-голубым одежды плавно перетекали, сменяя друг друга, подобно бегу диких вод. Движения юнцов легки, быстры и грациозны, но и это их силы нисколько не убавляет. Вэй Ин откровенно забавлялся попыткам луна хоть как-то пресечь его маленькие шалости. Ему нравилось то, как вспыхивают от гнева янтарные глаза и щеки луна, что разрушало его представления о скупом на эмоции и чувства дракона. И как тут не воспользоваться шансом и слегка не подразнить такого милого, но до ужаса праведного и правильного мальчишку? Без злого умысла, конечно, но как тут устоять?       — Эй, Лань Чжань, наслышан девы многих состоятельных семей и школ на тебя поглядывают! И что же? Ни одна по нраву не пришлась? Даже орден Цзян слухами и сплетнями полнится о красоте и талантах Двух Нефритов Лань! А у нас в Юньмене столько одиноких красавиц по тебе вздыхают! Обязательно приезжай, познакомлю хоть с одной!       — Замолчи! — откровенно взрыкнул на него Ванцзи, набросившись с мечем.       Но и тут Усянь ему ничуть не уступил. Бросился навстречу, чуть склонившись и присев, и в самую последнюю секунду уткнулся в пояс, намертво обхватив руками и скинул их обоих вниз, потянув Лань Чжаня на себя. Ни вскрика, ни удара, только мягкий ало-золотой матрац под лопатками и звонкий смех в дожде опавших листьев.       Ванцзи был ошарашен, оказавшись сверху над Усянем, оперевшись на руки по обе стороны от мальчишки пока тот смеялся вдоволь, чуть не плача, так и не разняв рук с пояса Второго Нефрита.       — Вэй Ин! — шикнул тот на, кажется, задыхающегося от дикого хохота мальчишку. Того аж пополам скрутило, но всё же юноша ответил.       — Да здесь я, здесь! — отозвался Усянь, — Лань Чжань, ты удивительный! Сам же пресекал мои дурачества и шутки и сам же в итоге оказался нарушителем! Ну даёшь! Кому расскажешь — ни за что не поверят!       — Бесстыдник!       — Мы — оба, Лань Чжань! И ты — теперь — тоже!       Что за вздор!       Дракон был зол, сбит с толку и ужасно смущён. Впервые за свои 16 лет он оказался втянут в чью-то авантюру.       Впервые, пусть и случайно, не по собственной прихоти, но нарушил правила собственного ордена.       И всё из-за какого-то взбалмошного мальчишки из Ордена Цзян! Недопустимо!       Взгляд упал на юношу под ним.       И только сейчас Ванцзи смог рассмотреть лицо этого негодяя.       Красивое, совсем ещё юное лицо обрамлял лунный свет. Бледная кожа, покрытая испариной, сияла, обдавая жаром. Румяные от смеха и от бега щеки пылали, а взмокшие, длинные, чернильные, как смоль, непослушные пряди, собранные в слегка неряшливый конский хвост алой лентой, рекой стекали по плечам, груди, скрываясь где-то средь листвы. Мягкие на вид, слегка припухшие губы растянулись в искренней, сияющей улыбке. В глазах сияют звезды. Полные серебра из-под пушистых ресниц, что на внешнем уголке глаз казались забавными стрелочками — они завораживают, пленяют красотой. И брови фениксом, слегка порозовевший нос. Кисти рук тонкие, пальцы длинные, но силы в ладонях юноши ни капли не убавляет.       Красивый.       Очень красивый.       И лишь одно казалось странным в облике юнца. А стоило Ванцзи чуть лучше присмотреться, как среди чернильных прядей, чуть поджатые в макушке, дернулись ушки. Мягкие, пушистые, с белым пухом внутри, но заостренные к концу он напоминали те, что есть у кошек, но были чуть длиннее…       Подобно лисьим.       И тут Ванцзи подскочил, как ошпаренный, глазам, не веря, и тому, что увидел.       Из-под одежд юнца и золотой листвы действительно виднелся настоящий лисий хвост! Красивый и пушистый — так и манит прикоснуться, запустить пальцы в шерстку.       — Так ты… Ты… Ты хули-цзин! — выпалил лун, подхватив с земли Бичень и направив тот на лиса, что сначала удивился, а после разочарованно, скорее даже с ноткой самоиронии, поднявшись на ноги, ответил.       — Да, Лань Чжань, ты прав. Я хули-цзин. — выдохнул юноша, стряхнув с одежд листву. Голос потерял смешинку, а взгляд упал куда-то в ноги луну. Полный горького принятия, он звучал тоскливо, — Самый настоящий хули-цзин… Хотя, как у вас, чистокровных, принято называть — плутовки отродье? Безнравственной и жестокой? Красивой, но коварной, способной только на обман и лесть? Жадной до плотских утех в ночи и омывающей земли в рубиновых реках… — с явной самоиздёвкой, — И что же ты теперь — погонишь меня взашей?       — Нет. — опешил Нефрит, не зная, что сказать в ответ. Будучи в смятении, Ванцзи не понимал, почему слова Вэй Ина и увиденное им самим настолько шли порознь сплетням и представлениям о таких существах, как хули-цзин?       От слов Вэй Ина, что и кончиком мизинца не коснулись самого дракона, почему-то задели, осев неприятным осадком глубоко в душе луна.       — Неужто ты позволишь такому порочному существу, как я ступить на земли вашего светлого и «чистого» в своей праведности ордена Гусу Лань?       Ванцзи смолчал, но только на секунду.       — Да.       — Ослушаешься правил собственного клана из-за какого-то шкодника вроде меня? Лань Чжань, ты что, головой ударился? Нигде не болит?       — Нет.       — Тогда почему? Разве не я только что скинул тебя с крыши и едва ли не подначил испробовать со мной вина? Пробрался в Облачные Глубины позже комендантского часа! Нарушил тишину! Увел тебя с поста караульного! Подрался с тобой, хотя клинок направил первым ты! Я ведь даже правил вашего ордена не знаю! И ты по-прежнему не думаешь погнать меня взашей? А вдруг я ударю тебя? Укушу или съем? Может я коварный и очень жестокий человек? И ты меня совсем не знаешь! Неужто не боишься?       — Нет. — ответил лун, ощутив себя грубым и очень бестактным в отношении лиса. К тому же ничуть не менее почетного гостя, чем сыновья и дочери других великих кланов и влиятельных семей. И сложил Бичень в ножны. — Вэй Ин… Вэй Ин не кажется мне коварным и жестоким человеком. Он тоже почетный гость. Ванцзи признает свою о-…       — Хорошо, хорошо, Лань Чжань, я тебя понял, только кланяться не вздумай, иначе мне совсем совестно будет. Я тоже допустил ошибку — признаю свою неправоту. Теперь мы квиты. А что с вином, так я тебя им всё же угощу, обещаю, только в следующий раз и уж точно не здесь! На том и порешим. Согласен?       Ванцзи кивнул в ответ.       — И вот ещё что, Лань Чжань… — взбодрился Вэй Ин, подойдя к дракону так близко, что тот в который раз опешил, но с места не сдвинулся. Пушистый лисий хвост и навострившиеся ушки, игриво извиваясь, ни капли не скрывали тех эмоций, что бушуют внутри лиса. Радость. Интерес. И ожидание чего-то.       Янтарь в глазах дракона встретился с блеском серебра в глазах, напротив. Резко перестало хватать воздуха и тот смотрел на лиса, затаив дыхание. Уши луна не просто обдало алой краской — они горели!       — Лань Чжань, давай дружить?       И более сердца луна не ведало покоя.