***
— Кажется ты хотела поговорить, — на пороге стоял Ларионов собственной персоной. — Я? — и действительно, после окончания своего испытания Лина просто уехала и до этого момента даже не вспоминала ни о чем. — Так я войду? — Проходи. — Что-то случилось? — Ларионов зашел внутрь, но не продвинулся далеко. Он оперся на высокую тумбочку для обуви и пристально посмотрел в глаза Лине, будто надеясь найти ответ на свой вопрос. В этом приглушенном свете зелень глаз была особенно прекрасна. — Я просто хотела поблагодарить за голос, — спокойной произнесла Лина, отвечая на пристальный взгляд — И за поддержку… Я чувствую ее. Ларионов на мгновение прервал зрительную связь. Часом ранее они записывали конверты, и вот поэтому немного не комфортно было стоять и смотреть на Лину. В голове Ильи была дилемма, которая решилась не в пользу Джебисашвили. И от этого скорее был сей дискомфорт. — Что ж, увы. — начал уж было говорить он, но тут же себя остановил — Нельзя этого говорить. Приятные нотки начала разговора сменились напряженностью. Лина смотрела на него молча, ничуть не переменившись в лице после своих слов. — Совсем не важен результат, — после паузы начала говорить Джебисашвили — Главное, что я знаю как была полезна. Мы обменялись контактами с ними. И теперь я их не оставляю. — Я очень хотел назвать твое имя, — неожиданно для себя выпалил Ларионов — Но Ангелина… Она по-настоящему удивила и не только меня… После сказанных собой же слов, он осекся, понимая что именно сказал. — Я ничего не слышала, — улыбнулась Лина. Растерянность придавала особой милоты Илье, и она не смогла этого не заметить. — Ох, уж эти фокусы… — Фокусы? — тут же переменившись в настроении, переспросил Илья. Охлопав себя по карманам джинс, он неожиданно достал колоду карт. — Фокусы? — вместе с недоумение на лице Лины засиял поистине детский восторг. — Они самые, — утвердительно кивнул Ларионов. И вот теперь, когда они продвинулись в импровизированную гостиную номера, от напряжения не осталось и следа. — Давно не видела ничего подобного, — призналась Джебисашвили. Казалось бы все махинации с карточной колодой уже давным-давно известны всем, но некоторые она видела впервые, отчего ярко удивлялась, и даже иногда смеялась. Последнее теплом осталось на душе у Ларионова. Такой заразительный смех, казалось бы, с нечего… Но и вместе с тем, он бы все равно не услышал его на испытаниях. Странно, Лина чувствовала дикую усталость, но после появления Ильи она сменилась легкостью и спокойствием.***
— Ангелина Изосимова. Я восхищен, — произносит Ларионов, переворачивая фото. Следом последовал и второй подряд голос за Ангелину. И несмотря на последние слова Ильи пред самым уходом: — Тебе не о чем волноваться, — произнес он, намекая на церемонию, касаясь на прощание плеча Лины, что, не выдержав, после обняла его. Несмотря на позитивный заряд, настрой предательски падал. И пусть внешнее ничего не выдавало этого состояния, ясно и четко говорили глаза. Взгляд становился все темнее и темнее. Да и Марат, в собственной манере, подливал масло в огонь. — Похоже вы лидируете, — обратился Башаров к Ангелине. — Получается так… Но на этом голоса не закончились. Близкие Вадима и Насти продолжали высказываться: — Этот выбор я делала душой. И это вы, Лина… — В вас бешеная энергетика. Лина, Я выбираю вас… — Встреча с вами меня поразила. Вы вывернули мою душу наизнанку. Лина, вы самая лучшая… — Спасибо, — шепот срывался с губ сам собой. Нет ничего приятнее, чем слышать от героев испытания такую искреннюю благодарность. Слезы наворачивались сами по себе — Лина не волнуйтесь, — объявления последний голос, подбадривает Марат. — Вы поставили жирную точку. Благодарю вам, я начала жить заново… И пусть главная героиня отметила Ангелину, Джебисашвили все же чувствовала, что приложила достаточно усилий для помощи всей этой семье, и ей в частности.