Когда пересекаются в одной комнате

Тело ещё немело после отхода. Кто-то подходил во время того, как он принимал. Ужасно. Просто ужасно. Се Лянь знал, что ему необходимо бросить. Се Лянь кроме этого также бы и отпустил всё. Всё что было последние 4 года жизни. Он уже поступил, и сможет стать детским педиатром. Ему необходимо это сделать. Ему необходимо просто перестать это делать. Просто в следующий раз не покупать ещё пару белых дорожек. Се Ляню необходимо замаливать свои грехи перед Богом в течении всей его жизни. Замаливать стоя на коленях. На гречке. Нет, на горохе, хотя нет, на соли. После тряски в маршрутке, стоять на коленях ощущая что-то подобное под коленями не такая уж и плохая перспектива. Завтра он впервые за все свои двадцать три года войдёт в аудиторию университета. До этого один год в армии, а остальные четыре… Се Лянь не то что бы был каким-то верующим и религиозным фанатиком, но то, что он может нормально жить после всего того, что он делал, без участия Бога никак не объяснимо. Он будет спасать детей. Хоть что-то хорошее в этой жизни он сделает. Подъезжая к общежитию, он смотрел на серые многоэтажки. Сразу он вспоминал свою старую квартиру, в которой… Ещё один скачок на яме со времён Петра Первого. На этот раз что-то вдарило по спине так, что каждый позвонок в позвоночнике ощущался невероятно остро. Он уже не разбирал, что говорила Ши Цинсюань. Крепко зажмурив глаза, Се Лянь надеялся, что маршрутка быстрее довезëт его и неугомонную спутницу до общаги. Говоря о спутнице, она была тоже первокурсницей, но ей было нормальные восемнадцать. Познакомились они, когда Се Ляню снова не повезло с подачей документов. Стоя в очереди Ши Цинсюань сначала поинтересовалась, куда заносить ещё одну кипу бумаг, самостоятельно ответив, что она спросила глупость, ибо если он в одной очереди вместе с ней, то значит, что тоже впервые здесь. Се Лянь же просто сказал с точностью, как идти до нужного кабинета. Увидев её слегка удивлённый взгляд, объяснил, что уже как месяц носится с бумагами, и уже выучил все кабинеты. Ши Цинсюань прознав об этом, сначала обругала на чем свет стоит бедную регистратуру, а потом отошла «совершить звоночек». На следующий день, Се Лянь смог поступить и даже получил место в общежитии. Сложив 2+2, он пошёл с ромовыми бабами благодарить девушку, выяснив, в какой комнате общежития её поселили. Сразу завидев его, она предложила попить чаю. Се Лянь и Ши Цинсюань хорошо спелись друг с другом, разговаривая начиная с погоды, заканчивая российскими дорогами, будто бы вселенная ждала их, и подготавливала судьбы обоих для переплетения. Один хотел лечить детей физически, а другая психологически, пусть её поднимали на смех за это. Девушка решила пригласить его на вписку, но сразу предупредила о том, что там скорее всего достаточно большое количество торчков. Се Лянь тогда вздохнул, и поняв, что ей можно доверять сказал самую отвратительную вещь про себя. Он сам наркоман. Ши Цинсюань же, вздохнула тоже, признавшись, что когда ей было лет десять, то ей ребёнок с улицы предложил закурить, а она согласилась. Это была марихуана. Решив никому не рассказывать об этом, она раз в некоторое время выкуривала пару «травинок» и по сей день. Поняв, что они достаточно похожи, единогласно и молчаливо решили продолжить общение. До начала оставалось немного, оба побежали раскладывать вещи. У Се Ляня из вещей было пару старых джинс, три непонятно как ещё светлых свитера, старенькая куртка, четыре футболки, одна из которых была его ночной одеждой, несколько трусов, две пары обуви, которую он постоянно кривыми стежками подлатывал, галоши с рынка, пару резинок для волос, ещё от бабки доставшаяся китайская палочка для волос, деревянный гребень, несколько больших тетрадей в клетку, десять ручек по два рубля каждая, флейта, которая по стоимости превосходила если не всё вместе взятое, то половину точно, кусок хозяйственного мыла, которым он мыл даже волосы, зубная щётка с пастой, которую он растягивал год, полотенце с армии и всё. Хотя нет, не