«Небеса слёзы уронят тяжёлые…»
Семиконечная Звезда. Зарок 22. Отрывок.
Ночь вступала в свои права медленно и неотвратимо. Выходила из-за Большой Воды, волнуя море и разнося солёные брызги по прибрежным скалам, ступала на земли Континента и закрывала собой свет солнца. Лошадь несла Рейниру по узким тропам, меж громадных лиственных деревьев. Ветер свистел в ушах, переплетаясь с мелодией беспокойных листьев. Всадница не разбирала дороги и вскоре вынуждена была остановить коня – впереди выкорчеванный упавший ствол старого дерева. — Принцесса! — сир Кристен Коль натянул поводья, спешился чуть ли не на ходу и подбежал к принцессе. Взял её лошадь за повод и серьёзно посмотрел на неё, как смотрят родители на нашкодивших детей. — Что на вас нашло? Вы могли сломать шею. Рейнире не оставалось ничего, кроме как спрыгнуть на землю. Лошадь прядала ушами, качала головой и переступала с ноги на ногу. Принцесса встала перед рыцарем, посмотрела снизу вверх горящими глазами, перехватила повод. Животное дёрнулось, мужчина отступил. Она не ответила на его опасения. Просто двинулась дальше по тропе, держа лошадь под уздцы. Рыцарь повёл своего коня рядом. — Мы углубились далеко в чащу. Будет лучше переночевать в лесу, скоро ничего не будет видно, — увещевал он. Гнев Рейниры медленно рассеивался, впитываемый дремучими деревьями-великанами, сдуваемый их тихим шёпотом. — Разведём костер. Если придут гвардейцы, они смогут нас легко найти. — Отец никого не пошлёт за мной, — отчего-то принцесса знала это наверняка. Отец не найдёт в себе сил посмотреть ей в лицо сразу. Сначала соберётся с мыслями, чтобы потом выдать длинную тираду, приплетая легенды и сказки из книжек на ночь. Девушка остановилась и осмотрелась. — Тепло и сухо. Нам везёт. Визерис нашёл свой покой на дне кувшина. Его разморило. Свет от жёлтых свечей мешался с чернотой теней и кружил ему голову. Музыка не смолкала. Она становилась всё тише на фоне рокочущего гомона собравшихся. — …будет лучшим решением, — говорил Лионель Стронг, наклоняясь к королю. Визерис прищурился, пытаясь рассмотреть десницу. — Что? — переспросил он. — Вы спросили, какого лорда следует выбрать. Я считаю, лучшем решением будет выдать принцессу за принца Эйгона, — терпеливо повторил тучный мужчина. Его глаза блестели в свете очага, и этот блеск мешал Визерису сосредоточиться. Король не сразу разобрал смысл слов. А когда понял, разразился смехом, как от хорошей шутки. — За Эйгона? Мальчишку? Да ему ещё вчера зад подтирали, — сначала громко, потом тише, ответил Визерис. Он резко дёрнул рукой, и несколько капель вина выплеснулись на пол рядом с троном. — Это бесстрастное решение, мой король, — покачал головой Лионель. — Вы знаете, я желаю лучшего королевской семье. Визерис не нашёл слов, чтобы ответить. Воспротивиться. Кислая усмешка и тень смеха не покинули его грустного лица. Король залпом осушил кубок, и вино ударило ему в голову, ослабляя волю и разум. Всё, что угодно, лишь бы забыться. Рейнира облокотилась головой о корягу и посмотрела на небо. До слуха долетал тихий треск костра. Она закрыла глаза и позволила себе вдохнуть полной грудью. Тихая, спокойная ночь, полная звёзд. Рыцарь изредка бросал на неё взгляд, подкидывая хворост в прожорливое пламя. Тяжёлые доспехи лежали в стороне. Тишина робко вышла из чащи Королевского Леса и присела рядом с ними молчаливой гостьей – погреться у огня. И никто не желал спугнуть её. Пока, наконец, Рейнира не заговорила. — Зачем вы стали рыцарем? Сир Кристен, казалось, не сразу понял, что принцесса заговорила. Он будто очнулся ото сна и посмотрел на неё. Мягкое тёплое пламя вышло из костра и нежно прижалось к мужчине, подсвечивая его силуэт. Черноокий, приятной наружности, с добрым сердцем, он мог бы сводить женщин с ума, но вместо этого дал обет целомудрия. Рейнире оставалось только догадываться, как глубоко и хорошо он прятал ту жестокость, которая заставила его посвятить свою жизнь мечу и щиту. Губы мужчины тронула полуулыбка. — Однажды в детстве я увидел поединок рыцарей. Один