Милый Боксмор и все кто в нем

— Выше, выше! Нет, ниже! Еще ниже! Нет, это уже слишком низко, поднимите повыше! Левее! Еще левее! Нет, правее! Грх, дети, да что с вами не так?! Вы что, крепления не видите? — кричал на роботов Боксмен, топая ногами от злости. — Не надо обобщать, отец! Я все прекрасно вижу, это Даррел со своим одним глазом ничего не видит! — возмутился Реймонд. — То, что у меня один глаз, не значит, что я плохо вижу! — нахмурившись, возразил Даррел — и вообще, это ты виноват, Реймонд! Ты тянешь портрет в не пойми какую сторону! — Я тяну куда надо! Я всегда выполняю работу так, как надо, доводя до идеала! Это вы постоянно халтурите! — Мы халтурим?! Братец, следи за тем, что говоришь! Мне с Даррелом и Эрнесто очень обидно слышать от тебя такие слова! Ты постоянно обесцениваешь наши старания! — чуть ли не плача произнесла Шеннон. — Друзья, предлагаю завершить этот бессмысленный конфликт, помириться и продолжить работать. Позже мы можем обсудить ваши проблемные отношения друг с другом, выяснить причины вражды, поискать возможные пути решения и… — Заткнись, Эрнесто! Мы и без твоей психологии все решим! — хором прокричали трое негодников. — Вы чего так расшумелись? Вас на другом конце Боксмора слышно! Я не могу уложить Эрику спать, — заходя в гостиную, сердито произнес Веномус, но, довольно быстро остыв, сменил тон на более спокойный. — Что у вас случилось? — Да вот эти горе-помощники уже 30 минут как не могут повесить наш семейный портрет на стену! Очень сожалею о том, что согласился принять вашу помощь! Прекрасно же знал, что ничего толкового из этого не выйдет! — лорд, осуждающе взглянув на своих детей, вновь завелся и начал кричать на них, с каждым моментом закипая от злости все больше. — Тише, Бокси, тише, успокойся. Тебе нужно остыть, иначе ты скоро взорвешься, — хихикнув, профессор наклонился к своему мужу и нежно чмокнул его в лоб, отчего тот размяк, словно сливочное масло под солнцем, и вся его злость тут же улетучилась. Убедившись, что злодейская булочка больше не собирается разносить полпланеты, био-инженер выпрямился и акцентировал свое внимание на растерянных, сильно испуганных роботах: — А вам, ребята, я настоятельно рекомендую перестать ссориться из-за всякой чепухи. Вы же семья, братья и сестры должны быть друг за друга, а не наоборот. От ваших глупых споров никто не выигрывает: ни вы, ни окружающие. Поэтому советую скорее помириться, иначе мне с Боксменом придется наказать вас. И да, наказание будет настоящим, подарков не будет. Вам все понятно? — Да, папа Веномус… прости нас пожалуйста! — жалобно протянули робо-дети, виновато опустив головы. — Вы должны просить прощения не у меня, а друг у друга. Набравшись смелости и переглянувшись, Даррел, Шеннон, Реймонд и Эрнесто принялись осыпать друг друга извинениями, чуть ли не срываясь на плач. Из-за такой нестабильной эмоциональной обстановки целость портрета оказалась под существенной угрозой. — Так, ребята, спокойно, всплеск чувств, объятия и прочие нежности оставьте на потом. Сейчас нужно наконец повесить картину на ее законное место. Веномус решительно закатал рукава своей темной водолазки, обнажив тонкие предплечья, и начал активно жестикулировать руками, указывая, в какую сторону надо перемещать портрет: — Поднимите повыше и сдвиньте чуть левее. Еще повыше. Еще. И чуть левее. А теперь крепите! Вот так, идеально! Молодцы! — Ура, у нас получилось, наконец-то! — радостно воскликнула Шеннон и захлопала в ладоши. — И минуты не прошло, как все готово… черт, Пи.Ви., как?! Как ты это сделал?! Ты что, волшебник? — Боксмен с восхищением и открытым интересом посмотрел на своего замечательного супруга. — Бокси, дорогой, не называй меня так, ты же прекрасно знаешь, что я не верю в магию! — раздраженно произнес профессор. — Просто вас надо было сплотить и организовать, что я и сделал. Если бы я не вмешался, то дело наверняка бы закончилось кровопролитием. Ну, в нашем случае — пролитием машинного масла. — Папы, а можно нам проведать сестренку? Ну пожалуйста, пожалуйста! — поглощенный предвкушением предстоящей встречи, Даррел весело запрыгал на месте, но, оступившись, полетел со стремянки на пол, при этом утянув за собой Шеннон. — Эй, Даррел, осторожнее! — возмущенно цыкнула робо-девочка и, оттолкнувшись руками от холодной плитки, встала на ноги. — А к сестренке я очень хочу сходить! Мы весь день с ней не виделись! Мы очень сильно соскучились! — Я соскучился сильнее всех, потому что я лучший во всем, всегда! — горячо и надменно проговорил Реймонд, элегантно спускаясь по импровизированной лестнице из коробок. — Но не будем обо мне, ведь сейчас мы ведем разговор про нашу драгоценную младшую сестру, с которой я с нетерпением жду встречи. Так что рассчитываю услышать от вас, дорогие родители, только