Вика
Ничего не предвещало беды, пока в комнате, опустевшей по причине ухода Вари с Матвеем, а Киры с Лехой, не появился Саня… Пьяный. Чуток, правда, но все равно. Зашёл такой, как к себе домой, переваливается с ноги на ногу и смотрит своими красивыми глазами… Вика, держись! Никакого секса с ним больше, нет! И почему он вообще пьяный ко мне ходит? — Что надобно? — громко спросила его, возмущенным взглядом смерив усевшееся на моей кровати тело. — Извиниться пришел, — сожалеюще на меня посмотрел он, — не прав я был. — Не нужны мне твои извинения, Таривердиев, сунь их себе в задницу. — Вик… Ну чё ты злая такая? Я ж не со зла, — голосом бога говорил он, боже, как отвести взгляд, а? Встал, остановился позади меня, положил ладони на плечи и стал массировать, нежно и сильно одновременно. Хотелось плавиться в его руках, но я знала, что не стоит поддаваться этим чарам, он снова меня бросит, потому что я толстая, по его мнению. Хотя сама я себя таковой не считаю. — Сань, руки! — дернула плечами, скидывая ладони. — Иди спать в свою комнату, от тебя несёт бухлом. — Я же знаю, что нравлюсь тебе, ну вот че ты, как дурочка, упрямишься? Давай лучше устроим вечер любви… Тут я больше не выдержала. Он прикол какой-то надо мной поймал? Пьяным со мной трахаться? А-а-а-а-а! Бесит! Влепила ему пощечину, получив взгляд полного непонимания с его стороны. — ПОШЕЛ ВОН! — и вытолкала за дверь, скатившись по ней. Ненавижу! И как я могла влюбиться в него? Думает только одним местом, Господи. У него хоть где-то извилины ещё остались или все в головке члена собрались? И сколько можно трахаться? Неужели нет других занятий? Полный кретин! Нет, я просто правда не понимаю, почему нужно пьяным приходить ко мне? Села обратно на стул, склонившись над учебником по литературе. Нам задали изучить сегодня все самые важные произведения Достоевского, а у меня в голове вместо вопроса, почему Раскольников убил старушку, совершенно другой: почему, сука, Таривердиев решил, что может трахать меня пьяным? Не успела я снова забыть о Сане, как он в очередной раз без спроса вошёл в комнату. Бля, я дверь не закрыла. — Ещё пощечину или сам уйдешь? — метнула в него злобный взгляд. — Ви, я понял, я кретин. Просто… В общем, ну, мне стыдно признаваться. Ик… — запнулся он. — Наверное, парни были правы, и ты мне внутри где-то нравишься несмотря на твою полноту, ну, я ж не любитель такого. Вот и тянусь к тебе, как напьюсь, понимаешь? — Нет, — хотя в глубине души было приятно осознавать, что он наконец-то это понял. — Уходи, Таривердиев, ты мне осточертел. Протрезвеешь — приходи, поговорим. — Вик, не могу, ухожу и тебя вижу, — не отступал он. — Можно я тут тихонько посижу? Терпение было на исходе. ЗА-ДОЛ-БАЛ! И вот что ему неймется? Господи, и откуда такой приставучий? Все в этом Питере такие? А еще культурная столица! Тьфу на них! Никакая не культурная, ну или Саша точно не культурный, уникум, блин. — Что ты от меня хочешь? — развернулась к нему с гневным выражением лица. — Просто посидеть тут немного, ну, полюбоваться шо ле, — плюхнулся на кровать Киры. Идиот конченный. Реально сидел и смотрел на меня почти полчаса, потом моего терпения не хватило, и я попыталась стащить Саню с кровати, но он не поддавался, и очередная такая попытка кончилась тем, что я оказалась в его объятиях. Приехали… Этого еще, черт возьми, не хватало. — Пусти меня, — брыкалась я, пока эти сильные руки не стиснули хватку и не приласкали. До чего же он бывает нежным, когда пьяный. — Саня! — Ну што? Сиди тихо, — цыкнул мне на ухо, — так приятнее. — Ты совсем? Что с твоей головой? Я не хочу обниматься, Сань, — все еще не хотела мириться с мыслью, что он меня трогает без разрешения. Я