Чувствую

Второй полет за столь короткое время, но теперь уже не в неизвестность. Редакция битвы объявила о небольшом отпуске перед очередными съемками, и решение взять билеты домой пришло в ту же секунду. Находится в одиночестве в номере, в Москве, было целым испытанием, но только его почему-то камеры не снимали. Поэтому такую возможность Лина не стала игнорировать. Самолет плавно набирал высоту. Сладостное предвкушение встречи разливалось по душе. Но все же и в бочке меда есть ложка дегтя. Лина и Илья «прощались» в аэропорту, оба летели… Летели, но разными рейсами. И это, слегка, надрывало сердце. — Неожиданно-неожиданно, — именно такие эмоции были у Лины, когда в зале ожидания глаза пересеклись со знакомым взглядом. Казалось бы, что он находился совершенно в другом углу зала. Но и это не помешало ему оказаться рядом. — Неужто выгнали, — улыбнулся Илья, подходя ближе, — Привет. Потрепанные волосы. Лине думалось, что подобная укладка новшество редакции битвы. А получается, что это частички фирменного стиля. Но и это было не столь важно. Первое, что отметила для себя Лина, как она успела соскучиться по этой улыбке. Вроде ничего не обычного. Просто улыбка. Но какая… — Привет. Не дождешься, — находясь в своих мыслях, она все же смогла ответить. — Прекрасный настрой, — чувствовалось, что Ларионов что-то еще хотел сказать, но вместо этого он промолчал. Внезапная встреча не стала поводом для нарушения недавно сложившихся, но уже приятных традиций. А именно традиция глаза в глаза. Она не была нарушена и в этот раз. Смотря в эту бездну, Джебисашвили, словно, все понимала. Впрочем, и вопрос тоже, который повис в воздухе, но так и не был озвучен. — Домой лечу, — процитировала сообщения редакции Лина, — Мини отпуск в честь экватора сезона. — Я вот бы тоже на солнышко да в прекрасной компании не против был бы, но не зовут. Увы, — на лице Ильи появилась расстроенная гримаса, — Поэтому Питер. И вновь пауза. Красноречивый взгляд глаза в глаза. Но на этот раз пауза немного затянулась. Лина не знала что ответить. С одной стороны она могла бы его позвать с собой, но с другой Илья уже купил билет и возможно у него важные дела, а эти слова всего лишь банальная вежливость. — Илья… — собравшись с мыслями, начала говорить Джебисашвили. Но ее перебил голос, что через громкоговоритель раздался на все здание аэропорта. — Мой самолет. Мне пора. Хорошего отдыха, — стандартные слова, короткие объятия и Ларионов ушел. Ушел и даже не оглянулся. «Ничто не вечно. И в декабре битва закончится.» — прокручивая этот разговор, в сознание Лины закралась предательская мысль. В моменте хотелось разрыдаться и поговорить об этом, расставить все точки над и. Возможно здесь и нет никаких чувств, просто мимолетная симпатия. Но даже если и так. «Все как прилечу, так сразу наберу Ларионова, » — пронеслось в мыслях, но реализовываться этому было не суждено. Дома Лину уже ждали и встречали чуть ли не с плакатами. Вступив на родную землю из салона самолета, Джебисашвили почти сразу оказалась в объятиях близкой подруги, и мысли об Илье отступили на второй план. — Ну как ты? — Лариса аж сияла от радости, встречая подругу, — Ты что-то прям схуднула. Настолько все трудно дается? — Все нормально, — отмахнулась Лина, — Скажи лучше, как вы тут живете? — Не скажу, что без тебя прям ощутимо… — Зараза, — перебила ее Джебисашвили, понимая к чему та клонит. Дома все другое. Другой воздух. Вода. И даже солнце светит чуток ярче и приветливее, а ведь на дворе уже давно осень. Но этой угрюмости здесь и не чувствовалось. Другая и кровь, не то что постель в номере. Такая мягкая и родная. Хотя в ее объятиях Лина оказалась лишь под утро. Ведь стоило ей только перешагнуть порог дома, как она тут очутилась за большим столом в окружении близких сердцу людей. Кое-кого все же не хватало… Но и это не критично. Усевшись с близкими за один стол они болтали позабыв обо всем. Обсуждали все. Жизнь в Москве. Съемки битвы. Родные говорили, какой ее показывают по телевизору. Слушая их, Лина осознала, а ведь она еще не видела ни одного выпуска. Сколько всего прошло, а она так и не посмотрела как это выглядит по ту сторону экрана. Милая беседа не обошла стороной и участников битвы, а точнее выходок Череватого. Конечно же Илью Ларионова они обсуждали куда больше, предварительно, оставив, его на сладенькое. Но перед этим Владу кое-что досталось. — Я, кажется, знаю в чем его главная проблема, — неожиданно для всех произнесла Лариса, — Почему он такой вредный и нервный. Все это из-за водки. — Я так ему и передам. Не сомневайся, — усмехнулась Лина в ответ. — Нет, передай ему лучше вино наше здешнее. Сразу потеплеет… — Ой, не думаю. Но предложение хорошее, — заключила Джебисашвили. После долгих и не менее приятных посиделок Лина спала без задних ног. И только под утро в слегка тревожном сне вспомнилась мысль о звонке. Утренняя суета оттягивала момент долгожданного звонка, но ближе к полудню все же появилась возможность.Лина взяла в руки телефон и неожиданно для себя ощутила некое напряжение. Опуская в книжке ниже в поисках нужного контакта, она буквально слушала как сильно бьется ее сердце. Вот-вот и оно выпрыгнет. «С первым гудком станет легче, » — именно такая надежда теплилась в сознании. Но нет. Прозвучал второй, а за тем третий пред тем как она услышала, что абонент не абонент и нужно попробовать позже. И, к слову, это пресловутое позже началось моментально. Но история повторилась опять и опять. И так несколько раз. — Что же это такое, — телефон полетел чуть ли не в стенку. Желание все обсудить встало колом в сердце, что дальнейшие истории дня уже не казались привлекательными. Больше манила иная история. Мысль взять билет и без лишних слов улететь обратно… Или не обратно. В любом случае Лина не могла найти себе места. Тут никто не держит, да и там не просят остаться. И только чувство неопределенности. — Ларионов, возьми трубку, — сама с собой уж говорила Джебисашвили, когда картина повторилась и через несколько часов. В ожидании прошел столь долгожданный день дома. Оставался еще один, что как раз совпадал с выходом нового выпуска. Поэтому у Джебисашвили этот день был расписан. Взяв всему вкусности и напитки в стекле, подруги устроили себе марафон. Лина с интересом смотрела за своей же работой, будто не узнавая себя и подмечая, что местами она становится совершенно иной. Увлеченная битвой и наблюдением за всеми, Лина пропустила пару входящих звонков. Кто-то настойчиво желал связаться. Но эти попытки так и остались без ответа. Импровизированный отпуск пролетел быстрее, чем ожидалось. Тихая и легкая грусть после расставания совсем скоро сменилась на ожидание чего-то невероятного. А когда самолет стал заходить на посадку, то сердца вновь будто вырывалось из груди. — Ну здравствуй… Москва…