***
Прошел почти год, как молодая семья живёт в просторном доме, ведёт свой кулинарный бизнес, и просто радуется жизни. И вот в один из солнечных летних дней, когда утро только-только набирало свои обороты, в их пекарню заглянула миловидная женщина. Сабина, что играла с дочерью за прилавком, не сразу увидела покупательницу. Девочка играла с небольшой плюшевой игрушкой, которую ей сшила мама. Маринетт представляла, что божья коровка настоящая, и старалась забраться как можно выше, чтобы её игрушка действительно взлетела. И вот Дюпен-Чен залезла на прилавок, но чуть не сорвалась вниз, тогда-то её и подхватила миссис Чен. — Маринетт, ну будь аккуратна, пожалуйста… — женщина поставила дочурку на пол, а после протёрла поверхность спиртовым раствором. — Добрый день, — покупательница обратила на себя внимание, — какая чудесная у вас доченька. — Ох, здравствуйте, добро пожаловать, простите, не могу её одну оставить, приходиться брать на работу, — она неловко улыбнулась, наблюдая, как Маринетт встала на лесенку и оказалась на уровне прилавка. — Привет, ты маме помогаешь? — девушка переключилась на Дюпен-Чен. — Да, — гордо сказала малышка, — у нас самая вкусная выпечка в городе! — Вы же миссис Агрест! — воскликнула Сабина. — Да, это я, — девушка покрылась пунцом, — Знаете, вроде и должна привыкнуть к тому, что со статусом Габриэля возрос и мой, но никак не могу к этому привыкнуть. — Мама, — тихий голос раздался из-за спины блондинки, — я хочу шоколадный макарон… — Ещё и будущий наследник растет, — Эмили усмехнулась. — Адриан Агрест? — Маринетт высунулась из-за стойки. Она стояла на носочках, чтобы как можно детальнее разглядеть мальчика. Конечно она знала его. Адриана часто показывали по новостям и вместе со своим отцом. Агрест словно копией походил на свою маму: блондинистые, немного растрепанные волосы, аккуратный носик и большие зеленые глаза. Маринетт не могла оторвать взгляда, изучая мальчика. Он был очень красив. Дюпен-Чен спрыгнула с лесенки и вышла из-за прилавка, подходя к мальчику. Тот немного засмущался и взял за руку маму. Миссис Агрест и Чен внимательно наблюдали за сложившейся картиной с умилением. Девочка обняла божью коровку и подошла почти вплотную. — Привет, я Маринетт, давай дружить? Адриан неловко улыбнулся. Он не знал, что такое дружить, ведь кроме родительского дома и прислуг мальчик никого не знал. Он грустно опустил взгляд в пол. — Я не умею дружить… — Ну ты чего? — девочка взяла его за руку, — Я тебя научу! Он улыбнулся и отпустил руку мамы. Маринетт хихикнула и протянула ему руку. Мальчик в ответ сделал такой же жест, и они пожали руки. — Так делает мой папа, когда к нему приходит кто-то очень важный, — Мари взяла игрушку в подмышку, — но мы можем просто обняться! Агрест немного подумал, а после первый приблизился к Дюпен-Чен и неловко обнял её. Женщины, наблюдавшие за отношениями своих детей, умилялись. А Эмили чуть не пустила слезу. Её сын и вправду был очень закрытым ребенком. Габриэль слишком много от него требовал. Ему всего шесть, а отец заставляет его участвовать в детских коллекциях его модных показов. У Адриана никогда не было друзей. И сейчас Эмили улыбалась, глядя на сына. Он впервые с кем-то из своих ровесников так сильно сдружился. Сердце матери нежно затрепетало. Миссис Агрест забрала заказ и аккуратно подошла к сыну, который уже разыгрался с новой подружкой. Они весело о чем-то болтали. Эмили аккуратно взяла сына за руку. — Адриан, нам пора идти, папа нас заждался. Мальчик расстроился и кинулся в объятья матери. Он аккуратно обнял её шею маленьким ладошками. — Мамочка, пожалуйста, можно я ещё на немного останусь… — Милый, поговори с Миссис Чен, может она вам разрешит видеться? Адриан быстро отпрянул от матери и побежал к прилавку. Сабина вышла и присела на корточки. Маринетт также подбежала к матери, пытаясь услышать, о чем там говорит её новый друг. — А можно… — блондин явно не знал, как