всё. Ещё много бинтов. Очень много бинтов и несколько белых лент. Его сосед кстати, тоже хорошо расположился. Он занимал ровно свою половину комнаты и ничего больше. К слову о соседях: Ши Цинсюань была буквально за стенкой, но место у стенки с ней занял его сосед. Сосед, судя по его половине комнаты, где было достаточно много алых оттенков, явный любитель красного. Парню наверное, лет восемнадцать максимум, а для него он будет старый дед. Се Лянь всë-таки надеялся, что даже если они не станут друзьями, то хотя бы разборки между собой устраивать не будут. Принимать наркотики при нëм, он естественно не будет. Потому что, во-первых: Се Лянь не хочет, чтобы кто-то увидел его в таком состоянии. Даже идя на вписку, он примет небольшую дозу, просто чтобы заткнуть ломку и только в самый разгар, когда все также под наркотиками. Но принимать перед кем-то, кто в полном здравии… Во-вторых: он не хочет доставлять неудобства. Под «кайфом» первые минут двадцать он ведёт себя очень бурно. Достаточно, чтобы поцеловать или послать куда подальше без предупреждения. Без «кайфа» Се Лянь и в мыслях не посмел бы сделать такое. Его сожитель на будущие восемь лет, может съехать. Се Лянь съежать не будет. У него есть квартира, но… Стук в дверь. Ши Цинсюань уже разобрала все вещи, как и Се Лянь. И вот снова возвращаясь в общежитие, парень вспомнил, что забыл кружку у девушки, и решил сразу после приезда заскочить к ней. Как только он вошел, время было уже девять. Ши Цинсюань с протяжным стоном-полувоем бухнулась на кровать. Дальше Се Лянь стал свидетелем сцены, которую он наверное, будет помнить до конца запоздалой, студенческой жизни. —Ебись тише!!! —прикрикнул раздражённо и приглушённо кто-то из-за стены. Парень понял, что это его сосед. —Ой, извините, я не ебусь, я заснуть пытаюсь—попытка Ши Цинсюань оправдаться была провальна. —Это нельзя делать тише? —сосед явно был подбешенный. Се Лянь всё меньше надеялся на спокойного, бесконфликтного сожителя. —Извините ещё раз, но что мне делать раз я не могу уснуть—продолжила девушка. —Баранов считай—буркнул тот в ответ. —Ой, я не знаю как они выглядят… Се Лянь начал тихонечко хихикать. Эта сцена смогла рассмешить, даже пусть и достаточно усталого и не до конца отошедшего от наркотика первокурсника. —Ты же и есть баран, как ты не можешь знать, как они выглядят?! Се Лянь еле сдерживал себя от хохота. Ши Цинсюань выглядела растеряно. Пробормотав что-то вроде «придурок», она посмотрела на него. Сложившись от смеха пополам, на уголках его глаз, в тусклом жёлтом свете лампочки, просто свисающей с потолка, блестели слезы смеха. —Предатель! —возмущённо, но уже тихо воскликнула та. В него полетела подушка. Он на удивление смог увернуться и с кружкой побежал к своему соседу. Слегка посмеиваясь, он тихонько открыл дверь, в надежде, что тот не уснул и они смогут немного обговорить совместную жизнь. К сожалению тот уснул. Вздохнув и закрыв дверь за собой, тихо переоделся. Он стянул свою резинку с волос, тем самым распуская свой конский хвост. Напряжённые корни волос наконец-то расслабились. Вот, что значит настоящий кайф, а не белый порошок. Комната освещалась только фонарём с улицы. Удивительно, что ему хватало света. Посмотрев на соседа он понял, что не смотря на то, что он видит только левую половину, черты лица смутно знакомы. Усталость и нытьё тела взяли своё и, решив оставить разбирательства на утро, лёг спать. Сон был похож не на сон, а на лежание в гробу. Тяжесть, казалось бы, в двести тонн давила ему на грудь. Было тяжело дышать. Тяжело держать глаза закрытыми. Одеяло казалось бы душило, а футболка неприятно скрутилась под спиной. Он не знает, были ли у него сновидения или не было. *** Спасительный будильник на телефоне прозвучал в унисон с соседским. Вырвавшись из плена сна, Се Лянь обратил внимание на то, что его сосед тоже должен сейчас проснуться. Не открывая глаз, решил начать общение с простого и короткого: —Доброе утро! Это был худший способ. Сосед упал с кровати. Остатки сна окончательно покинули Се