О бок бьётся небольшая сумка, в которую удалось поместить несколько зелий, коим в край посчастливилось выжить в смертельной схватке с Нигредо.
Ступать по волглой земле, после огромного ливня, было значительно проще, нежели в предыдущие дни. Неважно, полностью ли ты человек или полу — усталость отразится на мышцах, а они то, любезничать не будут: сразу покажут свою капризную сторону.
Впрочем, на Утёсе звездолова вдосталь тепло, хоть и многие привыкли жаловаться на «жарко». Интересно, эти люди действительно думали, что это жара зверская, или им просто лишь бы пожаловаться? Вот, по рассказам Лизы, в пустыни Сумеру не спасет прохладный ветер, что практически постоянно разгуливал на землях Анемо Архонта. Конечно, в краю горячих песков тоже дул ветер, но то, какой «вкусной» песочной кашей кормил, и в какую бурю затягивал — лучше бы он хвастался своим отсутствием… наверное.
— Какой приятный ветерок. Интересно, сколько он будет продолжаться? — послышался веселый голос под ухом, что был тонко наигран.
— Столько, сколько просуществует Мондштадт — вечно, — Альбедо глядел на поляну, усыпанную цветками, обладающими длинными листьями и легко заметными на фоне травы, белыми, выразительными лепестками с красной серединой.
Запах сесилий всегда напоминал что-то божественное, а на горе, на которой вечно бушует ветер: этот аромат доходил до носа мгновенно, стоит только иметь хоть каплю обоняния.
Кэйа издал тихий смешок, совсем не любуясь белыми цветами. Всё внимание капитана доставалось пшеничному затылку.
— Надеюсь, мы
вечность не будем по тебе скучать, Бедо? Насколько ты уверен, что отправиться в Снежную — хорошая идея?
Алхимик и не обернулся к прикованному взгляду.
— Я понимаю, что это поспешное решение, — согласился он, слегка подняв голову выше, — но только так я смогу чего-то добиться. Да и с этого можно вычесть кучу выгоды, стоит только правильно к этому подойти.
— Хах, узнаю я нашего гения, — усмехнулся Альберих, добавив: — Наконец-то.
Альбедо не знал, что такое простое предложение, как напоследок прогуляться по любимым местам — окажется пыткой.
Парень собранный, спокойный — таковым его считали. Но он то прекрасно понимал, что он скорее
сдержанный, нежели спокойный — это две абсолютно разные вещи, хоть и очень похожие.
Как только они вернутся в город — нужно собрать вещи. Такой простой процесс, но с солидным шансом наносящий скомканную боль в груди, которую совсем не хотелось разглаживать.
А что ещё хуже: эпизод прощания. Даже представлять такое не хочется, ну не хочется.
Альбедо, раз уж на то пошло, и прощаться с Кли не хотел, полностью осознавая, что это настолько опустошит его душу, что он сорвётся — останется в Мондштадте.
Какой же он всё-таки…
несдержанный.
Ближе к месту назначения, маска, в руках алхимика, начала ловить на себе косые взгляды сине-сиреневых глаз. Кэйа прекрасно понимал, что случилось с этой вещью, и почему его друг с ней носиться, однако, всё равно продолжал смотреть так, словно это что-то незаконное. А как только Альбедо удивлено на него смотрел — приклеивал милую улыбку.
Странный конечно, этот ваш, капитан кавалерии.
Дом пустует. Ни криков на пару с громким топотом маленьких ножек, ни неизвестно откуда исходящих взрывов, или трясущегося потолка… Кли явно где-то на улице, либо с Джинн, что даже немного радует.
Так вещи будут ложиться в сумку с меньшими сожалениями и, как ни странно, гораздо ровнее, что присуще
сдержанному алхимику.
Вот и оранжевая стекляшка нашлась. Что она забыла в сумке вообще? Во всяком случае Глаз Бога был на своем законном месте, как и прежде подчеркивая желтую звезду на шее.
— Я? Мне поручил такое дело господин Дотторе?! Мне?! — не ожидал Альбедо, что возле фонтана его встретят подобные крики, потому и остановился, с интересом наблюдая за парнем с маской на глазах — подобные были и у его собеседников.