дальше нужно спросить, — можно к вам приходить, чтобы играть с Маринетт? — Конечно, Адриан, мы будем рады тебя видеть! — он протянул свою руку Сабине, а после она пожала его ладонь. — Маринетт! — мальчик обернулся, а после накинулся на подругу с объятьями, — Мы можем видеться чаще! Дети взвизгнули и начали кружиться в объятьях. После Мари отпрянула и протянула ему свою игрушку. Адриан неловко протянул руки и взял божью коровку, не понимая зачем Маринетт отдала ему свою игрушку. — Держи! Я дарю тебе её, пусть она приносит тебе удачу. Адриан не нашел слова для ответа. Он аккуратно кивнул, тихо сказал спасибо, и взяв маму за руку, они вышли из пекарни. Сабина подошла к дочке и села на коленки, разворачивая Дюпен-Чен к себе лицом. — Дорогая, а зачем ты отдала ему свою любимицу? — Мамочка, он был таким грустным, сказал, что у него никогда не было игрушек и друзей. Я очень сильно хотела его поддержать. Эта божья коровка приносила мне удачу, и я подумала, что если я поделюсь ей с Адрианом, то он тоже станет счастливым… Не ругай меня, мамочка… — Ну ты чего, милая, ты правильно поступила. А теперь собирайся и пошли кушать. Маринетт взяла свой альбом и карандаши, после мама повесила табличку «Закрыто» и они, дружно напевая песенку, поднялись наверх в квартиру.***
Проходило время. И действительно мама не соврала и разрешила Адриану приходить к ним в гости. Первое время они недолго играли в пекарне, пока миссис Агрест и Чен болтали. А потом Эмили решила оставить Адриана в гостях у семьи Дюпен-Чен, с их разрешения, конечно же. В тот вечер Маринетт познакомилась с Габриэлем. Он узнал о выходке жены, и очень сильно её ругал, так как не понимал, как можно оставить своего ребенка людям, которых от силы знаешь не больше месяца. — Габриэль, здравствуйте! — Маринетт выбежала с Адрианом за руку. От этой очаровательной улыбки мужчина сразу растаял. Девочка предложила посмотреть ему на их с Адрианом рисунки. Мальчик рисовал их семью и рядом с ним стоящую Маринетт. А девочка же рисовала какие-то зарисовки платьев. — Маринетт? Это ты нарисовала? — спросил Габриэль, пока Сабина и Эмили ушли на кухню пить чай. — Да, я. Вам не нравится? — малышка засмущалась и спрятала руки за спиной. — Нет, что ты, у тебя очень красиво получается, — Дюпен-Чен растаяла в улыбке. На самом деле после знакомства с Адрианом девочка начала смотреть модные показы и работы самого Габриэля. И однажды решила попробовать нарисовать эскиз. Сравнивая свой рисунок и творчество Великого Агреста, Маринетт расстроилась, и убрала неполучившийся эскиз в папку с листами бумаги. Как мужчина нашел этот первый листочек, девочка не знала, но ей было очень приятно то, что её похвалили. Больше вопросов на счёт их дружбы с Адрианом не возникало. Габриэль с удовольствием отпускал сына поиграть с подругой. Даже иногда приглашал их к себе домой.***
В один из таких дней Адриан тайком украл из гардероба отца рубашку и туфли, которые были ему велики. Он надел одежду на себя и встал рядом с девочкой, которая никак не могла привыкнуть к размерам его комнаты. По сравнению с её чердаком, помещение Адриана было намного больше, наверное, даже больше, чем вся их квартира. — Маринетт? — он встал перед ней, — покажи свои навыки в моде, сделай из этой скучной рубашки что-то веселое. Дюпен-Чен хихикнула и взяла со стола канцелярские ножницы. Они плохо резали ткань оставляя небольшие затяжки, но Мари говорила, что так надо. Потом они взяли фломастеры и разрисовали рубашку так, как только их душа желала. Было весело до того момента, пока их не засекла гувернантка Адриана — Натали. Она схватилась за голову причитая: «Адриан, Мари, ну как так-то!» Натали помогла спрятать беспорядок и испорченную рубашку месье Агреста. Детям же было смешно, они делали это не со зла, а ради развлечения. Как хорошо, что о их маленьком проступке тогда никто не узнал.***