Ляня. Распахнув глаза, он бросился смотреть, что там соседом. Сначала в глазах потемнело, но как только взгляд сфокусировался, тот увидел интересную картину. Красивый юноша лет семнадцати-восемнадцати в одной длинной футболке на два-три размера больше и держался за голову. Ещё не до конца проснувшийся, он мычал. Медицинская повязка на правом глазу была прочно закреплена, так, что даже сейчас она крепко держалась. —Ой, бля… —первая фраза соседа прозвучала как гром среди ясного неба. Наконец-таки раскрыв свой глаз, он спросил: — мой сосед? Как звать-то? —Да, я твой сосед—решив-таки улыбнуться и дать руку, для того, чтобы его собеседник смог встать— имя Лянь, фамилия Се, меня все зовут как Се Лянь, —поняв, что надо немного прояснить почему, продолжил: — я родился в Китае, отчества нет, а там принято сначала произносить фамилию, после имя, вот. —О.— ответил сосед. Он к тому моменту уже встал в полный рост. Се Ляню с ростом 1̶7̶8̶ 180, приходилось поднимать теперь голову. Сосед ростом был примерно 190, может чуть больше. —У меня тоже китайские корни—добавил сосед.— матушка переехала когда только родилась. Она дала мне имя Чэн, а фамилию свою девичью оставила, Хуа. Отчества нет. Заслышав обращение «матушка», Се Ляню стало не по себе. —Вот так встреча. Кстати: у соседки с которой ты перекрикивался перед сном тоже китайские корни. Мне тебя Хуа Чэном называть? Сосед слегка нахмурился. —Да, Хуа Чэн… Откуда знаешь, что я выяснял отношения с полудурошными? —Стал свидетелем этой сценки, когда зашёл за кружкой, которую забыл.—Се Лянь непроизвольно начал улыбаться. —А, ты пришёл к девяти вечера? Хуа Чэн подошёл к шкафу, когда Се Лянь к тумбочке. Знакомство знакомством, но первый день в медицинском никто не отменял. —Ага. Зашёл почти сразу как только вы закончили перепалку. Ты уже спал, будить тебя просто ради знакомства, было бы жестоко. Иначе было бы ещё хуже, чем сейчас. «Бинты в целом держаться нормально, выглядят прилично.» попутно думал Се Лянь, пока заправлял кровать. —Спасибо за хоть какое-то понимание. Есть один друг-пидор, который бы разбудил даже зная о том, что я не спал несколько дней.—сейчас он также стоял около своей тумбочки— да где эта хуйня…—приговаривал парень. —И знаешь ради чего? Ради того, чтобы спросить, чего можно пожрать! Как его, такого свинью, земля носит, не пойму! Се Лянь захихикал. Не обратив внимание на направленный на него взгляд непонятного удивления, тот решил перевести тему, чуть ближе к их положению. —А ты зубы чистишь перед завтраком или после? Се Лянь спросил это надеясь на то, что очередь в ванную комнату будет чуть меньше. Все-таки одна на этаже. —После. —О, вот и хорошо. Переоденусь в домашнее и пойду умоюсь. Скинув свою ночную футболку, надел другую. Да, половина футболок используется для домашнего использования, а что не так? Не экономно. У Се Ляня вообще не было ночной одежды до переезда в общежитие. Так что придётся смириться. Долгий взгляд в спину снова был проигнорирован. Кухня и ванная находились в разных концах коридора, поэтому Се Лянь не заметил волнения на другом конце. Стараясь не мочить бинты, открыл воду. Ну, хоть не коричневая, уже успех. Заправил за ухо пряди волос. Резинка на руке ловко собрала ленивый хвост. Намочил зубную щётку. Закрыл кран. Выдавил несколько грамм зубной пасты. Поднёс ко рту и начал чистить. Почистил. Снова включил воду, промыл зубную щётку, выплюнул пену, и холодной водой ополоснул бледное лицо с синяками под глазами. «Удивительно, что отделался только этим.» Всё с точностью до мелочей. Помогало сэкономить последние копейки. После того, как он умылся, пошёл обратно. Хуа Чэн успел переодеться и заплести волосы в косу, на его глазу была не медицинская повязка, а кожаная. Се Лянь немного позавидовал умению обращаться с волосами, ибо для него даже китайская палочка для волос была непосильной задачей. Взяв гребень в руки, он начал расчёсываться у зеркала. Кое-как завязав конский хвост, он был уже доволен результатом. Хотев уже позвать соседа на кухню, он не заметил, что тот