обижена, он так и не извинился толком. Снова дичь творит. — Викуля, — ласково протянул мне в ухо, — пахнет от тебя просто невероятно! А могу ли я тебя поц… — Нет, ты можешь отсюда свалить! Толкнула его в грудь, но этот столб никуда не сдвинулся. Так ещё и не отпускал. Мне надо историю учить, а он жамкать меня пытается. Завтра контрольная! И бесит меня, ужасно бесит, я просто не могу. Ну как можно быть таким самоуверенным лбом? — Злюка такая, — опустил свою голову на мое плечо. — Тише, киса, я всего лишь тебя обнимаю. — Во-первых, я не киса, — ударила его локтем в живот, отчего хватка ослабла, и я выползла. — Во-вторых, дверь сзади тебя! Отвали! Секса не перепадёт! Иди спать, Таривердиев, ты меня бесишь! Не поняла я толком, какая часть до него дошла, но он и правда ушел спать. Ну, то есть, лег прямо на кровати у Киры. Этого ещё не хватало… И вот что мне теперь с ним делать? Тяжёлый, как слон, я же не смогу его в комнату утащить. Спал Саша, конечно, до одури мило, и мне пришлось сменить гнев на милость. Ладно, пускай спит, пока Киры нет, авось с Лехой придет и унесет он его отсюда. Накрыла Сашу своим пледом, нежно коснулась ладонью волос и пригладила их. Красивый черт этот, и как же сильно я его люблю… Но он меня нет.Матвей
Варя много смеялась над моими шутками, пока мы топали к торговому центру, в котором находился кинотеатр. Я не понимал, действительно ли шутки были интересными или ей просто хотелось, чтобы я ощущал себя уверенным, но мне было определено с ней до одури хорошо, а это мы ещё на сеанс не попали и не остались в темноте вдвоем, рядом. Запаслись попкорном, газировкой и шоколадками и расположились на последнем ряду. Мы пришли на какую-то российскую комедию, просто выбрали первый попавшийся сеанс, который был самым близким по времени. Нам как-то не было разницы, где сидеть и что смотреть, просто хотелось побыть рядом. Попытались включиться в сюжет комедии, но так ничего и не поняли, потому что все время неловко касались друг друга. То к кукурузе вместе потянемся, и наши пальцы соприкоснутся, то двигаться на креслах начнем так, что плечи будут совсем близко, то Варя на меня голову положит, словно так и надо, то я ее за талию приобниму. Как итог: комедия пошла лесом, и мы, решив, что смотреть дальше ее нет смысла, тихо ушли из зала. — Гулять? — Угу, — Лобанова надела куртку и схватила меня за руку, практически бегом выводя из зоны кинотеатра. — Кто последний, тот вонючая мартышка! Вдруг резко объявила она и, сбежав по лестнице, бегом понеслась к выходу, смеясь. Кажется, быть мне вонючей мартышкой, но оно будет того стоить. Ради нее хоть кем угодно! Когда я добежал до этой хитрой малышки, она, коварно улыбаясь, уже снова что-то промышляла. Ей богу, такая она ещё мелкая внутри, и такой это кайф! Позитив, заряд энергии, да я, блядь, влюбился по уши! — Вонючая мартышка! — показала на меня пальцем и рассмеялась. — Ну и ладно, — пожал плечами, приблизившись к ней. Коснулся ладонями талии, притянул к себе, и заряженная частичка мигом сникла, став такой покорной, робкой. — Надеюсь, ты не против целоваться с вонючей мартышкой? — Не-а, — сглотнула она, крепко обняла за плечи и встала на носочки. — Вот только мартышка мало того, что вонючая, но ещё и длинная, как столб. — Щас исправим, — подмигнул ей, схватив крепче и подняв в воздухе. Варя не растерялась и обвила меня ногами, подставив лицо для поцелуев. — Нетерпеливая малявка. Мычание, которое должно было стать возмущением, я так и не понял, потому что заткнул ей рот поцелуем. Боже, офигенная просто! Ещё и лёгкая, как пушинка, черт возьми, я даже не ощущаю ее в руках. А целуется… Спасибо какому-нибудь идиоту, который когда-то с ней встречался и не