нанёс другому оскорбление и поплатился за это в честном бою. И мне захотелось так же: сходиться с соперниками открыто, справедливо, а не ворочаться в грязной луже под забором, раздавая тумаки. Служить Короне – большая честь. Семеро, в особенности Старица, Кузнец и… Имя седьмого обличия Бога – Неведомого – чуть не сорвалось с его губ, но сир Кристен замолк, боясь упомянуть его всуе. — …воздадут по заслугам храбрым и великим воинам, — запнувшись, закончил он. Принцесса слушала рыцаря, смотря наверх. Глаза медленно закрывались. Жар костра ютился под боком. Она почти провалилась в сон, когда Дракон вдруг ударил по рёбрам когтями, заставляя раскрыть глаза и испуганно оглядеться. Тут же послышался шорох. Сир Кристен среагировал быстро, но всё же позже принцессы. Поднялся, оглядываясь, сжал рукоять меча. Шум нарастал, захрустели сухие ветви. Рейнира вглядывалась в темноту, не зная, чего ожидать. Дикий вепрь выскочил из густых кустов и стремительной стрелой бросился вперёд, не разбирая пути. Сир Кристен не успел отступить, только выставил меч, да под таким неудачным углом, что лезвие пришлось на клык зверя, не поразив плоти. Мужчину снесло в сторону, вепря откинуло к дереву, совсем рядом с принцессой. Она отпрянула, испуганно пытаясь вскочить на ноги. Вепрь – огромный, жилистый – побежал прямо на неё, издавая хриплый визг. Жёсткое тяжёлое тело прижало её к земле, и Рейнира страшно забилась под его весом. Она инстинктивно потянулась к бедру за Грезой о Долгой Ночи, но не нашла кинжал, вспомнив, что оставила его в Красном Замке. Слишком ценное оружие, чтобы бросить его в палаточном городке, а носить на поясе как мужчине запретил бы отец. Дракон внутри ревел и рвался наружу. Она почти перекинулась, погребя под своим исполинским змеистым телом и вепря, и рыцаря, и часть лесного массива, когда сир Кристен вогнал меч в сочленение между головой и туловищем вепря. С силой взмахнул мечом в сторону – лезвие наполовину отделило плоть. Кровь хлынула над плечом принцессы и задела её, окрасив от уха до ключицы. Дикий вепрь захрипел и почти рухнул на неё сверху, но рыцарь отбросил меч, схватил грузное тело и дёрнул в сторону. Зверь упал замертво. Чёрное звёздное небо снова открылось для её глаз. Рейнира лежала на земле с широко открытыми глазами, громко и загнанно дыша. Кровавая жижа мерзко остывала на коже, стекала по волосам, норовила забраться под дорожный камзол. Сердце стучало так громко, что она не сразу расслышала такое же тяжёлое дыхание рыцаря. Он сел, почти упал, на землю и пригладил волосы назад. Рейнира Таргариен встретила свои восемнадцатые именины в Королевском лесу, покрытая кровью. — Можем дойти до Путеводной, чтобы вы…умылись, — предложил рыцарь, надевая доспехи. — Слишком долго, — отмахнулась Рейнира. — Пойдём так. Сон не шёл, и как только на небе замаячил рассвет, они двинулись в сторону палаточного лагеря. Сир Кристен Коль соорудил для вепря волокушу, которую прикрепил к обмундированию своего коня. Шли верхом, но медленно, потому – долго. Рыцарь посматривал на прямой стан принцессы и отстранённый взгляд, которым она окидывала лесную местность. Миновав чащу, обрывы, поляны, широкие и узкие тропы, путники дошли до палаточного лагеря. Солнце стремилось к зениту, но до полудня было ещё далеко. Шум и гомон сразу окутал гостей. Городок просыпался, и люди с интересом выглядывали наружу. В это утро двое членов королевской семьи прибыли в лагерь в одно время. С одной стороны – дочь короля. Прямая, стальная принцесса в грязном дорожном одеянии, перепачканная багровой засохшей кровью, пятном расплывшейся от уха и ниже ключиц. Верный рыцарь следовал за ней, волоча по земле труп убитого дикого вепря. На них смотрели удивлённо, с любопытством, растерянно. Мужчины, ещё вчера сватавшиеся за безобидную недалёкую куколку, вдруг разглядели в маленькой фигуре силу и решимость, достойную Дома пламени и крови. С другой стороны появился брат короля. На своём могучем вороном коне, которого держали в королевской конюшне только для него. Спокойной поступью