в несколько быстрых шагов преодолел путь от койки до него и стоит за спиной. —Так дело не пойдёт. Хуа Чэн схватил за запястье, где не было бинтов и потащил на койку. Символически надавив на плечо, усадил на край своей кровати. —Есть что-то кроме резинки? —осматривая его волосы спросил сосед. —Китайская палочка для волос лежит на тумбочке— ошарашенно пробормотал Се Лянь. —Я возьму? —Да, конечно… Вернувшись с палочкой, взял из его рук расчёску. Закинув одну ногу на кровать, он как бы полустоял на коленях. Осторожно, будто бы боясь причинить хоть малейшие неудобства акуратно и со знанием дела прочесывал колтуны на жёстких от хозяйственного мыла волос. Иногда проводил пальцами, задевая кожу. Тогда на Се Ляня находили мурашки. Сам процесс, выглядящий со стороны безобидно, для Се Ляня был достаточно интимным. Мало того, что это всё происходило в такой тишине, что было слышно дыхание и шелест волос, так ещё и эти касания расчёской и пальцами, которые казалось бы слегка поглаживали его… —Всё. Се Лянь второй раз за утро проснулся. На ватных ногах тот подошёл к зеркалу. Он увидел прелестный пучок, подколотый той самой китайской палочкой. Вспышка счастья. Улыбка и радостный выкрик: —Хуа Чэн, спасибо тебе огромное! Ты лучший, кто обращался с моими волосами! В порыве чувств он даже подпрыгнул. Сосед был явно ошарашен, и его удивлено раскрытый глаз привёл в сознание расчувствовавшегося студента. Се Лянь кашлянул, и уже тише добавил: —Я действительно благодарен тебе, спасибо. С кухни донёсся визг. Переглянувшись, оба парня открыли дверь и пошли туда. —Ну, Хуан, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Девушка чуть ли не стоя на коленях, в одной руке держала форму с наверное… Запеканкой? Другую руку держала наверное, та самая Хуан, которую так умоляла эта девушка. —Я попробую сейчас! — всё-таки ответила та. Девушка, чувствуя себя победительницей поднялась и счастливо улыбалась. Хуан же, с видом смертника взяла чайную ложку со стола и погрузила в это блюдо. Поднеся ко рту ко рту, пробормотала что-то про Бога, наконец-таки съела ложку с запеканкой. —Ну как? —спустя несколько секунд, стоявшая до этого на коленях девушка с надеждой посмотрела на Хуан. Все затаили дыхание. Было слышно как стучит собственное сердце. Немного помолчав, та строго и без намёка на шутку ответила: —Не дурно. Со всех сторон начали сыпаться аплодисменты. —Мин, поздравляю! —сказал парень с короткими русыми волосами. —Спасибо, Су. Девушка, что дала запеканку на растерзание этой судьи, победоносно улыбнулась. Хуан поставила на стол форму с запеканкой и принялась за свою еду. Се Лянь тихо захихикал. А все те кто был на кухне заметили его с Хуа Чэном присутствие. —Так. Вы у нас кто, Чэн Хуа и Лянь Се? Девушка сидевшая на стуле с кажется, пивной кружкой кофе, с синяками под глазами и тёмной одеждой могла легко сойти за неформала. Но её ответственность выдавал высокий хвост и кипа бумаг. —Да.—за обоих ответил Хуа Чэн. —Значит все в сборе. Рассказываю или напоминаю правила—словно мантру начала девушка—меня звать Линвэнь. С остальными познакомитесь после моего ухода. В душевой не задерживаться больше 20 минут, на этаже не буяним, не курим, по возможности не пьем. По употреблению сами знаете чего сразу вылет не только из общежития, но и с универа. Здесь только живём, никакой регистратуры или что-то нет и на этом скажите спасибо. В комнатах можете хоть стену пробить, но чтобы когда через несколько лет съезжать будете, всё было в надлежащем виде. Так как мы живём на последнем этаже, крыша подтекает и ставьте ёмкость. С комнатами и душевой разобрались. На счёт кухни: здесь у нас коммунизм. —позволила себе шутку девушка— Всё общее. Домашние животные: кошки, собачки, хомяки, максимум крысы, остальных нельзя, и поддерживаем чистоту хотя бы в коридорах. Берите в этом случае пример с Юйши Хуан: её собака никому не мешает, спокойная и всё чисто. По поводу секса и отношений: обе вещи можно, но посторонним вход воспрещён. Устраивать разборки, нарушать спокойствие и прочее, и прочее запрещено.