смог ее сберечь, потому что теперь она будет моя. Я буду самым счастливым! — Ты меня сейчас задушишь, — еле вырвался из цепких рук Вари, обнимает так, словно боится, что убегу от нее. — Я просто боюсь упасть, — призналась она, опустив взгляд куда-то вниз. — Не боись, держу крепко, не упадешь, — прижал ее к себе сильнее, а сам нашел опору в виде уличного столба. А то спина потом будет адово болеть. — Пойдешь вниз или останешься висеть на мне? — На тебе, — с выражением лица счастливого ребенка ответила Лобанова, оставив легкий поцелуй на моей щеке. И кто еще из нас мартышка? Она на мне висит, не я на ней. Хотя я не против, нет, мне очень даже приятно. Простояли мы так минут пятнадцать, пока ей не захотелось в туалет. Орал я, конечно, долго. То, как Варя пыталась завуалировать туалет, называя его «комнатой счастья», вызвало у меня смех до слез. Отправив ее в женскую комнату, сам решил купить нам по мороженому. Остановил свой выбор на шоколадном, решил, что все девчонки любят сладенькое, и шоколадное — идеальный вариант. Не ошибся, Варя вырвала у меня рожок так быстро, что я даже не успел ничего сообразить. — Мое любимое! Пасиба-а-а-а-а, — протянула малявка, с радостью лизнув шоколадный пломбир. — Сходила в комнату счастья? Нашла его там — счастье это, м? — Ага, — совершенно не обижалась моих подколов, не, она либо идеальная, либо есть какой-то подвох. — А у тебя тоже шоколадное? Кивнул. Варя как-то странно посмотрела сначала на меня, а потом на мой рожок, и, остановив меня тем, что встала передо мной, потянулась своими ручищами к моему мороженому. Отобрала рожок, лизнула и расстроено заключила: — У тебя вкуснее! — Так забирай мое, — отдал ей свое, а сам забрал ее. Попробовал, да одинаковые они, вот шо она придумывает? — Так они же одинаковые, нет? — Не-а, — довольно откусила кусок от моего бывшего рожка, — твое вкуснее! Женщины — такие странные существа, ей богу, вот никогда не смогу понять, что же у них такое в головах. Два совершенно одинаковых рожка, а мой, видите ли, вкуснее. А, по-моему, кто-то просто расстроился, что ее уже почти кончился, а мой все еще нет. Следующей нашей остановкой стал какой-то мостик, встав посередине, мы опустили свои взгляды на речку, обнявшись. Спокойствие и красота — все, что нужно для счастья. Не знаю я, что именно было сейчас лучше всего — то, что я обнимал эту малыху и прижимал к себе, ощущая, как она своим хрупким телом жмется еще сильнее, или то, что ее шаловливые пальчики пытались проникнуть мне под водолазку, чтобы вырисовывать понятные только ей одной узоры. — А давай селфи сделаем? — вытащила свой смартфон и чуть не уронила его в воду. Я успел поймать, совершенно случайно. — Боже, я чуть инфаркт не словила. Спасибо! Держи лучше ты мой телефон, а то я снова его уроню. — Давай сюда, — вытянул руку и, нежно коснувшись губами виска Вари, запечатлел нас на ее смартфон несколько раз. Она успела покривляться, показать язык, улыбнуться, поцеловать меня и рассмеяться, разве что лизнуть не успела мою щеку, я просто уже выключил в тот момент камеру. Еще немного прогулявшись по мостику, вдоль реки, сходив в забегаловку за шаурмой и перекусив, вернулись в общежитие, еле расставшись в коридоре. Все не могли оторваться друг от друга, хотелось больше ласки и поцелуев, хотелось быть ближе к ней, но я не позволял себе переходить черту. Пусть все идет своим чередом. Медленно и ванильно, вкусно и сладко, прямо как сейчас. — Спокойной ночи, красотка, — в последний раз поцеловал ее губы. — Спокойной ночи, красавчик, — подмигнула мне и скрылась за дверью комнаты девочек. Вернувшись к себе, обнаружил целующихся Саню и… Вику. ЧТО?! КАКОГО ЧЕРТА ТУТ ТВОРИТСЯ?! ЧЕ ЭТО ОНИ ЦЕЛУЮТСЯ?!