положительный ответ. — Нет, нельзя! Вы очень сильно разочаровали меня за сегодняшний день! — внезапно вспылил Боксмен. — Утром вы подрались на кухне из-за шестереночных чипсов, днем вы вновь поругались и проиграли героям, и вот сейчас вы опять умудрились поссориться! Я сыт по горло вашими выходками! Быстро марш в свои комнаты думать над своим отвратительным поведением! Все, разговор окончен, ничего не желаю слы… — Да, можно. Я уверен, что Эрика будет очень рада увидеться с вами, — ласково произнес Веномус, посмев нагло перебить своего мужа. — К тому же, Финк сейчас не помешает помощь в успокоении этой маленькой проказницы. Так что скорее бегите в детскую и займитесь полезным делом. Услышав эти слова, роботы завизжали от счастья и рванули прочь из гостиной, толкаясь, пихаясь и снова ругаясь. Как обычно. — Пи.Ви., почему ты разрешил им навестить Эрику?! Они же провинились! — недовольно воскликнул лорд и, надувшись от злости еще больше, осуждающе посмотрел на своего партнера. — Не злись, Бокси, я просто дал нашим детям второй шанс, — улыбнулся профессор и нежно потрепал супруга по голове. — Надо уметь давать второй шанс. И третий, и четвертый, и десятый, и сотый, если понадобится. Это я прочитал в книге по воспитанию детей, которую нам рекомендовал Эрнесто. — Ты всерьез взялся за чтение этой скучной ерунды? — Так точно. Материал, изложенный в книге, очень даже толковый и познавательный, тебе бы не помешало ознакомиться с ним, дорогой. — Нет, пожалуй, откажусь от твоего заманчивого предложения, не особо горю желанием тратить время на бредовую писанину! — твердо и решительно заявил Боксмен. — И вообще, какому психу взбрела в голову мысль не наказывать детей за их проступки, а, наоборот, поощрять?! Это же полный абсурд! — Не согласен с тобой, Бокси. Я, как и автор книги, считаю, ну по крайней мере после прочтения стал считать, что с детьми нужно разговаривать, нужно объяснять им, что правильно, а что нет, и давать возможности исправить свои ошибки. Иногда можно припугнуть наказанием, если совсем все плохо, но ни в коем случае не наказывать! Не ругать, не ставить в угол и тому подобное. — Мне проще поругать и поставить в угол, нежели что-то объяснять этим оболтусам! Они не могут по-хорошему, только по-плохому! Не понимаю, почему ты до сих пор ждешь от них каких-либо изменений в лучшую сторону?! Это такая особая форма мазохизма? — Я жду, потому что уверен, что ребята обязательно исправятся. Рано или поздно этот момент наступит, просто нужно набраться терпения. — Да не наступит, почему ты не можешь этого понять?! Ты же сам прекрасно видишь, что дети не пользуются шансами, которые ты им даешь из раза в раз! Они продолжают ссориться и драться, никакого урока они не извлекают! Ты зря тратишь на них время! — Бокси, что выбираешь: продолжить ожесточенно спорить и портить друг другу настроение или же помириться, крепко обняться и пойти к нашим капризным, непослушным, но очень любимым врединам? — этим неожиданным вопросом Веномус поставил Боксмена в тупик. Тот резко замолк и о чем-то задумался, напрягая каждую извилину своего мозга. Профессор с умилением наблюдал, как злодейский комочек демонстративно, с небывалым усердием размышлял над ответом, хотя он уже давно был известен. — Второе, конечно же второе, Пи.Ви., — лорд покорно шагнул навстречу своему мужу, который заранее раскинул руки для крепких, примирительных объятий, куда инженер практически упал. —Прости, что вспылил. Снова… — Прощаю. А теперь пойдем скорее в детскую, а то чувствую, что еще минута — и Эрика окончательно добьет своих старших братьев и сестер, — усмехнувшись, сказал Веномус и, взяв Боксмена за руку, повел его к выходу из гостиной. — Да, пойдем! Я ужасно соскучился по нашей маленькой прелестной негоднице! Весь день был в работе, только за завтраком с ней и виделся! — — воодушевившись предстоящей встречей с дочерью, произнес лорд и, неуклюже переступив порог, закрыл за собой тяжелую металлическую дверь. Огромных размеров портрет в массивной позолоченной раме украшал простую белую стену, расположенную напротив большого плазменного телевизора и стеллажей с книгами. На картине была изображена уже знакомая злодейская семья в полном составе: Финк и роботы крепко обнимали своих отцов, которые держали на руках маленькую девочку с лиловой чешуйчатой кожей, темными глазками, острыми клычками и бледно-зелеными волосами, собранными в забавный хвостик. Несложно догадаться, что это была Эрика — совместный ребенок лорда Боксмена и профессора Веномуса. Но как же она появилась на свет? Родители малышки — гениальные ученые, прекрасно разбирающиеся в инженерии и био-инженерии, какие могут быть вопросы? Хотя, вопросы могут быть, и их будет очень много, но эта коварная злодейская парочка не хотела раскрывать своих секретов.