—девушка достала небольшую стопку листов и сказала: —сейчас раздам расписания, буду называть направления и курс, а вы подходить. —А НЕ ОХУЕЛ ЛИ ТЫ?! — донеслось из коридора. —Нет, это ты ахуел в край! Хуа Чэн при первой же фразе удивился. И удивился сильно. По первому впечатлению оставленного у Се Ляня, он не из тех людей, что не особо будут удивляться, если упадёт метеорит. —Что там у вас произошло? —Линвэнь резко повысила голос так, что стала похожа на командира в роте. От этой ассоциации, у Се Ляня прошёл неприятный холодок по спине. —Почему ко мне педика подселили? —Я не педик, я гот! —Разницы нет! —ПОШЁЛ НАХУЙ! Эти два голоса звучали один громче другого. В ушах уже звенело. —Ши Уду, Сюань Хэ, сюда, БЫСТРО! Линвэнь была в ярости. Голос звучал так, что если не подчинишься, то тебя отходят палкой для заправления койки и сломают пару рëбер. Двое человек пришли на кухню. Один действительно был одет во всё чёрное. Чёрные волосы завязанные в высокий хвост были водопадом сзади, накрашенные чёрным губы стянулись в тонкую полоску. Тёмные глаза с чёрными тенями. Лишь его болезненно белая кожа и светло металлические цепочки разбавляли эту чёрную дыру. Второй же ни чем таким не выделялся. Светлые джинсы, светлая футболка, короткие русые волосы и нормальная, даже слегка золотистая кожа говорили о том, что он самый обычный студент, курса второго-четвертого. Только хмурые брови слегка его портили. —Значит так. Мне плевать что там у вас за разборки. Но здесь ДОЛЖЕН БЫТЬ ПОРЯДОК.—процедила та.—как только раздам расписания я уйду, и ТОЛЬКО ПОПРОБУЙТЕ ЧТО-НИБУДЬ УЧИНИТЬ. Она несколько раз громко подышала, приговаривая что-то вроде «спокойствие, только спокойствие… «,"За убийство сажают». Наконец-таки вышедши из состояния ярости, она более спокойно предложила: —Раз вам так уж совсем нестерпимо вместе, то я могу кого-то из вас попробовать переселить на следующей неделе в другую комнату. —Я согласен—сказали те одновременно. —Вот и хорошо. Теперь все точно здесь, я раздаю расписание. Пожалуйста, первую неделю по возможности без пропусков. Се Ляню это было очевидно. Те кто повыше курсом цокали языком. И так начали вызывать всех. Но как только вызвали его, справа послышались два голоса, которые он предпочёл бы не слышать всю оставшуюся жизнь. —Се Лянь?! Му Цин и Фэн Синь. Хотелось провалиться сквозь землю. На ватных ногах он подошёл к Линвэнь. И будто в тумане взял листок. Он не мог разобрать, что там написано. Тошнота подступила к горлу. Внешне он никак не изменился, но во всём теле как дыру пробили, после которой образовалась пустота. —Разберётесь позже, дайте мне раздать расписания, а то уйду и потом сами будете носиться по всем кабинетам. Се Лянь сделал облегчённый вдох и выдох. Потëр точку между бровями. Надо сохранять спокойствие. Не до призраков прошлого сейчас. Сейчас у него пары. Спасибо Линвэнь. Надо будет ей как-нибудь помочь. Через минут десять Линвэнь таки ушла, он примерно выучил имена с фамилиями соседей. Того гота звали Сюань Хэ, а тот кто назвал его педиком звали Уду Ши. А вообще, судя по всему, тут много у кого китайские имена, так что правильней скорей называть сначала фамилию, а потом уже имя. Удивительно. Ту девушку с запеканкой звали Пэй Мин, а её строжайшую судью—Юйши Хуан. Пэй Су—тот парень, что её поздравил. У Му Цина и Фэн Синя те же имена, и те же отношения с желанием перегрызть друг другу глотки. Кое-кто ещё по мелочи: Цюань Ичжень, Фу Яо, Нань Фэн. Остальных не запомнил, но со временем сможет сориентироваться. И вот настала самая неприятная часть. Разговор с этой парочкой. На самом деле многим стало любопытно из-за этого выкрика. —И так. —начал Му Цин. Се Лянь нервно сглотнул слюну. —Где ты был все 4 года, после того, как ушёл за хлебом? —В Москве… —Понятно, что в Москве. Где. Ты. Блять. Был. Му Цин был в ярости. Фэн Синь хмурился так, что казалось вот-вот брови соединятся на переносице. Се Лянь просто стоял. Собравшись с силами сказал: —Разговор не на один час, давайте потом. Фен Синь выглядел так, что он