Сакура

Чимин - самый красивый омега в университете. Да что сказать в университете? Во всём Сеуле еще поискать надо таких привлекательных людей, как он. Его розовые волосы, преобладающие розовые оттенки одежды, розовые пухлые губы, на которых залипают, без малого, все альфы. Всё это - элегантно подчеркивает его запах. Сакура - любимое дерево Чимина. Сакура - его прозвище для самых близких и тех, кто хочет сделать его своим. Сочетание запаха и внешности делают Чимина уникальным. В один день, проснувшись утром, он понял, что он не просто хочет пахнуть только расцветающей сакурой, не только выглядеть, как распустившийся цветок сакуры. Чимин неимоверно захотел запечатлеть на своём теле дерево, которое буквально стало его олицетворением. И он знал, к кому обратиться с этим вопросом. Юнги - стильный, брутальный альфа, но он был не такой, как остальные. В нем не было пошлости и напыщенности. Тихий, спокойный, но зататуированный от макушки до пят. Чимин положил на него глаз еще 2 года назад, когда тот только поступил, а Юнги был уже на 2 курсе. И его татуировка - чудесный повод познакомиться поближе, а может и подкатить. Именно поэтому, Чимин прямо с утра, обзвонив всех своих знакомых, у которых мог быть номер Юнги, добыв таки его, и объявив то, что он прямо сейчас, прямо в эту минуту хочет его (и) тату. Точнее, тату от него, от лучшего мастера в городе. Юнги жил в студии, поэтому согласился, пусть и был немного ошеломлён этим звонком. Нельзя было сказать, что Юнги не знал Чимина, ведь слава о нём бежала впереди него. Он в первый день заметил Чима, как и остальные альфы. Но он не представлял его, как остальные в своих самых развратных снах, а представлял, как и какие тату будут хорошо на нем смотреться. Время 8 утра. Чимин уже сидит в кресле у Юнги и чувствует горячие руки на своем бедре. Юнги профессионал своего дела и сразу понял, что от него хочет Чимин. Сеанс проходил спокойно, парни разговаривали обо всём, будто знали друг друга очень давно. До одного момента. Чимин был предупрежден о боли, что она будет и, возможно, немаленькая. На предложение Юнги сделать обезболивание наотрез отказался, сказав, что он потерпит ради своей татуировки. Но в один момент сделал то, о чем бы мог пожалеть, если бы его мастером не был Юнги. Боль приобрела новый уровень, терпеть который не было сил. Чимин издает достаточно громкий стон, который должен был быть вскриком и железной хваткой вцепляется в плечо Юнги. -Чимин…- холодный взгляд, с щепоткой возбуждения пронзает Пака, как внезапно закончившаяся боль. Выброс адреналина и прекрасный цветочный запах сакуры заполняет кабинет, тут же смешиваясь с запахом асфальта после дождя. Чимин не понимает, что творит. Мозг заволокла приятная нега и обволакивающее смешение природных запахов. Пак резко нагибается, хватает своего мастера за воротник легкой белой футболки и впивается в губы напротив глубоким поцелуем. Мин не отталкивает, не сопротивляется. Он лишь немного отстраняется и заглядывает в глубокие глаза напротив. -Это выброс адреналина, о котором ты будешь жалеть или что происходит?- хищно разглядывая лицо напротив, которое находится в ничтожных миллиметрах, спрашивает Юн. -Нравишься ты мне. Давно. Так что перестань болтать и поцелуй меня. Или хочешь продолжить бить татуировку?- проводя языком по своим губам, отдающим сладким привкусом, спрашивает Чимин. Ответом служит отброшенная на столик тату-машинка и Юнги, забравшийся на кушетку, резко поменявшийся местами с Чимином, так, что Чимин теперь седлает бедра старшего. Поцелуй не плавно набирает обороты, а сразу становится горячим и всепоглощающим.Между разгоряченными телами не остаётся и миллиметра расстояния. Белая свободная футболка летит на пол, вместе с легкой розовой рубашкой. Одежда совершенно не к месту и лишь стесняет распалившиеся тела. Большие крепкие руки опускаются на округлые бедра и нетерпеливо сжимают, мнут, будто в нетерпении. -Ты мне так синяки оставишь, Мин Юнги.