— Да не кричи ты так! — упрекнула его девушка, рассерженно сложив руки на груди. — Господин Дотторе просто внепланово отъехал в Снежную, а ты единственный, кто так же должен, в скором времени, отправиться на родину. Вот господин Пульчинелла и сделал одолжение.
— Усёк, Виктор? Ты не особенный! — злостно подержал девушку парень за её спиной.
Виктор дёрнул головой назад, будто бы закатывал глаза.
— Понял-понял, «особенная» Людмила, и «особенный» Михаил, — язвил дипломат до тех пор, пока не заметил блондина с большой чёрной сумкой.
— Во! Это ж тот алхимик! — покинув недовольных коллег, Виктор оказался прямо перед Альбедо, что так и не сдвинулся с места.
Не совсем хотелось знать, что может означать подслушанный разговор между Фатуи. В особенности, если начать строить догадки на, ранее сказанных, словах одного из сегментов второго Предвестника.
«Уехал в Снежную?» — после прочитанного письма путешественницы — становилось как-то смешно с этой ситуации, только вот улыбку сбивала совсем не утешающая мысль, за которую Альбедо насильственно отказался цепляться.
— Здравствуй! Я Виктор Никифоров! — чересчур дружелюбно для члена Фатуи, поприветствовал алхимика парень. — Как мне известно, ты — Альбедо Гальд, верно?
— Не ошибаетесь, — кивнул парень, оглянувшись по сторонам. — Так… Иль Дотторе покинул Мондштадт, верно?
Дипломат энергично кивнул, сжав руки в кулаки.
— Да, скорее всего ночью, но не суть, — махнул кулаком Виктор, с улыбкой объясняя: — Сейчас
я твой сопровождающий, так что следуй за мной!
«Итак, с чего бы начать… — совсем запутался алхимик. — Ладно, первое: почему этот дипломат так со мной дружелюбен? Не наблюдал такого ни у солдат, ни у других дипломатов, прибывших сюда. А вот второе… Дотторе уехал, верно? — на ум приходят только две вещи, но ни одну из них Альбедо не хотел подробно разбирать, спокойно убедив себя: — Это не важно, это не моё дело»
Пока дипломат перекидывался словами с другими коллегами, в репликах которых вновь мелькал этот загадочный Пульчинелла, — парень выискивал взглядом людей, которые, по словам Кэйи, сами придут его провожать, дабы отъезжающий не бегал в их поисках.
Как бы то ни было, не поспоришь, что если кто-то и не обрадует своим присутствием — Альбедо всё равно попрощается, даже если придётся испытать терпение Фатуи. Да что уж говорить за обычных солдат, если он собирается отправиться в Центральную Снежную, где водятся враги поопаснее? А этот Виктор, постоянно слоняющийся по Церкви Фавония, выглядит, на диво, дружелюбным.
Разбив всю тихую и, почти обычную атмосферу, послышались громкие визги маленькой девочки.
Чужие крики заставили алхимика насторожиться, в поисках беды. Вот только никакой беды не было, а только Лили, со всех ног мчащаяся прямиком… к дипломату Фатуи.
«И как это понимать?»
— Дядя! Дядя! Ты опять уезжаешь? Как тогда в Сумеру? Почему?! — маленькие ручки вцепились за красный край пуховика, не блистав готовностью его отпускать.
Виктор слегка приоткрыл рот, подняв руки на уровне груди. Сметённый дипломат мельком обернулся на коллег рядом, что без слов наблюдали за представшей картиной, как будто находились в зале ожидания какого-то спектакля.
Хоть от такого пристального внимания становилось не по себе — дипломат тихо вздохнул, присев напротив девочки с двумя косичками, что так и сжимала краешек старого пуховика.
— Лили, мне надо домой, — серьезно говорил Виктор, пытаясь убрать маленькую руку со своей одежды. Но та только сильнее в неё вцепилась, а в зеленых глазах промелькнули проблески надежды:
— Ты ведь ещё вернёшься? Вернёшься же?
— Не обещаю… — честно ответил он, слегка наклонив голову.
Лили молча глядела в чужой лоб, как будто прокручивая вести, которые ей только сейчас предстояло узнать.