хоть прямо сейчас будет устраивать допрос с пристрастием, хоть и не страдал любопытством. —Откуда вы друг друга знаете, если вы все разного возраста, а Се Лянь жил долгое время в Москве? —встрял Хуа Чэн. Обрадовавшись тому, что не придётся хотя бы при всех обнажать свою подноготную, то начал отвечать: —Познакомились четыре года назад на обязательной службе в армии, я только сейчас смог поступить в университет. Такому заявлению удивились все. Для многих всё происходящее было неким развлечением, не каждый день увидишь подобное. К тому же первокурсник, которому двадцать три… —Хах…—неловко произнес Се Лянь. —Давай договоримся так.— Фен Синь решил заговорить. — когда решишь что-то приготовить, то ты просто чистишь картошку, режешь или что ещё там ещё перепадёт. Я же всё это варю, жарю или что ещё там. Можешь максимум себе дошик заварить. Иначе мы рискуем остаться не только без кухни, но и без всего здания. — Фэн Синь решил добить крышку его гроба— Я всё ещё помню, когда ты пытался потушить масло водой и в итоге спалил нашу кухню. Се Лянь прикрыл глаза рукой от стыда. Это была просто случайность, почему он помнит? Хотелось побиться головой об стенку, но вместо этого он просто произнёс: —Хорошо. В целом, поймя, что уже особо интересного не будет, все начали снова делать свои дела. Пэй Мин и Юйши Хуан стояли вместе и это выглядело как молитва божеству ради благословения, со стороны Пэй Мин, Пэй Су стоял рядом с девушкой и похоже, морально поддерживал. Кстати, у них как и у Ши Цинсюань с Ши Уду одинаковые фамилии. Надо как-нибудь спросить про это. Му Цин с Фэн Синем тоже отошли и стояли у чайника, с видом будто сейчас как минимум сломают друг другу носы. Хуа Чэн же стоял рядом с Хэ Сюанем. Наверное, это тот самый друг, о котором он говорил после того как его разбудил. Хуа Чэн согнулся пополам от смеха, а Хэ Сюань выглядел как смерть пришедшая за ним. Внезапно взгляд второго остановился на нём. Слегка прищурившись, он что-то сказал. Внезапно как ветерок на него налетела Ши Цинсюань. —Ты представляешь? У меня нет соседа! —девушка выглядела раздосадованно— Блин, не хочется одной в общаге-то быть… —Ну, я думаю, что иногда надо отдыхать от чьего-то присутствия, особенно в местах с большим количеством людей.—честно ответил Се Лянь. —Ой, ну ты прям действительно как дед. — немного проворчав ответила та. —Я не дед, мне всего-то двадцать три! —Се Лянь уже был немного возмущён, а ведь кличка может закрепиться! —Ладно, ладно.—чуть улыбнулась девушка—Но всё-таки: старше тебя только Юйши Хуан, она с четвёртого курса. —А ты откуда знаешь? —глупо спросил тот. —Просто я успела со всеми кроме Хэ Сюаня с Хуа Чэном поговорить, а Ши Уду я и так знаю, он мой брат! Именно он помог тебе, когда я его попросила, так что—"Вот оно что» подумал Се Лянь, а она начала говорить шёпотом и немного наклонилась, чтобы сказать Се Ляню — старайся незаметно проворачивать свои наркопохождения на всякий случай.—после чего она перешла на нормальный тон и вернулась в нормальное положение своего тела, в котором она была выше— Ооо… —Что? —Се Лянь перепугавшись с её тона, подумал, что она что-то вспомнила срочное. —Красивый пучок, научишь делать, а то я и хвост не могу сделать, не то что с китайской палочкой обращаться! Се Лянь расслабился и ему стало тепло в груди. Он улыбнулся. Какой же у него, наверное, хороший сосед! —Это? Мне сосед сделал. —И вот и ещё одна причина, по которой мне грустно без соседа. Вот бы и мне кто-нибудь по утрам делал что-то с причёской! А кто твой сосед кстати? —Хуа Чэн. Мне кажется, он не в восторге от чужого общества, постараюсь его не беспокоить лишний раз.