Время шло, а друзья всё так же росли вместе. Сегодня воскресенье, и это означало, что в этот день будет их турнир с Адрианом в их любимой видеоигре. Маринетт принесла в свою комнату разные вкусности, которые ещё с утра она готовила вместе с матерью в пекарне. Девушка всё никак не могла усидеть на одном месте, ведь очень скоро должен был прийти Адриан. Дюпен-Чен была уверена в своей победе, ведь у неё был лучший тренер — отец. Он очень любил эту видеоигру. И когда узнал, что его дочь и Агрест играю в эту игру, решил во чтобы ему это не встало, научить свою кровинушку играть. Он научил абсолютно всем приемам, за каких персонажей играть выгоднее. Маринетт усмехнулась. Прошло уже семь лет как они с Адрианом знают друг друга, а отец так и не свыкся с мыслью, что его дочка дружит с мальчиком. Маринетт задумалась и не услышала, как скрипнула входная дверь. Опомнилась только, когда уже находилась в объятьях друга. Она крепко сжала его и улыбнулась. — Готов проиграть, Адриан? — усмехнулась девочка, выпутываясь из его рук, а после побежала вверх по лестнице прямиком в свою комнату. Усевшись поудобнее на мягкие подушки, брюнетка схватила свой джойстик. Через минуту и Агрест уселся на своё место, и они начали свою игру. Бой был долгим и очень сосредоточенным. Пальцы били по кнопкам с удвоенной силой. И вот Маринетт вскидывает руки в воздух: — Победила! — она убрала джойстик на пол и стала танцевать руками под выигрышную музыку видео игры. — Сорок четыре, двадцать один! Как тебе это удается? — он скрестил руки на груди и сжал губы в тонкую линию. — Эй, Адриан, — Мари присела и обняла его, — прости, я просто учусь у лучших. Маринетт что-то увлеченно рассказывала и Адриан, воспользовавшись моментом, защекотал девочку. Звонких смех наполнил помещение. Это было последним радостным воспоминанием Маринетт…***
Ранним утром брюнетка проснулась от трезвона телефона. До будильника было ещё несколько часов. Маринетт потянулась и ответила на вызов. Но от услышанного она практически сразу разревелась. — Доброе утро, Мари, прости, что так рано, это очень важно. Мы уезжаем в другую страну, и через пару часов у нас самолет. Мне разрешили с тобой попрощаться. Поэтому, если хочешь, спускайся вниз через полчаса.***
Повествование от лица Адриана.
Ещё неделю назад я праздновал своё тринадцатилетние в кругу близких людей, а сейчас мне сообщили, что мы должны уехать в другую страну на неизвестный срок. Я очень долго ссорился и с отцом, и с матерью. Маринетт решил не говорить, чтобы она спокойно поспала ночь. Но вот я не спал. Каждая минута, проведенная в ожидании отъезда, отдавала тупой болью прямо в сердце. Сначала я пытался сдерживать свои чувства, но потом меня накрыло слезами. Я закутался в несколько слоев одеял, чтобы никто не услышал моих всхлипов. Отец всегда говорил, что мужчина должен быть сильным. У него не должно быть чувств, ведь это делает его слабее. Но тогда получается, что он не любил маму? Я вспомнил её заплаканные глаза. Она тоже не хотела уезжать. Миссис Чен стала её лучшей подругой, и они часто проводили вечера за чашкой чая, обсуждая прошедший день. Я грустно улыбнулся. Как сказать об этом Маринетт? А вдруг ей уже рассказала Сабина? Хотя, раз Мари мне не писала, значит всё было хорошо. На утро я был никакой. Всю ночь не спал, думал о том, что же сказать Маринетт. И не нашел ничего лучше, чтобы поставить её перед фактом. Взглянув на часы увидел, что стрелка только что перешла границу шести. Я набрал её номер. Мари долго не отвечала, я уже начал думать, что и вовсе её не увижу. — Адриан? Ты чего так рано? Её голос кое-как заставлял меня сдерживать слезы. Я должен быть сильным. Не должен показывать ей, что мне больно. Должен держать маску. — Доброе утро, Мари, прости, что так рано, это очень важно. Мы уезжаем в другую страну, и через пару часов у нас самолет. Мне разрешили с тобой попрощаться. Поэтому, если хочешь, спускайся вниз через полчаса.***
Повествование ведется от лица Маринетт.