- Чимин опускается к шее и проводит языком до уха, цепляя зубами мочку и томно шепчет на ухо- Неужели, так хочешь меня? А у Юнги внутри пожар. Ему и хочется, и колется. Он понимает, что чувства взаимны, но не слишком ли торопятся события?Все его раздумья прерывает звук пряжки ремня, стукнувшейся о кафельный пол, которая упала вместе с джинсами Чимина. Ты так и будешь в оцепенении сидеть? - промурчал Пак, расстегивая ширинку Юнги и стягивая с него черные широкие джинсы. - А ты не медлишь, я смотрю, - Юнги притягивает Чимина к себе и вгрызается поцелуем в покрасневшие пухлые губы. Старший оглаживает упругие ягодицы и вместе с высоким стоном проникает в Чимина лишь двумя пальцами. Он удивляется, насколько младший мокрый и разгоряченный. Стенки приятно сжимаются вокруг пальцев, когда Мин раздвигает их на манер ножниц, вырывая еще один стон. Пухленькие пальчики вцепляются короткими ноготками в спину, оставляя красные полосы. Чимину безумно нравится. Но мало, катастрофически мало лишь двух пальцев. Младший отрывается от губ напротив и умоляюще шепчет на ухо Юнги, у которого по всему телу как-будто разряды тока прошлись, от горячего дыхания, опаляющего ухо. -Пожалуйста, хён. Перестань играть со мной - а от этого «хён» у Юнги в тесных боксерах становится еще теснее. Последняя цепь, держащая внутренного зверя на привези, с хрустом рвется где-то внутри. Одно мгновение и Юнги вновь меняет позицию. Старший также быстро снимает свои боксеры и откидывает их в неизвестном направлении. Чимин лежит под ним и любуются красивым лицом, с темными прядями, упавшими на слегка вспотевший лоб. Но долго насладиться не получается, он целует нежно, но в то же время отчаянно, прогибаясь под захватывающими разум ласками. Юнги знает куда нажать и как повернуть, чтобы вырвать из уст омеги очередной высокий стон. - Ты настолько мокрый, что даже смазка не нужна. Неужели так хочешь почувствовать меня в себе?- кусая нижнюю губу Чимина говорит старший. Юнги нажимает на комочек нервов внутри Чимина, вырывая истошное «Да!». Пальцы Юнги выскальзывают из Чимина с пошлым хлюпом, которых эхом раздаётся по кабинету. Младший тянет Юнги на себя в нетерпении, хочет больше, выше, сильнее. Юнги пристраивается и целует Чимина, одновременно вставляя головку, давая Паку привыкнуть. Но самому Чимину и привыкать не нужно. Он сам насаживается на разгоряченный член Юнги чуть ли не до основания. Утробный рык сам вырывается из глотки Юнги. Вот оно, наслаждение в самом чистом виде. Пальцы Чимина царапают спину Юна и а ноги замком скрепляются на его талии. С размеренного темпа толчки разгораются до быстрых и глубоких. С каждым попаданием Юнги по простате Чимина, кабинет разражается новым стоном. Юнги же отмечает, насколько Пак красив и насколько превосходен его голос. - Я… Я долго не продержусь, Юнги! - с этими словами Чимин кусает Юнги за плечо, заставляя старшего толкнуться еще грубее и глубже. Оба чувствуют, что разрядка близка. Чимин удивляется, что ни разу к себе не притронулся и ловя себя на этой мысли кончает себе на живот с отчаянным криком-стоном. Юнги держится еще пару толчков и вынимая разбухший член также кончая на живот младшего. И целует. Такой контраст Чимин не чувствовал никогда. После бурного, горячего и даже, безумно быстрого секса, Юнги целует безумно нежно и сладко. Он не грубо сминает губы, изучая языком рот Пака, а совсем невесомо и неторопясь целует Чимина. Юнги отрывается от цветочных губ и под неловкое «Ой» Чимина, подхватывает младшего на руки и несет в ванну. -Как смотришь на свидание, Пак Чимин? - со слабой, уставшей улыбкой спрашивает Юнги. -Я хочу быть с тобой, Мин Юнги. Только нужно будет татуировку доделать… - Чимин неловко прячется в сильное плечо Мина. Кто же знал, что сеанс татуировки обернётся приобретением того, кого давно желал. Приобретением давно появившейся любви?