конь гарцевал среди палаток, приближаясь к столу, за которым восседал король с супругой и сыновьями и десница. Его встречали не овациями, а опущенными испуганными взглядами. Правда то, что не было на Континенте человека, которого бы восхваляли и ненавидели больше, чем Сильного Дракона Деймона Таргариена. И если тебе довелось своими глазами увидеть Порочного принца, жди беды. Визерис обескураженно смотрел на приближающуюся дочь, а потом переводил недобрый взгляд на брата. Алисента чувствовала повисшее над палаточным городком напряжение и неосознанно закрывала руками живот. Они заметили друг друга, когда приблизились к столу короля. Рейнира спешилась и дальше пошла пешком, сложив руки в замок за спиной. Её бесстрастное лицо не выражало беспокойства. Лишь на мгновение трепетный взгляд ухватился за тёмную фигуру дяди. Она сразу приметила его коротко остриженные волосы, убранные назад. Принц тоже спешился. Сложно было разгадать эмоции на его лице. Вместо поклона своему королю, он пошёл племяннице прямо навстречу. Она не могла не видеть, как его цепкий взгляд блуждает по ней. Осматривает красное пятно, быстро перемещается к вепрю на волокуше, а потом поднимается к рыцарю. И гнев опаляет его стальные черты, как горячее пламя. Рейнира уже знает, что он сделает. Принц с принцессой ровняются всего на секунду и проходят мимо друг друга. Тёмная Сестра поёт, начиная выскальзывать из ножен, когда Деймон точно наяву видит, как лезвие делит сира Кристена пополам. Рыцарь замирает, сидя верхом, сразу читает в глазах принца намерение. Сразу понимает причину. Принцесса в крови. А на рыцаре – ни царапины. Бесполезный идиот. Рука Деймона застывает в воздухе, так и не высвобождая валирийскую сталь, когда с губ Рейниры срывается чёткое и твёрдое: — Нет. Она даже не оборачивается, продолжая идти, точно зная, что дядя повинуется. Сир Кристен смог дышать только тогда, когда принц Деймон вогнал меч обратно в ножны, развернулся и последовал за принцессой. Много раз рыцарь был на пороге смерти и точно знал, что сегодня побывал снова. Деймон быстро совладал с собой, прикрывшись ироничной полуулыбкой. Он быстро смерил взглядом её прямую спину и замок рук, а потом смело осмотрел лордов и леди, которые боялись встретиться с ним взглядом. — Отец, — Рейнира поклонилась. Визерис не знал, как реагировать. — Вижу, ты уже побывала на охоте. А ведь она ещё даже не началась. — Это дар к столу моему королю, — уголок её губ дёрнулся, как будто она хотела улыбнуться, но передумала. — Что ж, — Визерис переглянулся с сиром Харрольдом, стоящим подле него со шлемом в руках. Лорд-командующий спрятал улыбку за пышными усами. — Благодарю, Рейнира. Ты не ранена? — Нет, отец. — В таком случае, переодевайся… «…в платье», — не прозвучало, но явственно ощущалось. — …и возвращайся принимать дары в честь именин. Гости рады будут почтить наследницу престола. Гости закивали, зашептались и несмело начали хлопать в ладоши. Наконец, король вызвался усмирить дочь и теперь всё пойдёт по привычному сценарию. Но вместо того, чтобы послушаться, Рейнира возразила. — Незачем тратить время на переодевания, — принцесса решительно направилась к подготовленной сцене с двумя походными тронами и села на тот, что меньше. Пока что. Разложила руки на подлокотники и окинула всех взглядом. — Я желаю дары сейчас. Да, она здесь, в Королевском Лесу, продаёт себя во имя долга всем этим голодным до сплетен лордам и леди, как и приказал отец. Склоняет перед ним голову, чтит его, слушает его. Она здесь, готова сидеть подле него, предлагая себя доблестным мужам как товар, бордельную шлюху с громким хрустящим на зубах именем. Но она будет делать это так, как сама того пожелает. Измазанная грязью и кровью, как пеплом и пламенем. В дорожном, почти мужском, наряде. С надменным искрящимся взглядом и вздёрнутым подбородком. Голоса стихли, опять окунув палаточный городок в растерянную тишину. Рейнира – жадный, ненасытный Дракон, ожидающий дани в своей пещере. И люди начали идти к ней. Визерис недовольно поджал губы