—задумчиво сказал Се Лянь. —Он выглядит не особо дружелюбно, ну да ладно, думаю меня стерпеть в силах. Ой, это случайно не мой собеседник через стенку? —немного нахмурившись, она резко свернула на другую тему—Наша первая пара начинается через пару часов, давай через полчаса пойдём вместе, нам конечно в разные кабинеты и вообще мы особо не будем пересекаться, но здание пока одно, так что давай через полчаса у лестницы, хорошо? —Да, давай. Посмотрев теперь на своё расписание он начал разбираться, что там написано. «Корпус 1, кабинет 302». Но это было не точно. У Се Ляня сейчас не было вообще никакой еды, так что он просто пошёл в их общую с Хуа Чэном комнатку. Там уже был сосед и тоже собирался на пары. Его пальцы пересчитывали тетради. Заслышав скрип открывающейся двери, он посмотрел на Се Ляня. —Тоже сейчас пойдёшь? —поинтересовался он. Се Лянь подошёл к своей тумбе и начал перебирать свои вещи, дабы тоже собраться. Сосед утвердительно кивнул. И тут же сказал: —Можно задать вопрос? —Да, конечно, а зачем спрашиваешь разрешения на вопрос, если можно просто сразу спросить? Хуа Чэн сначала приоткрыл рот, после чего закрыл, будто бы передумав о чём-то, спросил: —Вам двадцать три? Обращение на «Вы» очень смутило Се Ляня. Вот в чем дело. Так-то по знанием и опыту он не особо отличается от себя в девятнадцать, может быть двадцать. Да и если ему в полной мере бы было двадцать три, то он не настолько же старый, чтобы человек, который на пять лет младше к нему обращался так! —Да, но когда ты обращаешься на Вы, то я ощущаю себя на сто пятьдесят! —даже слегка возмущённо ответил он.—У нас всего пять лет разницы! —Хорошо, гэгэ. Се Лянь пытаясь вспомнить, что означает это слово, потëр точку между бровями. Когда он вспомнил, то сразу подумал о том, что это не такое уж и плохое обращение. —Старший брат по-китайски? Звучит намного лучше, чем дед. —Кто-то тебя дедом уже называет? —Ага, молодёжь в край обнаглела. И вот, собравшись идут на лестницу, где он должен был увидеть Ши Цинсюань, он её увидел. Только вот она шатала бедного Хэ Сюаня, который пребывал в явном шоке, приговаривая: —Да выпрями ты спину, Хэ Сюань! —Пожалуйста, не убивай меня! —слышалось ей в ответ. —Ты уже молишь о пощаде? Сейчас только утро, тебя ещё долго ебать сегодня будут! Да и не только сегодня! Ещё восемь лет! —посмеиваясь сказал Хуа Чэн. —На месте убейте… —Ой! Два часа осталось, давайте пошевеливаться! Люди с более старших курсов смотрели на них как на идиотов. Для Се Ляня же, университет—последний шанс на нормальную жизнь. Поэтому пусть хотя бы он приходит вовремя. У него есть работа и скоро придётся совмещать. Конечно, это немного сложновато назвать прям работой, но хоть что-то, что он умел делать. Выйдя наконец на улицу, ему начал дуть в лицо приятно прохладный осенний ветер. Наверное, зима будет холодной. Хотелось бы ещё без грязи, но это Питер. Говорят, что Питер—город творцов. Художники, музыканты и писатели могут найти вдохновение в изящных дворцах и резных каменных домах. Здесь гулял Раскольников Достоевского, по этим тропинкам ехал Пушкин на очередную дуэль. Только вот то, сколько будущих медиков направлялось в сторону училища, можно подумать, что тут их не меньше, чем созидателей прекрасного. *** Четыре уже уставших студентов шли обратно в общежитие. За весь день произошло не многое. Хэ Сюань и Ши Цинсюань разошлись почти сразу же. Совместных пар с ними у Се Ляня почти не было, но похоже, что он много времени будет проводить в компании Хуа Чэна. Не смотря на почти полное молчание, они неплохо сдружились, понимая друг друга без слов. Хуа Чэн определённо прирождённый врач, его почерк еле разбирал уже видавших почерков. Это был худший почерк, что он видел, но по каким-то причинам ему казался даже красивым. Это было похоже на абстракцию, которую Се Лянь понял. И ещё: его каллиграфический почерк, который пережил всё что мог, может превратиться во что-то. Без умолку Ши Цинсюань тарахтела о чём-то. Возможно об университете, а возможно о голубях на мостике. Было четыре вечера. Заданий на завтра было не мало. Но со временем научиться. Поняв, что ему нечего есть и он ничего не ел со вчерашнего обеденного доширака, он решил купить сегодняшний обеденный доширак. Посмотрев, сколько у него денег, он обрадовался. Должно хватить не только на один, ещё и на два! —Слушай, Ши Цинсюань, ты же коренная петербурженка, не знаешь, где ближайший магазин? —забыв, что он идёт не