Звонок резко оборвался. Я даже не успела понять, что это было. Я ущипнула себя за руку, но не проснулась. Посмотрела на журнал вызовов и увидела много пропущенных. Это не может быть правдой. Я сползла с кровати и переоделась, пытаясь вернуть себе здравые мысли. Но ничего здравого не шло, лишь слезы накатывались на глаза. Я закусила губу, пытаясь не разреветься. Тихо открыв люк чердака, спустилась в квартиру, а после вышла через подъезд на улицу. Там уже стояла черная машина. Рядом с ней блондин, а в руках мой подарок — божья коровка. Я не смогла сдержаться и с разбегу окунулась в его объятья. Больше я не смогла себя сдерживать. По щекам покатились горькие слезы. Я хотела что-то сказать ему, но мое дыхание было слишком сбивчивым, поэтому Адриан слышал только мои всхлипы. Он ещё и принес мой подарок. Я вцепилась в его кофту своими пальчиками, сжимая её в кулаки. Он одной рукой обнял меня, а второй гладил по голове, пытаясь успокоить.***
Они стояли обнявшись. Словно они две половинки, которые не смогут без друг друга. Адриан положил руки ей на плечи и отодвинул Маринетт от своего тела. Васильковые глаза стали её темнее, а слезы крупными каплями спускались по её щекам. «Совсем малютка, прости меня за моё без эмоциональное состояние, если я сейчас покажу свои чувства, тебе станет только хуже» — Не переживай, Мари, со мной будет твой талисман удачи, — он протянул её букашку. — Адриан, ты до сих пор её хранишь? — Маринетт удивилась, ведь на протяжении всей дружбы её не видела. — Конечно, я не мог её не хранить… Утро настигало подростков совсем незаметно. Холодно. Осень была в самом разгаре. Агрест взял ладони Дюпен-Чен в свои. Ледяные… У него сердце сжималось, когда он видел её заплаканные глаза. В растерянности Адриан даже не знал, что сделать, чем помочь его подруге. Она плачет, а его мир медленно рушиться по кусочкам. Где-то внутри всё начинает выть от безысходности. Водитель зовет Агреста и это последние их несколько минут наедине. Он вытирает её дорожки слез большим пальцем и уже сам притягивает в свои объятья. Наклоняется к её уху и тихо шепчет: — Будь счастлива, Маринетт. Помни меня и свою леди Удачу. Не расстраивайся, не доверяй плохим людям. Найди свою любовь и будь любима. Он отстранился, поцеловал в горячий лоб девушку и сел в машину. Дюпен-Чен тряслась. Вся. На ватных ногах она дошла до ванной и заперла дверь. Разделась и залезла под горячие струи пытаясь согреться и спрятать свои чувства. Хотелось кричать и выть. Вода смешивалась со слезами, оставляя на губах солоноватый привкус. Струи казались обжигающе холодными, по телу побежали мурашки. Опухшие газа закрылись, длинные ресницы были тяжелы от воды. Бессильно вздохнув, Дюпен-Чен уперлась лбом о стену. Они всегда и везде были вместе. Их самые приятные воспоминания были связаны, никто и ничто не могло помешать их дружбе. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Отложив все чувства на дальнюю полку, она прошла с каменным лицом мимо родителей в свою комнату, закрываясь. Девочка уткнулась носом в подушку, пытаясь выдавить из себя слезы, гнев или истерику. Но ничего… Маринетт ничего не чувствовала.