и поднялся. Алисента проводила его удивлённым требовательным взглядом. Деймон стоял перед королём и сдвинулся с места только в его компании, как будто сопровождая по приказу принцессы. Визерис поднялся и сел на свой походный трон, почти упал на него, в силах опираться на подлокотник только одной рукой. Сир Харрольд Вестерлинг занял место рядом с ним – гордый могучий вояка. Деймон Таргариен встал рядом с принцессой, чуть позади, рядом. Чёрная тень с насмешливыми глазами. И Рейнира не могла поверить своим глазам. Лорды, ещё вчера без спроса хватавшие её за руки, высокомерно оглядывавшие её тело, говорившие с ней как с безродной глупой девкой, вдруг присмирели и сдержанно кланялись. Не ей, конечно нет. Мужчинам вокруг неё. Рейнира не сдержала ироничной улыбки. Взгляд дяди испепелял каждого, кто смел приблизиться к невысокой сцене, а сжатые зубы и рука на мече показывали гостям, как близко они могут подойти. Люди несли дары Дракону, щедро приправляя их поздравлениями и надеждами на светлое будущее Вестероса. Лорд Арнольд Аррен преподнёс огромный кованый сундук с искусно вышитыми платьями, за которые леди Долины продали бы душу. В цвет своего Дома. Вот только принцесса сидела перед ним в штанах. А потом поклонился королю и подарил Эйгону породистого сокола. Мальчик без интереса посмотрел на птицу. Лорд Лейнор Веларион преподнёс Короне три боевых дракарра знаменитой работы мастеров Дома Веларионов и пообещал разделить флот с будущей супругой, если принцесса соизволит ответить на его чувства. Самой принцессе он ничего не подарил. Лорд Дальтон Грейджой, в свою очередь, предложил свой флот Короне. С намёком подарил принцессе «норовистую палевую кобылицу», которую вывели по его приказу, одели в драгоценную сбрую и которую он привёз на своём корабле. А потом добавил, что и сам не прочь объездить лошадку для супруги. Лорд Джейсон Ланнистер подарил королю копьё, которое приказал выковать в Золотой галерее в честь принцессы Рейниры и принца Эйгона. На древке блеснуло только имя сына короля, и точно так же блеснула ухмылка на лице Рейниры. Лорд Ланнистер, испуганный вчерашним разговором с королём, старался не упоминать имя принца и прикрывал гравировку рукой. У Эйгона даже нет Дракона. Ни Сильного, ни Слабого, ни какого бы то ни было. Ровно как и у Эймонда. Ребёнок, которого Алисента носит в животе, мог бы родиться Драконом и поставить под сомнение выбор наследника. Мог бы родиться с двумя ипостасями. Однако, пока этого не случилось, никто не в праве ставить под сомнение решение короля. Нет, Визерис не может переступить через Рейниру. Но теперь принцесса вдруг осознала, что люди ждут это от него. Джейсон Ланнистер высказал надежду о том, что именно этим копьём король убьёт Белого оленя – короля леса. Затем слуги вывезли телегу с сундуками и тюками. Юный лорд кичился несметным богатством, подтверждая слухи о благополучии своего Дома. Затем к сцене вдруг подошёл мужчина, которого Рейнира никогда в жизни не видела. Коренастый, со спокойным благородным лицом и серо-коричневыми жидкими волосами. Мужчина средних лет представился как сир Люсифер Харди. За ним не было ни слуг, ни телег. Только один паж и маленький лёгкий сундучок в его руках. Лорды смеялись за его спиной, отпуская глумливые шуточки. Паж взял сундук, пока сир открыл крышку и вынул содержимое. Рейнира изумлённо выдохнула и подалась вперёд. Если глаза не подводили её, то незнакомец держал в руках браслет из валирийской стали. Да такой высококачественной ковки, что древние предки бы позавидовали. Но откуда у этого странного серого человека в простой одежде сокровище королей? «Харди, — обдумывала Рейнира, вспоминая страницы старых книг. — Один из Домов на Расколотой Клешне?» Краем глаза она увидела, что и Визерис неверяще щурит светлые глаза. — …и тогда я отправился в плавание безо всякой надежды на возвращение. Но Боги смилостивились надо мной и указали мне путь, провели через Большую Воду. А затем и обратно на Континент. Рейнира мгновенно изменилась в лице. Её руки дрогнули. Деймон