Стоять, вот так, вечно — невозможно. Это понимали как и парень, так и девочка. Что странно, именно Лили решилась поставить точку на этом неприятном расставании:
— Не забудь, что оберег Барбатоса греет душу! Носи его с собой, чтобы согреться в Снежинке! — сквозь боль улыбалась Лили, наконец отпустив старую ткань.
— Снежной, Снежной, хе-хе… — негромко поправил её Виктор, подымаясь на ноги.
Наблюдая за достаточно трагичной сценой, Альбедо, кажется, смог ответить на свой вопрос, касаемо дипломата. Вот только вопрос — парня совсем не волновал… Сейчас, он, как какой-то дурак, искренне надеялся, что Виктор всё же вернётся в Мондштатд, как только сопроводит «пациентов» к врачу…
«Кстати… Нигредо должен уже быть в повозке, только вот где она сама? Возле входа в город её не наблюдалось, может, как раз сейчас подъехала… — Альбедо мысленно вздохнул, — м-да, так себе способ отвлечься от нагнетающих мыслей. Исследование «Деревяшка с колёсиками»?..»
Лили ещё не успела уйти, как с лестницы выбежал похожий на нее мужчина.
— Лили, я же сказал: не подходи к нему! — это был совсем запыханный Рудольф, по виду, пробежавший в поисках дочери половину Тейвата.
— Я уже ухожу, не волнуйтесь, — быстро среагировал Виктор, без малейшей капли злобы. Наверное… ему не привыкать?..
— Вот и езжай! Только попробуй опять вернуться! — такой смелости в сторону Фатуи можно только позавидовать, вот только отец являлся… отцом, что никогда не позволит чтобы с его ребенком что-то случилось.
— Да, попробуй, у тебя выйдет, — похоже, и Лили привыкла к такой реакции, иначе, как бы девочка сейчас так беззаботно шептала что-то Виктору, из-за чего тот сдержанно улыбнулся.
Альбедо не услышал шутки, но на душе тоже стало как-то тепло.
Покончив с внезапными проводами одного из членов Фатуи, они направились к выходу с города.
Перед этим Альбедо немного тормозил, всё так же выглядывая своих друзей, но Виктор сказал что «какая-то группа поддержки ждёт тебя за воротами» — как гора с плеч, а ещё… чувство какой-то пустоты.
Вот, на горизонте, первое, за чем каждый день будет скучать голубоглазый, даже если в голове негде будет и ветру прогуляться:
— Альбедо-о-о-о! — тянула Кли, прямо до того момента, пока не врезалась в брата с объятьями, зарывшись носом в темно-фиолетовой рубашке.
Парень и не подозревал, что на его лице сейчас теплая улыбка, а всё, что сейчас в голове:
«Как же хорошо, что всё так хорошо закончилось», — каким бы ни был страшным исход, что мог их ожидать — думать парень об этом не переставал. Нигредо, несомненно, не представляет сильной опасности в физическом сражении, вот только… силы, чтобы вырваться — у него достаточно, силы, чтобы создавать подобных ему созданий — у него достаточно, а также силы, чтобы быть неуязвимым — у него достаточно.
В теории Альбедо: именно неведомая сила давала клону столько преимуществ, а так называемый «Дотторе», смог её заблокировать. Если бы не этот сегмент чужого возраста… неизвестно, чтобы случилось. Может, поэтому сейчас, когда руки обнимают маленькие плечи Кли, за её спиной виднеется чёрно-белая маска.
На ярком солнце блеснули круглые очки, на мгновенье ослепляя голубые глаза.
— Господин Альбедо, мы с Тимеем позаботимся об Ордо Фавониус, — девушка выглядела уверено, говоря подобные слова. Возможно, она готовилась сказать это ещё давно, а, может, просто успела почувствовать предстоящую ответственность.
Ученик, до сих пор главного алхимика, потёр затылок, неловко улыбаясь.
— Я буду стараться! Мисс Сахароза?..
— Я никакая не «мисс», я всё ещё помощник! — возразила алхимик, бегая медовыми глазами по каменному мосту под ними.