один с ней, то спохватился—ой, а вы не против, если я быстро забегу в магазин? Хэ Сюань открыл рот, чтобы что-то сказать, но многозначный удар в бок от Хуа Чэна не дал этого сделать. —Конечно, гэгэ, кто мы такие, чтобы тебе запрещать? Точно. Никто мне не в праве запретить что-либо. —Тут рядом—после нескольких секунд молчания сказала Ши Цинсюань— смотри, заходишь вот там за угол, проходишь несколько метров и там на углу. Нам не сложно подождать минут пять. —Ага, спасибо, я мигом! Се Лянь побежал по пути, который ему указали. И тут же из-за угла вышел гопник. Ему пришлось немного притормозить и попытаться обойти адидасника несчастного. Попытка провалилась. —Слышь… —У меня ни-че-го нет. —А если… Тот подошёл достаточно близко, чтобы попробовать у него украсть последние деньги. Се Лянь не мог позволить этому случиться, поэтому просто приложил того об ближайшую стенку. Да. В армии его не только картошку чистить и полы мыть научили. И да. Лучшая защита—это нападение. Гопник скатился по стене. Тут же придя в сознание, пустился так, что только пятки сверкали. Обернувшись назад, чтобы просто махнуть своим приятелям о том, что всё в порядке, он увидел Хуа Чэна, который после преодоления трёх четвертей пути застыл на месте и достаточно шокированных Хэ Сюаня и Ши Цинсюань, просто сделал то, что хотел и побежал дальше. Не смотря на невероятно хрупкое телосложение из-за некоторых обстоятельств, у него достаточно широкие познания, что в драках, что в экстремальном выживании. Вернувшись аж с четырьмя пачками доширака, он счастливо улыбался тому, что попал на приятную акцию. —КАК??? Ши Цинсюань была поражена, а Хуа Чэн с Хэ Сюанем выглядели шокировано. —Ну, в армии научили, а там уже немного практики. Могу что-нибудь показать лёгкое в исполнении и без использования особой силы, чтобы если что ты могла за себя постоять. —Да, хорошо, спасибо, теперь чтоб ещё раз ко мне подошли «познакомиться»… Привычный поток слов от Ши Цинсюань сопровождал всю компанию до расхода по комнатам приятно грел душу. Если Хуа Чэна и Хэ Сюаня он ещё называл приятелями, то Ши Цинсюань была определённо подругой. —Фух, ну и денёк. Так, надо бы за кипятком сходить… Разговаривая то ли с собой, то ли с Хуа Чэном, Се Лянь раскладывал свои тетради и лапшу на кровати с тумбочкой. —Надо будет ещё задания сделать, начну пожалуй с биологии. Так как Хуа Чэн не возражал, тот продолжил. —Ещё бы мне понять, что он имел ввиду под… Паралельно переодеваясь, ему в голову пришла отличная мысль. —А кстати, Хуа Чэн, давай купим чайник, хоть самый дешёвый сюда, а то гонять постоянно на общую кухню, чтобы просто даже налить чаю не очень хочется. —Ты прав, в целом кое-что действительно хотелось бы здесь обустроить для удобства. —Так, я за кипятком сейчас, хорошо? —Хорошо, гэгэ. Приятное прозвище уже успело привязаться благодатной тяжестью к Се Ляню. Так что в немного приподнятом настроении пошёл на общую кухонку. Там на полу с подложенными подушками и одеялами, едя лапшу, на полу сидели Пэй Мин с Пэй Су и смотрели сериал по первому каналу. Пэй Мин рыдала в три ручья, так, что Се Лянь даже захотел подойти и спросить, о том, что произошло, но вовремя услышал: —Вот, что, сука, значит настоящая любовь.—промокая салфеткой слезы, говорила та— не то что эти мужики, они все козлы, кроме тебя братюнь, и то моё воспитание. Будь бы Юйши Хуан парнем, то я бы только с ней и была… Пэй Су же, заметив Се Ляня, посмотрел на него глазами, полными мольбы, а всё его выражение лица выражало одно слово: «СПАСИТЕ». Се Ляню осталось просто ободряюще улыбнуться, мысленно молясь за него. —Извините, а чайник свободен? —Да—глотая слезы произнесла Пей Мин. Спустя пять минут, Се Лянь с полным чайником вернулся в комнату к Хуа Чэну. После того он открыл дверь, увидел Хуа Чэна, который сидел на своей кровати, и крутил в подушечках пальцев красную бусину. Се Лянь закрыл дверь. Словно ожидая этого, Хуа Чэн тихо сказал: —Я не могу понять одного. —Се Лянь почему-то напрягся— Зачем тебе употреблять наркотики? Что-то внутри пробилось.