смотрел на принцессу со смесью тревоги и нежности. При упоминании диких земель Рейнира превращалась из жестокой решительной женщины, которую она ковала из себя день за днём, в маленькую девочку из его воспоминаний, полную надежд. Которой не было дела до Железного Трона и которая грезила лишь о полёте за Большую Воду. — Вы пересекли Большую Воду? — в горле принцессы пересохло, потому голос вышел хриплым. — Да, принцесса, — сир Харди не выглядел хвастуном. Он говорил открыто и спокойно, как будто поведал ей истину. — Я бывал на диких землях, но пожелал вернуться домой, к семье. Однако я привёз оттуда кое-что и теперь надеюсь, что мои скромные дары порадуют вас. Рейнира чуть не рассмеялась. Скромные дары. Из мест, о которых она грезит всю свою жизнь. Кто таков этот сир Харди? Избранник Богов или жалкий плут? Но вот в её руки лёг браслет из валирийской стали, украшенный пятью маленькими чёрными камнями, которые скрывали в себе разноцветные всполохи. Сколько бы ни видела принцесса за свою жизнь драгоценных камней – такой ей встретился впервые. И, она была отчего-то уверена, остальным собравшимся он тоже незнаком. Рейнира только Деймону позволила застегнуть браслет на своей руке. Он не сразу справился с застёжкой, подобно которой принцесса раньше не встречала. — А это записки моряка, судя по всему, покинувшего Континент ещё до наступления Долгой Ночи. Записки первых людей. Случайно попали мне в руки. Рейнире подали маленькую книжку, изъеденную солью и временем. Таких странных книг она ещё не видела. Не тяжёлый фолиант с искусно выведенными буквицами, а шершавый пергамент, самодельно пришитый к корке. Пальцы быстро пролистнули страницы. Рисунки чем-то похожим на уголь, чернила… и редкие слова, почти смытые водой. Валирийский. Рейнира задохнулась. Древний высокий валирийский. Язык первых людей. Гости палаточного городка уже говорили в голос, а не шёпотом. В адрес сира Харди летели нелестные выражения. Визерис вдруг вскочил. — Увести! — зло взревел он, и сам сир Харрольд пригласил сира Харди проследовать за ним. — Как смеете вы кормить нас этими бреднями? Но Рейнира видела в глазах отца засевшие крупицы страха. Ужаса перед тем, чему он не может противостоять, даже будучи Драконом. Сира Харди увели до того, как принцесса успела прийти в себя. Она хотела было подняться и побежать вслед за ним, но рука – тяжёлая и крепкая – легла на плечо. Рейнира обернулась. Деймон смотрел на неё сверху вниз с каким-то умиротворённым снисхождением. Не давал ей ринуться за наваждением и сгинуть в неизвестности. — Не торопитесь, принцесса, — игривая улыбка разрезала его губы. Принц поднял взгляд на собравшихся, и они напряжённо затихли. Даже Рейнира не могла противиться этому надвигающемуся нехорошему предчувствию. — У дяди тоже есть для тебя подарок. Это удивило принцессу, она озадаченно посмотрела на отца, который вмиг побледнел, догадываясь, что никакого благого дара от брата его дочь получить не может. Сир Харрольд напрягся. Деймон сладко улыбнулся и провёл рукой перед собой, давая слугам сигнал. Перед сценой выставили странный экипаж без опознавательных знаков. Заиграли музыканты. Дверца отворилась и наружу вылетели, как стая птиц, молодые мужчины. Гибкие, грациозные, одетые в лёгкие ткани, еле прикрывающие их красивые тела. Они танцевали, одетые в цвета всех Домов, которые когда-либо претендовали на руку дочери короля. Вот мелькнули Ланнистеры, вот Аррены… Плавными сексуальными движениями они двигались перед сценой, прямо на глазах у собравшихся лордов, чьи лица вытянулись от шока. Рейнира издала первый звук. А потом вдруг рассмеялась истерически, отчаянно, раздирая сухую глотку. Ей было весело, страшно и зло. Её громкий голос разнёсся по городку. Руки сжались в кулаки и забили по подлокотникам. Деймон вторил её громкому смеху злорадной усмешкой. Всё внутри него клокотало и взывало к стали в ножнах. Дракон внутри изрыгал пламя, опаляя внутренности как свод пещеры. Рейнира не могла остановиться, на глазах выступили слёзы. Она смеялась и смеялась.