Альбедо улыбался своим друзьям, параллельно поглаживая голову Кли, на которой так и отсутствовал «удачливый» картуз.
Как сказал Кэйа, они долго искали головной убор, но так и не нашли. Вероятно, его просто-напросто засыпало снегом, — но это не важно, раз Кли не придавала этому значения.
— Сахароза, я знаю настолько ты умна и талантлива, — без доли лжи, хвалил её алхимик. — Ты справишься, как и Тимей, что учиться быстрее полёта сокола, — повернул он голову на брюнета, который от данных слов только больше чесал свой затылок, создавая впечатление, что вскоре там появиться дырка.
Такая дырка, похоже, стала пиком моды, ведь, молодой искатель приключений всё с таким же виноватым настроем, стоял сейчас пред Альбедо.
— Прости, Альбедо, я тебя подвёл…
— Всё хорошо, Беннет, — рука перестала гладить светлую макушку, уложившись на ней. — Все закончилось хорошо — это главное.
Беннет, с неловкой улыбкой, резко кивнул, а после: чуть не упал следом за опущенной головой, но, к счастью, удержался на ногах.
Виктор терпеливо стоял возле старой повозки в конце моста, считая, нереальное для него, количество людей, что вошли в названную «группу поддержки».
Кли, Сахароза, Тимей, Беннет, Кэйа, Розария. Даже действующий магистр Джинн присутствовала, на пару с, вечно натянутыми вверх губами пурпурный библиотекарши.
Каждый говорил что-то теплое и воодушевляющее. Но то, что происходило за стеной этих слов и улыбок: носило имя Опасение. Каждый боялся случившейся ситуации, клона, Фатуи, Снежную… При этом, никто не имел права запрещать Альбедо делать то, что он считает нужным. Вот так сложился итог: скрытые печаль и страх, что с головой укрывались фальшивой радостью.
Разве… может быть ещё что-то душераздирающие, когда Альбедо всё прекрасно понимает?..
***
Бывало разное в жизни, да и готов, кажется, он был ко всему. Вот только слышать стук
копыт, иногда
проскакивающие: «Бр-р-р», а ещё попросту чувствовать, что тебя словно несут в закрытой коробке — Альбедо приходилось впервые.
В Мондштадт он прибыл на своих двух, верных, хоть и не вечных, ногах. Дошёл — и на том спасибо.
Парень сидел между двумя телами, ни на одно из которых не желал смотреть: бледная кожа, хозяин которой без сознания, связанный, и в точности отражающий внешний вид алхимика, помимо собранных в маленький хвост волос — на
него было неловко и одновременно противно смотреть. Складывалось ощущение, что Нигредо всё видит или чувствует… да и глазеть на это не вызывало никаких положительных эмоций.
А вот с лева вроде бы и ничего такого, в придачу, после того, что он увидел возле фонтана. Нет, дело не в том что Виктор — пёс Фатуи, просто…
«Он так уставился на маску в моих руках…» — Альбедо не винил его, прекрасно осознавая настолько странно это выглядит со стороны, особенно члена Фатуи:
Живёшь значит такой, почитаешь своих этих Предвестников. Потом один из них резко на родину, ещё и ночью. С утречка дело дал, да и такое необычное, каких-то блондинчиков сопроводить прямо на его операционный стол. И вроде ладно, наверное, часто такое бывает. И тут видишь одного из блондинчиков с маской твоего господина, а его копия, то ли без сознания, то ли вообще скоро гнить начнёт…
Ладно, как ни крути, больше вопросов вызывает черно-белая маска у алхимика, которую он попросту не знал куда деть. В планах то было её отдать Дотторе (?), а теперь и в сумку засунуть боишься — вдруг опять сломается, а это всё-таки вещь… спасителя. Какого никого, но спасителя.
Что ж, остаётся лишь терпеливо игнорировать чужое внимание и уставиться в эту же самую маску. Хотелось бы смотреть в окно, да наблюдать за сменяющими друг друга пейзажами, но вот почему-то шторы были закрыты. Даже не закрыты, а прибиты гвоздями к деревянной раме.
Единственный источник света был рядом с Виктором — фонарь, о котором читал Альбедо. Это не тот фонарь, что используют в Мондштадте, это его настолько улучшенная версия, что ненароком удивляешься на что способно человечество.
— Возможно, не моё дело, конечно… — вдруг заговорил Виктор, голос которого как будто потух, стоило им тронуться с места, — …но что с этим парнем рядом с тобой?
Альбедо даже позволил себе глянуть на дипломата, обрадовавшись, что вопрос не касается маски у него на коленях.
— Он не мёртв, не волнуйтесь, просто спит, — ровно ответил парень, мельком глянув на копию рядом.
«Надеюсь, что просто спит, — противоречил в мыслях Альбедо, — Дотторе, конечно, сказал, что он спит, но мало ли…»
Дорога выдалась долгой, причем с множеством остановок, на которых Виктор постоянно ругался с кучером.
Непонятно, что эти двое не поделили и почему зачастую причиной ссоры была: «под водку заходит любая традиционная кухня», что Альбедо с особенностью не понял, когда они с напыщенными мордами жевали что-то купленное Виктором у какой-то девушки.
Саму даму алхимик не видел, но слышал как при продаже она предупреждала: «Это мой новый рецепт, я в нём не уверена, но раз вы так хотите это купить…»
К слову, Альбедо тоже досталась порция, но явно только потому что Фатуи разрезали одно из блюд, а потом тут же начали дрожать при виде паучьих лапок.
А алхимику что? Конечно, они не копчёные, а, вроде, жареные но тоже ничего…
***
И когда повозка успела смениться на паровоз? Альбедо уже не помнил, из-за слипающихся глаз при такой тьме за окном.
Слабо. Когда попутчики стали на остановке — парень выглядел гораздо энергичнее, а как только на глаза попался паровой поезд, вовсе ели сдержался чтобы там, на месте, его не разобрать.
От него, кстати, исходила аура… зла. Это так странно, все люди, заполняющие вагоны, были настолько уставшими и мрачными, что черный дым с трубы, будто исходил с ихних душ. Даже слегка грустно это осознать, когда половина из людей — молоды, на вид лет семнадцать или больше.
Интересно, однако, на самой окраине Снежной.
Чем становилось темнее, тем больше Альбедо чувствовал холод, царапающий стекло, обращаясь к парню с просьбой: впустить его погреться в до жути теплый, по сравнению с улицей, вагон.
Не то чтобы парень был настолько не добродушным, но отлип от стекла как только холод начал повышать голос
«Хех, теперь понятно почему эти двое ссорились кто сядет возле окна», — приоткрыв одно с закрытых век, глянул он на проигравшего Виктора в «Камень, ножницы, бумага». А вот противоположностью дипломата был кучер, которого алхимик не видел, но прекрасно слышал его довольные усмешки под боком.
Чем глубже они заезжают в Снежную, тем больше Альбедо может отличить её от родного Драконьего хребта.
Люди за окном были закутаны в одежду сильнее и сильнее… пока не попадались улочки, где вместо чего-то живого только и бушевала огромная, белая буря. Она билась об стекла, в отличие от холода настырно вбивая всю дурь в поезд, словно искренне желает перевернуть железяку с ближайшего обрыва, дабы все, кто в ней находится, попали прямиком в её ледяные ладони, что убьют прежде, чем к ним успеет кто-то дотронуться.
— А давай в дурака, Виктор, — рядом вновь чуялся запах перегара, на который Альбедо никак не реагировал, продолжая делать вид, что они с его «братом» идентичны до крайней степени.
— Пф, я и так знаю кто дурак, Владимир, не нужно мне это доказывать, — так и не обернулся дипломат, уже второй час пялясь в окно.
— В том то и дело, что
ты! — засмеялся мужчина.
— Нет,
ты, — стиснул зубы Виктор.
— Ты!
— Ты.
«Начинается…» — несчитанное количество раз повторял это алхимик, чье сознание и ныне находилось в бодрости, хоть холод убаюкивал всё больше, пока пароход не издал звонкий гудок.
Притворяться спящим не имеет никакого смысла, когда молодая проводница, старательно выдавая улыбку, сообщает:
— Мы прибыли к Центральной Снежной. Пожалуйста, не забудьте забрать свои вещи.
